Глава 106. Зеленая миля в романе МиМ
В очерке "Телекинез" я показал очень странные совпадения между книжкой короля ужасов Стивена Кинга "Керри" и балом у сатаны в романе "Мастер и Маргарита". Все это конечно же мои фантазии и совершенная случайность. Каждый может заметить в каком-нибудь диковинном облачке какое-нибудь животное или даже слово. Правда, а что, если рядом еще одно облачко, напоминающее слона, к примеру?
А рядом третье, напоминающее ослика? Я рядом четвертое, напоминающее мартышку?
Да, это было бы очень странно.
Но при чем здесь король ужасов Стивен Кинг? Ведь в романе "Мастер и Маргарита" нет других совпадений с его произведениями. Это было бы просто странным, если бы было бы так.
Ну, к примеру. Ключевой эпизод из жизни мастера. Он пишет какой-то роман под чутким присмотром Маргариты. Затем она отлучается. Он сжигает свой роман. Она возвращается и сильно нервничает...
Довольно очевидно, что это сценарий из книжки Кинга "Мизери". К ней я вернусь в будущем.
Это простое совпадение, не берите в голову.
Или к примеру, история с черной дырой (это глава "Нехорошая квартирка"). Я писал про это и Стивена Хокинга (не Стивена Кинга) в предыдущих очерках. Дело в том, что в голове у Степы образовалась очень странная ЧЕРНАЯ ДЫРА, информации в которой он не мог получить доступ.
"Да, вчерашний день лепился из кусочков, но все-таки тревога не покидала директора Варьете. Дело в том, что в этом вчерашнем дне зияла преогромная ЧЕРНАЯ ДЫРА. Вот этого самого незнакомца в берете, воля ваша, Степа в своем кабинете вчера никак не видал".
Само собой, что термин "черная дыра" образовался задолго после смерти Булгакова, а то, что в ней действительно пропадает информация, просто совпадение.
Хотя еще одна книжка Стивена Кинга называется "Мертвая зона". В этой книжке действительно рассказывается об одном экстрасенсе, который попал в аварию, и после комы в его голове образовалась "мертвая зона". Он не мог получить доступ к этой информации, как и Степа Лиходеев. В главе "Нехорошая квартирка" детально описана эта ситуация.
Но никто, естественно, не читал роман про новоявленного пророка "Мертвая зона", который пытался спасти мир от антихриста. Поэтому забудем эту книжку.
Лучше вспомним совет автора романа "Мастер и Маргарита" в самом начале. "Никогда не разговаривайте с неизвестными". И слова мастера: "вчера, на Патриарших прудах вы повстречались с сатаной"... Именно, с аналогичного эпизода начинается история "ОНО", которое очень неплохо смеется, как и Воланд.
Но и этим заниматься будет не серьезно.
Лучше я обращусь к роману "ЗЕЛЕНАЯ МИЛЯ". Эта книга рассказывает о месте заключения и казни приговоренных к смерти - "Холодная гора". Еще раз: "ХОЛОДНАЯ ГОРА". Прошу не путать с Лысой горой из романа "Мастер и Маргарита". Да, конечно, заключенных, прежде чем, привязать к деревянной конструкции, обязательно бреют НА ЛЫСО. Это очень важно. Чтобы ток проходил через мозг, а не жарил тело заживо, подобно распятию на солнце.
В этом месте происходят удивительные вещи.
1. Во-первых, появляется добрый человек - огромный гигант Кофе, с фамилией как напиток (не Марк Крысобой, хоть он тоже и огромный гигант). Все считают его ужасным убийцей, но он оказывается врачом, и подобно Иешуа, снимает ужасную боль главного героя (мочевой пузырь). Это перевернуло мировоззрение Главного героя, подобно, Иешуа своим излечение Пилата. А то, что описание излечения Пилата и надзирателя сильно похожи, это просто совпадение.
2. Во-вторых, появляется очень умный мышонок, которого зачем-то упоминает Пилат в разговоре с Каиафой. Я покажу чуть ниже по тексту.
3. В-третьих, детально описывается нехорошая казнь на Холодной горе. Когда заключенного Делакруа спалили заживо. Этому посвящена целая глава. При этом стояла ужасная жара, бушевала ужасная гроза, а один из заключенных, подобно Гистасу пел сумасшедшую песенку.
Теперь вспомним главу "Казнь" из романа "Мастер и Маргарита".
Булгаковеды потратили уйму времени, чтобы понять, что описание казни - это перевернутое описание казни Христа. Заключенных привязали к деревянным столбам (без гвоздей). Зрители не выразили сочувствия, как и в "Зеленой миле". В любом случае, заключенным пришлось СГОРАТЬ ЗАЖИВО.
Теперь ключевой момент в главе "Казнь" в обоих романах. Это очень важно. Я отвлекусь на пять секунд, чтобы все объяснить.
Роман "Мастер и Маргарита" со вставкой про Пилата и сумасшедшим Иваном Бездомным тесно обыгрывает "Братьев Карамазовых" со вставкой про Великого Инквизитора и очень странного Христа, и сумасшедшим Иваном Карамазовым. Тот, как и Иван Бездомный начинает сходить с ума, начинает видеть странного собеседника - сатану и общается с ним. Как Иван Бездомный с мастером. Понять что это - беседа со своим подсознанием или черт, очень трудно. Тем более, что Иван Бездомный встречается с мастером после собственного раздвоения (глава "Раздвоение Ивана").
НО.
Это самое главное. Иван приходит в себя, начинает вспоминать диалог. Понимает, что все это галлюцинация. НО. Полотенце-то сухое. Еще раз. ПОЛОТЕНЦЕ-ТО СУХОЕ. А ведь, из-за ужасной головной боли он СМОЧИЛ ПОЛОТЕНЦЕ, и оно было у него на голове!! Это окончательно расстроило бедного Ивана.
Вы, конечно же, скажете, а при чем здесь это? Дело в том, что Крысобой дал Иешуа в самом конце губку с водой. Автор смеется, ведь сжигаемому ЗАЖИВО НА КРЕСТЕ, нужна не губка с водой, а с уксусом, чтобы прекратить мучения. А он дает ГУБКУ С ВОДОЙ. Макает эту ГУБКУ С ВОДОЙ В ВЕДРО, и подает приложиться.
При чем здесь ГУБКА С ВОДОЙ и ВЕДРО?
При том, что в главе про ужасную казнь в Зеленой миле Стивена Кинга недобрый человек (как его называет гигант Кофе) надзиратель Перси НЕ СМАЧИВАЕТ ГУБКУ, и надевает НА ЛЫСУЮ ГОЛОВУ Делакура КОЛПАК с СУХОЙ ГУБКОЙ. Естественно, тот сгорает заживо, в ужасных мучениях не моментально, а ОЧЕНЬ, ОЧЕНЬ, ОЧЕНЬ, ОЧЕНЬ, ДОЛГО.
И подобно Левию Матвею (не Матфею) главный герой "Зеленой мили" ужасно страдает, не может этого вынести, не может дождаться смерти, как и все наблюдатели, но ничего сделать не может. Казнь остановить невозможно.
Вы можете открыть эту главу и проверить. И жара, и ужасная гроза, и ведро и губка, сухая губка, и деревянный стул на возвышении, и шлем, все детально описано.
На голову казнимым на электрическом стуле нужно накладывать мокрую губку, а не сухую.
Теперь еще раз вернусь к главе "Казнь" в романе "Мастер и Маргарита".
"Римская пехота во втором ярусе страдала еще больше кавалеристов. Кентурион Крысобой единственно что разрешил солдатам — это снять ШЛЕМЫ и НАКРЫТЬСЯ БЕЛЫМИ ПОВЯЗКАМИ, СМОЧЕННЫМИ ВОДОЙ, но держал солдат стоя и с копьями в руках. Сам он В ТАКОЙ ЖЕ ПОВЯЗКЕ, НО НЕ СМОЧЕННОЙ, А СУХОЙ, расхаживал невдалеке от группы палачей, не сняв даже со своей рубахи накладных серебряных львиных морд, не сняв поножей, меча и ножа. Солнце било прямо в кентуриона, не причиняя ему никакого вреда, и на львиные морды нельзя было взглянуть, глаза выедал ослепительный блеск как бы вскипавшего на солнце серебра".
Итак, вот она пытка полотенцем. Пытка сухим полотенцем.
Вы, конечно же, усомнитесь. Это просто совпадение. Нет пытка полотенцем - не совпадение. Но такая же пытка происходит в конце главы "Шизофрения как и было сказано" с Рюхиным. Его, как и главного героя "Зеленой мили" начинают мучить угрызения совести, и снова полотенца. ЗАЧЕМ ОНИ ТАМ?
Теперь еще раз про ведро и губку.
Глава "Казнь" (МиМ)
"Повинуясь жестам человека в капюшоне, один из палачей взял копье, а другой поднес к столбу ВЕДРО и ГУБКУ. Первый из палачей поднял копье и постучал им сперва по одной, потом по другой руке Иешуа, вытянутым и привязанным веревками к поперечной перекладине столба. Тело с выпятившимися ребрами вздрогнуло".
Глава "Скверная смерть Эдуарда Делакруа" (ШЛЕМ ТАМ ТОЖЕ ЕСТЬ).
"Перси снял с крюка маску и натянул ее на лицо Делакруа, закрепив под
подбородком, чтобы дыра на макушке была шире. Теперь следовало взять
НАМОЧЕННУЮ в ВЕДРЕ ГУБКУ и положить ее в ШЛЕМ, и вот тут как раз Перси
впервые отошел от принятого порядка: вместо того, чтобы наклониться и вынуть
губку, он снял сам шлем из-за стула и наклонился вместе с ним. Иными
словами, вместо того, чтобы поднести губку к шлему, что было бы естественно,
он поднес шлем к губке, Я понял: тут что-то не так, но был слишком
расстроен. Впервые на казни я чувствовал, что совсем не владею собой. Что
касается Брута, он совсем не смотрел на Перси, ни когда тот наклонялся к
ведру (стоя так, что практически заслонялся от нас), ни когда выпрямлялся и
поворачивался к Дэлу со шлемом в руках и коричневым кружочком губки уже
внутри шлема. Брут смотрел на ткань, закрывавшую лицо Дэла, наблюдая, как
ткань черной шелковой маски втягивается внутрь, очерчивая круг открытого
рта, а потом с дыханием выходит обратно. На лбу и на висках Брута выступили
капли пота. Я никогда раньше не замечал, чтобы он потел во время казни. За
его спиной Дин стоял с отрешенным и нездоровым видом, словно боролся с
приступами тошноты. Мы все чувствовали: что-то не так, теперь я знаю. Мы
только не понимали, что именно. Тогда еще никто не знал о вопросах, которые
Перси задавал Джеку Ван Хэю. Вопросов было много, но, по-моему, для отвода
глаз. Я так думаю, что Перси хотелось узнать лишь об одном: губка. Для чего
нужна губка. Зачем ее пропитывают рассолом... и что будет, если ее оставить
сухой.
Вот что случится, если губка будет сухой,
Перси нахлобучил шлем на голову Дэла. Французик дернулся и снова
застонал, на этот раз громче. Некоторые свидетели беспокойно заерзали на
своих складных стульях. Дин сделал полшага вперед, собираясь помочь с
завязкой под подбородком, но Перси показал ему нетерпеливым жестом - отойди.
Дин отошел, слегка сгорбившись, поеживаясь от очередного раската грома. На
этот раз после грома послышались удары дождя по крыше, тяжелые, словно
кто-то швырял горстями горох на стиральную доску.
Вам знакомо такое выражение: "Кровь застыла у меня в жилах"? Ну
конечно, знакомо. Все мы однажды испытали нечто подобное, но на самом деле я
почувствовал это единственный раз в своей жизни - в ту грозовую ночь
октября 1932-го, секунд через десять после полуночи, Я почувствовал это не
из-за язвительного самодовольства на лице Перси Уэтмора, когда он отошел от
фигуры в шлеме и капюшоне, сидевшей на Олд Спарки, - этого я не заметил,
хотя должен был. По щекам Дэла из-под шлема не текла вода. И вот тут я все
понял".
4. В четвертых. Вот описание казни из разговора Пилата с Афранием.
"— Очень хорошо. Вы сами установили, что смерть пришла?
— Прокуратор может быть уверен в этом.
— А скажите... напиток им давали перед повешением на столбы?
— Да. Но он, — тут гость закрыл глаза, — отказался его выпить.
— Кто именно? — спросил Пилат.
— Простите, игемон! — воскликнул гость, — я не назвал? Га-Ноцри.
— Безумец! — сказал Пилат, почему-то гримасничая. Под левым глазом у него задергалась жилка, — УМИРАТЬ ОТ ОЖОГОВ СОЛНЦА! Зачем же отказываться от того, что предлагается по закону? В каких выражениях он отказался?
— Он сказал, — опять закрывая глаза, ответил гость, — что благодарит и не винит за то, что у него отняли жизнь.
— Кого? — глухо спросил Пилат.
— Этого он, игемон, не сказал".
5. Все это очень странные параллели. Дело в том, что в романе "Мастер и Маргарита" очень странная и затянувшаяся казнь приснилась Ивану Бездомному.
А я провел параллели с "Зеленой милей". Да мысли, Левия (столько времени прошло, а смерти нет..., и т.д.) очень похожи на мыли главного героя "Зеленой мили", который постоянно вспоминал о казни Делакруа и невинного врача-гиганта (который назвал двух убийц недобрыми людьми) и был обречен жить даже после 100 лет, помня об этом и излагая мысли в своем романе - зеленой миле. Он постоянно жаловался на то, как долга его зеленая миля (зеленая миля - зеленый линолеум в коридоре Холодной горы, по которому осужденные шли в последний путь).
Но снилась ли ему Холодная гора в виде Голгофы? Как описано в романе и в эпилоге "МиМ"?
Вы будете смеяться. Это сон так и описан. Это почти конце романа Кинга.
"Но я жил с этой мыслью с той самой минуты, как мы затащили Перси в
смирительную комнату, и она меня уже не беспокоила настолько, чтобы я не мог
заснуть. Я задремал, и мне приснился сон о Голгофе. Гроза на западе и запах,
напоминающий запах можжевеловых ягод. Брут, Харри, Дин и я стояли вокруг в
форме и жестяных шлемах, как в кинокартине Сесиля Б. де Милля. Думаю, мы
были центурионами. Я увидел три креста: слева и справа Перси Уэтмор и Эдуар
Делакруа, в центре Джон Коффи. Я посмотрел на свою руку и увидел в ней
окровавленный молоток.
"Нам надо его снять оттуда, Пол! - кричал Брут. - Надо спустить его
вниз!"
Но мы не могли, потому что не было лестницы. Я начал объяснять это
Бруту, а потом проснулся от сильного рывка грузовика".
6. Что можно сказать?
Тема тьмы. Тьма накрыла ... город.... Она постоянно повторяется в романе "МиМ". Почти такая же фраза повторяется у Кинга.
Может быть рой насекомых, который символизирует болезнь, например в паху главного героя, тоже есть? Совершенно случайно. К примеру, именно в таком виде мы впервые встретились с Кофи в романе "Зеленая миля". Он сидел с трупиками, в бандане, а рядом вился РОЙ СЛЕПНЕЙ.
Нет, чтобы делал рой насекомых в романе "Мастер и Маргарита", не может быть?
Глава "казнь".
"В паху, и на животе, и под мышками сидели жирные СЛЕПНИ и сосали желтое обнаженное тело.
Повинуясь жестам человека в капюшоне, один из палачей взял копье, а другой поднес к столбу ведро и губку. Первый из палачей поднял копье и постучал им сперва по одной, потом по другой руке Иешуа, вытянутым и привязанным веревками к поперечной перекладине столба. Тело с выпятившимися ребрами вздрогнуло. Палач провел концом копья по животу. Тогда Иешуа поднял голову, и мухи с гуденьем снялись, и открылось лицо повешенного, распухшее от укусов, с заплывшими глазами, неузнаваемое лицо".
Как вы догадались после казни Делкруа, он полностью поджарился, и его неузнаваемое лицо преследовало главного героя Кинга.
Тема складных стульев во время казни. Присутствует в обоих романах, вместе с жарой, грозой и всем остальным.
7. Тема исцеления ведьмы.
Совершенно независимо от деталей, невозможно оспорить, что тема аналогии Голгофы, Лысой горы, и Холодной горы имеет место быть. Слишком много совпадений. Ведра, губки, шлемы, сожжение заживо невинного врача и т.д.
Но это просто совпадение.
Вот если бы в обоих романах тут же оказалось описание исцеления ведьмы, тогда другой разговор. Тогда можно будет поверить.
Смотрим роман "МиМ" - обратите внимание на метаморфозу ведьмы Маргариты, как пропадает ее оскал, косоглазие и т.д.:
"— Все в порядке, — сказал Азазелло. Через мгновение он был возле поверженных любовников. Маргарита лежала, уткнувшись лицом в коврик. Своими железными руками Азазелло повернул ее как куклу, лицом к себе и вгляделся в нее. На его глазах лицо отравленной менялось. Даже в наступавших грозовых сумерках видно было, как исчезало ее временное ведьмино косоглазие и жестокость и буйность черт. Лицо покойной посветлело и, наконец, смягчилось, и оскал ее стал не хищным, а просто женственным страдальческим оскалом. Тогда Азазелло разжал ее белые зубы и влил в рот несколько капель того самого вина, которым ее и отравил. Маргарита вздохнула, стала подниматься без помощи Азазелло, села и слабо спросила:
— За что, Азазелло, за что? Что вы сделали со мною?
Она увидела лежащего мастера, содрогнулась и прошептала:
— Этого я не ожидала... Убийца!
— Да нет же, нет, — ответил Азазелло, — сейчас он встанет. Ах, зачем вы так нервны!
Маргарита поверила ему сразу, настолько убедителен был голос рыжего демона. Маргарита вскочила, сильная и живая, и помогла напоить лежащего вином.
Теперь смотрим "Зеленая миля", где Кофи исцеляет жену начальника Холодной горы.
"С улицы долетел порыв ветра, такой сильный, что дом тряхнуло во второй
раз, - так странно, ведь до этого ветра не было совсем.
Джон Коффи отстранился, и я увидел, что лицо Мелли разгладилось. Правая
сторона рта больше не отвисала. Глазам вернулась их обычная форма, и вся она
помолодела лет на десять. Коффи посмотрел на нее пару секунд, а потом
закашлялся. Он отвернулся, чтобы не кашлять ей в лицо, потерял равновесие
(что было не трудно, ведь он сидел почти на краешке кровати), и упал вниз на
пол. Этого оказалось достаточно, чтобы дом содрогнулся в третий раз. Он
опустился на колени и, наклонив голову, кашлял, как человек на последней
стадии туберкулеза.
Я подумал: "Теперь мошки. Он выпустит их с кашлем, теперь их должно
быть так много".
Но этого не последовало.
.....
Я посмотрел на него недоверчиво, потом повернулся к кровати. Хэл гладил
лоб Мелли, и я с удивлением увидел, что часть ее волос - не много, но
заметно, - опять потемнела.
- Что случилось? - спросила она у него. Пока я смотрел, румянец
постепенно возвращался на ее щеки. Словно она стащила пару роз с обоев. -
Как я сюда попала? Мы собирались ехать в больницу в Индианолу, правда? А
врач должен был сделать мне рентген головы и фотографии мозга.
- Тихо, - проговорил Хэл. - Не надо, дорогая, сейчас это все неважно.
- Но я не понимаю! - почти простонала она. - Мы остановились где-то по
дороге... ты купил мне букет цве-тов за десять центов... а потом... я здесь.
И уже темно! Ты поужинал, Хэл? Почему я в спальне для гостей? Мне сделали
рентген? - Ее глаза скользнули по Харри, почти не видя его - это, наверное,
был шок, - и остановились на мне. - Пол? Мне сделали рентген?".
8. Тема МЫШИ И ЩЕЛИ
Роман "Мастер и Маргарита"
"Пилат мертвыми глазами посмотрел на первосвященника и, оскалившись, изобразил улыбку.
— Что ты, первосвященник! Кто же может услышать нас сейчас здесь? Разве я похож на юного бродячего юродивого, которого сегодня казнят? Мальчик ли я, Каифа? Знаю, что говорю и где говорю. Оцеплен сад, оцеплен дворец, так что и мышь не проникнет ни в какую щель! Да не только мышь, не проникнет даже этот, как его... из города Кириафа. Кстати, ты знаешь такого, первосвященник? Да... если бы такой проник сюда, он горько пожалел бы себя, в этом ты мне, конечно, поверишь?".
Роман "Зеленая миля" (речь идет о Мистере Джингсе - умной мыши - долгожителе, которая сопровождала главного героя до конца жизни).
"Но мы не нашли Вилли-Парохода, позже ставшего известным как Мистер
Джинглз, в ту ночь ни в мягких стенках, ни за собранным хламом, выброшенным
в коридор. А хлама было много, гораздо больше, чем я ожидал, потому что мы
давненько не пользовались смирительной комнатой. Скоро мы опять начнем се
часто открывать с появлением Вильяма Уортона, но, конечно, мы тогда этого
еще не знали. К счастью.
- Куда он делся? - наконец спросил Брут, вытирая пот с шеи большим
голубым платком. - Ни дырки, ни трещины... ничего, но... - Он указал на сток
в полу. Ниже решетки, сквозь которую проходил мышонок, была тонкая стальная
сетка, через которую и муха бы не пролетела. - Как он попадает внутрь? Как
выходит?
- Не знаю, - пожал я плечами.
- Но ведь он пролез сюда, так? Я хочу сказать, что мы трое его видели.
- Да, прямо под дверью. Ему пришлось протиски-ваться, но он пролез.
- Боже, - произнес Брут, и слово это прозвучало странно в устах такого
громадного человека, - как хорошо, что заключенные не могут становиться
такими маленькими, правда?
- Да уж, верно, - сказал я, пробегая глазами по ткани на стенках в
последний раз в поисках дырочки, трещины, чего угодно. Ничего. - Ладно,
пошли".
9. Тема МОРДЫ.
"Мастер и Маргарита" (глава "Явление героя")
"— Вчера в ресторане я одному типу по морде засветил, — мужественно признался преображенный поэт.
— Основание? — строго спросил гость.
— Да, признаться, без основания, — сконфузившись, ответил Иван.
— Безобразие, — осудил гость Ивана и добавил: — А кроме того, что это вы так выражаетась: по морде засветил? Ведь неизвестно, что именно имеется у человека, морда или лицо. И, пожалуй, ведь все-таки лицо. Так что, знаете ли, кулаками... Нет, уж это вы оставьте, и навсегда".
"Зеленая миля"
"Я не подвергал сомнению рассказ других
о том, что у Уортона было безучастное лицо и отсутствующие глаза, но тот,
кого я увидел, был не Уортон. Я увидел лицо зверя - не разумного зверя, а
хитрого, злобного и веселого. Да, он делал то, для чего создан. Место и
обстоятельства значения не имели. А еще я увидел красное, раздувшееся лицо
Дина Стэнтона. Он умирал на моих глазах".
И если хотите увидеть красное лицо, упоминаемое Иваном, вернитесь в Грибоедов.
10. Тема Пилата.
Но все это ерунда. В обоих романах поднимается тема Пилата. Главный герой, после того, как Кофи исцелил его от ужасных болей, излечил ведьму-жену начальника тюрьмы от рака в последней стадии, и воскресил мышку, понял, что невинный врач Кофи не виновен в убийствах (он пытался спасти девочек-близняшек, когда его схватили, спасти их уже было невозможно). Он провел расследование и понял, что
Кофи с его огромными руками не мог завязать завернутый в газету и обмотанный бечевкой крест-накрест завтрак (еще один знак, о котором я писал в предыдущих очерках, именно так попал Ласточкин в конце "Беспокойного дня", с обмотанным бечевокй свертком газеты).
Вскоре это поняли все остальные. Но никто не стал его защищать и бороться с системой, так как это привело бы к потере работы во время Великой Депрессии, что равносильно смерти. Хотя все ужасно ему сочувствовали и жалели его. И подобно Иешуа, Кофи до конца жизни потом преследовал Пилата в его снах.
11. Тема тучи, грозы, пришедшей с ЗАПАДА перед казнью.
"Следующий день был самым жарким, хотя именно в тот день и закончилась
эта странная октябрьская жара. Когда я приехал на работу, НА ЗАПАДЕ
собиралась гроза и темные тучи понемногу закрывали небо. Они спустились к
вечеру, и из них стали выбиваться голубовато-белые зигзаги молний. В десять
часов вечера над графством Трапенгус прошел ураган - погибли четыре
человека, сорвало крышу с платной конюшни, а над Холодной Горой бушевали
жестокие грозы и дули сильные порывистые ветры. Позже мне стало казаться,
что сами небеса протестовали против ужасной смерти Эдуара Делакруа.
Сначала все шло нормально. Дэл провел спокойный день в своей камере,
иногда играя с Мистером Джинглзом, но чаще просто лежа на койке и лаская
его. Уортон пару раз пытался затеять скандал: то он орал Дэлу что-то про
мышьбургеры, которые будут готовить после того, как старина Пьер станцует
тустеп в ад, но маленький французик не отвечал, и Уортон, полагавший, что
это его самая остроумная шутка, сдался".
МиМ ("Как Пилат пытался спасти Иуду", происходит почти одновременно с казнью, ураган в Москве, с бомбардировками и рядом Голгофа в двойном оцелении)
"Тьма, пришедшая со Средиземного моря, накрыла ненавидимый прокуратором город. Исчезли висячие мосты, соединяющие храм со страшной Антониевой башней, опустилась с неба бездна и залила крылатых богов над гипподромом, Хасмонейский дворец с бойницами, базары, караван-сараи, переулки, пруды... Пропал Ершалаим — великий город, как будто не существовал на свете. Все пожрала тьма, напугавшая все живое в Ершалаиме и его окрестностях. Странную тучу принесло с моря к концу дня, четырнадцатого дня весеннего месяца нисана.
Она уже навалилась своим брюхом на Лысый Череп, где палачи поспешно кололи казнимых, она навалилась на храм в Ершалаиме, сползла дымными потоками с холма его и залила Нижний Город. Она вливалась в окошки и гнала с кривых улиц людей в дома. Она не спешила отдавать свою влагу и отдавала только свет".
12. НЕУЗНАВАЕМОЕ ЛИЦО (УЖАСНАЯ КАЗНЬ)
"Зеленая миля"
"- Стой! - завопил я Бруту, - Нельзя воду! Нельзя! Ты что, сдурел?
Брут повернулся, и до него наконец дошло. Лить воду на человека под
током. Отличная идея. Он посмотрел вокруг, увидел химический огнетушитель на
стене и взялся за него. Молодчина.
Маска сползла с лица Делакруа, показав черты, ставшие уже чернее, чем
Джон Коффи, Глаза его, теперь уже бесформенные шары белого полупрозрачного
желе, выскочили из орбит и лежали на щеках. Ресницы сгорели, а пока я
смотрел, вспыхнули и сами веки.
Дым выходил из выреза рубашки. А гул электричества все продолжался,
наполняя мне голову и вибрируя. Я подумал, что этот звук, должно быть,
слышат сумасшедшие, если не этот, то похожий".
"Мастер и Маргарита"
"После укола все меняется перед спящим. От постели к окну протягивается широкая лунная дорога, и на эту дорогу поднимается человек в белом плаще с кровавым подбоем и начинает идти к луне. Рядом с ним идет какой-то молодой человек в разорванном хитоне и с обезображенным лицом. Идущие о чем-то разговаривают с жаром, спорят, хотят о чем-то договориться.
— Боги, боги, — говорит, обращая надменное лицо к своему спутнику, тот человек в плаще, — какая пошлая казнь! Но ты мне, пожалуйста, скажи, — тут лицо из надменного превращается в умоляющее, — ведь ее не было! Молю тебя, скажи, не было?
— Ну, конечно не было, — отвечает хриплым голосом спутник, — тебе это померещилось".
13. Тема ЭПИЛОГА, СТАРИКА, засыпающего под Луной (тема Лунной сонаты).
Мастер и Маргарита - САМЫЙ КОНЕЦ
"Тогда лунный путь вскипает, из него начинает хлестать лунная река и разливается во все стороны. Луна властвует и играет, луна танцует и шалит. Тогда в потоке складывается непомерной красоты женщина и выводит к Ивану за руку пугливо озирающегося обросшего бородой человека. Иван Николаевич сразу узнает его. Это — номер сто восемнадцатый, его ночной гость. Иван Николаевич во сне протягивает к нему руки и жадно спрашивает:
— Так, стало быть, этим и кончилось?
— Этим и кончилось, мой ученик, — отвечает номер сто восемнадцатый, а женщина подходит к Ивану и говорит:
— Конечно, этим. Все кончилось и все кончается... И я вас поцелую в лоб, и все у вас будет так, как надо.
Она наклоняется к Ивану и целует его в лоб, и Иван тянется к ней и всматривается в ее глаза, но она отступает, отступает и уходит вместе со своим спутником к луне.
Тогда луна начинает неистовствовать, она обрушивает потоки света прямо на Ивана, она разбрызгивает свет во все стороны, в комнате начинается лунное наводнение, свет качается, поднимается выше, затопляет постель. Вот тогда и спит Иван Николаевич со счастливым лицом.
Наутро он просыпается молчаливым, но совершенно спокойным и здоровым. Его исколотая память затихает, и до следующего полнолуния профессора не потревожит никто. Ни безносый убийца Гестаса, ни жестокий пятый прокуратор Иудеи всадник Понтийский Пилат".
"Зеленая миля" - САМЫЙ КОНЕЦ
"И все же у меня есть одна старческая болезнь: я страдаю от бессонницы.
Поздно ночью я лежу на постели и слышу влажные и полные безнадежности звуки
немощных мужчин и женщин, прокашливающих себе дорогу в еще более преклонный
возраст. Иногда я слышу звонок вызова, скрип туфель в коридоре или звук
маленького телевизора миссис Джэвиц, настроенного на ночные новости. Я лежу
и, если луна заглядывает в окно, смотрю на нее. Я лежу и думаю о Бруте,
Дине, иногда о Вильяме Уортоне и его словах: "Правильно, черномазый, хуже не
бывает". Я вспоминаю, как Делакруа говорил: "Посмотрите, босс Эджкум, я
научил Мистера Джинглза новому трюку". Я вспоминаю, как Элен стояла в дверях
солярия и говорила Брэду Долану, чтобы тот оставил меня в покое. Иногда я
могу задремать и тогда вижу подземный переход под дождем и Джона Коффи,
стоящего в тени. В моих снах это никакой не обман зрения, это всегда он, мой
парень, он просто стоит и смотрит. Я лежу и жду. Я думаю о Дженис, о том,
как потерял ее, как она утекла красной кровью сквозь пальцы под дождем, и я
жду. Мы все заслужили смерть, без исключения, я это знаю, но иногда, Боже,
Зеленая Миля бывает слишком длинной".