ГРУСТНАЯ ПОВЕСТЬ.
ПРОЛОГ.
Ранним утром в квартире пятого секретаря единственной нашей партии раздался телефонный звонок.
-Тимофей возьми трубку-донёсся голос из спальни. Это жена нашего героя слёзно умоляла его подойти к телефону, который не переставая звонил.
Хозяин квартиры сидел за столом на кухне подперев голову руками и с грустью смотрел на чёрную коробку, которая взбудоражила их спокойный размеренный быт. Вчера Тимофей Иванович «обмывал» свой уход с поста секретаря и ждал дальнейшего назначения, так сказать, зигзага судьбы.
-Тимофей Иванович! Здравствуй. Это Одинцов. Узнал. Принимай-ка ты
Малый завод в Синюхино. Образование у тебя есть и партийное и заочное…Шучу! Короче, возражений не принимаю. Дерзай!
Ослизин, а именно такая фамилия была у Тимофея Ивановича, не успел, как говориться не только возразить, но и сказать даже «мяу». После вчерашнего голова болела и не мешало бы опохмелиться.
Подойдя к буфету, он достал бутылку коньяку, налил маленькую рюмочку, а так как Тимофей был мужчина выше среднего роста и крепкого сложения, то рюмочкой здесь не обошлось. Вторую выпил «за назначение».
I. Малый завод в Синюхино и правда был малым. Состоял он из двух цехов-Лёгкого и Тяжелого. Рабочие в шутку их ещё называли Белый и Чёрный.
На небольшой территории находилась двухэтажная контора, в которой заседали не только «конторские», но и переодевались рабочие. Коллектив заводика был небольшой и дружный. Мужья трудились в цехах и были под неусыпным наблюдением жён, которые не только протирали юбки в конторе, но и не забывали блюсти крепость семьи. Все труженики предприятия ещё не отошли от шока. Несколько дней назад они проводили в последний путь своего директора, человека глубоко уважаемого и всеми любимого. Именно он поднял простую «шарашку» до уровня прекрасного современного предприятия, оснащенного высокотехнологичным, хоть и не новым, оборудованием. Работа кипела, заказы текли рекой. Рабочие получали самую большую в районе зарплату и естественно работая во вторую смену частенько позволяли себе «расслабиться» и поднять рабочий градус до неимоверной высоты.
Каждый понедельник в ворота завода въезжали три шаланды. Две из них были нагружены лёгким, дорогим металлом. Третья, тяжелым и чёрным.
Одна шаланда в течении недели благополучно растаскивалась по близ лежащим дачам тружеников предприятия или просто продавалась за деньги или самогон. Жизнь била ключом.
Великий Остап, который «вошёл в город со стороны деревни Чмаровки», был бы явно озадачен той жизнью, что кипела в Синюхино. Недалеко от завода расположилась столовая-кафе со звучным названием «Картоха». При входе в главный зал, дверной проём был завешан шторами из бамбуковых палочек, что придавало сему заведению особый шарм и таинственность. Завод процветал, процветала и столовка. Аккуратно расставленные столики были покрыты белоснежными скатертями и шофера-дальнобойщики, прикид которых был далёко не идеальным, чувствовали себя как-то даже неловко, несмотря на их природную суровость.
II. Начальником черного цеха был простой русский-еврей Циммерман.
Эммануил Мордэхаевич слыл мужиком довольно простым, что никак не вязалось с его национальной принадлежностью и внешностью. Роста он был небольшого, зато обладал большой и густой растительностью на голове и вокруг лица. Напоминал внешностью великого Карла Маркса.Никогда не принимал никаких решений «с кондака», имел неплохое образование. Одним словом инженер. Цехом он почти не руководил, политикой и заводскими сплетнями не интересовался, в интригах не участвовал. Имел прекрасную жену, фундаментальный кирпичный дом и старенький «Москвич».
У него в подчинении было два мастера. Первой сменой руководил Арсений Глазков. Молодой человек, недавно пришедший на завод «по распределению». Он обладал всеми качествами мастера, которому предстояло вырасти, как минимум в директора. Короче-человек с огромным потенциалом. В его смене был лишь один прекрасный специалист, что называется «золотые руки», но очень охочий до спиртного, остальные были вполне средние ребята, без вредных привычек. Во второй смене, как по заказу, собрались специалисты высокой квалификации. Главным козырем смены была атмосфера дружбы и взаимопонимания и уважения, которая накапливалась годами, постоянного, совместного труда. Мастеру смены Сергею Иванову не нужно было выступать в качестве «погонялы» и надсмотрщика. Он иногда слонялся по цеху без дела, завидуя тому порыву и увлечённости, что овладевал группой людей, которые делали одно общее дело, получая и моральное и материальное удовлетворение от проделанного труда и качественно выполненной работы. Лишь изредка к нему подходил один из звеньевых-бригадиров и просил выполнить мелкую подготовительную работу, которую Сергей охотно проделывал, чувствуя себя в этот момент неотъемлемой частью большого рабочего организма- «второй смены», которая по существу и делала и план и зарплату. Главное-никогда этим не кичилась и не унижала первую смену, хоть и слабую. В принципе, они ведь делали одно дело, нужное людям. И где-то там далеко на Юге получая их продукцию люди были уверены в качестве и прочности их изделия. Заказчики не могли нарадоваться результатом их труда и постоянно к какому либо празднику, юбилею, или по окончании заказа присылали поздравительные телеграммы и адреса. Вся заводская доска объявлений была ими заклеена…..
III. Если театр начинается с вешалки, то любое предприятие с проходной.
Главным действующим лицом в ней являлся «воротчик» или «вратарь» дядя Саша, как его в шутку называли безусые оболтусы, юные работники ещё не служившие в армии. Здесь следует остановиться и отметить, что работа с молодым поколение была поставлена на производстве на высоком уровне. Молодёжь по Синюхино не болталась без дела. Это было большим плюсом небольшого заводика.
Дядя Саша представлял из себя довольно-таки любопытную личность. Никто не мог оценить его характер или убеждения. Он вечно со всеми соглашался, смотрел на собеседника добрыми с хитринкой, бегающими глазками…был у себя на уме. Во вторую смену, когда нужно было что-то пронести с завода некоторые ребята понахальней проделывали это следующим образом. Один подходил к охраннику и угощал его сигареткой( дядя Саша был заядлый курильщик), отвлекал его разговором, в это время за его спиной другой рабочий выносил через главные ворота необходимую вещь. Мудрый дядя Саша конечно всё чувствовал и осязал, но ни в коем случае не препятствовал. Затем первый, видя, что операция успешно завершена, отдавал дяде Саше всю пачку сигарет со словами: « Забирай, премию получил…ещё куплю» или « Возьми дядь Саша, никак не брошу…». Если вещь была более ценна и дорогостояща, то и «подарки» были более приятными, например приглашение в цех, опять же во вторую смену, на коллективную выпивку.
IV. Мастер Иванов жил недалеко от завода и из окон его квартиры можно было лицезреть околицу. Каждое утро, когда Сергей после завтрака выходил «подышать воздухом» на балкон и почитать газетку, как он любил говорить своей жене, женщине прекрасной во всех отношениях, как лицом, телом, так и внутренним содержанием, пред его ясным взором представала одна и та же картина. Летним утром, когда туман покрывал белым одеялом траву и хотелось жить вечно, кто-то крался по забору неся свёрток под мышкой и направлялся в сторону дачь. Иванов настолько привык к такой картине, что почти не обращал на «несунов» никакого внимания. Лишь действия одного человека он не мог воспринимать как адекватные. Этим человеком был Захарыч, секретарь парткома завода. Кому, кому, а главному идеологу предприятия не гоже было растаскивать государственное имущество. И тот словно предвидя всё это и чувствуя, краснел как рак, совершая это злодейство. Но потом, встречая Сергея на работе, быстро пожимал его руку и бежал по своим делам, которых в сущности не было.
V. Войдя в проходную представившись и здороваясь с охранником новоявленный директор предприятия почувствовал на себе множество любопытных глаз. Во дворе производилась погрузка на шаланду готовой продукции. Его будущий зам. по производству Альберт Михайлович, со странной фамилией-Озорной, руководил этим процессом. Человеком он был любопытным. Невысокого роста, немного тучный, чрезмерно весёлый, даже озорной, за что наверное его предки и получили такую фамилию…он так любил себя в этом процессе, что даже забывал об окружающих. А рабочие посмеивались над ним и иногда даже, что называется «в открытую».
-«Михалыч, ты это, смотри аккуратней, не переутомляйся, а то не дай бог инфаркт Микарда опять будет…ха-ха-ха»- кричал ему пожилой стропальщик Малов. Но Михалыч не обращал на это внимания. Он был умён, хитёр и все колкости с него скатывались как с гуся вода.
Однажды ( а это даже было не однажды, а несколько раз) в конце месяца, когда план «горел» и естественно не было зарплаты Михалыч «психанул» и «закосил», в разгар рабочего дня подойдя к доске объявлений, на которой вывешивался чуть не ежечасно листок с % выполнения плана и естественно с зарплатой(средней-индивидуальная считалась позднее) закряхтел, покраснел, схватился за сердце. Поплёлся в больничку и взял бюллетень… дескать инфаркт. Но на его беду и Арсений и Сергей проявили просто чудеса рабочей смекалки и изворотливости, здесь нельзя не отметить и природный ум начальника цеха Циммермана, и вытащили что называется план за уши. Весь завод был в приподнятом настроении, а зам.по производству Озорной уже был тут как здесь и «забыв» про инфаркт что-то там командовал и по-дружески покрикивал на рабочих. Вот ведь бл…. виртуоз.
Так вот войдя на территорию Тимофей Иванович Ослизин, человек ещё не старый, загрустил. Производство- это не кабинет секретаря парткома, где в жару всегда прохладно и весело гудит на столе вентилятор. Где молодая секретарша по звонку несёт чай. Он почти не за что не отвечал и поэтому власть его была ограничена в его небольшом кабинетике, в «белом доме». Здесь же он почувствовал ВЛАСТЬ в полной мере. Власть над людьми. Власть над целым заводом. И пусть на нём работало не так много людей. Всё равно это было страшное чувство. ВЛАСТЬ-это такое чувство, когда ты делаешь всё что хочешь, и никто не может тебе помешать, запретить это делать. Это как болезнь. Но болезнь странная, желанная, хоть и опасная.
Он уже хотел тоже было принять участие в погрузке, но вовремя одумался и направился в отдел кадров, заодно и познакомиться с тружениками конторы и естественно дать первые распоряжения и приказы, осмотреть свой кабинет, который ему автоматически достался от бывшего директора. Раньше его предшественник ездил на старой машине ЗИМ, но видно по истечении стольких лет она дала слабину и он пересел на новую «Волгу». Так вот эта новая «Волга», как говорится, «как с куста» досталась вместе с персональным водителем. Тимофей Иванович сам был автолюбителем и понимал толк в машинах. Она ему понравилась. Бежевая. Блестела с наружи и внутри была проверена механиками и готова к трудовым подвигам.
VI. Здесь следует немного рассказать о времени, в котором это всё действо происходило. А оно было очень любопытное и бурное. Социализм, хоть простые обыватели это ещё и не замечали, трещал по швам. Стали появляться новые веяния, которые «меченый» властитель назвал –ПЕРЕСТРОЙКОЙ! Возможно где-то там в Москве она шла полным ходом, но здесь в Синюхино люди работали, делали своё дело. Им было некогда смотреть телевизор и быть от него зависимыми. Это был класс людей, которые кормили тех, кто занимался преобразованиями в стране, как потом окажется совсем не такими как они ожидали и надеялись. Это был РАБОЧИЙ КЛАСС!!!!!! Класс полностью в последствии уничтоженный теми, кто его боялся, боялся как пролетариата- двигателя революции!
Июньский пленум ЦК КПСС принял решение о проведении экономической реформы.На Малом заводе эта реформа совсем не отразилась. Он как маленький, но очень сильный и упрямый бронепоезд шёл вперёд к победе …возможно коммунизма, в который верили только наивные, идиоты и люди старшего поколения, которые видели воочию Ильича или были на похоронах Йосифа неустрашимого, железной рукой тащившего эту гигантскую страну
в социализм. Так вот бывший директор, человек не глупый, воспринял переход на хозрасчёт, как призыв к действию. Он решил создать реальное «народное предприятие», в котором бы все средства производства и т.д. и т.п. принадлежали труженикам. Рабочим и служащим. Были выпущены сертификаты и каждый получил их такое количество, которым специальной комиссией был оценен вклад в общее дело. Премиальные от прибыли также каждый месяц выдавались согласно сертификатам. Так что на предприятии ярким красным цветом, цветом счастья и труда, расцвёл социализм.
Новому директору Ослизину это впрочем, не очень-то понравилось. У него были свои виды на этот маленький завод, который процветал благодаря трудовой спайке рабочих и служащих, а иначе и не могло быть. Он не вписывался в эту демократическую формулу, так как был гадкий, завистливый тунеядец. Но его настроение немного улучшилось, когда супруга покойного предшественника Тимофея Ивановича принесла и торжественно вручила ему половину сертификатов своего мужа(возможно это была её инициатива, женщины не жадной и порядочной во всех отношениях), которые тот завещал новому директору.
Знакомясь с предприятием, он сразу положил глаз на бухгалтера, женщину неопределённого возраста с обручальным кольцом на безымянном пальце левой руки. Собой она была ни хороша, ни плоха. Такая совершенно усреднённая личность, без будущего. Уставшая, от повседневной, монотонной работы в бухгалтерии. Но когда Тимофей вошёл в помещение их взгляды встретились…она поняла- это шанс. Ослизин, которому жена уже порядком надоела своим вечным воем и упреками, тоже был не прочь «расслабиться» на стороне. На правах данных ему свыше он вызвал Эльвиру( а это создание звали именно так) к себе в кабинет и без обиняков изложил ей свои симпатии. Она, как и присуще женщинам сначала немного «поломалась», для вида, а потом дала согласие на вечернюю встречу. Не средь бела дня же развратом заниматься! Эльвира, которой было около сорока лет, жила по соседству в Бунгалово, в двух комнатной квартире, рано овдовела. Сына недавно забрали в армию и она, оставшись одна, очень скучала и волновалась за него. Раз в неделю писала ему письма, но не всегда получала на них ответ.
VII. Мгновенно пролетели два года работы Ослизина на Малом заводе в Синюхино. В стране происходили катастрофические перемены. Власть забирали в свои руки наиболее изощренные, гадкие и беспринципные людишки, способные на такие вещи, которые не снились даже матёрым полит- работникам и партаппаратчикам. Рабочие, как всегда принимали выжидательную позицию. На рожон не лезли. Однажды вечером во вторую смену, а это был конец месяца, и план трещал, и его нужно было спасать, как и заплату случился странный инцидент.
Ослизин возвращался от Эльвиры в непонятном настроении, немного «на веселе» гнал свою бежевую «Волгу», которую хотел в ближайшее время приватизировать, но ему мешали профком и Захарыч. Милиционер на перекрёстке отдал ему по привычке честь. И здесь ему пришла в голову мысль проверить работу его славного завода в вечернее время. Как там себя чувствуют мужики, без его «чёткого руководства». Он попал как раз на перерыв. Сергей Иванов ходил обедать домой, благо жил он недалеко. Директору это не очень понравилось. Да и весь вид бригады, а рабочие пахали на пределе, его не очень то впечатлил.
-«Иванов ты что выпивши?»- бросил он мастеру при рабочих.
-«А ты мне наливал»!- отреагировал обиженный Сергей.
-«Как ты со мной разговариваешь? Сейчас вызову милицию. Пусть проверят тебя на предмет алкоголя»- стал распаляться Ослизин.
-«Да ты сам поддатый, да ещё за рулём!»-не хотел уступать ему Иванов, который был абсолютно трезв и до обеда «в рот не брал». Таков был у него принцип. А принцип-дело святое и непогрешимое.
Директор зло посмотрел на мастера и ретировался. Этот случай Сергей быстро забыл….но не забыл Ослизин. Он ко всему ещё был и злопамятен. Что его, как директора совсем не украшало.
Однажды с утра на завод нагрянула высокая комиссия из горкома.
Пока высокое городское начальство любовалось во дворе завода грамотно разбитыми клумбами и недавно покрашенными стенами цехов. Директор подошёл к мастеру Иванову и командным тоном произнёс:
-«Давай рассказывай, чем ты здесь занимаешься и что у тебя где складировано?».
Сергей начал обстоятельно показывать и рассказывать, что сделано и что осталось и планируется выполнить до конца смены. Директор смотрел на него маленькими злыми и пустыми глазами, ведь сам он никогда не вникал в производство и казалось, что в это время, в своих фантазиях он был где-то там далеко. Его тупо сверлила одна мысль- приватизировать весь завод и обогащаться, медленно, но уверенно. А ещё лучше продать его весь с потрохами, выгодно и плевать на это быдло.
Через месяц он выгонит мастера Иванова с завода. Со временем завод начнёт «сыпаться». Лучшие специалисты потянутся за «длинным рублём», а некоторые и «за долларом». Придут другие люди, более оборотистые и богатые. Ослизину удастся «отжать» себе только «Волгу». Некогда прекрасное предприятие, как говорится градообразующее Синюхино, распадётся на мелкие фирмочки, модные ООО и ИП, которые будут ютиться по углам в двух огромных цехах. Всё будет рассыпаться, как разваливается промышленность всей страны, а затем и сама страна, государство.
ЭПИЛОГ.
Пролетит тридцать лет. Страна крепко подсядет на добычу полезных ископаемых. Главными из которых будут-нефть, газ, золото, лес и алмазы. Промышленность перейдёт в руки западных воротил. Директор Ослизин найдёт себя в бизнесе, но не преуспеет, наверное, из-за того, что иногда нужно всё таки включать голову. Ему это не всегда удавалось, а на гоноре и понтах далеко не уедешь. Поговаривают, что он умер от расстройства….не знаю чего.В последние минуты жизни ему наверное чудился мастер Иванов, которого он выгнал с завода, как у Булгакова в «Беге» генералу Хлудову снился Крапилин. Циммерман благополучно растворился в житейском пространстве. Арсений Глазков был призван в Армию и оставшись в ней добился прекрасных результатов. Дослужился почти до генерала, а может и до самого-генерала! Сергей Иванов, как ему и предрекал стропальщик Малов, на прощальной выпивке повышение. Так и исполнилось.
Но в силу своего характера и страшных метаморфоз, которые произошли в стране в жизни ничего не добился…а нужно ли ему это было. Наверное нет.
16.13. 15-22.03.2022.