Всплывать-то всплывать, но сейчас Галина беспомощно распласталась на диване, в страхе пошевелиться. Колено словно уснуло, но боль перед этим была зашкаливающей. Что же делать… И тут зазвонил её маленький кнопочный сотовый. На экране высветилось имя – Маруся. Вот кто ей поможет!
Маруся быстро нарисовалась. Молодая женщина с одутловатым от частых выпивок лицом, карими глазами и косой до пояса. Маруська была добрейшим и совершенно безвольным существом. Позвонила она Гале, чтобы занять денег. И ведь отдавала, через пару месяцев или полгода. Помнила о долге, и к Гале относилась с большим уважением.
Примчалась, слетала с Галиными деньгами в магазин, затопила печь и уже вовсю орудовала тряпкой в комнате, протирая полы. Чудесная помощница, Галя её любила.
Сварила суп с картошкой, макаронами и тушёнкой, Галину накормила, и сама наелась. Посуду помыла, кошке с собакой корму наложила, помогла хозяйке дома переодеться, в постель уложиться, и в кладовке разыскала и отмыла пластиковое ведро с крышкой, Галин «туалет». Умница.
Связывала их давняя невероятная дружба. Лет шесть назад в больнице на соседнюю кровать уложили молодую женщину. Она бредила, стонала, дышала тяжело. Укрылась простынёй по макушку. Длинная русая коса свисала до полу.
- Пьяная! – заявила брезгливо Галина соседка.
- Плохо ей, надо врача, - откликнулась Галина. Не поленилась, сходила в сестринскую. Пришла медсестра, поставила градусник. Потом принесла капельницу.
Сказала, что у пациентки воспаление легких.
К вечеру женщине с русой косой стало легче. Она села на кровати, в драной майке и не менее живописных трусах.
- Мне не в чем в туалет сходить… - тихо сказала она.
Галя прошла по коридору. Никого. Заглянула в сестринскую и увидела за дверью на крючке синий халат, заляпанный краской. Свою добычу она и принесла незнакомке.
Та облачилась в разноцветный халат и убежала.
- Меня Марусей зовут, - объявила она, когда вернулась.
Галя попросила дочку, в то время школьницу, и та привезла халат, нижнее бельё, кофту и колготки. Всё это Маруся примерила с великим удовольствием. Одежду её, когда привезли по скорой в больницу, забрала свекровь, и отдавать не собиралась.
- Что ж это за свекровь такая? – удивилась Галя.
- Вот такая… А я ведь беременная. Меня врачи заставляют аборт делать.
- Что ты, что ты, - замахала руками Галина, - Не вздумай! Рожай!
- Куда ей рожать, - поднялись соседки, - Нищету плодить? Знаем мы её свекровь! И мужа её знаем! Голь и пьянь!
- Всё равно рожай, - стояла на своём Галина, - грех дитя убивать.
Маруся родила, крепкого румяного малыша. От мужа ушла. Впрочем, они не расписаны были. Обитала у дряхлой бабушки своей в посёлке. Сына растила, нашла второго мужа себе, в далёкое село уехала, второго сына родила. И снова жила «гражданским браком» по беспросветной беспечности своей. Муж умер у неё, говорят – убили, он конокрадом был. Дом и хозяйство отобрали родственники. Маруся с горя запила. А когда очнулась – детей уже забрали органы опёки, её лишили родительских прав, а у детишек нашлась опекунша, та самая свекровь, что выгоняла её из дома. Сын пьяница умер, и она буквально вцепилась в детей, старший из которых был ей родным внуком.
Теперь Маруся оббивала пороги органов опёки, просила вернуть детей. Ей сказали, если перестанет пить, будет иметь своё жильё, устроится работать, есть шанс вернуть сыновей. Свекровь с мальчишечками видеться разрешала, но жить к себе не взяла.
Маруся вернулась к древней бабушке своей, та прописала её в своём домике. Жильё появилось, осталось расквитаться с пьянкой и найти постоянную работу. Тут была проблема. Надолго Маруси не хватало. У неё, как поняла Галя, была уже химическая зависимость, надо было в клинику ложиться. Но Маруся шаталась по посёлку, искала у всех сочувствия и подработку, а лечиться отказывалась…
И вот эта Маруся буквально подняла Галю на ноги. Приходила каждый день, и, хотя мучила Галину своими рассказами о пьяных приключениях и романе с заезжим таджиком, до блеска отмыла полы, вычистила посуду, готовила еду, и дом стал похож на жилой. И Андрей ожил, начал, как показалось Галине, «круги нарезать» вокруг Маруси.
- Марусечка, если ты будешь клеиться к моему мужу, ты мне больше не подруга, - предупредила Галя.
- Нет-нет, что ты, ни за что! – Маруська молитвенно сложила руки, и Галя рассмеялась.