1. НЕОЖИДАННОЕ ПРЕДЛОЖЕНИЕ
Во второй половине марта 1958 года из Ленинграда на Восточный Памир отправлялась экспедиция, организованная по личной инициативе ректора ЛГУ А.Д.Александрова, видного геометра и, вместе с тем, мастера спорта по альпинизму.
В историю альпинизма этот поход вошел именно как “экспедиция ЛГУ”, хотя из девяти ее участников сотрудниками университета были только трое.
Команда комплектовалась по самым высоким меркам профессионализма.
В нее были включены два чемпиона СССР – Валентин Якушкин и Виктор Потапов, а также Сергей Саввон, который всего через пару лет тоже окажется в ранге чемпиона страны.
Присутствовал в списке и первый чемпион Ленинграда по скалолазанию Владимир Старицкий из Индустриального института, спортсмен, которого уже тогда называли знаковой фигурой в скалолазании.
Да и все остальные являлись испытанными покорителями гор - мастерами спорта или перворазрядниками, причем многие уже не раз побывали на Памире.
Обычно группы такого уровня собираются для планомерной подготовки к восхождению на какую-либо конкретную заоблачную вершину.
Но той весной затевалось нечто дивное, иначе не скажешь.
Перед экспедицией были поставлены поистине экзотические задачи…
- Незадолго до этого я вернулся в Ленинград из Воркуты, где работал на шахте механиком участка, - вспоминает ветеран отечественного альпинизма Андрей Владимирович Тимофеев. – Рассчитывал устроиться в авторитетный проектный институт, но дело затягивалось. И тут узнаю, что меня разыскивает для серьезного разговора ректор ЛГУ Александр Данилович Александров, с которым мы были знакомы по прежним экспедициям…
Мы беседуем с Андреем Владимировичем в его квартире на улице Маршала Блюхера.
На календаре – июнь 2010 года.
Не так давно ветеран отметил 80-летний юбилей, но, вопреки возрасту, он бодр и крепок, поднимается на свой пятый этаж только по лестнице, лифта не признает. У него быстрые, уверенные и точные движения, сильные пальцы профессионального альпиниста. Память ясная, образная, хранящая все значительные, живые подробности каждой его экспедиции, включая, конечно же, и ту особенную, что состоялась в 58-м.
- При личной встрече ректор сообщил мне, что нежданно появилась возможность отправить интересную экспедицию на Восточный Памир, - продолжает свой рассказ А.В.Тимофеев. – Ты, Андрей, сейчас вроде как безработный, сказал мне Александров, вот и возьми на себя подготовительную часть. Но учти, сроки весьма сжатые. На месте нужно быть уже в первой половине апреля, так складываются обстоятельства. Да и комары в эту пору не будут досаждать. А то в летний сезон, как предупредил меня академик Тамм, эти назойливые существа поднимаются с болотистого берега Рангкульского озера несметными тучами.
“Будем искать “снежного человека”?” – уточнил я, будучи в общих чертах в курсе событий.
“Не только, - подмигнул мне Александр Данилович. - Ваша группа должна покорить “пещеру сокровищ” Мата-Таш, развеять, так сказать, миф о ее неприступности. В прошлом году это пытались сделать москвичи, да не сумели. Теперь шанс на успех выпадает нашей стороне, и мы не имеем права его упустить”…
Мог ли я отказаться от такого предложения?
В пожарном порядке меня оформили режиссером студии ЛГУ, временно, с окладом 80 рублей, и я с головой окунулся в порученное мне дело.
Хлопот хватало, ведь специальное снаряжение для альпинистов тогда было большим дефицитом.
К примеру, надо было одеть людей в теплую, но легкую одежду, ведь в горы мы отправлялись ранней весной.
Нашли мастеров, пошили особые пуховые курки, которые, несмотря на неказистость, отлично сослужили свою службу…
Все вопросы я решал с возглавившим экспедицию Андреем Григорьевичем Громовым, опытным альпинистом, одним из руководителей спортклуба ЛГУ.
Ну и, конечно, вся наша команда морально настраивалась на успех.
Ведь пещера Мата-Таш, о которой ходило множество самых невероятных легенд и слухов, была словно заколдованной, хотя располагалась в местности, доступной даже для обычных туристов.
2. ПРЕДАНИЕ О “ЛЕСТНИЦЕ ИЗ МЯСА”
Восточный Памир славен многими легендарными пещерами, но, пожалуй, самой знаменитой из них была Мата-Таш, расположенная близ Рангкульского озера, недалеко от китайской границы.
Сердцевидное отверстие этой пещеры, обращенное острием вниз, чернеет примерно по центру почти отвесного 400-метрового обрыва.
Дыра на две трети закрыта каменной кладкой, словно кто-то пытался замуровать ее, да не довел дела до конца.
За кладкой, нависающей над пропастью наподобие балкона, или каменного языка, четко проглядывает некое нагромождение, будто накрытое грязновато-белой мешковиной.
“Мата” – это род домотканой материи, “таш” – камень; отсюда и название пещеры.
Одна из наиболее популярных вариаций легенды гласит о том, что китайское войско, захватившее богатую добычу, было застигнуто у Рангкульского озера ранними холодами. Снег укутал пастбища, и кони остались без корма. Опасаясь, что золото может достаться врагу, китайцы решили спрятать его в недоступной пещере Мата-Таш.
Но как взобраться по отвесной стене?
Китайцы забили обреченных на гибель лошадей, разрубили туши на части и приморозили еще теплое мясо к скале, выстроив, ступенька за ступенькой, головокружительную 200-метровую лестницу.
Спрятав сокровище, китайцы укрылись в другой, большой пещере, расположенной с южной стороны этого же скального гребня, но суровую зиму пережить не смогли.
Весной “ступени” лестницы оттаяли, став добычей хищных птиц и зверей.
В самой же пещере Мата-Таш поселилось семейство огромных белоголовых сипов – стражей укрытых там сокровищ.
Иногда, словно в насмешку, птицы сбрасывали вниз какую-либо ценность, и тогда снова находились охотники добраться до несметных богатств.
Некий состоятельный киргиз пытался якобы повторить китайский способ.
Суровой зимой он велел забить часть своего скота и по “лестнице из мяса” поднялся до пещеры.
Но едва он заглянул в ее глубину, как закричал страшным голосом и рухнул вниз.
Позднее молодой таджик, ловкий скалолаз, сумел, цепляясь за едва различимые неровности, добраться до кладки.
Но тут появился разъяренный сип и сбросил смельчака на камни...
- Вообще-то, мотив “лестницы из мяса” повторяется в легендах разных народов Востока, - уточняет участник экспедиции Валерий Павлович Берков, ныне профессор кафедры скандинавской филологии ЛГУ.
В ту далекую пору Валерий Павлович был ассистентом кафедры и добровольно принял на себя роль летописца экспедиции, интересуясь фольклором горцев, особенностями и подробностями их быта.
Сейчас Валерий Павлович подолгу живет в Норвегии.
По счастью, автору этих строк удалось выйти на контакт с профессором в тот период, когда он находился в Петербурге.
В ходе нескольких наших телефонных бесед, Валерий Павлович любезно согласился ответить на вопросы, касавшиеся путешествия к “золотой пещере”.
- Не думаю, что кто-либо из моих товарищей изначально верил в существование этих сокровищ, - подчеркнул он. – Нет, мы ехали не за золотом, нашей целью было выполнить интересную альпинистскую задачу. Ну, в идеале, осторожно так, мы рассчитывали на некие археологические находки…
3. ЧЕРЕДА НЕУДАЧНЫХ ПОПЫТОК
Очередной этап в истории покорения пещеры Мата-Таш начался летом 1950 года, когда на Рангкульское озеро прибыл с пятью спутниками инженер из Одессы, альпинист А.В.Блещунов.
Не располагая полноценным снаряжением, он начал подъем по стене, но, сорвавшись примерно с 8-метровой высоты, отказался от своей затеи.
Зато он первым изучил Мата-Таш через мощный бинокль, установив, что “кладка” является ни чем иным, как пещерными отложениями, а “мешковина” – это всего лишь наслоения птичьего помета.
Затем Блещунов разыскал ту большую, разветвленную и многоярусную пещеру, в которой, по преданию, зимовали китайцы.
Местные жители называли ее “Сыйкырдуу ункюр”, что переводится как “Заколдованная пещера”.
В литературных же источниках за ней закрепилось название Рангкульская, по привязке к расположенному поблизости Рангкульскому озеру и одноименному поселку.
В одном из ее залов спутники Блещунова раскопали фигурку жука с вставными камнями, а также бронзовый браслет.
Еще через год, в июле 1951 года, на покорение “пещеры сокровищ” отправилась группа ташкентских военных альпинистов во главе с В.И.Рацеком, известным географом-исследователем Средней Азии.
Один из скалолазов, Рябухин, поднимаясь снизу, добрался до углубления в стене, расположенного на 40м ниже заветной пещеры, но далее скала становилась нависающей и такой гладкой, что вбить крюк не удавалось.
Вдобавок выяснилось, что балкон образован из слабо скрепленных между собой каменных глыб, грозивших обрушением.
Не задалась и попытка проникнуть в пещеру с гребня.
А тут еще альпинисты были атакованы целой стаей пикировавших на них с высоты громадных сипов, для отпугивания которых пришлось открыть пистолетную пальбу.
Покорить “пещеру сокровищ” мечтал и знаменитый отечественный физик-теоретик, академик, орденоносец и будущий лауреат Нобелевской премии, один из отцов советской водородной бомбы Игорь Евгеньевич Тамм (1895-1971).
Раз и навсегда “заболев” альпинизмом, он еще в предвоенный период регулярно совершал сложные восхождения.
В частности, он прошел знаменитым скальным маршрутом “Роковая трещина” на острове Скай (Гебриды), имевшим по британской классификации высшую категорию трудности.
Тамм писал:
“Горы в моей жизни играли очень эмоциональную роль. Нетронутая природа приносит ни с чем не сравнимое духовное умиротворение. К этому присоединяется глубокое удовлетворение от преодоления препятствий. В горах зарождается скрепленная опасностями дружба с друзьями, остающаяся на всю жизнь”.
В течение многих лет Тамм пытался “приобщить” к альпинизму своих великих коллег – Поля Дирака и Нильса Бора. Дирак, наконец, “приобщился”, но ходил в горы только с Таммом.
Но и научные интересы Тамма отнюдь не замыкались на физике.
Академик горячо спорил со своим частым гостем профессором Б.Ф.Поршневым о времени появления неоантропа, о возможном ареале обитания йети на Восточном Памире.
Нередко в доме Тамма бывали известные деятели культуры.
Режиссер Михаил Ромм был настолько потрясен цельностью натуры ученого, как и его “киношным” сходством с американским актером Спенсером Трейси, что собирался пригласить Тамма на роль старого атомщика Синцова в задуманном фильме “Девять дней одного года”.
И вот на рубеже 1957 года академик загорелся идеей покорить загадочную “пещеру сокровищ”.
В тот период пещера Мата-Таш пользовалась славой не только среди советских следопытов, о ней много писала пресса социалистических стран, в частности, в ГДР и Болгарии.
Костяк экспедиции, которую Тамм в значительной степени финансировал из личных средств, составили восемь московских альпинистов. Своих соратников академик в шутку называл командой ИПС – “искателей пещерных сокровищ”. В их числе была и женщина – Елена Алексеевна Казакова, кандидат технических и кандидат педагогических наук, заслуженный мастер спорта СССР, неоднократно ходившая с Таммом в горы.
Казакова вела дневник, опубликованные выдержки из которого позволяют восстановить хронологию этого удивительного путешествия.
Готовясь в Москве к походу, учли, казалось бы, все до мелочей.
Для защиты от нападения сипов брали ружье и кинжал. Достали пожарные каски, но на всех не хватало, и тогда купили обыкновенные дуршлаги, отпилили у них ручки и приделали резинки.
Достали катушку провода, рассчитывая “телефонизировать” альпиниста, который, проникнет в “пещеру сокровищ”, спустившись к ней по тросу.
Запаслись осветительными приборами, а для возможных раскопок – киркой.
19 июля 1957 года альпинисты Тамма разбили лагерь в ущелье рядом с Рангкульским озером.
Но словно какой-то злой рок преследовал энтузиастов с первых же дней.
Один из ведущих альпинистов группы Н.Н.Федоров при подъеме на гребень сорвался с высоты и получил серьезные травмы. Пришлось срочно везти его в больницу, отменив, естественно, всю запланированную на этот день работу. Затем за альпинистами увязался один из любителей, и тоже сорвался, разбившись насмерть.
Эти и другие ЧП действовали угнетающе, побуждали кардинально корректировать планы, составленные в Москве.
Но вот на карнизе ниже гребня установили, наконец, лебедку с тросом, к которому прикрепились двое альпинистов - Борис Шляпцев и Алексей Ивкин.
Спускали их со скоростью 3м в минуту, до пещеры от карниза было порядка 150м.
Однако покорить Мата-Таш не удалось и этой связке.
Во-первых, непосредственно над отверстием пещеры имелся нависающий скальный карниз, который отклонял трос на 5-6м в сторону от желанного входа.
Во-вторых, Шляпцева так сильно крутило на тросе, что он не смог зацепиться “кошкой” за какой-либо надежный выступ.
При этом верхняя группа альпинистов не могла отслеживать положения, в котором находились на тросе их товарищи, поскольку тех заслоняли скальные выступы.
Правда, Тамм, располагавшийся у подножья каменной стены, подавал условные сигналы, но было ясно лишь то, что развитие ситуации идет не по сценарию.
Спустившись ниже, Шляпцев все же попытался встать на кладку, но та выглядела слишком неустойчивой.
Тем не менее, отважный скалолаз был первым, кто заглянул внутрь “пещеры сокровищ” с близкого расстояния.
Он увидел грот шириной порядка 20м, глубиной всего лишь около 3м и едва ли 1,5м высотой.
Вместо мешков с золотом - камни, покрытые птичьим пометом, пустое орлиное гнездо…
Однако не исключалась вероятность того, что грот может иметь продолжение, погребенное под обвалом, или что сокровища закопаны в полу.
Тамм и его спутники были глубоко разочарованы неудачей.
Еще несколько дней они работали в Рангкульской пещере, где зимовали китайцы, и даже нашли там пряжку от китайского седла, предположительно 1-2вв. до н.э., фигурку, похожую на старинный амулет, а также оселок для точки ножей.
11 августа московская экспедиция покинула Памир, при этом академик Тамм оставался в убеждении, что пещера Мата-Таш связана подземным ходом с Рангкульской пещерой.
Отныне всем стало ясно, что пуще всяких заклятий и страшных грифов “пещеру сокровищ” оберегают от проникновения в нее козырьки сверху и сыпучий балкон снизу и с боков.
Среди альпинистов-любителей возник даже своеобразный конкурс на самый экстравагантный проект покорения Мата-Таш.
Предлагались и воздушные шары, и гарпунные пушки, и вертолет…
Так или иначе, но этот горный объект единодушно был признан неприступным.
- Шляпцев был моим другом, и я встречался с ним после той неудачи, - говорит А.В.Тимофеев. – Он откровенно и подробно рассказал мне, почему не смог попасть в пещеру, которая была в каких-то пяти-шести метрах перед ним. Его крутило на тросе, как волчок! Упругая сила самого троса сложилась со шквальными порывами ветра. Как он ни пытался остановить вращение, ничего не получалось. Крутило до темноты в глазах, а ведь он был весь увешан снаряжением! Да еще ружье за спиной, да кирка за поясом, да фотоаппарат, да пожарная каска на голове, да кошка с веревкой в руках… Попытка забросить кошку в пещеру, тоже ни к чему не привела, там ей попросту не за что было зацепиться. Из рассказа Шляпцева я понял, что спускаться по тросу сверху бесперспективно, только время потеряем, и этот вывод оказался правильным.
- А сипы? Они нападали на московских альпинистов?
- Когда Шляпцев только готовился к спуску, над ущельем появился сип. Плавно планируя, он влетел в пещеру. Но откладывать спуск уже никто не хотел, притом, что Шляпцев был защищен. Когда же стравили сто сорок метров троса, сип улетел, и все вздохнули с облегчением. А гнездо, конечно, в пещере имелось.
- Ваш друг отчетливо рассмотрел, что в гроте ничего нет?
- То, что это не пещера, а именно грот, он определил уверенно. Но с крутящегося троса он не мог видеть всех его уголков, поэтому загадка сохранилась, а для многих и вера в спрятанные сокровища.
4. БЕСЕДА УЧЕНЫХ МУЖЕЙ
Что же подвигло ленинградских альпинистов на очередной штурм “пещеры сокровищ”? И почему они отправились в дальнюю поездку не благодатной летней порой, как все другие экспедиции, а ранней весной, когда в горах еще лежал глубокий снег?
В этой удивительной истории не обошлось без редкостного стечения обстоятельств.
В январе 1958 года в текущей жизни официальной советской науки произошло беспрецедентное, что называется, “из ряда вон выходящее” событие.
На заседании правления Академии наук страны была создана Комиссия АН СССР по изучению вопроса о “снежном человеке”. Сама идея создания такой комиссии пробивала себе дорогу непросто. В поддержку поиска загадочного существа, причем, именно на территории Восточного Памира, высказывались видные ученые: И.Е.Тамм, А.Д.Александров, профессор зоологии С.Е.Клейненберг… В “снежного человека” поверил даже тогдашний президент Академии наук СССР академик А.Н.Несмеянов.
Общаясь в кулуарах заседания, Тамм посвятил Александрова, с которым они встречались прежде не только на научных форумах, но и в альпинистских лагерях, в подробности досадной прошлогодней осечки.
- Значит, загвоздка в пресловутой кладке? – уточнил Александров.
- В кладке, а также в нависающем участке стены под ней! – своей знаменитой скороговоркой ответил академик (его коллеги в шутку предлагали даже ввести единицу скорости речи – “один Тамм”). – Если бы начинать заново, я предпочел бы отправиться туда не летом, а в середине весны. Днем уже не так холодно, но лед внутри трещин еще крепок, и в определенной степени цементирует всю массу кладки.
- В этой идее есть резон, - кивнул собеседник.
- Кто-то ведь должен покорить Мата-Таш! – воскликнул академик. - Возможно, искателя там ждут, нет, не сокровища, но интереснейшие археологические находки. Вот почему так важно, чтобы первым в пещеру проник не самодеятельный кладоискатель и не “черный следопыт”, а представитель науки!
- Полностью разделяю вашу точку зрения!
- К сожалению, занятость не позволяет мне повторить попытку, - вздохнул Тамм. – А так хотелось бы, признаюсь вам откровенно!
В феврале того же года отдел науки ЦК КПСС дал добро на проведение памирской экспедиции, которая должна была собрать всю возможную информацию о “снежном человеке”, а при удачном исходе дела определить ареал его обитания.
Таким образом, Советский Союз стал единственной в мире страной, где проблемой поиска снежного человека озаботились на государственном уровне. Партийные чиновники и ученые мужи полагали, что обнаружение йети восстановило бы недостающее звено между обезьяной и человеком, ознаменовав собой новую победу советской науки.
Президиум Академии наук постановил направить на Памир Большую экспедицию к началу лета, но прежде, еще весной, послать “в разведку”, к Сарезскому озеру, мобильные группы, в том числе из Ленинграда…
Под эти планы были выделены соответствующие средства.
Так у ректора ЛГУ появилась реальная возможность отправить на Восточный Памир поисковую экспедицию.
Почему бы заодно не попытаться покорить расположенную в том же районе “пещеру сокровищ”?
5. ЧРЕЗВЫЧАЙНЫЙ КАРАВАН
Ехали поездом через Москву и Андижан и, спустя пять суток, добрались до киргизского города Ош, от которого брал начало знаменитый Памирский тракт.
В советское время Ош был своего рода стартовой площадкой, откуда отправлялись многочисленные экспедиции на Восточный и Центральный Памир.
Городские власти привыкли к паломничеству альпинистов, геологов, ботаников и т.д. и охотно оказывали им помощь, особенно, если речь шла о гостях из Москвы или Ленинграда.
Но на этот раз ситуация выглядела тупиковой.
Важный партийный руководитель, к которому обратились ленинградцы, объяснил, что дорога на Мургаб закрыта ввиду сильного снегопада, на перевалах лежат сугробы глубиной свыше пяти метров. Буквально на прошлой неделе за считанные дни в горах выпала треть годовых осадков!
- Если в ближайшие дни мы не попадем в Мургаб, то сорвем задание, - расстроился Громов.
- Думаю, выход всегда можно найти, - ответил после паузы местный начальник. – Из уважения к вашему великому городу, я обеспечу вас транспортом. Но не одним автомобилем, а целым караваном в сорок грузовиков! Пробиваться колонной будет гораздо проще! Представим дело так, будто возникла чрезвычайная необходимость снабдить жителей Мургаба из братского Таджикистана продовольствием. – Он улыбнулся, и его узкие глаза стали похожи на щелочки. – Кстати, где-то за перевалом пропала экспедиция узбекских альпинистов во главе с мастером спорта СССР Вадимом Эльчибековым. Возможно, они голодают. Если случайно нападете на их след, постарайтесь им помочь.
И вот караван тронулся в путь, пробиваясь почти на ощупь сквозь снежные завалы.
Порой только многоопытность бывалых водителей – асов горных трасс помогала определить верное направление.
То и дело приходилось останавливаться и брать в руки лопаты.
И все же караван упорно продвигался вперед.
За перевалом Акбайтал, высотой 4655м, путников ожидал сюрприз.
Там стоял грузовик под тентом, где укрывалась “пропавшая” экспедиция Эльчибекова.
Ташкентские альпинисты не голодали, имея достаточный запас всего необходимого, но и на столь оперативную помощь не рассчитывали.
Появление пробивающейся сквозь снег колонны было для них подобно чуду.
Встречу в заснеженных горах отметили, как положено.
Позднее Вадим Эльчибеков, будущий обладатель почетного знака “Тигр снегов” (Непал) и звания “Снежный барс”, приезжал в северную столицу, чтобы еще раз засвидетельствовать свою благодарность выручившим его из беды ленинградцам.
В летнюю пору путь от Оша до Мургаба грузовик преодолевает менее чем за сутки, но в тот раз дорога заняла целую неделю, да и то, по мнению опытных водителей, это можно было считать большой удачей.
6. ЛАГЕРЬ В УЩЕЛЬЕ
- В Мургабе мы обратились в управление погранотряда, офицеры которого, неся службу в этом глухом уголке, были несказанно рады гостям “с большой земли” и наперебой стремились щегольнуть хлебосольством, - продолжает свой рассказ Андрей Владимирович. – За вечерним “чаем” командир пообещал выделить утром машину, которая доставила бы нас к озеру Рангкуль, где мы намеревались обустроить лагерь.
Но с утра командир выглядел явно обескураженным.
Отведя нас в сторону, он тихим голосом доверительно сообщил, что получил телеграмму, переданную из Москвы, из Академии наук, с предписанием не впускать экспедицию ЛГУ в зону погранотряда якобы по причине лавиноопасности. Концовка депеши и вовсе являла собой образец интриганства: если, мол, схода лавин не предвидится, то все равно не впускать!
Похоже, кому-то влиятельному в Москве очень не хотелось, чтобы ленинградцы покорили Мата-Таш, ибо запрет касался только зоны Рангкульского озера, но никак не той территории, где предполагалось искать йети.
Можно только гадать, кто был инициатором этого распоряжения, которое было передано из Москвы по закрытой линии связи пограничников!
Командир поставил нас в известность, что, поскольку телеграмма прошла через его начальство, то он обязан выполнить это указание, просто не имеет права проигнорировать его.
Однако через минуту-другую он дал нам понять, что закроет глаза, если мы как бы по личной инициативе, незаметно, заберемся во-он в тот грузовик, который прямо сейчас отправится на Рангкульскую заставу…
К северо-востоку от Мургаба тянется широкая котловина, по которой проходит грунтовая дорога на старые прииски и поселок Рангкуль.
Протрясясь в кузове порядка 30км, путешественники выехали к озеру Шоркуль, соединенному протокой с “братом-близнецом”, озером Рангкуль, к востоку от которого простиралось заросшее осокой болото (“ранг” переводится как осока).
С северной стороны озер-близнецов виднелись невысокие отроги Музколского хребта с мягкими, сглаженными очертаниями. К югу же уходили боковые ущелья, смотревшие на озера то высоким причудливым гребнем, то крутым скальным уступом.
Вскоре военный грузовик свернул и через 2,5км достиг ущелья Салакташ.
В торце его левой стены, образованной скальным гребнем, и находилась та самая “пещера сокровищ”. Сам же скальный гребень, этот внушительный массив с крутыми склонами и причудливо изрезанной верхней кромкой, вытянулся к югу на 5-6км. Там, на его южной оконечности, и находилась большая Рангкульская пещера, ставшая последним прибежищем для китайского войска, если верить преданию.
Ленинградцы попрощались с пограничниками и занялись обустройством лагеря.
Сергей Саввон, выполнявший по совместительству обязанности метеоролога, установил вблизи своей палатки термометр, анемометр – прибор для измерения скорости ветра и психрометр – прибор для измерения влажности воздуха.
Вечером показания были такие: ветер – 30м/сек, температура – ноль градусов.
По счастью, до утра стихия успокоилась.
Наладилась тихая, мягкая погода, и альпинисты без промедления приступили к работе.
Саввон и Старицкий начали подъем по стене, вбивая в расщелины скалы особые крючья и навешивая на них веревочные перила.
За первый день им удалось пройти сто метров стены.
Между тем, группа в составе В.Якушкина, В.Потапова, В.Беркова и Р.Прасолова направилась к южному склону, откуда брал начало единственный маршрут наверх, которым пользовались и все предыдущие экспедиции. Альпинистам предстояло забросить снаряжение к точке гребня, расположенной непосредственно над входом в пещеру, а в последующем спустить сверху веревку с двойным тросом.
Учитывая печальный опыт экспедиции Тамма, спуска альпинистов с гребня не планировалось, а верхний трос с веревкой предназначался для организации более надежной страховки тех, кто будет подниматься снизу.
Эта трудоемкая операция потребовала нескольких восхождений.
Во время одного из них погода резко испортилась, и верхней группе пришлось провести на гребне “холодную ночевку”, без палатки и спальных мешков, среди голых камней, у самой кромки крутого склона.
Спустились в лагерь уже утром, и тут повалил сильный снег.
Между тем, Саввон и Старицкий успели навесить веревочные перила до максимально достижимого верхнего уровня, соответствующего высоте “пещеры Рацека”.
Но далее скала становилась нависающей, и продвижение по ней без дополнительной страховки представлялось слишком рискованным.
Кстати говоря, по ходу своего восхождения скалолазы обнаружили на трещинах обрывки волосяных верблюжьих арканов и домотканой грубой материи – кошмы, которые подтверждали слухи о том, что в старину здесь поднимались некие смельчаки.
Ленинградцы аккуратно сняли со скал эти немые свидетельства былых восхождений, уложили в отдельные пакеты, написав, когда и на какой высоте обнаружен тот или иной обрывок, а позднее привезли свои находки в ЛГУ.
- Обсудив ситуацию, мы решили разделиться, - вспоминает В.П.Берков. – Ведь нам предстояло выполнить и второе задание, связанное с поисками следов “снежного человека”. Поисковая группа, в которую вместе с Громовым, Саввоном, Прасоловым вошел и я, отправилась к Сарезскому озеру, лежавшему более чем в 100км к западу от нашего лагеря. Это озеро знаменито тем, что дата его зарождения известна с точностью до минуты. Оно образовалось в результате катастрофического землетрясения в феврале 1911 года, когда в узкое ущелье, по которому протекала река Мургаб, рухнула целая гора, создав плотину высотой более полукилометра и накрыв кишлак Усой вместе со всеми жителями. Эхо этого землетрясения зафиксировали многие сейсмические станции планеты, в том числе Пулковская.
В одном из селений мы достали лошадей и наняли проводников.
Чаша огромного озера лежала среди труднопроходимых высоких и обрывистых скал, с которых вниз то и дело срывались камни, нередко выкатываясь на лед замерзшего водоема. Снег на подходе к озеру местами был такой глубокий, что лошади проваливались в него по брюхо. Мы обследовали значительный участок вдоль края озера, но не обнаружили нигде даже признаков жизнедеятельности йети, как и пребывания других людей, и после второй ночевки отправились в обратный путь.
7. ФЛАГ НА БАЛКОНЕ
Между тем, погода в Рангкульской котловине наладилась.
Якушкин, Потапов и Доброхотов – единственный москвич, включенный в команду по рекомендации академика Тамма, – снова взошли на гребень и спустили трос с веревкой.
Теперь все было подготовлено для решающего броска.
- С первых же дней штурма у подножья горы стали появляться зрители, - говорит А.В.Тимофеев. – Но особенно много их собралось утром, 19 апреля, когда наша группа планировала проникнуть в пещеру. Здесь были сотрудники биологической станции Чечекты, водители, пограничники, ну и, конечно, местные жители, явившиеся целыми семьями. Характерно, что среди горцев абсолютно все были убеждены, что пещера набита мешками с драгоценностями. Нас то и дело спрашивали: “Что вы будете делать с таким богатством?!” Некоторые имели при себе фотоаппараты, рассчитывая, видимо, зафиксировать, как мы будем спускать вниз сокровища китайцев. Всего же собралось не менее двухсот человек – вполне подходящая аудитория для намечавшегося зрелища. Ранним утром приехал партийный секретарь района. Про золото он не спрашивал, но вручил нам красный флаг. “Надо вывесить его у входа в пещеру, как символ победы!” Почему бы и нет?! Флаг взял с собой Якушкин.
(Добавим, что в свое время многочисленные группы зрителей наблюдали с не меньшим интересом и за восхождением альпинистов Рацека и Тамма.)
- В одной связке с ним мы поднялись по стене до так называемого балкона, - продолжает Андрей Владимирович. – Якушкин начал аккуратно подниматься по кладке, контролируя каждое движение. Я страховал его, находясь пятью метрами ниже. Последнее препятствие мой напарник преодолевал свободным лазанием в течение сорока минут. Но вот еще одно усилие, и Валентин оказался в пещере!
Я отчетливо слышал его голос, мы переговаривались все те 20минут, что он находился внутри.
По словам Валентина, “пещера сокровищ” действительно представляла собой небольшой грот, не имевший никаких ходов вглубь горы, даже узенькой норки.
Пол пещеры был загроможден массивными камнями, сцементированными птичьим пометом.
Я спросил его, нет ли оснований полагать, что под этими камнями находится заваленный ход в другую подземную полость?
Валентин ответил, что вести какие-либо раскопки внутри рискованно – надо шевелить камни, но тогда балкон может обрушиться и смести со скалы всю систему нашей страховки.
“Здесь орлиное гнездо с единственным крупным яйцом, но, похоже, брошенное”, - сообщил он чуть погодя.
“Яйцо возьми с собой, - посоветовал я. – Хоть какой-то трофей!”
Затем мой напарник вывесил на кладке красный флаг и помахал рукой зрителям.
Наш успех они встретили громкими возгласами и аплодисментами.
Никто и не думал расходиться, все предвкушали момент, когда начнется спуск сокровищ.
И громким голосом, и энергичными жестами Якушкин дал знать, что никакого золота внутри нет, грот пуст, но нам так и не поверили, по крайней мере, горцы, решив, видимо, что мешками мы займемся в более подходящий момент.
Вдобавок, мы сильно озадачили этих добрых людей тем, что при спуске сняли все веревки и вбитые крючья, дабы не вводить в соблазн какого-нибудь самодеятельного кладоискателя.
Кстати, прихваченную из Ленинграда для отпугивания хищных птиц мелкокалиберную винтовку нам использовать так и не пришлось.
Горцы рассказали, что недавно в соседнем районе был крупный падеж скота, и сипы переселились в другие ущелья, поближе к даровой пище.
Но соприкоснуться с местным грифом нам все-таки довелось.
Местный охотник подстрелил неподалеку крупную птицу из этой породы, чей размах крыльев превышал два метра, и мы сделали несколько жанровых снимков на память.
Парочка этих фотографий до сих пор хранится в моем архиве, к сожалению, не разобранном до конца…
После триумфального покорения неприступной прежде пещеры, ленинградцы побывали в гостях у пограничников Рангкульской заставы (25 военнослужащих и одна женщина – жена командира).
А.В.Тимофеев:
- Нам показали пойманных “шпионов” – нарушителей государственной границы. Это были простые местные жители, чьи родственники обитали по ту сторону заградительной полосы. Они ходили в гости друг к другу, поневоле пересекая границу, а бойцы в зеленых фуражках периодически отлавливали их. Фамилии “нарушителей” были известны все наперечет, и пограничники, подержав для порядка неисправимых “лазутчиков” какое-то время под замком, вскоре отпускали их восвояси, ограничившись дежурным внушением.
В.П.Берков:
- Пограничники рассказали нам об еще одной легендарной пещере – Чорак-Таш, расположенной на 100-метровой высоте вблизи озера Шоркуль. В ее глубине и днем, и даже по ночам словно бы мерцал холодный огонь. Местные жители были уверены, что там обитает некий злобный джинн, и обходили этот участок побережья стороной. У пограничников тоже не было ответа на эту загадку. Кто-то из них однажды выстрелил в светящееся пятно, но оно продолжало гореть тем же холодным светом.
В эту горную пещеру, весьма доступную для восхождения, наша экспедиция поднялась в полном составе.
Оказалось, что в Чорак-Таш имеется сквозное отверстие, через которое проникает солнечный или же лунный свет, создавая иллюзию холодного свечения.
Чтобы положить конец суеверным страхам среди горцев, мы подняли в пещеру девушку-таджичку, которая лично смогла убедиться в отсутствии там “таинственного огня”.
Так был развенчан еще один древний миф.
Накануне майских праздников экспедиция ЛГУ отбыла домой.
А.В.Тимофеев:
- До Ленинграда добирались самолетами, с несколькими пересадками. Лично я, оказавшись под родной крышей, тут же завалился спать и проспал до вечера следующего дня. Затем созвонился с друзьями: у них была примерно такая же реакция.
В.П.Берков:
- В целом, это была очень тяжелая, но в то же время на редкость яркая, эмоционально насыщенная поездка, которая осталась в памяти на всю жизнь.
Что же касается единственного найденного “сокровища” – орлиного яйца, то оно на протяжении ряда лет хранилось у Тимофеева дома.
8. ВЕЛИКОЛЕПНАЯ ДЕВЯТКА
Широко разрекламированная Большая экспедиция 1958 года по поиску “снежного человека”, работавшая на Восточном Памире с начала июня до последних чисел августа, закончилась безрезультатно.
Ученые открыли несколько видов неизвестных ранее растений, собрали прекрасный гербарий, но убедительных доказательств существования реликтового гоминоида так и не обнаружили.
Драматическое заседание президиума Академии наук, слушавшее отчет о работе Большой экспедиции, длилось девять часов и закончилось принятием решения о роспуске уникальной Комиссии.
В адрес сторонников не подтвердившейся гипотезы полетела масса критических стрел.
На этом безрадостном фоне оказался в тени и успех покорителей “пещеры сокровищ”, притом, что они тоже имели отношение, хотя и косвенное, к поискам йети.
В периодических изданиях промелькнуло несколько небольших заметок, тем дело и ограничилось.
В наши дни экспедиция к пещере Мата-Таш оказалась практически забытой, и стоило немалых трудов восстановить полный список ее участников, который прежде никогда не публиковался.
По-разному сложились судьбы участников этого удивительного, в духе пряных восточных сказок, приключения в горах.
Заслуженный тренер РСФСР Андрей Григорьевич Громов до последних дней жизни работал на кафедре физического воспитания ЛГУ, судил всесоюзные соревнования. Умер он в 1972 году.
Сергей Михайлович Саввон, также заслуженный тренер РСФСР, бессменно возглавлял Федерацию альпинизма Ленинграда на протяжении трех десятилетий (1959-89гг). Он и в последующем активно участвовал в деятельности этой организации. Скончался в феврале 2009 года.
Владимир Григорьевич Старицкий (1915-1992), кандидат технических наук, долгие годы руководил Ленинградской школой скалолазания, которая на протяжении 70-х годов являлась одной из ведущих в стране. На Скалах у озера Ястребиного доныне существует “маршрут Старицкого”.
Валентин Дмитриевич Якушкин работал инструктором в альпинистских лагерях, руководил экспедициями. Покорителя “пещеры сокровищ” не стало в 1984 году.
Виктор Алексеевич Потапов, мастер спорта, чемпион СССР, покоривший не один 7-тысячник, умер в 1994 году.
Радий Сергеевич Прасолов, окончил Кораблестроительный институт, преподавал в Северо-Западном заочном Техническом университете. Недавно ветеран переехал на жительство в Подмосковье.
Валерий Павлович Берков ныне доктор филологических наук, профессор кафедры скандинавской филологии ЛГУ, член Российской Академии естественных наук, АН Норвегии и Фризской академии (Нидерланды).
Андрей Владимирович Тимофеев, выпускник Горного института, работал на шахте в Воркуте, позднее в течение длительного периода был главным специалистом Тяжпромэлектропроекта.
О В.Д.Доброхотове, единственном москвиче из команды, достоверных сведений найти, к сожалению, не удалось.
9. ПОДЗЕМНЫЕ ЛАБИРИНТЫ
И все же споры вокруг загадки “пещеры сокровищ” не утихают и доныне.
При этом та версия, что сокровище-то было, но его унесли ловкие скалолазы, чьи следы ленинградцы обнаружили на трещинах, почти не имеет сторонников.
Пресловутая “собака” зарыта гораздо глубже.
…Летом 1891 года на Памир была отправлена военно-рекогносцировочная экспедиция под руководством полковника Михаила Ионова, чьим именем позднее был назван один из памирских перевалов. В составе экспедиции находились 8 офицеров, 80 пехотинцев, 33 казака, врач, а также опытный военный топограф Бендерский.
Россия лишь недавно присоединила к себе горные районы Средней Азии, огромные территории которых еще не были положены на географическую карту. Точнее, имевшиеся карты были составлены на основе так называемых расспросных сведений. Во многих районах Памира вообще никогда не ступала нога европейца. Поэтому задача экспедиции заключалась не только в картографических съемках, но и в сборе социально-экономических, этнографических и бытовых материалов о жизни неизведанного края.
Маршрут экспедиции проходил, в частности, по Горному Бадахшану, то есть, по тем местам, где расположены и описанные выше легендарные пещеры.
Важно отметить, что население Восточного Памира в ту пору жестоко страдало от постоянных набегов афганских разбойников. Поэтому русских встречали как освободителей, с исключительным радушием. В горных селениях даже отказывались брать плату, когда члены экспедиции пытались закупить продовольствие. При этом горцы ничего не скрывали от русских и охотно становились проводниками, указывая тропы и перевалы, откровенно делясь сведениями самого разнообразного характера.
Вот тогда-то наши офицеры услышали впервые о таинственных пещерах и сквозных подземных проходах, которые якобы тянутся под толщей гор и выводят по ту сторону хребтов. По словам аборигенов, один из таких проходов вел из Восточного в Западный Памир, в район Афганистана. Горцы утверждали, что в старину находились смельчаки, которые проделывали длительные подземные путешествия.
Есть все основания предполагать, что спуск в подземное царство находился именно в Рангкульской пещере, которую в 1965 году правительство Советского Таджикистана объявило памятником природы под названием “Пещера Путников”.
Это самая высокогорная из известных пещер на территории бывшего Советского Союза.
К входу в нее ведет длинная щебенистая осыпь. За входным залом, где свободно разместилась бы башня-девятиэтажка, расходится сеть горизонтальных и наклонных коридоров, переходящих в узкие вертикальные или круто наклонные колодцы. Некоторые из этих колодцев выводят в нижележащий горизонтальный ярус, который, в свою очередь тоже состоит из галерей и залов с колодцами. Залы разных уровней соединяются между собой сетью трещинных или цилиндрических колодцев, глубина отдельных из них достигает 90м.
Еще Блещунов зафиксировал слухи, согласно которым пещера Мата-Таш когда-то соединялась с Рангкульской пещерой.
Об этом же писал директор биологической станции Чечекты К.В.Станюкович (кстати, ленинградец и выпускник ЛГУ), который многие годы посвятил изучению Восточного Памира, лично наблюдал за восхождениями Блещунова и группы В.Рацека, а позднее переписывался с Саввоном.
Еще до войны у Станюковича был проводник Мусса Мусатдинов, признавшийся однажды, что знал старика, который в молодости блуждал по подземным проходам большой пещеры трое суток, пока не наткнулся на человеческий череп невиданных размеров, после чего в страхе повернул обратно.
Сторонником гипотезы о существовании под хребтами сквозных проходов, по которым в старину купцы водили контрабандные караваны из Афганистана и Персии, был и выдающийся знаток края, геолог Сергей Иванович Клунников, ушедший на войну добровольцем и не вернувшийся с нее.
Сегодня многие специалисты считают, что весь горный массив, к которому принадлежат Пещера Путников и Мата-Таш, пронизан разветвленной системой полостей, проложенных водой в известняке.
Возможно, грот Мата-Таш и вправду имел продолжение, погребенное ныне под завалом?
Возможно, Пещера Путников – это действительно некие ворота, ведущие в необъятное и практически неисследованное подземное царство?
Более полувека прошло после уникальной экспедиции к “пещере сокровищ”, но ответа на многие вопросы по-прежнему нет.