Глава 102. Солярис в романе МиМ, Ч. 2
Перехожу к конкретике, чтобы показать как «Солярис» растворился в романе «Мастер и Маргарита» (до этого я такой же фокус уже проделал с «Приключениями Алисы…», «Героем нашего времени», «Гамлетом», «Преступлением и наказанием», «Братьями Карамазовыми», «Идиотом», «Выстрелом» (Пушкин), «Сталкером», «Электроником», рядом сказок и других произведений).
Сразу предупреждаю, что одно сравнение ничего не даст. Надо вникать во все сравнения, тогда они начнут складываться в паззл.
1. Начну с самого простого. Хари не может оторваться от мастера, либо покинуть его. Крис сразу говорит, что все это вскоре закончится катастрофой.
Далее следуют 2 отрывка из главы «Извлечение мастера».
«Воланд кивнул головой, и Маргарита, припав к уху мастера, что-то пошептала ему. Слышно было, как тот ответил ей:
— Нет, поздно. Ничего больше не хочу в жизни. Кроме того, чтобы видеть тебя. Но тебе опять советую — оставь меня. Ты пропадешь со мной.
— Нет, не оставлю, — ответила Маргарита и обратилась к Воланду: — Прошу вас опять вернуть нас в подвал в переулке на Арбате, и чтобы лампа загорелась, и чтобы все стало, как было».
«— Охотно, охотно, — ответил мастер, притянул к себе Маргариту, обнял ее за плечи и прибавил: — Она образумится, УЙДЕТ ОТ МЕНЯ...
— Не думаю, — сквозь зубы сказал Воланд и продолжал: — Итак, человек, сочинивший историю Понтия Пилата, уходит в подвал, в намерении расположиться там у лампы и нищенствовать?
Маргарита отделилась от мастера и заговорила очень горячо».
2. СТРАХ И ГАЛЛЮЦИНАЦИИ. Первая реакция Криса и мастера, когда они увидели фантомов, - это галлюцинации.
Солярис (глава «Сарториус»).
«Зачем идти к Снауту или Сарториусу? Кто сможет свести воедино все то, что я до сих пор пережил, увидел и ощутил? Безумие — вот единственное объяснение, бегство, избавление. Вероятно, я сошел с ума, причем сразу же после посадки. Океан подействовал на мой мозг; У МЕНЯ ПОЯВЛЯЕТСЯ ОДНА ГАЛЛЮЦИНАЦИЯ ЗА ДРУГОЙ, а следовательно, не нужно тратить силы на бесплодные попытки разгадать несуществующие загадки, надо искать врачебную помощь, вызвать по радио «Прометей» или какой-нибудь другой корабль, подать сигнал бедствия».
«Мастер и Маргарита» («Извлечение мастера»).
«Маргарита сразу узнала его, простонала, всплеснула руками и подбежала к нему. Она целовала его в лоб, в губы, прижималась к колючей щеке, и долго сдерживаемые слезы теперь бежали ручьями по ее лицу. Она произносила только одно слово, бессмысленно повторяя его:
— Ты... ты, ты...
Мастер отстранил ее от себя и глухо сказал:
— Не плачь, Марго, не терзай меня. Я тяжко болен. — Он ухватился за подоконник рукою, как бы собираясь вскочить на него и бежать, оскалил зубы, всматриваясь в сидящих, и закричал: — Мне страшно, Марго! У МЕНЯ ОПЯТЬ НАЧАЛИСЬ ГАЛЛЮЦИНАЦИИ».
3. РАСЧЕТЫ. Далее, чтобы проверить, не является ли все это сном Крис проделывает сложные вычисления относительно расположения некого спутника и сравнивает с показателями, снятыми с самого спутника. Если они отличаются лишь незначительно, значит некий калькулятор станции все таки существует.
В романе «Мастер и Маргарита» абсолютно тоже самое проделывает Римский с Варенухой в главе «Вести из Ялты», где Степа столкнулся с точно такой же проблемой, оказавшись в Ялте за очень короткий промежуток времени. Откуда автор знал про часовую разницу между Москвой и Ялтой мы не знаем, что и не так важно. Важно то, что в принципе два эпизода с расчетами присутствуют в обоих романах (для разъяснения, каким образом Степа Лиходеев мог быть брошен гипнозом в Ялту см. «Иллюзия обмана 2»).
3. А ГДЕ ВЕЩИ ХАРИ? Историю с расставанием Маргариты и мастера, как и Криса и Хари, я пропущу. Перейду сразу к возвращению в квартирку на Арбате. Дело в том, что в обоих случаях ни у Маргариты, ни у Хари нет вещей.
«Я ласково освободил руку из-под ее щеки, встал и начал поспешно одеваться. Хэри сидела на койке и разглядывала меня.
— ГДЕ ТВОИ ВЕЩИ? — спросил я и тут же пожалел об этом.
— Мои вещи?
— У ТЕБЯ ТОЛЬКО ОДНО ПЛАТЬЕ?
;Теперь уже я вел игру: стремился держаться буднично, свободно, будто мы расстались вчера, нет, будто мы вообще никогда не разлучались. Хэри встала и знакомым легким и сильным движением расправила юбку. Мои слова заинтриговали Хэри, но она промолчала. Только сейчас она внимательно все оглядела и, явно удивленная, повернулась ко мне.
— Не знаю, — проговорила она беспомощно, — МОЖЕТ БЫТЬ, В ШКАФУ?.. — добавила она и открыла дверцу шкафа.
— НЕТ, там только комбинезоны».
Мастер и Маргарита (глава «Пора!Пора!»)
«Окошко подвала было открыто, и если бы кто-нибудь заглянул в него, он удивился бы тому, насколько странно выглядят разговаривающие. На Маргарите прямо на голое тело был накинут черный плащ, а мастер был в своем больничном белье. Происходило это оттого, что МАРГАРИТЕ РЕШИТЕЛЬНО НЕЧЕГО БЫЛО НАДЕТЬ, так как все ее вещи остались в особняке, и хоть этот особняк был очень недалеко, конечно, нечего было и толковать о том, чтобы пойти туда и взять там свои вещи. А мастер, у которого ВСЕ КОСТЮМЫ НАШЛИ В ШКАФУ, как будто мастер никуда и не уезжал, просто не желал одеваться, развивая перед Маргаритой ту мысль, что вот-вот начнется какая-то совершеннейшая чепуха. Правда, ОН БЫЛ ВЫБРИТ ВПЕРВЫЕ, считая с той осенней ночи (в клинике бородку ему подстригали машинкой)».
4. ИСТОРИЯ С БРИТВОЙ. Ну, если уж в обоих произведениях рядом совпали факты отсутствия одежды и два шкафа, попробуем разобраться с бреющимся мастером (см. чуть выше).
Теперь смотрим главу «Хари».
«— Не знаю, — проговорила она беспомощно, — может быть, в шкафу?.. — добавила она и открыла дверцу шкафа.
— Нет, там только комбинезоны.
;Я нашел возле умывальника электробритву И СТАЛ БРИТЬСЯ. Лицом к Хэри. Я не хотел становиться спиной к ней, кем бы она ни была. Хэри ходила по кабине, заглядывая во все утлы, в иллюминатор, наконец, подошла ко мне и проговорила:
— Крис, у меня такое чувство, будто что-то случилось...
Она замолчала. Выключив бритву, я ждал.
— Словно я что-то забыла... словно многое забыла... Знаю... помню только тебя и... и больше ничего».
Хари была права. Она действительно все забыла. И да, действительно что-то случилось. Понять, что случилось несложно. Почитайте главу «Великий бал у сатаны» в романе «Мастер и Маргарита».
5. КОЖА НА СТУПНЯХ. Это уже довольно много совпадений для одного раза. Но к счастью автор оставил нам четкий способ определить, фантом перед нами или нет. Нужно посмотреть на ступни.
Итак, глава «Хари».
«Все напрасно. Ужасные мысли, бродившие у меня в голове, становились все отчетливее, я больше не твердил «это сон», я давно перестал в него верить, теперь я думал «надо защищаться». Я поглядел на спину Хэри, на линию бедра, на босые ноги, свешивающиеся с койки. Протянув руку, я осторожно взял ее розовую пятку и провел пальцем по ПОДОШВЕ. ОНА БЫЛА НЕЖНОЙ, КАК У НОВОРОЖДЕННОГО. Теперь я был совершенно убежден: это не Хэри. И почти уверен: она сама об этом не знает».
Проверим, у Маргариты случайно не такая же кожа? И откуда она взялась? (глава «Крем Азазелло»).
«Исчезли и желтенькие тени у висков, и две чуть заметные сеточки у наружных углов глаз. Кожа щек налилась ровным розовым цветом, лоб стал бел и чист, а парикмахерская завивка волос развилась.
На тридцатилетнюю Маргариту из зеркала глядела от природы кудрявая черноволосая женщина ЛЕТ ДВАДЦАТИ, безудержно хохочущая, скалящая зубы.
Нахохотавшись, Маргарита выскочила из халата одним прыжком и широко зачерпнула легкий жирный крем и сильными мазками начала втирать его в КОЖУ ТЕЛА. Оно сейчас же порозовело и загорелось. Затем мгновенно, как будто из мозга выхватили иголку, утих висок, нывший весь вечер после свидания в Александровском саду, мускулы рук и ног окрепли, а затем тело Маргариты потеряло вес».
6. СКОЛЬКО ЛЕТ ХАРИ? Итак Маргарите стало около 20 лет, а Хари?
«Я припомнил все, что думал о сновидениях вечером, прежде чем уснуть. Она ничуть не изменилась: точно такая же, как в тот последний раз, когда я видел ее живой. Тогда ей было ДЕВЯТНАДЦАТЬ ЛЕТ; теперь было бы двадцать девять. Да, она, конечно, не изменилась — умершие не стареют».
7. БЕЗУДЕРЖНЫЙ СМЕХ, ЗАТЕМ СЕРЬЕЗНОСТЬ. Ну, теперь для полного счастья осталось только, чтобы как Хари, так и Маргарита безудержно захохотала.
Смотрим главу «Пора!Пора!».
«— Алоизий? — спросила Маргарита, подходя ближе к окну, — его арестовали вчера. А кто его спрашивает? Как ваша фамилия?
В то же мгновение колени и зад пропали, и слышно было, как стукнула калитка, после чего все пришло в норму. Маргарита ПОВАЛИЛАСЬ НА ДИВАН И ЗАХОХОТАЛА ТАК, ЧТО СЛЕЗЫ ПОКАТИЛИСЬ У НЕЕ ИЗ ГЛАЗ. Но когда она утихла, лицо ее сильнейшим образом изменилось, она заговорила серьезно и, говоря, сползла с дивана, ПОДПОЛЗЛА К КОЛЕНЯМ МАСТЕРА и, глядя ему в глаза, СТАЛА ГЛАДИТЬ ГОЛОВУ».
А это уже сцена из главы «Хари».
«Ее ГОЛОВА МЕДЛЕННО ОПУСТИЛАСЬ НА МОИ КОЛЕНИ, темные волосы упали на лицо; Хэри дышала размеренно, как спящий человек. Я наклонился, чтобы отнести ее на койку. Не открывая глаз, она слегка дернула меня за волосы и громко засмеялась. Я похолодел, а ОНА ЗАЛИВАЛАСЬ СМЕХОМ и, прищурившись, следила за мной. Выражение ее лица было наивным и хитрым. Я сидел неестественно прямо, оглушенный и беспомощный, а Хэри хихикнула еще разок, прижалась щекой к моей руке и замолчала.
— Почему ты смеешься? — глухо спросил я.
Ее лицо опять стало беспокойным, задумчивым. Я видел, что она хочет быть искренней. Хэри приложила палец к носу и сказала со вздохом:
— Сама не знаю. — В ее словах прозвучало неподдельное удивление. — Я веду себя по-идиотски, правда? — продолжала она. — Как-то мне вдруг... но ты тоже хорош... сидишь надутый, как... как Пельвис...».
8. СТАКАН СО СНОТВОРНЫМ. ПОЧЕМУ ЛЕКРАСТВО НЕ ДЕЙСТВУЕТ? Но почему Хари засмеялась? Дело в том, что Крис решил ее усыпить снотворным. Это было очень смешно, потому что фантомы не могут спать.
«Над полкой в стене была маленькая аптечка. Я быстро осмотрел ее содержимое, нашел баночку со снотворным и бросил четыре таблетки — максимальную дозу — В СТАКАН. Я даже не скрывал своих манипуляций от Хэри, трудно сказать почему, я не задумывался. Налив в стакан горячей воды, я подождал, пока таблетки растворятся, и подошел к Хэри, все еще стоявшей посередине комнаты.
— Ты сердишься? — тихо спросила она.
— Нет, не сержусь. ВЫПЕЙ.
Не знаю, почему я считал, что Хэри послушается. Действительно, ОНА МОЛЧА ВЗЯЛА У МЕНЯ СТАКАН и ВЫПИЛА ЕГО ЗАЛПОМ. Я поставил пустой стакан на столик и сел в углу между шкафом и книжной полкой. Хэри медленно подошла ко мне, уселась на полу возле кресла, как часто делала раньше, поджала ноги под себя и хорошо знакомым движением отбросила волосы назад. Хотя я уже больше не верил, что это Хэри, все-таки каждый раз, когда я узнавал ее привычки, что-то сжимало мне горло. Это было непонятно и страшно, страшнее всего было то, что я и сам вел себя коварно, делая вид, что принимаю ее за Хэри, но ведь она сама считала себя Хэри, и, по ее понятиям, здесь не было никакой хитрости. Не могу объяснить, как я сообразил, что все именно так, но я был уверен в этом, если вообще могла еще существовать хоть какая-то уверенность!
;Я сидел, девушка прислонилась спиной к моим коленям, ее волосы щекотали мою руку. Мы сидели неподвижно. Несколько раз я незаметно посмотрел на часы. Прошло полчаса, СНОТВОРНОЕ УЖЕ ДОЛЖНО ПОДЕЙСТВОВАТЬ. Хэри тихонько пробормотала что-то.
— Что ты сказала? — спросил я.
Она не ответила. Я подумал — она засыпает, хотя, ей-богу, в глубине души СОМНЕВАЛСЯ, ПОДЕЙСТВУЕТ ЛИ ЛЕКАРСТВО. Почему? Не знаю. Вероятней всего, потому что такой выход был бы слишком прост».
Теперь МиМ, глава «Извлечение мастера»:
«— Ноблесс оближ, — заметил кот и налил Маргарите какой-то прозрачной жидкости в лафитный СТАКАН.
— Это водка? — слабо спросила Маргарита.
Кот подпрыгнул на стуле от обиды.
— Помилуйте, королева, — прохрипел он, — разве я позволил бы себе налить даме водки? Это чистый спирт!
Маргарита улыбнулась и сделала попытку отодвинуть от себя стакан.
— Смело пейте, — сказал Воланд, и Маргарита тотчас взяла стакан в руки.
…..
Воланд молча поднял стакан и чокнулся с Маргаритой. Маргарита ПОКОРНО ВЫПИЛА, думая, что тут же ей и будет конец от спирта. Но ничего плохого не произошло».
….
Теперь очередь мастера.
«Маргарита вцепилась в больничный халат, прижалась к нему и сама начала бормотать в тоске и слезах:
— Боже, ПОЧЕМУ ЖЕ ТЕБЕ НЕ ПОМОГАЕТ ЛЕКАРСТВО?
— Ничего, ничего, ничего, — шептал Коровьев, извиваясь возле мастера, — ничего, ничего... ЕЩЕ СТАКАНЧИК, и я с вами за компанию.
И стаканчик подмигнул, блеснул в лунном свете, и помог этот стаканчик. Мастера усадили на место, и лицо больного приняло спокойное выражение».
9. МАРГАРИТА – ЭТО ПРОСТО СОН? Так что же это такое? Вот мысли Криса, когда он увидел Хари.
«Хэри опустила загоревшие до локтей руки и в упор глядела на меня из-под черных ресниц. Я долго совершенно спокойно рассматривал ее. Первой моей мыслью было: «КАК ХОРОШО, ЧТО ЭТО ТАКОЙ СОН, КОГДА ЗНАЕШЬ, ЧТО ВСЕ СНИТСЯ». И все-таки лучше бы она исчезла. Закрыв глаза, я изо всех сил стал желать себе этого, но, когда открыл их, Хэри сидела в той же позе. Она состроила свою обычную лукавую гримаску, как бы собираясь свистнуть, но в глазах не было и тени улыбки. Я припомнил все, что думал о сновидениях вечером, прежде чем уснуть. Она ничуть не изменилась: точно такая же, как в тот последний раз, когда я видел ее живой. Тогда ей было девятнадцать лет; теперь было бы двадцать девять. Да, она, конечно, не изменилась — умершие не стареют. У нее были те же удивленно смотрящие на мир глаза; по-прежнему она не сводила с меня взгляда. Брошу-ка я в нее чем-нибудь, подумал я. И все-таки, хотя мне это только снилось, я не мог решиться даже во сне швырять вещами в умершую.
— Бедняжка, — сказал я, — ты пришла навестить меня, да?
Я немного испугался — мой голос прозвучал реально, а комната и Хэри выглядели отчетливо, как наяву.
КАКОЙ ЖИВОЙ СОН! Я не только различаю цвета, но и вижу на полу много вещей, на которые вчера, ложась спать, даже не обратил внимания. Когда я проснусь, надо будет проверить, лежат ли они тут или просто снятся мне, как и Хэри».
Теперь посмотрим роман «Мастер и Маргарита». Только не будем спрашивать мастера, он не в себе. Обратимся к младенцу, ибо «устами младенца глаголет истина». Это из главы «Полет».
«Маргарита откинула шторку и влетела в окно.
— Я боюсь, — повторил мальчик и задрожал.
— Не бойся, не бойся, маленький, — сказала Маргарита, стараясь смягчить свой осипший на ветру, преступный голос, — это мальчишки стекла били.
— Из рогатки? — спросил мальчик, переставая дрожать.
— Из рогатки, из рогатки, — подтвердила Маргарита, — а ты спи!
— Это Ситник, — сказал мальчик, — у него есть рогатка.
— Ну, конечно, он!
Мальчик поглядел лукаво куда-то в сторону и спросил:
— А ты где, тетя?
— А МЕНЯ НЕТУ, — сказала Маргарита, — Я ТЕБЕ СНЮСЬ.
— Я ТАК и ДУМАЛ, — сказал мальчик.
— Ты ложись, — приказала Маргарита, — подложи руку под щеку, а я тебе буду сниться.
— НУ, СНИСЬ, СНИСЬ, — согласился мальчик и тотчас улегся и руку положил под щеку».
10. ВСЕ ЧТО ХОЧЕТ ФАНТОМ, ЭТО ВИДЕТЬ СВОЮ «ЖЕРТВУ».
Смотрим главу «Хари».
«Она огляделась вокруг и снова посмотрела на меня.
— Я не могу... — произнесла она совсем тихо. — Почему?!
— Не знаю. Не могу. Мне кажется... Мне кажется... Она с трудом искала ответа, а когда его нашла, он для нее самой прозвучал неожиданно:
;— МНЕ КАЖЕТСЯ, ЧТО Я ДОЛЖНА ВСЕГДА ТЕБЯ... ВИДЕТЬ».
«Глаза Маргариты вспыхнули, и она умоляюще обратилась к Воланду:
— Позвольте мне с ним пошептаться?
Воланд кивнул головой, и Маргарита, припав к уху мастера, что-то пошептала ему. Слышно было, как тот ответил ей:
— Нет, поздно. Ничего больше не хочу в жизни. Кроме того, чтобы видеть тебя. Но тебе опять советую — оставь меня. Ты пропадешь со мной».
11. ЧАША С ЯДОМ, КОЛОКОЛ И УКОЛ В РУКУ. ПОЧТИ РАЗДРОБЛЕННАЯ КИСТЬ КРИСА.
Все это можно продолжать до бесконечности, но где же ключевая сцена, где Хари выпивает чашу с «Жидким кислородом»? Где ее ужасные мучения, так как она не может сразу умереть, как обычный человек, а боль у фантома настолько же сильна. И где ее ранка на руке, которую Крис проверил как и Фома неверующий? И где колокола, которые были во время этих ужасных мучений?
Смотрим главу «Жидкий кислород».
«Я уложил Хэри на стол, разорвал на груди халат, взглянул на ее обледеневшее дергающееся лицо: кровь замерзла во рту, черным налетом запеклась на приоткрытых губах, на языке блестели кристаллики льда...
Жидкий кислород. В лаборатории был жидкий кислород, в сосудах Дьюара. Когда я поднимал Хэри, у меня под руками хрустнуло стекло. Сколько она могла выпить? Все равно сожжена трахея, гортань, легкие; жидкий кислород сильнее концентрированней кислоты. Ее скрипучее, сухое, как звук разрываемой бумаги, дыхание замирало. Глаза были закрыты. Агония.
…
«— Крис, — прохрипела Хэри.
Я схватил ее за руку, Хэри ответила пожатием, которое ЧУТЬ НЕ РАЗДРОБИЛО МНЕ КИСТЬ. Ужасная гримаса застыла на ее лице, между век сверкали белки, в горле захрипело, тело содрогалось от рвоты. Я едва смог удержать Хэри; она сползала со стола, билась головой о край фаянсовой воронки. Я поддерживал ее, прижимал к столу; после каждой спазмы Хэри вырывалась у меня из рук. Я моментально вспотел, ноги стали ватными. Когда приступы рвоты сделались реже, я попытался положить Хэри. Воздух свистел у нее в груди. Неожиданно на этом страшном окровавленном лице засветились глаза.
— Крис, — захрипела она, — ДОЛГО... ДОЛГО ЛИ, Крис? Она стала задыхаться, пена выступала у нее на губах, снова началась рвота. Я держал ее из последних сил. Хэри так резко упала навзничь, что у нее даже зубы застучали. Она тяжело дышала.
— Нет, нет, нет, — быстро выдыхала она, и каждый выдох казался последним.
Рвота продолжалась; Хэри снова заметалась в моих руках, в короткие перерывы между приступами она втягивала воздух с таким трудом, что проступали ребра. Потом веки наполовину закрыли ее невидящие глаза. Хэри больше не шевелилась. Я решил, что это конец. Даже не пытаясь стереть с ее губ розовую пену, я стоял, склонившись над ней, слыша ДАЛЕКИЙ ЗВОН ОГРОМНОГО КОЛОКОЛА, и ждал ее последнего вздоха, чтобы потом рухнуть на пол, но Хэри дышала уже почти без хрипов, дышала все спокойнее и спокойнее, грудь ее уже не вздрагивала, сердце стучало ровнее. Я стоял сгорбившись. Лицо Хэри начало розоветь. Я еще ничего не понимал. Ладони у меня вспотели, мне казалось, что я глохну: чем-то мягким, эластичным были забиты уши, однако я еще слышал частый звон, ТЕПЕРЬ ГЛУХОЙ, СЛОВНО КОЛОКОЛ треснул.
Хэри подняла веки, и наши взгляды встретились».
Теперь смотрим концовку главы «Великий бал у сатаны».
«Что-то странное произошло и с рукой. Теперь перед тем, как поднять ее, Маргарите приходилось морщиться. Интересные замечания Коровьева перестали занимать Маргариту. И раскосые монгольские глаза, и лица белые и черные сделались безразличными, по временам сливались, а воздух между ними почему-то начинал дрожать и струиться. ОСТРАЯ БОЛЬ, КАК ОТ ИГЛЫ, ВДРУГ ПРОНЗИЛА ПРАВУЮ РУКУ Маргариты, и, стиснув зубы, она положила локоть на тумбу».
Это, что касается метки от укола. Теперь, что касается чаши с жидким кислородом. Как ни странно, но в предыдущих очерках я писал, что в химическом слое романа Барон Майгель – это Гелий (солнце, Церковь). В данном конкретном случае речь идет о химической свадьбе, где Маргарита выпивает жидкий гелий. Это долгая история, см. «Алхимия в романе «Мастер и Маргарита». Пока же достаточно следующего описания»
«Он быстро приблизился к Маргарите, поднес ей чашу и повелительно сказал:
— Пей!
У Маргариты закружилась голова, ее шатнуло, но чаша оказалась уже у ее губ, и чьи-то голоса, а чьи — она не разобрала, шепнули в оба уха:
— Не бойтесь, королева... Не бойтесь, королева, кровь давно ушла в землю. И там, где она пролилась, уже растут виноградные гроздья.
Маргарита, не раскрывая глаз, сделала глоток, и сладкий ток пробежал по ее жилам, В УШАХ НАЧАЛСЯ ЗВОН. Ей показалось, что кричат оглушительные петухи, что где-то играют марш. Толпы гостей стали терять свой облик. И фрачники и женщины распались в прах. Тление на глазах Маргариты охватило зал, над ним потек запах склепа. Колонны распались, угасли огни, все съежилось, и не стало никаких фонтанов, тюльпанов и камелий. А просто было, что было — скромная гостиная ювелирши, и из приоткрытой в нее двери выпадала полоска света».
12. РАЗДРОБЛЕННАЯ КИСТЬ. А что же с раздробленной кистью Криса? Поясню, Хари обладает нечеловеческой силой, а при желании может разорвать дверь.
Смотрим главу «Извлечение мастера».
«Да, — заговорил после молчания Воланд, — его хорошо отделали. — Он приказал Коровьеву: — Дай-ка, рыцарь, этому человеку чего-нибудь выпить.
Маргарита упрашивала мастера дрожащим голосом:
— Выпей, выпей. Ты боишься? Нет, нет, верь мне, что тебе помогут.
Больной взял стакан и выпил то, что было в нем, НО РУКА ЕГО ДРОГНУЛА, И ОПУСТЕВШИЙ СТАКАН РАЗБИЛСЯ У ЕГО НОГ.
— К счастью! К счастью! — зашептал Коровьев Маргарите, — смотрите, он уже приходит в себя».
13. Честно сказать, я хотел опустить сцены, где Маргарита обвиняет мастера, что он ее не любит. При этом трижды отказывается его покинуть. Несложно догадаться, что это отсылка к Евангелию. Где Апостол Петр трижды отрекся от своего Учителя. После чего Иисус трижды спросил его «любишь ли ты меня?». Этим и восстановил своего ученика.
Это сцена из главы «Пора!Пора!»
«— Я ничего и не боюсь, Марго, — вдруг ответил ей мастер и поднял голову и показался ей таким, каким был, когда сочинял то, чего никогда не видел, но о чем наверно знал, что оно было. — И не боюсь потому, что я все уже испытал. Меня слишком пугали и ничем более напугать не могут. Но мне жалко тебя, Марго, вот в чем фокус, вот почему я твержу об одном и том же. Опомнись! Зачем тебе ломать свою жизнь с больным и нищим? ВЕРНИСЬ К СЕБЕ! Жалею тебя, потому это и говорю.
— Ах, ты, ты, — качая растрепанной головой, шептала Маргарита, — ах, ты, маловерный, несчастный человек. Я из-за тебя всю ночь вчера тряслась нагая, Я ПОТЕРЯЛА СВОЮ ПРИРОДУ И ЗАМЕНИЛА ЕЕ НОВОЙ, несколько месяцев я сидела в темной каморке и думала только про одно — про грозу над Ершалаимом, я выплакала все глаза, а теперь, когда обрушилось счастье, ты меня гонишь? Ну ЧТО Ж, Я УЙДУ, Я УЙДУ, НО ЗНАЙ, ЧТО ТЫ ЖЕСТОКИЙ ЧЕЛОВЕК! Они опустошили тебе душу!
Горькая нежность поднялась к сердцу мастера, и, неизвестно почему, он заплакал, уткнувшись в волосы Маргариты. Та, плача, шептала ему, и пальцы ее прыгали на висках мастера.
— Да, нити, нити, на моих глазах покрывается снегом голова, ах, моя, моя много страдавшая голова. Смотри, какие у тебя глаза! В них пустыня... А плечи, плечи с бременем... Искалечили, искалечили, — речь Маргариты становилась бессвязной, Маргарита содрогалась от плача.
Тогда мастер вытер глаза, поднял с колен Маргариту, встал и сам и твердо сказал:
— Довольно! Ты меня пристыдила. Я никогда больше не допущу малодушия и не вернусь к этому вопросу, будь покойна. Я знаю, что мы оба жертвы своей душевной болезни, которую, быть может, я передал тебе... Ну что же, вместе и понесем ее».
Теперь «Солярис» (глава «Жидкий кислород».
«Последние слова прозвучали как стон. Хэри, плача, упала на пол. Этот крик сломил во мне что-то, одним прыжком я подскочил к ней, схватил за плечи, Хэри сопротивлялась, отталкивала меня, рыдая без слез, кричала:
— Отпусти! Отпусти! Я тебе противна! Я знаю! Я не хочу так! Не хочу! Ведь знаешь, сам знаешь, что это не я, не я, не я...
— Замолчи! — кричал я, тряся ее.
Мы оба кричали как сумасшедшие, стоя друг перед другом на коленях. Голова Хэри билась о мое плечо. Я изо всех сил прижимал Хэри к себе. Вдруг мы затихли, тяжело дыша. Вода равномерно капала из крана.
— Крис... — бормотала Хэри, уткнувшись лицом в мое плечо, — скажи, что я должна сделать, чтобы меня не стало, Крис...
— Перестань! — прикрикнул я.
Хэри подняла голову, внимательно посмотрела на меня.
— Как?.. Ты тоже не знаешь? Нельзя ничего сделать? Ничего?
— Хэри... пожалей меня...
— Я хотела... Ты же видел... Нет. Нет. Отпусти, я не хочу... Не прикасайся ко мне! Тебе противно!
— Неправда!
— Ложь! Противно! Мне... мне... самой... тоже. Если бы я могла. Если бы я только могла...
— Ты покончила бы с собой?
— Да.
— А я не хочу, понимаешь? Не хочу! Я хочу, чтобы ты была здесь, со мной, мне больше ничего не надо!
Огромные серые глаза впились в меня.
— Как ты лжешь... — совсем тихо произнесла Хэри. Я отпустил ее и встал. Хэри села на пол.
— Скажи, что мне сделать, чтобы ты поверила? Я говорю то, что думаю. Это правда. Другой правды нет.
— Ты не мог сказать мне правду. Я не Хэри.
— А кто ты?
Она задумалась. Подбородок у нее дрогнул. Раз, другой. Опустив голову, Хэри прошептала:
;— Хэри... но... но я знаю, что это неправда. Ты не меня... любил там, давно...
— Да, — сказал я. — То, что было, прошло. Умерло. Но здесь я тебя люблю. Понимаешь?».
14. ТАК КТО ЕСТЬ ВОЛАНД? Так о чем же роман «Мастер и Маргарита»? По мнению большинства, это роман о дьяволе. Шизофрения, как и было сказано Воландом. Вот что говорит Снаут в главе «Малый Апокриф».
«— То, чего мы хотели, — Контакт с иной цивилизацией. Вот он, этот Контакт! Увеличенное, как под микроскопом, наше собственное чудовищное безобразие, наше фиглярство и позор!!!
Голос Снаута дрожал от ярости.
— Итак, ты полагаешь, что это... Океан? Что это он? Но зачем? Сейчас меньше всего меня волнует механизм действия, но, помилуй Бог, зачем? Ты что, серьезно думаешь, что он играет с нами?! Или карает нас?! Да это прямо чернокнижие! Планета, покоренная каким-то дьяволом-великаном, который из сатанинского чувства юмора подбрасывает членам научной экспедиции любовниц! Законченный идиотизм! Ты, вероятно, сам в него не веришь?!
— Этот дьявол не так уж глуп, — процедил Снаут сквозь зубы.
;Я удивленно посмотрел на него. В конце концов у него могли сдать нервы, подумал я, даже если происходящее на Станции нельзя объяснить безумием. Реактивный психоз?.. — промелькнуло у меня в голове. Снаут беззвучно засмеялся.
— Опять ставишь диагноз? Не спеши. В сущности, ты столкнулся с этим в такой легкой форме, что все еще ничего не понимаешь!».
15. ОСТАВШЕЕСЯ ПЛАТЬЕ. Вы спросите, а где же платье Хари, которое она должна была оставить на память Крису (когда он спровадил ее в космос). Здесь небольшой сюрприз. Это платье, вернее плащ, почему-то висит у Пилата в самом начале главы «Погребение».
«Может быть, эти сумерки и были причиною того, что внешность прокуратора резко изменилась. Он как будто на глазах постарел, сгорбился и, кроме того, стал тревожен. Один раз он оглянулся и почему-то вздрогнул, бросив взгляд на пустое кресло, НА СПИНКЕ КОТОРОГО ЛЕЖАЛ ПЛАЩ. Приближалась праздничная ночь, вечерние тени играли свою игру, и, вероятно, усталому прокуратору померещилось, что кто-то сидит в пустом кресле. Допустив малодушие — пошевелив плащ, прокуратор оставил его и забегал по балкону, то потирая руки, то подбегая к столу и хватаясь за чашу, то останавливаясь и начиная бессмысленно глядеть на мозаику пола, как будто пытаясь прочесть в ней какие-то письмена».
16. Теперь еще несколько мелочей. Во-первых, у Сарториуса, как у Азазелло довольно гнусавый голос. Эта гнусавость акцентируется в обоих произведениях. Во-вторых, в «Солярисе», как и в романе «Мастер и Маргарита» постоянно проводятся параллели с Фаустом (его роль играет снова Сарториус, также именуемый рыцарем святого Контакта). В третьих, ужасно много параллелей с Солярисом, связанных с провалами в памяти находится в главе «Нехорошая квартирка». В четвертых, в романе «Солярис» реализуется план «Свобода». Этот же план реализуется в «МиМ» (где мастер завершает свой роман словами «Свободен!»). И этот же план реализуется в Евангелии («… познаете истину и истина сделает Вас свободными»).
17. Теперь ключевая сцена. Описание ужасной бури, которую созерацает Пилат, и бури на Солярисе. Сравните. Это глава «Как Прокуратор пытался спасти Иуду».
«Странную тучу принесло с моря к концу дня, четырнадцатого дня весеннего месяца нисана.
Она уже навалилась своим брюхом на Лысый Череп, где палачи поспешно кололи казнимых, она навалилась на храм в Ершалаиме, сползла дымными потоками с холма его и залила Нижний Город. Она вливалась в окошки и гнала с кривых улиц людей в дома. Она не спешила отдавать свою влагу и отдавала только свет. Лишь только дымное черное варево распарывал огонь, из кромешной тьмы взлетала вверх великая глыба храма со сверкающим чешуйчатым покрытием. Но он угасал во мгновение, и храм погружался в темную бездну. Несколько раз он выскакивал из нее и ОПЯТЬ ПРОВАЛИВАЛСЯ, и КАЖДЫЙ РАЗ ЭТОТ ПРОВАЛ СОПРОВОЖДАЛСЯ ГРОХОТОМ КАТАСТРОФЫ.
Другие трепетные мерцания вызывали из бездны противостоящий храму на западном холме дворец Ирода Великого, и страшные безглазые золотые статуи взлетали к черному небу, простирая к нему руки. Но опять прятался небесный огонь, и тяжелые удары грома загоняли золотых идолов во тьму.
Ливень хлынул неожиданно, и тогда гроза перешла в ураган».
А этот отрывок из главы «Чудовища».
;»В один прекрасный день в глубине Океана начинает постепенно проступать плоский, широкий круг с рваными краями и смолисто-черной поверхностью. Спустя несколько часов на нем уже можно различить отдельные доли, он расчленяется и в то же время пробивается все ближе и ближе к поверхности. Наблюдатель готов поклясться, что там идет бешеная борьба: к мимоиду со всех сторон сбегаются бесконечные ряды кругообразных волн, похожих на жадные рты, на живые, готовые сомкнуться кратеры; волны громоздятся над расплывчато темнеющим в глубине призраком и, становясь на дыбы, рушатся вниз. КАЖДЫЙ ТАКОЙ ОБВАЛ ТЫСЯЧЕТОННЫХ ГРОМАДИН СОПРОВОЖДАЕТСЯ длящимся целые секунды ХЛЮПАНИЕМ, ПОХОЖИМ НА ГРОХОТ, — МАСШТАБЫ ВСЕГО ПРОИСХОДЯЩЕГО ЧУДОВИЩНЫ. Темное образование сползает вниз; ОЧЕРЕДНОЙ УДАР, кажется, вот-вот расплющит и расщепит его; доли диска повисают, как намокшие крылья, от них отрываются продолговатые гроздья, вытягиваются в длинные ожерелья, сливаются друг с другом и всплывают, увлекая за собой породивший их диск, а тем временем сверху в этот все резче очерченный круг попадают новые и новые кольца волн. И такое длится иногда день, а иногда — месяц. Порой все на этом кончается».
Описание гигантской тучи смотрите далее по тексту.
18. ТРУСОСТЬ. «Свободного времени было столько, сколько надобно, а гроза будет только к вечеру, и трусость, несомненно, один из самых страшных пороков. Так говорил Иешуа Га-Ноцри. Нет, философ, я тебе возражаю: это самый страшный порок.
Вот, например, не струсил же теперешний прокуратор Иудеи, а бывший трибун в легионе, тогда, в долине дев, когда яростные германцы чуть не загрызли Крысобоя-великана. Но, помилуйте меня, философ! Неужели вы, при вашем уме, допускаете мысль, что из-за человека, совершившего преступление против кесаря, погубит свою карьеру прокуратор Иудеи?
— Да, да, — стонал и всхлипывал ВО СНЕ Пилат».
Солярис, глава «Сновидения».
«Почему ты не смеешься? Я ведь шучу. Если бы у людей было больше чувства юмора, может, до этого не дошло бы. Ты знаешь, чего хочет Сарториус? Он хочет наказать его, этот Океан, хочет заставить его кричать всеми горами сразу... Ты думаешь, у него не хватит смелости представить такой план ареопагу склеротиков, пославшему нас сюда искупать не нашу вину? Ты прав, он струсит... струсит из-за соломенной шляпы. Про нее он никому не проболтается, на это у нашего Фауста не хватит храбрости...».
19. ЧЕЛОВЕК БЕЗ ДОКУМЕНТОВ – ЭТО ГАЛЛЮЦИНАЦИЯ.
Прошу обратить внимание, что как и в конце романа «Мастер и Маргарита» главные герои мечтают о домике с садом.
Солярис. Глава «Успех».
«Мы много говорили о том, как будем жить на Земле: поселимся где-нибудь около большого города и больше никогда не расстанемся с голубым небом и зелеными деревьями; вместе придумывали обстановку нашего будущего дома, обсуждали наш сад и даже спорили о деталях... — о живой изгороди, о скамейках... Верил ли я хоть секунду? Нет. Я знал, что это невозможно. Если даже Хэри покинет Станцию живой, то все равно не спустится на Землю: туда может прилететь только человек, А ЧЕЛОВЕК — ЭТО ЕГО ДОКУМЕНТЫ. При первой же проверке закончилось бы наше путешествие. Они попытаются установить ее личность, разлучат нас, а это сразу же выдаст Хэри».
Глава «Извлечение мастера».
«— Вы правильно сказали, — говорил мастер, пораженный чистотой работы Коровьева, — что РАЗ НЕТ ДОКУМЕНТА, НЕТУ И ЧЕЛОВЕКА. Вот именно меня-то и нет, у меня нет документа.
— Я извиняюсь, — вскричал Коровьев, — это именно галлюцинация, вот он, ваш документ, — и Коровьев подал мастеру документ».
20. ПРОЩАЛЬНАЯ ЗАПИСКА.
Как смешно это не звучит, но и Хари и Маргарита оставили прощальные записки.
Вот записка Маргариты:
«На вырванном из блокнота листе она без помарок быстро и крупно карандашом написала записку:
"Прости меня и как можно скорее забудь. Я тебя покидаю навек. Не ищи меня, это бесполезно. Я стала ведьмой от горя и бедствий, поразивших меня. Мне пора. Прощай. Маргарита".
Вот записка Хари:
«Любимый, я его сама попросила. Он добрый. Ужасно, что мне пришлось обмануть тебя, иначе было нельзя. Ты можешь сделать для меня одно — слушайся его и береги себя. Ты замечательный».
21. ЧЕЛОВЕК КАК КНИГА.
Солярис («Успех»)
«— Конечно, с нашей точки зрения. Он не воспринимает нас так, как мы воспринимаем друг друга. Мы видим лицо, тело и отличаем друг друга. Для него это — прозрачное стекло. Он проник в глубь нашего сознания.
— Ну хорошо. И что из этого? К чему ты ведешь? Если он сумел оживить, создать человека, который существует лишь в моей памяти, и сделал это так, что ее глаза, движения, ее голос... голос...
— Говори! Говори! Слышишь?!!
— Я говорю... говорю... Да... Итак... голос... отсюда следует, что ОН МОЖЕТ ЧИТАТЬ НАС, КАК КНИГУ. Понимаешь, что я имею в виду?».
«Мастер и Маргарита» (Извлечение мастера).
«— О чем, о чем? О ком? — заговорил Воланд, перестав смеяться. — Вот теперь? Это потрясающе! И вы не могли найти другой темы? Дайте-ка посмотреть, — Воланд протянул руку ладонью кверху.
— Я, к сожалению, не могу этого сделать, — ответил мастер, — потому что я сжег его в печке.
— Простите, не поверю, — ответил Воланд, — этого быть не может. Рукописи не горят. — Он повернулся к Бегемоту и сказал: — Ну-ка, Бегемот, дай сюда роман.
Кот моментально вскочил со стула, и все увидели, что он сидел на толстой пачке рукописей. Верхний экземпляр кот с поклоном подал Воланду. Маргарита задрожала и закричала, волнуясь вновь до слез:
— Вот она, рукопись! Вот она!
Она кинулась к Воланду и восхищенно добавила:
— Всесилен, всесилен!
Воланд взял в руки поданный ему экземпляр, повернул его, отложил в сторону и молча, без улыбки уставился на мастера. Но тот неизвестно отчего впал в тоску и беспокойство, поднялся со стула, заломил руки и, обращаясь к далекой луне, вздрагивая, начал бормотать:
— И ночью при луне мне нет покоя, зачем потревожили меня? О боги, боги...».
Напомню слова Апокалипсиса:
«И увидел я мертвых, малых и великих, стоящих пред Богом, и книги раскрыты были, и иная книга раскрыта, которая есть книга жизни; и судимы были мертвые по написанному в книгах, сообразно с делами своими».
22. ЧЕЛОВЕК, СМОТРЯЩИЙ НА НЕБО С УЛЫБКОЙ.
Солярис (последняя глава)
«Но у меня не было дома. Земля? ……
Возможно, ночью я буду смотреть туда, где на небе скопление космической пыли черной завесой скрывает сияние двух солнц, вспоминать все, даже то, о чем я сейчас думаю, вспоминать мои безумства и надежды со снисходительной УЛЫБКОЙ, в которой будет немного горечи и превосходства. В будущем я не стану хуже того Кельвина, который был готов пожертвовать всем ради дела — ради Контакта. Ни у кого не будет права меня осудить».
Мастер и Маргарита (последняя глава)
«Он увидит сидящего на скамеечке пожилого и солидного человека с бородкой, в пенсне и с чуть-чуть поросячьими чертами лица. Иван Николаевич всегда застает этого обитателя особняка в одной и той же мечтательной позе, со взором, обращенным к луне. Ивану Николаевичу известно, что, полюбовавшись луной, сидящий непременно переведет глаза на окна фонаря и упрется в них, как бы ожидая, что сейчас они распахнутся и появится на подоконнике что-то необыкновенное.
Все дальнейшее Иван Николаевич знает наизусть. Тут надо непременно поглубже схорониться за решеткой, ибо вот сейчас сидящий начнет беспокойно вертеть головой, блуждающими глазами ловить что-то в воздухе, непременно восторженно улыбаться, а затем он вдруг всплеснет руками в какой-то сладостной тоске, а затем уж и просто и довольно громко будет бормотать:
— Венера! Венера!.. Эх я, дурак!..
— Боги, боги! — начнет шептать Иван Николаевич, прячась за решеткой и не сводя разгорающихся глаз с таинственного неизвестного, — вот еще одна жертва луны... Да, это еще одна жертва, вроде меня.
А сидящий будет продолжать свои речи:
— Эх я, дурак! Зачем, зачем я не улетел с нею? Чего я испугался, старый осел! Бумажку выправил! Эх, терпи теперь, старый кретин!
Так будет продолжаться до тех пор, пока не стукнет в темной части особняка окно, не появится в нем что-то беловатое и не раздастся неприятный женский голос:
— Николай Иванович, где вы? Что это за фантазии? Малярию хотите подцепить? Идите чай пить!
Тут, конечно, сидящий очнется и ответит голосом лживым:
— Воздухом, воздухом хотел подышать, душенька моя! Воздух уж очень хорош!
И тут он поднимется со скамейки, украдкой погрозит кулаком закрывающемуся внизу окну и поплетется в дом.
— Лжет он, лжет! О, боги, как он лжет! — бормочет, уходя от решетки, Иван Николаевич, — вовсе не воздух влечет его в сад, он что-то видит в это весеннее полнолуние на луне и в саду, в высоте. Ах, дорого бы я дал, чтобы проникнуть в его тайну, чтобы знать, какую такую Венеру он утратил и теперь бесплодно шарит руками в воздухе, ловит ее?».
И снова Солярис, самый конец.
«Я ни на одну секунду не верил, что жидкий гигант, который уготовил в себе смерть сотням людей, к которому десятки лет вся моя раса безуспешно пыталась протянуть хотя бы ниточку понимания, что он, несущий меня бессознательно, как пылинку, будет взволнован трагедией двух людей. Но его действия преследовали какую-то цель. Правда, даже в этом я не был абсолютно уверен. Но уйти — значит зачеркнуть ту, пусть ничтожную, пусть существующую лишь в воображении возможность, которую несет в себе будущее. Так что же — годы среди мебели и вещей, которых мы вместе касались, в воздухе, еще хранящем ее дыхание? Во имя чего? Во имя надежды на ее возвращение? Надежды не было. Но во мне жило ожидание — последнее, что мне осталось. Какие свершения, насмешки, муки мне еще предстояли? Я ничего не знал, но по-прежнему верил, что еще не кончилось время жестоких чудес».
И они будут.
«— То, что вы ему нашептали, я знаю, — возразил Воланд, — но это не самое соблазнительное. А вам скажу, — улыбнувшись, обратился он к мастеру, — что ваш роман еще принесет вам сюрпризы».
23. И напоследок 2 цитаты из фильма Тарковского.
«— А думать об этом всё равно что знать день своей смерти. Незнание этого дня практически делает нас бессмертными.».
И снова роман «МиМ», глава «Неудачливые визитеры:
«— Ну, конечно, это не сумма, — снисходительно сказал Воланд своему гостю, — хотя, впрочем, и она, собственно, вам не нужна. Вы когда умрете?
Тут уж буфетчик возмутился.
— Это никому не известно и никого не касается, — ответил он.
— Ну да, неизвестно, — послышался все тот же дрянной голос из кабинета, — подумаешь, бином Ньютона! Умрет он через девять месяцев, в феврале будущего года, от рака печени в клинике Первого МГУ, в четвертой палате».
Вторая цитата, она вскоре понадобится.
«Но любовь — это то чувство которое можно переживать, но объяснить нельзя. Объяснить можно понятие, а любишь то, что можно потерять: себя, женщину, родину. До сего момента человечество, Земля были попросту недоступны для любви. Ты понимаешь, о чём я, Снаут? Нас ведь так мало, всего несколько миллиардов, горстка. А может мы вообще здесь для того, чтобы впервые ощутить людей как повод для любви?».