Настоящий очерк является логическим продолжением (либо параллельным описанием событий с небольшим сдвигом в пространстве) нашей предыдущей работы о 1-й Маевицкой бригаде. В основу положены два сборника воспоминаний её ветеранов. Во-первых, это книга «Вторая Маевицкая бригада. Наш рассказ – наши воспоминания» 2013 г. издания , во-вторых – собранные Драганом Мркаичем записки о крайне неудачном для бригады бое 21 апреля 1993 г. Презентация первого издания прошла 4 декабря 2015 г. в Центре культуры Семберии. В основу нашего очерка положено второе расширенное издание . Чрезвычайно детальное описание одного боестолкновения, выполненное сразу несколькими его участниками, мы взяли за основание при описании 1-го батальона.
В заключительной части работы помещён мартиролог чинов бригады. Наиболее информативным и подробным источником послужило издание «Семберия в Отечественной войне 1992–1995 годов. Монография о погибших, пленных бойцах и жертвах войны» . Биографические сведения из него максимально информативны и полны. Оно стало основанием списка, поэтому ссылки на каждую конкретную биографию решено опустить для лёгкости и быстроты чтения. Биографии, взятые из неё, сразу выделяются своей полнотой.
Иным источником стал самый полный список потерь, приведённый в конце книги бригадных воспоминаний 2013 г. Справки из него, напротив, отличаются лаконичностью, о также не отмечены специальными сносками. Дополнительные сведения и уточнения, встреченные в записках разных автором, уже было необходимо разметить с точным указанием на источник. Во всех случаях, когда звание погибшего/умершего бойца не указано ни в списках, ни в воспоминаниях, автор взял на смелость сделать допущение, вписав «рядовой».
Данный рассказ – дань памяти и бесконечного уважения самым разным людям, сложившим головы в те четыре огненные года при защите гор и холмов сербской Маевицы, не позволившим противнику взять дадио- и телевышку, перейти через горный хребет и ворваться на семберскую равнину. Их судьбы, обстоятельства формирования, повседневная жизнь в соединении, взаимоотношения и личные впечатления ряда офицеров – перед вами. Хочется надеться, что рассказ получился возможно достоверным и непредвзятым, без умолчаний и передёргиваний. Многие негативные проявления и тенденции выступают здесь со всем уродством. Но перед нами не стояла пропагандистская задача написать очередной пропагандистский памфлет о «блестящем пути непобедимых танковых бригад ЦАХАЛа» с обязательным искажением в одних местах и недоговорками в других, нелепо объясняемых «хитростью» и «военной тайной». При неизбежной доле критики и горечи автор видит свой очерк тёплым и почтительным и хочет, чтобы эти ощущения передались читателю.
Глава 1. Формирование бригады, её боевой путь
2-я Маевицкая легкопехотная бригада возникла путём объединения личного состава двух бригад бывшей ЮНА – 92-й моторизованной и в меньшей степени (около трети) 22-й Партизанской.
92-я бригада к началу гражданской войны в Боснии и Герцеговине в значительной мере состояла из мобилизованных и пошедших на службу добровольно сербов из општины Тузла, где дислоцировалось это соединение. В основном в её задачу входило обеспечение безопасности важных объектов на Маевице, в крупном городе Тузла и её окрестностях и в Лукаваце. «Нормально, что она (мобилизация – А.П.) шла как по сербским, так по мусульманским и хорватским местам; тем не менее, отзыв в основном исходил от сербов, так что здесь на практике начало возникать войско РС, базировавшееся на концепции «место защищает место – село защищает село» (Раде Миятович «Рашета» ).
После катастрофической попытки вывести технику 92-й бригады из Тузлы, увенчанной расстрелом колонны на Брчанской малте, основные силы соединения заняли оборонительные позиции на западных склонах Маевицы, по линии село Чакловичи – Симин Хан – Пожарница, до Селюбля и Гоиного брда, чтобы не пропустить со стороны Тузлы мусульманских боевиков, стремительно создававших свою армию. Части были переформированы в 1-й и 2-й пехотные батальоны вновь возникшей 2-й Маевицкой легкопехотной бригады ВРС.
1-й пехотный батальон был сформирован 28 июня 1992 г. из отряда «Чакловичи» и частью из отряда «Бусия». После него возникли 3-й и 4-й, и только в 1994 г. из сербов с Пеляв был сформирован батальон с номером 2.
3-й пехотный батальон, особенно важный в контексте нашей истории, был сформирован капитаном Алексой Филиповичем в апреле 1992 г. по приказу тогдашнего командира 22-й Партизанской бригады Радомира Недича (Перо Деспотович в сборнике мемуаров ; «…Я сказал о Филиповиче, что он нам был как отец…» – его заместитель Янко Йович ) из жителей Прибоя и Растошницы и тогда делился на отряды «Чакловичи» и «Бусия». Собственно, 3-м батальоном они стали уже к концу мая, после сформирования бригады. История части началась с формирования взвода из уроженцев села Пеляве, размещённого в доме Здравко Делича в том же селе. Он охранял линию Бандиера (высота 560) – Хорозовина.
В конце 1991 г. в район Пожарницы – крупнейшего сербского села в окрестностях Тузлы со стороны Маевицких гор – на Гоино брдо из Тузлы вышел 3-й инженерный полк. Кадрированная часть (2 офицера и 20 подофицеров и солдат) должна была заняться выводом машин и другой техники из Тузлы на Маевицу. При проведении мобилизации часть пополнилась личным составом. Вторая часть из резервистов находилась в Ковачице, Прибое и Лопарах (крупные сербские сёла с той же стороны). Ими командовали соответственно капитан Чолович и старший водник Гайо Стоянович, недавно обмененный из хорватского плена в Славонском Броде.
По свидетельству служившего тогда в полку уроженца Пожарницы Душко Боича, пехотных формирований для защиты сёл до войны не создавалось: «…всё сводилось к составлению каких-то списков взводов и рот», но никто никому не отдал никакого приказа – что и как дальше, если будет необходимо» .
После расстрела колонны 92-й бригады вечером 15 мая в Тузле на Маевицу приходит война. В Пожарнице сербы формируют отряд «Бусия» (по названию одной из гор на Маевице), состоявший из рот из Пожарницы и Ковачицы и отдельных взводов в Тракиловичах, Боичах (удерживали Акино брдо и пространство к Билежаку; позднее на Акино брдо подошёл ещё взвод из Бриеста), Эркичах, Цвилевине, Колимере, Яничах, Потраше. Взвод создавался в каждом селе или на хуторе. Командиром отряда стал Раде Миятович «Рашета», заместителем – Любо Янкович, оба офицеры резерва. Линией фронта Бандиера – Бальковице – сельское кладбище Вуяновичей – Савичи – Ивковичи моментально стала граница между сербскими и мусульманскими сёлами. Мусульман очень интересовало кладбище в Вуяновичах и бандиерские высоты, и эти пункты привлекли основные их усилия в первые дни войны .
«Эти первые месяцы войны были особенно тяжёлыми, как из-за неопытности, так и из-за страха, да и погодные условия вносили дополнительные затруднения, так как постоянно шёл дождь, «и небо плакало из-за творившегося», говорили бойцы. Трудно было убедить бойцов вырыть окоп, траншею, чтобы защититься. Говорят старики, что на войне действует правило «чем глубже в земле – тем дольше на Земле». Так что эти дни закаливания бойцов, привыкания к войне, окопу и уходу домой время от времени для помывки, переодевания и – назад в часть, были новой ситуацией, к которой мы должны были привыкнуть, чтобы сохранить территорию. С учётом того, что электричества не было (её отключили мусульмане сразу после расправы 15 мая – А.П.), запасы еды истощались, и питание свелось к полевой кухне и для гражданских, и для солдат в зоне (боевых – А.П.) действий» (Душко Боич ).
В 1-й батальон 22-й Партизанской бригады до зимы 1991 г. было призвано много уроженцев општины Лопаре. Ещё с началом войны федеральной армии против хорватских сепаратистов с будущими бойцами проводилось интенсивное обучение обращению с оружием, вождению техники. Отрабатывалось управление батальоном и его подразделениями. Часть охраняла объекты в Брчко, Старом Углевике, Пелагичеве и Крепшиче; некоторое количество людей посменно отдыхало в это время в своих домах.
25 мая 3-й батальон вступил в первый бой, прикрывая теле- и радиокоммуникационную вышку Столице. Он занял и защитил Дубницу и Лисаче – юго-западнее Столице, к счастью, избегнув серьёзных потерь. Первыми ранеными на Маевице бойцами стали командир роты Миодраг Текич (на Бандиере, тяжело), Джорджо Мичич и Неделько Цветкович (на Хорозовине, оба легко) .
Новая 2-я Маевицкая легкопехотная бригада новой армии сербской Боснии стояла на маевицких холмах и прикрывала оперативное направление Тузла – Биелина. Налево её позиции протянулись к Теочаку до берегов озера Сниежница, в центре располагалась вышка Столице, правый фланг перекрывал перевал Бань брдо, ведущий от Тузлы к главному сербскому городу региона – Биелине. Упомянутая линия проходит по территории пяти општин: Тузла, Калесия, Зворник, Лопаре и Углевик. Растянутые позиции требовали большой ответственности и нерядовых организационных усилий от командования и самопожертвования от бойцов.
Личный состав происходил в основном из мест, потерянных сербами при начале войны: Тузлы, Пожарницы, Растошницы и окружающих их сёл. Таким образом, «генетическую» связь с защищаемыми районами части имели не всегда. Это, а также отсутствие неформальных связей с областными начальниками было удобным предлогом для општинских администраций не считать соединение своим и пытаться переложить заботы по его обеспечению на соседей. Снабжением бригады занималась гражданское руководство всего одной општины (Лопаре) и колхоз (задруга) «Ратко Перич» из Прибоя.
Получению бригадой и општиной Лопаре помощи способствовали связи известных футболистов тузланского клуба «Свобода» Горана Миляновича и Раде Тошича, а также предпринимателя Саво Йовановича из Прибоя, всю войну прослужившего во взводе военной полиции. Отдельное место в истории снабжения бригады занимает успешный предприниматель Илия Савич, до начала конфликта живший в Тузле. Пожилой человек, разменявший седьмой десяток лет, имевший проблемы со здоровьем, он использовал для помощи соединению свои связи в Сербии и особенно в Воеводине. «Человек высокий, немного сгорбленный, с серьёзным выражением лица, тихий, оптимистичный, упорный и рациональный, постепенно, но основательно создавал сеть помощи бойцам», – так характеризует его Перо Деспотович. Особенно Савич поспособствовал созданию склада материально-технических средств и иных вещей, необходимых для армии и местных жителей. Два его сына, Рачо и Драган, всю войну провели в войсках.
Среди проблем, связанных с отсутствием у бригады «своей» тыловой территории, снабжавшей и комплектовавшей её, Перо Деспотович упоминал постоянный отлив солдат младших возрастов в другие бригады (кроме 1-й Маевицкой) и части корпусного подчинения, потому что там они могли рассчитывать на лучшие условия службы, снабжения, заботу гражданской администрации о размещении семей. Во 2-й Маевицкой массово оставались служить призывники 1935–1945 г.р., а в частях поддержки – ограниченно годные к несению строевой службы. Уроженцы Семберии после первого увольнения зачастую не возвращались в свою часть .
«…Во многих частях, возникших из населённых пуктов, сёл или семейств, случалось (а это было очевидно), что почти целая семья находилась на одном месте в боевом порядке. Это было вне всякой логики, но только они были в этом упорны и хотели быть все вместе, несмотря на некоторые катастрофические последствия. Так шли дела всю войну» (П. Деспотович ).
Бригадой последовательно командовали Миле Дубаич – бывший командир 92-й моторизованной бригады ЮНА, майор Велизар Благоевич, подполковник Перо Деспотович, Славко Гужвич и Мирослав Банджур. Начальники штаба – Велизар Благоевич, Йован Мичич-Кикор (знаменитый по посвящённой ему песне Родолюба Вуловича, когда герой командовал 1-й Семберской легкопехотной бригадой), Алекса Филипович, короткое время – Миодраг Цветкович, Йовица Маркович (с конца мая 1993 г., после после морального истощения на должности командира 4-го батальона – его воспоминания ). Помощниками по вопросам безопасности самое продолжительное время служили Коста Дуйкович и Миодраг Цветкович. Помощниками командира по вопросам морали были Миодраг Максимович (погиб 21 апреля 1993 г.), Бойо Митрович, Миливое Польчич (тяжело ранен) и Србо Маркович. Начальники тыла менялись часто, наиболее долго эту должность занимали Вукосав Делич, Стево Настасич и Радомир Савич. Так же часто менялись начальники оперативно-учебного отделения, занятого подготовкой новобранцев.
Из воспоминаний Йовицы Марковича можно сделать заключение, что управление соединением при первых двух командирах было неудовлетворительным. Имелись огромные проблемы с дициплиной, командование слабо следило за положением в батальонах, не была выстрона связная линия обороны. В конце августа и сентябре 1992 г. все эти проблемы привели к потере сёл на участке 4-го пехотного батальона (подробнее расскажем в своём месте). Положение стабилизировал подполковник Перо Деспотович. Однако у него сложились конфликтные отношения с местной (прибойской) гражданской администрацией. По предположению Марковича, они стали причиной его перевода на должность командира 1-й Маевицкой бригады после гибели на разведвыходе её прежнего командира Милана Йовича . Правда, он же высказывает мнение, что приход способного командира был необходим для стабилизации положения в 1-й Маевицкой. Возможно, имели место обе эти причины, то есть Деспотович сменил место службы из-за требования дела и одновременно с лёгким сердцем. С собой он забрал команду своих помощников-штабников.
Сам Деспотович о гражданской администрации општины Лопаре говорит так, предварительно упомянув Керовича и Стойшича: «…добавлялись и разные грязные словоблуды из местной власти, которые тебя ежедневно осаждают, проверяют и что-то тебе объясняют, желая, чтобы ты покорился, дискредитируют тебя, будто ты пришёл самовольно и являешься их рабом, а за спиной делают всё, чтобы ты упал, сдался, а они тебя затопчут, унизят и сочно плюнут.
Говорят тебе разные глупости, что ты строг, груб, что никого не уважаешь, что народ устал и не может следовать сумасшедшим решениям, и кто знает что ещё. Боже, какая бессмыслица, полностью неверные тематика и методика. Как народ может устать от жизни?»
Печально обстояли дела с зимним отоплением и снабжением бензином. Сменивший Деспотовича Славко Гужвич вспоминает, что его жена, работавшая учительницей в Баня Луке, не получала зарплату. Электричество зимой включали ненадолго и нерегулярно, так что отопления в школе не было. Тогда директор распорядился выдать работникам вместо денег мазут – по 10 литров, из расчёта стоимости 10 немецких марок за литр. Супруга подарила эту канистру Гужвичу во время его визита. Вернувшись в бригаду, он заехал в санчасть за таблетками от головной боли, узнал, что на заправку санитарной машиной не осталось ни капли, и передал драгоценную канистру .
Сообщая о своей честности, Гужвич говорит, что у него не однажды не было денег на то, чтобы поехать к жене в Баня Луку на один день, и один из командиров безвозмездно подарил ему 50 марок. Личный шофёр Иван Филипович никогда не пользовался бензином в части, а заправлялся на тыловой базе или на разных АЗС.
Напротив, однажды к комбригу приехали два парня в камуфляже и посулили 5000 марок ежемесячно, если тот (только формально) занесёт их «шефа» в список личного состава. Славко рассвирепел и ответил: «Передайте вы своему шефу, чтобы лично явился ко мне, и я назначу его командиром взвода на Бань брде или Дебелой липе». Те больше не появлялись, а упомянутый «блатной» парень вскоре получил должность в штабе корпуса .
Бойцы не имели времени и денег, чтобы напилить дров для зимнего обогрева своих домов. Славко Гужвич решил выдать каждому по 5 кубических метров, на что получил одобрение от командующего корпусом, но вступил в конфликт с администрацией општины. Комбриг распорядился выделить из пехотных батальонов и других частей физически сильных солдат, снабдил их бензопилами. В один из дней полиция бригады перекрыла выезд из села Тобут, чтобы предоставить возможность работы. Представители општины ежедневно появлялись, пытались помешать пилению леса и даже грозили возбуждением дела. Командир предлагал встретиться со специалистами, которые определят участки, на которых можно валить лес. Их не прислали, поэтому Гужвич «забил» на местные власти. Деревья попилили на дрова и отвезли в Прибой .
Помощниками по личному составу служили Джордже Гаич и Мира Джуканович, которым для решения особенно обширных и трудных задач придавались ассистенты. Штаб-квартирой руководил Радо Секулич, шефом канцелярии была Зага Лалович – девушка, ранее служившая в штабе Территориальной обороны Тузлы.
По предложению и на спонсорские средства Благое Йосиповича и девушки Весны из Шида, учившейся в Биелине, при Славко Гужвиче для бригады издавалась ежемесячная газета «Маевицкие новости». Она печаталась в Сербии, в Шиде, и посвящалась преимущественно благотворительным спонсорским пожертвованиям в адрес бригады: публиковались имена и фамилии благородных людей, точные суммы, цели расходования, остаток в бригадной кассе .
Всю войну бригада защищала отведённый ей участок от нападений мусульманской армии с направлений Тузлы и Теочака. Основные удары неприятеля приходились на левый фланг и центр построения (П. Деспотович ). Два самых значимых сражения – это неприятельская атака 21 апреля 1993 г. на Бань брдо и отражение наступления на вышку «Столице» в феврале-марте 1995 г.
В июне 1992 г. бригада потеряла район Растошницы и сдвинулась севернее этого села и к восточным склонам Столице.
В августе бригадный взвод военной полиции принимал участие в знаменитой деблокаде Смолучи.
К началу октября в общих чертах сложилась конфигурация зоны отвественности бригады. Примерно 10 дней достраивалась система обороны 3-го батальона от Раковаца до Мраморья, и там пришлось находиться комбригу вместе с адьютантами Раденко и Марьяном и водителем Томичем .
12–17 октября бригада участвовала в успешном отражении крупного неприятельского наступления на Маевицу.
Один из командиров бригады, Перо Деспотович, после войны – неутомимый публицист, мемуарист и инициатор издания ряда книг о Маевицких бригадах – отмечает рубеж октября и ноября как время окончательной организации и конолидации сил 2-й бригады. Соединение получило точно определённую зону отвественности в системе обороны. Была выстроена субординация между ниже- и вышестоящими командирами, укреплены позиции, в основном выставлены минные прикрытия, налажено взаимодействие с соседними соединениями. Началось обучение личного состава вне зоны военных действий. Был сформирован, обучен и оснащён разведывательный взвод и создан резерв для быстрой реакции при возникновении угрозы или для ведения собственных наступательных действий.
О состоянии соединения прежде тот же мемуарист замечает: «…в сентябре бригада в значительной мере находилась в состоянии полураспада, что численный состав бригады, особенно его боевая часть, уполовинен, что многие бойцы деморализованы, напуганы и беспокоятся за свои семьи, не имели ни малейшей воли и желания не то что отправляться на другие участки фронта или вести иные боевые действия в зоне бригады, но в действительности даже чтобы оставаться в соединении» .
На это время численность личного состава колебалась от 1600 до 2000 бойцов. Соединение состояло из штаба, укомплектованного по штату старой ЮНА, трёх пехотных батальонов – 1-го, 3-го и 4-го, танкового взвода, батарей 105-мм гаубиц и 120-мм миномётов, батареи 76-мм горных пушек Б-1, части ПВО с одной трёхствольной 20-мм автоматической пушкой и одной полубронированной самоходкой «Прага», усиленного разведвзвода, взвода военной полиции, инженерного отделения, взвода связи, санитарного взвода с медицинским пунктом, облсуживавшим все бригады на Маевице, и роты снабжения.
28 ноября мусульманская армия попробовала занять Бань брдо и пресечь сообщение с вышкой Столице. При неожиданной атаке особенно пострадал 1-й батальон 2-й Маевицкой бригады в Пульковом доле. 1-я и 2-я Маевицкие бригады ответили стремительным контрударом, отбили атаку и сами заняли ряд господствующих высот, ранее принадлежавших противнику. Командиры обоих соединений в тот день лично руководили действиями своих ударников.
Следующую попытку занять господствующие высоты противник предпринял уже в начале декабря, но 1-я и 2-я Маевицкие и 1-я Семберская бригады опять его огорчили.
В феврале – начале марта 1993 г. мусульмане по направлению через Равни Завид, Скаковицу и Николичи попробовали занять сербский берег озера Сниежница. В бою на заметённой снегом местности те же три сербские бригады отбивают наступление и даже на короткое время возвращают несколько сербских сёл, потерянных в самом начале войны. Однако гибнет командир 3-го пехотного батальона 2-й Маевицкой капитан Мирослав Митрич, запаниковавшие вследствие этого солдаты не удерживают достигнутых позиций и откатыватся назад (к их чести надо сказать, что больше таких ситуаций не повторялось, и 3-й батальон в дальнейшем был образцовым в бригаде).
21 апреля мусульманские войска ведут наступление на Маевице с основной задачей захвата перевала Бань брдо. С этой целью ранее они забросили в сербский тыл диверсионную группу, прошедшую на стыке 1-й Семберской и 2-й Маевицкой бригад. В тот день противнику удалось сбить 1-й батальон Маевицкой бригады с позиций, разгромить его штаб, занять часть перевала и дорогу к радио- и телевышке. Неправильная оценка обстановки бригадным штабом и поочерёдная посылка небольших подкреплений к зданию штаба, которое вместе с окружающими холмами контролировалось противником, привели к тяжёлым потерям.
В бою на перевале Бань брдо 21 апреля 1993 г. погибли 33 бойца 2-й Маевицкой бригады, 32 ранены, а ещё 10 человек были захвачены в плен. В отношении сербских солдат-ополченцев мусульмане совершили 6 военных преступлений: несколько попавших в плен были застрелены и зарезаны с последующим надругательством над телами (посчитаны в общем числе погибших), вёлся огонь по санитарной машине, был убит водитель.
Однако после вывода из боя ударных разведывательно-диверсионных групп и передачи захваченного было участка для его занятия ополченческой мусульманской пехоте произошло то, что должно было произойти: сербская артиллерия нанесла огневой удар, а ударные подразделения 2-й Маевицкой и особенно пришедшие им на помощь из 1-й Маевицкой прогнали противника, который понёс ещё большие потери и потерял боевое знамя.
В ноябре-декабре войска Восточно-Боснийского корпуса нажимали на Теочак, но, немотря на кровопролитные бои и понесённые потери, имели минимальные тактические успехи.
В середине мая 1994 г. войска 2-го корпуса АРБиГ повели наступление на Маевице с упором на склоны к северо-востоку от Столице. 1-я Семберская бригада потеряла господствующие высоты на Томанича косе. 10-го числа вечером погибли её командир майор Крсто Недич, его начальник штаба и сопровождавшие их бойцы, обходившие передовые окопы . 15 мая неприятель взял Кикови и Спасовине. Возникла непосредственная угроза для передатчика. Но соседние бригады, в том числе 2-я Маевицкая, помогли их немедленно вернуть.
Через пару дней были сформированы ударные отряды приблизительно по 60 бойцов. Отрядом 2-й Маевицкой командовал Йовица Маркович. В него вошли добровольцы Торбака (о нём смотрите в рассказе про прибытие в бригаду Перо Деспотовича), бойцы ударного взвода 3-го батальона во главе с Митаром Тоичем (авторитетного парня из села Липовице, в начале войны создавшего свой отряд) и другие удальцы. Ребята Тоича находились на позициях 1-й Семберской ещё 10–11 мая, когда их сменил другой развевзвод. 15-го они помогали семберцам в попытке выбить врага, но ружейно-артиллерйский огонь мусульман заставил сербов залечь и пресёк их активность.
Первая попытка атаковать мусульман успеха не имела, хотя бой шёл до поздней ночи (Митар Тоич ). После этого начался сбор сведений о силах противника. С объектов Град и Сметалька (или Шметалька – Митар Тоич ) провели командирскую разведку: присутствовали Слободан Йованович «Торбак», Митар Тоич – командир разведвзвода «Маевицкие волки» 3-го батальона, командир 3-го батальона Душко Боич и его заместитель Янко Йович, охранение осуществлял Рашо. Тогда командиры получили направления атак, исходные позиции и были ознакомлены с общим планом.
Контрудар был назначен на 24 мая, но из-за проливного дождя его отложили на день. И вот ранним утром отряд Марковича двинулся вперёд. Одновременно «Пантеры» получили задачу вернуть Велики Кик, а «Тобутские соколы» – Мали Кик. Корпусной батальон военной полиции должен был, идя от вышки и Сувой Чесмы, занять район Спасовин (Митар Тоич ).
На основном направлении шёл Тоич. Справа от отряда 2-й Маевицкой шёл 3-й батальон военной полиции (корпусного подчинения), слева – отряд «Чёрного» (должен был взять позиции от Томанича Косы до Великого Кика). С ним у Марковича приключилась смешная история, которой он делится в своих записках. Командиры всех частей были включены в единую радиосеть и докладывали о действиях комбригу Банджуру и начальнику штаба корпуса полковнику Гавричу, расположившемуся на передовом КП в Савичах. Василие Митрович «Чёрный» бодро докладывал ему, что ведёт разведку у Рожаня, в глубоком тылу неприятеля, а на деле лежал на палой листве совсем рядом с Марковичем. Йовица приблизился к Чёрному; тот криво усмехнулся. Маркович позвал его вперёд. Знаменитый разведчик вначале отказался. Тогда Йовица пригрозил, что пойдёт один. Митрович покраснел, усмехнулся второй раз и ответил: «Пошли» .
С пятидесяти метров сербы открыли шквальный огонь из автоматов. По глубине расположения исламистов заработала артиллерия. Бойцы побежали и ворвались в окопы. Надо сказать, что мусульмане запаниковали и практически сразу убежали на соседний холм, правда, оборачиваясь и выкркивая ругательства. Распределив солдат на Томанича косе и доложив об успехе подполковнику Банджуру, Маркович поблагодарил Йовановича и Тоича и без сил заснул прямо в окопе . На занятых позициях провёл непогожую дождливую ночь и взвод «Маевицкие волки» Митара Тоича, пока его не сменили свежие силы .
Видовданский смотр в 1994 г. проходил напротив здания штаба, построением на противоположной стороне дороги. Присутствовали все командиры бригады, кроме Миле Дубаича. Потом в торжестве приняли участие гости из Старой Пазовы (Сербия). Женщины из Кола сербских сестёр и прибойской школы. Йовица Марковича тогда познакомился с очень милой Радой (впоследствии она погибнет в автомобильной катастрофе ).
Основной активностью бригады по причине относительного затишья в войне на Маевице в 1994 г. была отправка солдат на иные фронты, преимущественно под Бихач. Личный состав для сводных батальонов отбирали командиры, и это было тяжёлым и ответственным делом. Солдаты не хотели уезжать, семьи боялись за их жизни. Выбор таких «командировочных» мог привести к беспорядкам и даже бунтам. Так, командиру батальона с Пеляв капитану Чаловичу пришлось однажды закрыться в своей канцелярии, потому что солдаты и жители села, не желавшие отправки родных на другой фронт, грозились его линчевать. Комбриг полковник Банджур был вынужден послать для его освобождения Йовицу Марковича, которому Чалович открыл дверь, лишь услышав знакомый голос. После начальнику штаба удалось немного успокоить крчиавшую и сквернословившую толпу и объяснить необходимость настоящих действий. Через четыре дня из жителей Пеляв удалось отобрать солдат для посылки в Краину. Майор Маркович рассказал об инциденте по телефону местному депутату Народной скупштины Керовичу, и тот выругался в адрес населения .
В ноябре 2-я Маевицкая во время очередного наступления противника безуспешно пыталась прорваться к окружённым на Лисаче (и впоследствии сдавшимся) солдатам 1-й Маевицкой бригады.
В хмурые туманные дни марта 1995 г. (Маркович ошибочно говорит о феврале) мусульманские войска проломили оборону на стыке 1-й и 2-й Маевицких бригад и заняли ряд важных объектов у Столице, в том числе оборонявшихся и 1-й Семберской бригадой, бойцы которой стремительно отступили, и начальнику штаба полковнику Вояковичу пришлось их задерживать. Противник взял S-образный изгиб дороги и перекрыл путь от кафаны Йойи.
В первый же день ряд позиций был возвращён, и вышка деблокирована (Перо Деспотович ; Йовица Маркович утверждает, что передатчик находился в окружении 5 дней ). В связи с серьёзностью ситуации на Маевицу прибыло политическое и военное руководство страны.
Симич назначил Марковича командовать сводным отрядом 2-й Маевицкой бригады. Последний вспоминает, как его подчинённый Луис, говоря в микрофон, громко копировал голос Воислава Шешеля, желая то ли напугать, то ли разозлить мусульман. Фланговые манёвры бригадной группировки не удались, и тогда по противнику начали работать артиллерией. Мощный и интенсивный обстрел продолжался три дня. 10 марта войска АРБиГ в панике откатились с дорожного изгиба (тот же мемуарист говорит, что после войны мусульманские офицеры доверительно рассказывали ему, что сербы могли на плечах совершенно расстроенных частей ворваться в Тузлу, прояви первые чуть больше энергии; печально, но преследования не было). При возвращении района были обнаружены тела троих убитых артиллеристов из 3-го смешанного артполка, которые обороняли позиции в качестве «линейных» пехотинцев. Один из них был братом подполковника Бобича, и Маркович доставил ему близкого покойника.
Кониц (холм к северо-западу от вышки Столице) 2-я Маевицкая вернула лишь 6 апреля. К началу мая войска Восточно-Боснийского корпуса полностью «подчистили» последствия прорыва.
За годы войны части бригады побывали на разных фронтах, во многих горячих точках боснийского противостояния: Сараево – на Райловаце, под Илияшем, в Посавине – Обудовац (усиленный разведвзвод), на Озрене, а в ближе к концу – в Боснийской Краине: у Гламоча, Грахова, под Бихачем, Мрконич Градом (Млиниште), Крупой-на-Уне. * (* На Западно-Краинском фронте особо отличились Слободан Йованович-Торбак и Йовица Маркович, получивший ранение, но через пару дней вернувшийся в строй. Последнего в штабе Восточно-Боснийского корпуса прежде презирали и считали неспособным офицером, но он делом и кровью доказал, что он не зря носил звание офицера бывшей ЮНА. Также в бою под Мрконич Градом погиб бригадный интендант Лука Петкович).
В конце 1993 г. на Сараевском фронте стал ощущаться критичееский недостаток людей, необходимых для удержания фронта. Генерал Младич распорядился, что тамошние бригады составили запросы о необходимом усилении. С 12 февраля по октябрь 1994 г. контингенты 2-й Маевицкой бригадой посменно занимали позиции на Райловаце и Релеве. Первой сменой из 30 человек командовал Йовица Маркович. Там он впервые за 10 лет встретил Миленко Влачича, с которым познакомился у своего дяди Боро в Тузле. Со второй встречи они стали дружить домами, особенно пока была жива жена Миленко Марица (Йовица Маркович ).
Бойцы 2-й Маевицкой размещались в Школьном центре, рядом с отрядом полиции специального назначения. К счастью, потерь за почти год они не имели.
8 октября 1995 г. бригада командировала 9 бойцов в Илияш. С 16 октября солдаты бригады сменами на 10 дней отправлялись под Обудовац в зону ответственности Посавской бригады. Из-за близости расстояния их часто навещали офицеры .
В 1996 г. на Маевице разместились миротворческие силы ООН. В Прибое разместилась российская бригада . Её бойцы вышли на линию разграничения, от которой сербские и мусульманские войска дожны были удалиться на 2 км. Началась частичная демобилизация.
Из приблизительно 2500 человек, прошедших службу в соединении, погибли 404, среди них 17 иностранных добровольцев: 13 сербов, 2 черногорца и венгр из «малой» Югославии и россиянин. Ещё пятеро бойцов числятся пропавшими без вести, с полным основанием отнесём их в категорию убитых. 925 солдат были ранены. * (* В сборнике воспоминаний чинов бригады Перо Деспотович говорит, что «свыше 960)
Иностранные добровольцы были представлены гражданами Югославии – сербами и черногорцами, и России (в том числе знаменитый в последующем в истории России Игорь Иванович Стрелков). Также в бригаде сражался один француз – ветеран Иностранного легиона (Перо Деспотович ).
За вклад в создание и защиты Республики Сербской её президент Радован Караджич указом от 9 января 1995 г. наградил соединение «Медалью Петра Мрконича» (под этим псевдонимом участвовал в герцеговинском восстании будущий король Сербии Пётр I Карагеоргиевич, приведший страну к победе в Первой мировой войне).
История 2-й Маевицкой бригады завершается после окончания войны, когда 1-ю и 2-ю Маевицкие объединили в новую 308-ю бригаду под командованием Душана Танасковича. В январе месяце начальником штаба был назначен Йовица Маркович .
Глава 2. 1-й пехотный батальон
История батальона начинается с формирования сельской самообороны взводного уровня в Доних и Горних Чакловичах, Бориче и Барах. Непосредственно после них такой взвод был создан в Симин Хане 15 мая 1992 г. Известно даже точное время её возникновения – приблизительно 15:30, когда сельчане почувствовали, что 92-ю моторизованную бригаду сепаратисты из города спокойно не выпустят, ситуацию в Тузле и окрестностях назад отыграть уже не получится. Примерно полсотни человек – в основном ранее отслуживших в армии – получили оружие и сформировали взвод. Впоследствии все эти 5 взводов вошли в ранее возникший на Маевице отряд «Бусия» (Драган Мркич ).
Непосредственно после нападения на Тузланскую колонну городские власти Тузлы отключили водо- и электроснабжение, телефонную связь в Симин Хане. Через два дня ополченцы из «Бусии» вырыли окопы по линии Лопаре – Ковачица – Борич – Дони Баре – Горни Баре – Симин Хан – Дони Чакловичи – Горни Чакловичи – Пелемиши – Вуяни и далее к Маевице.
Стояла дождливая погода. Из-за частых обстрелов мусульман с Табакового брда (в том числе и артиллерией) ополченцы из Симин Хана по ночам обычно покидали окопы и отправлялись домой, чтобы поесть и переодеться.
Вплоть до второй половины июня на этом участке сербской обороны отсутствовало командование сверху, организованное снабжение продуктами, уииформой, оружием и боеприпасами. Радиосвязь велась без шифрования, потому что отсутствовали профессиональные связисты, так что неприятель мог спокойно узнавать обо всех событиях на сербской стороне и наслаждаться частыми перебранками в эфире. Моральный дух постепенно падал, люди покидали фронт . Некоторые же жители Симин Хана вообще продолжали ездить на работу в Тузлу.
19 июня в 6 часов утра мусульмане после интенсивной артиллерийской подготовки повели хорошо организованное наступление пехотой на фронте от Борича до Чакловичей. Атакуя Борич в сторону холма Голубовац, они вынудили сербов отступить к Пожарнице. Ворвавшись в Дони Баре, они уничтожили большую часть барского взвода. Выжившие бежали через Голубовац в Пожарницу. Был взят туннель между Симин Ханом и Чакловичами. Симин-ханский взвод попал в полуокружение в Тодоровом лесу и отсупил через Гушичи и Горни Баре к той же Пожарнице. К Вис Пожарнице через Пелемиши отошёл взвод из Чакловичей . В тот день с большими потерями оборонительная позиция сербского ополчения пала.
Сербы отступали преимущественно на Гоино брдо и Колимер и Колимер, где закрепились. Отряд Душко Боича (заместитель – Боро Милич, командиры взводов – Чедо Вуинович, Боро Янич (потом до конца войны командовал ротой), Благое Модракович (впоследствии лишится ноги на Бань брде)), в основном стоявший в Дреновом доле, выдержал натиск, но из-за всего развития ситуации был вынужден отойти на Гоино Брдо. Кукаричи и Буквик заняла пришедшая на помощь 1-я Семберская бригада .
В конце мая мусульмане отбили Гоино брдо. Его потерю детально описал Боро Янич, тогда командир взвода 2-й роты 1-го батальона. По его словам, Гоино брдо защищали прежде полторы сотни гвардейцев-«пантер» с «бронёй», скорострельными зенитками, миномётами. И вот командир 1-го батальона своим приказом снял его взвод с позиций на Бандиере и Бальковице и отправил на Гоино брдо – опустевшее село на высоком холме, со зданием Дома культуры на самой вершине. Жители бежали из него с тех дней, когда эти места превратились в «логовище огня», поэтому в первое утро Янич разместил 40 своих бойцов в покинутые дома. Из-за малочисленности взвода (имевшего к тому же лишь стрелковое оружие) солдаты занимали только каждый пятый дом. По прошествии ночи приступили к рытью окопов. Справа от взвода стояла рота 1-й Семберской бригады, слева – 1-я рота 1-го батальона 2-й Маевицкой.
Наблюдательным пунктом Боро выбрал ДК, из окон которого открывался впечатляющий вид на окрестные леса, холмы и дороги. Вечером он заметил длинную автоколонну на дороге Симин Хан – Баре – Пожарница, шедшую от Тузлы. Доложил в штаб батальона и получил ответ: продолжать наблюдение и докладывать о передвижениях неприятеля.
Следующим утром, 28 августа, стояла восхитительная солнечная погода, был праздник Великая Госпоина. Взводный обошёл уже вырытые и занятые окопы, которые были сгруппированы по центру и на флангах, и вернулся в ДК. А около 10 утра на село полетели снаряды вражеских гаубиц. Янич распорядился повысить бдительность. В 11 часов на Царской баште остановились неприятельские грузовики, и из них выгрузилась пехота для атаки. По Гоиному брду теперь гвоздили миномёты, танковые пушки и – почти в упор – безоткатные пушки. Им в ответ стали бить сербские миномёты со Славкового брда и танк.
Командир понял, что под продолжительным обстрелом и при вражеской атаке долго село не удержать, и пошёл к центральным окопам. Там уже были один убитый и один раненый (Любко Янич), и от первой линии пришлось отсупить на 50 м. Связаться с санчастью для эвакуации раненого командир не мог, видел, что ещё немного, и ополченцы запаникуют. Поэтому разрешил отойти ещё на 100 м и занять холмик за домом Дуи, а сам побежал на левый фланг. Там уже был полный разлад, «моральный дух на нуле», люди галдели, звали помощь. Было несколько раненых. Боро во время разговора случайно посмотрел наверх, на Дом культуры, и поразился, увидев над крышей знамя с мечом и лилиями: мусульмане были уже в селе. Командир и его солдаты понеслись на правый фланг, огибая село по дуге через подлесок сзади. В трёх окопах положение было надёжным и спокойным: огонь противника сюда почти не доставал, Дом культуры не просматривался за склоном, и присутствия противника бойцы не видели и не волновались. Сербы собрались именно там, лишившись запаса еды и связи и расстреляв за день все патроны. К вечеру прибежал курьер из батальона и просил продержаться подольше, потому что на помощь идёт спецназ из Семберии.
С темнотой бой прекратился. Столкновения на Гоином брде продолжались ещё три дня, когда мусульмане захватили село на высоте окончательно . Взвод Боро Янича потерял двух солдат убитыми и одного пленным (вероятно, его убили в плену, так как о дальнейшей судьбе нет никаких сведений).
До конца 1993 г. в батальоне в основном служили беженцы из Тузлы и тузланских сёл – Симин Хана, Чакловичей, Пожарницы, Ковачевого Села. Только после жестокого нападения 21 апреля 1993 г. их «разбавили» призывниками из Зеницы, Травника, Каканя, Бановичей, Завидовичей и Бугойна, но и после этого тузланцы сохраняли свои неоспоримые 90%. Вообще беженцы составляли абсолютное большинство личного состава батальона – 97%, и эта цифра – наибольшая в бригаде.
Интересно, что при батальоне функционировала скуштина (совет) општины Тузла, потерянной сербами ещё до начала войны. Перо Деспотович оценивает скупштину как «по сути бюрократический аппарат, который освобождал (от действительной службы – А.П.) самых близких родственников и друзей» . Скупштина находилась в глубоком тылу, в «корпусной» Биелине.
Среди солдат было очень много ближайших и близких родственников, достаточно сказать про 57 родных братьев. Возрастная структура части была чрезвычайно неоднородной. Средний возраст составлял 41 год. 100 солдат имели возраст между 50–60 годами, а четверо – старше 60. В части служили пять женщин.
Впрочем, разнообразие отличало и боевую подготовку солдат, и их вооружение. Последнее в части по преимуществу было лёгким. Соотношение автоматического и полуавтоматического оружия выглядело как 2,5:1. Количество пушек и миномётов удовлетворяло потребности, но имелся недостаток боеприпасов.
В первой половине 1993 г. части служило примерно 600 человек, из которых 242 отсутствовали постоянно или длительное время. В последнее число включены 149 солдат, проведших в госпиталях по болезни свыше 30 дней. Меньше 30 дней болели 28 человек. 65 бойцов получили ранения. Несколько солдат за время войны дезертировали; среди последних встречались такие, что появились в части всего несколько раз. Штаб батальона обращался по инстанции, чтобы при привлечении соответствующих структур корпусного подчинения в часть привести призывников, получивших повестки и проигнорировавших их, и солдат, перебежавших в другие части (с запретом принимать таковых впредь); сформировать на батальонном уровне отделения военной полиции с автотранспортом для ловли дезертиров (одновременно в качестве батальонного резерва); запретить продажу алкоголя в Лопарах и Прибое, ввести контроль за перемещением людей и автомобилей в ближнем тылу; личное оружие, в особенности автоматическое, находящихся в госпиталях свыше 30 дней солдат вернуть в часть, чтобы не ослаблять огневой мощи; дать приоритет бойцам с учётом срока их службы и дисциплинированности; обратить внимание гражданских властей на их обязанности в отношении семей погибших солдат, не всегда корректно выполнявшиеся (Владо Грабовичкич ).
Таким образом, для несения активной службы оставались 378 бойцов. Из них 50 были нестроевыми: санитарами, связистами, снабженцами, поварами, шофёрами, разносчиками пищи, посыльными. Ещё 10 человек, по преимуществу старшего возраста и ограниченно способных, в две смены несли охрану штаба части. Зона ответственности батальона – 13,5 км горно-лесистой местности – оборонялась двумя сменами бойцов, каждая по 130 людей.
Первоначально батальоном командовал капитан Боривое Джокич (из села Лазе, приехал с семьёй из Словении после ухода оттуда федеральной армии – мемуары Йовицы Марковича ), с сентября 1993 г. переведённый на должность начштаба 1-й Посавской бригады, а с января по март 1994 г. руководивший оперативным учебным центром 3-й Маевицкой легкопехотной бригады. По настойчивым просьбам бойцов своего старого батальона в том марте он вернулся на первоначальную должность.
15 декабря 1994 г. при обходе позиций у вышки «Столице», на Колиевке Джокич подорвался на противопехотной мине и потерял ступню левой ноги. После него батальоном командовали капитан Владо Грабовичкич, поручик Миленко Лазич, подпоручик Миладин Васич, поручик Зоран Лазич. Заместителями командира всё это время были по очереди капитаны Милиян Елич и Воин («Войо») Станишич (погиб в районе Преловин в боях за Теочак в конце декабря 1994 г.).
Среди часто менявшихся помощников по вопросам морали стоит отметить Жарко Камаковича, по разведке и безопасности – Миладина Стевановича. За тыл отвечал Трипко Эрич.
Командиры 1-й роты, последовательно: Драган Мркаич, Райко Максимович, Милан Васич и Билян Ивкович. Командиры её взводов: Миладин Васич, Душан Мркаич, Саво Миятович, Милан Тришич, Трифко Гаврилович, Гойко Николич, Крсто Секулич, Миле Джелмо, Радивое Живкович, Митар Ристич и Милорад Андрич.
Командиры 2-й роты, последовательно: Душко Боич, Боро Янич и Богдан Лекич. Командиры взводов: Лазар Паич, Дико Гарич, Цвиетин Йованович, Джордже Джокич, Драго Джуканович, Тихомир Эркич, Жарко Тодорович и Цветко Янич.
О первом командире 1-й роты мы имеем возможность рассказать подробно. Драган Цвияна Мркаич «Кая» родился 6 июня 1954 г. в Шековичах, в семье рабочего. Закончил начальную и среднюю электротехническую школы в Тузле, в 1985 г. с отличием завершил обучение в Тузланской педагогической академии по специальности «классный руководитель».
С самых молодых лет работал в органах самоуправления Симин Хана, до 15 мая 1992 г. – дня расстрела «Тузланской колонны» – на городском транспортном предприятии. Входил в президиум Отраслевого синдиката путей сообщения и связи БиГ с управлением в Сараеве. Участник 15 рабочих акций, тринадцатикратный обладатель значка ударника труда. В 1978 г. на строительстве участка железной дороги Добой – Зеница (линия Шамац – Сараево) получил звание дважды ударника.
Школьником вступил в симин-ханский КУД «Бранко Йошилович» и свыше двадцати лет выполнял важные обязанности в Союзе разведчиков БиГ («разведчики» в данном контексте – «скауты»; югославская молодёжная организация, аналог советских пионеров). Четыре раза возглавлял бригады молодых рабочих-разведчиков, как на уровне республики, так и всей федерации. Кавалер высших наград Союза разведчиков Югославии – «Серебряный яворов лист с лучами» и «Золотой яворов лист с лучами». Координатор сотрудничества югославских разведчиков с польскими харцерами (молодёжная организация того же характера).
В 1992–1995 гг. – участник Отечественной войны в рядах 2-й Маевицкой легкопехотной бригады, водник, первый командир 1-й роты 1-го батальона. Командир бригады Славко Гужвич вспоминает его в момент знакомства как «бойца в шайкаче и с кокардой, из которого лучились отвага, храбрость и решимость оборонять выделенный район любой ценой. Когда я его спросил «ты воин?», он ответил «я боец за вободу сербского народа».
Гужвич рассказывает, что однажды командир 1-го батальона не решился построить своих людей за зданием санчасти, уверяя комбрига, что солдаты его не послушаются. Гужвич спросил комроты Мркаича, сможет ли он построить батальон. «Могу, господин командир». Драган отдал приказ строиться и сам встал по стойке смирно перед шеренгой. Он стоял так, пока солдаты с гудением, бурчанием и ругательствами ровняли строй. После этого доблестный водник развернулся налево кругом и отдал рапорт своему комбригу .
В 1996-2009 гг. Мркаич, до преждевременного выхода на пенсию, трудился экспедитором в Налоговом управлении Биелины.
Один из основателей Социалистической партии в Биелине, добровольный донор крови и организатор массовых мероприятий по донорству крови, организатор гуманитарных акций, прежде всего для нуждающихся людей.
Автор семи фотовыставок, пять из которых посвящены Отечественной войне. Военный историк.
Проживает в Биелине.
Структурно батальон состоял из штаба, двух рот (к концу войны – четырёх), разведывательного взвода, отделения связи, танкового отделения, взвода 82-мм миномётов и тылового взвода (два отделения – интендантское и санитарное).
28 июня 1994 г., на день ВРС (отмечается в Видовдан – день битвы на Косовом поле 1389 г.), 20 бойцов батальона были награждены и получили благодарности от командования бригады и Восточно-Боснийского корпуса, ещё 27 бойцов только получили награды, 5 офицеров произвели в следующий чин.
За всю войну потери батальона Владо Грабовичкич, мемуарист и бывший командир части, оценивает в 233 погибших и 356 раненых. Таким образом это наибольшие потери в личном составе, приходящиеся на один батальон, во всём Восточно-Боснийском корпусе. При этом автор оговаривается, что 73 убитых – это посчитанные бойцы частей, личный состав которых позднее составил 1-й батальон, погибшие в «Тузланской колонне». Данная цифра вызывает некоторые вопросы как правомерностью записи в состав бригады солдат югославской армии, убитых ещё до её формирования, так и точностью подсчёта потерь (проблема с установлением количества жертв расстрела армейской колонны в Тузле общеизвестна, а тут приводится очень значительная цифра без попытки её округления ).
В 1992 г. батальон первоначально защищал районы Гоино Брдо, Бандиер, Керовины, Бальковицы, впоследствии – «S-изгиба дороги» (на юг от перевала Бань брдо, в 300–400 м от вышки Столице) и Бань брдо. Максимально точно позиция выглядела так: Оштрик, Славково брдо – Пульков до – дорога к вышке Столице и до района Дугих Нив. Таким образом батальон перекрывал коммуникации между вышкой, Великой и Малой Елицами с Лисачей и Киков с Дебелой Липой.
Протяжённость линии обороны от Оштрика до Дугих Нив составляет пять с половиной километров. Здесь сербы оборудовали 45 блиндажей с командами в три человека. Одновременно на позиции дежурили около 130 бойцов, что даёт 2,5 человека на каждые 100 м горно-лесистой местности. Для пополнения блиндажных «гарнизонов» четырёх солдат требовалось ещё 100 человек, плюс хотя бы одно отделение для купирования нештатных чрезвычайных ситуаций.
Однако этот сектор был основным, но не единственным. Вся линия обороны батальона была гораздо длиннее. Для организации постоянной обороны со средствами долговременной фортификации на участках Оштрик – Яничи, первая засада – Дебела Липа, Дебела Липа – Сува Чесма, Дебела Липа – Округлица, Рупаньский поток, Дуге Ниве – «S-образный изгиб дороги» – Столице не хватало людей. Общая длина всех этих оборонительных направлений значительно превышала позицию батальона с окопами и блиндажами – 8,5 км. При равномерном распределении людей один человек приходился бы на каждые 110 м. На самом деле прикрытие обеспечивалось только патрулированием по установленным маршрутам .
Самая большая опасность возникала на флангах батальона, где отсутствовало тесное соприкосновение с соседними частями. На правом фланге в районе Янича потока (ручья Янича), где батальон граничил с 1-й Семберской бригадой, не был прикрыт объект Радетине. На левом фланге линия окопов между так называемой «второй засадой» (название участка местности) и коммуникационной вышкой (Оштрик – Славково брдо – Пульков до – перевал Бань брдо) подходила к расположению неприятеля на 70–80 м и каждый день подвергалась артиллерийским и снайперским обстрелам.
За передовой линией стояло село Потраш из приблизительно 30 домов, в котором было немало женщин, детей и стариков.
Бой 21 апреля. Нападение
В феврале в бригаде сменился командир. Четвёртый командир бригады Славко Гужвич родился в 1948 г. в Краине, селе Влакница под Србацем. В этом городе обучался в школе. В Белграде окончил Военную и Командно-штабную академии, курсы английского языка. Курсы безопасности проходил в Германии.
В конце 1992 г. по требованию генерала Младича Славко Гужвич прибыл из Книна в штаб 1-го Краинского корпуса для получения новой должности. Он не выбирал фронт и сразу с энтузиазмом согласился стать начальником штаба 6-й Санской бригады (командующий корпусом тогда как раз полностью поменял её штаб). Но уже на передовом КП на градачацком фронте Гужвич узнал, что Главный штаб назначает его командиром 1-й Маевицкой бригады после гибели её командира полковника Милана Йовича. В тот же день умерла тёща Гужвича, и он отпросился у генерала Момира Талича на церемонию похорон. После чего вернулся и со своим водителем Брано, с которым прошёл бихачский, братунацкий, посавский и градачацкий фронты, выехал из Приедора в Биелину по Коридору. В штабе Восточно-Боснийского корпуса начальник штаба полковник Гаврич (командующий корпусом генерал Симич отсутствовал) сообщил ему, что «его» новая бригада – не 1-я Маевицкая, а 2-я, командир которой Перо Деспотович идёт на место погибшего Йовича. Гужвичу врезалось в память пустое пространство между зонами отвественности двух бригад на Дебелой Липе – сантиметр на карте в масштабе 1:100 000, по которой Будимир Гаврич знакомил его с совершенно неизвестным Славко фронтом. «Чего ж ты хочешь, это не «Коло сербских сестёр», чтобы держаться за руки на всей Маевице!» – примерно такими словами Гаврич описал причину появления прогала. И впоследствии при посещении бригады помощники командующего корпусом – полковники Гаврич и Еличич – будут интересоваться положением на Дебелой Липе.
Гужвич с водителем и полковником из оперативного отделения корпуса по фамилии Генго направились в Тобут. В штабе бригады Генго представил Гужвича офицерам. Провели доклады полковник Деспотович и командиры частей. Славко подметил, что, «слушая их изложение, я немного ободрился и ложно уверился, что положение в частях хорошее, и неразрешимых проблем нет. После я понял, что офицеры тогда говорили о своей части так, как хотели, чтобы в ней было, опуская перманентно большие и сложноразрешимые проблемы…» .
При сдаче-приёме должности Деспотович развернул карты 1:25000 и 1:5000, показывая расположение частей бригады и её соседей. Здесь «голый» участок на Дебелой Липе вырос до 5 см, и на вопрос Гужвича, что это значит, кто здесь обороняется и контролирует место, прежний командир ответил «молимся Богу».
С таким невесёлым знанием они пошли осматривать позиции на местности. Славко Гужвич отметил, что Дебела Липа была не единственным уязвимым местом. В глаза бросился S-образный изгиб дороги – приблизительно полкилометра от 1-й до 2-й засады. Подход с неприятельской стороны вдоль насыпи перед первым окопом (вдоль дороги) с трудом простреливался и слабо контролировался. Оказалось, что эта тактическая слабость известна, поэтому местность здесь заминирована. В дневное время часто изгиб патрулируется, а с наступлением темноты открывается огонь на каждое движение в темноте с противоположной стороны (забегая вперёд – однажды мусульмане разминируют участок и прорвутся отсюда до Дебелой Липы). Слабо прикрывались пространства между 2-й засадой и 1-й Маевицкой бригадой, кафаной Йойи и 1-й засадой, Славковым брдом и Колимером. Случился и смешной случай: Деспотович указал с одной стороны Славково, с другой – Елино брдо (супругу Славко Гужвича действительно зовут Ела).
Когда офицеры находились в 1-м батальоне на Бань брде, произошёл огневой налёт неприятельских миномётов, и знакомство с бригадой закончилось в укрытии за изгибом перевала…
После приёма должности у нового командира сложилось в основном мрачное впечатление о состоянии бригады. Сведём его к таким пунктам:
– как говорилось выше, служба в ней е ситалась престижной, бойцы старались перевестись в соседние соединения. Главной причиной было слабое снабжение и отсутствие опоры на «свою» гражданскую администрацию. Гужвич добавляет, что большое количество бойцов, присутствовавших в списках, числились формально, так как указывалось, что они являются «донаторами». То есть от службы можно было откупиться – на некоторый срок или навсегда, по свидетельству командира , начиная с дара в блок сигарет. Эти «донаторы» были боеспособными людьми;
– взамен штаб корпуса отправлял в бригаду солдат в качестве наказания или присылал по разнарядке небоеспособное и нездоровое пополнение – из двух десятков предложенных призывников («…которые не были способны нормально жить, а не принимать должности и обязанности бойца, готового выполнить поставленную задачу» ) можно было отобрать до пары годных. Гаврич высказывал удивление – «мы тебе шлём бойцом, проводим пополнение, а ты их возвращаешь назад», а Гужвич отвечал в духе, чтобы ивалидами и алкоголиками пополняли штаб корпуса;
– именно во 2-й бригаде установилась практика 7-дневной (еженедельной) смены – неделю солдаты отбывают на позиции, а следующую неделю гарантированно проводят с семьёй. Зная о такой регулярности, многие отбывали не самую приятную фронтовую обязанность кое-как, считая дни и часы до окончания смены и не пылая боевым энтузиазмом;
– как результат – значительные зоны обороны невозможно было занять солдатами. Нельзя было нарастить заполнение в глубину, не хватало людей для организации резервных огневых позиций;
– нехватка командного состава;
– скудное снабжение топливом техники, в том числе той, которая должна была находиться в постоянной готовности (санитарные машины);
– тыловой склад в Биелине работал плохо: даже продовольственный пакет семьям бойцов выдавался со скрипом, снабжение бригады на Маевице кладовщики и кладовщицы проводили из рук вон плохо – небрежно и безалаберно, умудряясь испортить всё, что попадало им в руки. Гужвич вспоминает, что для обучения своей дочери, готовившейся стать стоматологом, он взял ценную энциклопедию у сестры Зоры с обещанием вернуть в первозданном виде. Он сдал её на склад, а когда забирал обратно при уходе из бригады, роскошная книга имела вид истрёпанной детской раскраски;
– остутствие взаимодействия с гражданскими властями в Биелине, Углевике или Лопарах. Гужвич вспоминает, что тогдашний председатель скупштины општины Биелина в одном разговоре ранил его словами, что Биелина защищается не на Маевице, а в предместьях Биелины .
На негативе зацикливаться нельзя (не то превратишься в какого-нибудь дегенеративного «Глебыча» Невзорова), поэтому упомянем, что Гужвич отметил и позитивные стороны. Это – настроение офицеров на той самой первой встрече. Они были расположены дружелюбно и одновременно решительно. Джоко Хруст, например, имел за поясом саблю и со смехом уверял, что никого из врагов не пропустит. Позитивно оценил новый комбриг организацию санитарной службы.
14 апреля Славко Гужвич официально стал командиром. Чуть ранее в бригаду прибыли 30 добровольцев-четников во главе с Драголюбом Ускоковичем «Дражей». Их разместили в прибойской школе и поручили занять пустоту на Дебелой Липе, которую прежде приходилось затыкать патрулями из снимаемых с других позиций солдат. Ускокович и его люди показали себя действительно преданными делу добровольцами, храбрыми бойцами, став ценным приобретением.
Ради того, чтобы остановить отток солдат из соединения, Гужвич распорядился обеспечить их семьи ежемесячным пакетом гуманитарной помощи: 50-кг мешок муки, масло, сахар, соль, консервы и приправы. Еду в Сербии и Семберии собирала команда Илии Савича. Славко предупреждали, что часть собранных продуктов непременно пойдёт на чёрный рынок, но он верно рассудил: если из трёх собранных гузовиков в бригаду прибудут два – и то дело. Со временем выдачу продуктов иногда сопровождали трудности, срывы сроков из-за упомянутого наплевательтва службы тыла, но кобриг уже не имел времени вмешиваться в её работу.
Однажды он смог раздобыть 2400 л масла и приказал помощнику по тылу доставить масло грузовиком на склад. «Я не имел представления, где это масло закончило свой путь, но верил, что хотя бы часть его попала в нужные руки» .
Гужвич запретил обдирать стены дач в зоне боевых действий, но по просьбе одного старика, который мастерил дома в Биелине сушильню для мяса, отдал распоряжение военной полиции позволить ему взять немного обшивки. Уже сдав должность, Славко повстречался в Биелине с ним, и старик с радостью показал свою сушильню, подтвердив, что доски пошли по назначению (Гужвич в воспоминаниях называет сооружение краинским словом «сушана» вместо обыкновенной «сушары» ).
Бригаду Славко покидал очень редко: раз в два месяца посещал семью в Баня Луке. Организованные скупштиной мероприятия и праздники не посещал никогда .
Незадолго до 21 апреля для заполнения угрожающих пустот батальону придали сначала часть личного состава корпусного (3-го) инженерного полка, потом – из 3-го смешанного артиллерийского.
Штаб батальона написал запрос командованию бригады, в котором содержались просьбы унифицировать смены личного состава на передовой в разных частях корпуса, пополнить батальон людьми или сократить выделенную ему линию, а также обратить пристальное внимание на тыловое обеспечение: качество пищи, обмундирования и ГСМ. Имелась также просьба сократить автомобильное движение в сторону Бань брда и вышки. Первым резоном выставлялась отличная видимость дороги зимой с возможностью лёгкого и безнаказанного обстрела противником, а вторым, что машины постоянно давили и рвали телефонный кабель, нарушая связь.
1-я рота занимала позицию от кафаны (кабачка) Йойи вдоль асфальтированной дороги в сторону вышки, через «S-образный изгиб дороги» и Дуги Ниве до Колиевки, где начинались окопы 1-й Маевицкой бригады.
1-й взвод 1-й роты располагался на «S-образном изгибе» в районе Дугих Нив (мест с названием Дуге Ниве в этой местности два, одно находится ближе к вышке, а второе севернее Бань Брда, в стороне Површниц и Меджедника; речь идёт о первом). С позиции просматривались несколько блиндажей и начало траншей 2-го взвода. У кафаны Йойи стояли машины огневой поддержки – два грузовика, на которых были смонтированы немецкая скорострельная зенитка времён Второй мировой войны и трёхствольная 20-мм пушка M-55A3Б1.
Утром 20 апреля грузовик доставил роте еду, в том числе пасхальные яйца. Из Прибоя пришёл рабочий взвод, который продолжил рытьё окопов для 1-го взвода от Дугих Нив до Колиевки. Командир роты Драган Мркаич позавтракал с офицерами и стал обходить окопы – до самого первого у кафаны. В это время его позвал ротный связист в это время. Придя в свой штаб на Дугих Нивах, Мркаич увидел солдат рабочего взвода и их охранников возбуждёнными и испуганными. От бойца из передового окопа он узнал, что один из рабочих, воспользовавшись невнимательностью охранника, убежал в направлении Селюбля (мемуарист не пишет прямо, н можно предположить, что в рабочем взводе использовались мобилизованные мусульмане). Вскоре появились два офицера службы безопасности и принялись выяснять обстоятельства побега. Штаб батальона распорядился, чтобы командир роты обеспечил им ночлег в одном из дачных домов на «S-образном изгибе» (ранее офицеры безопасности не оставались на ночь на передовых позициях). К концу дня прибыло отделение ударного взвода для прочёсывания местности в районе Дугих Нив и Коница .
1-й взвод 2-й роты стоял на Оштрике, севернее перевала, 2-й взвод 2-й роты – на Славковом брде, контролируя дорогу ниже перевала.
Почти с начала года командование 2-го корпуса АРБиГ планировало взятие крупного села Прибой. Со второй половины марта неприятель начал подготовку захвата перевала Бань брдо, «S-образного изгиба дороги» и радио-и телевышки Столице. Закрепившись здесь, командование мусульманской Оперативной группы-5 планировало ввести свежие силы и попробовать развитие наступления на Углевик и Прибой.
Разведгруппы из Сапны, Теочака и Тузлы многократно проходили через слабо просматриваемую линию обороны 1-го батальона у Киков и Дебелих Лип. Мусульманские разведчики достаточно точно установили и нанесли на карты расположение сербских частей, в том числе тыловые объекты и позиции миномётов рядом со зданием, в котором размещался штаб.
Для нападения задействовались разведывательно-диверсионные части 1-й Теочакской бригады Джевада Авдичевича и 206-й Зворникской бригады Шемсудина Муминовича, выступивших из расположения 3-й Тузланской бригады (все – из Оперативной группы-5) .
Атака должна была пройти в трёх направлениях: главный удар – на Бань брдо (3-й взвод 1-го батальона 2-й Маевицкой бригады), от перевала через Чифлук к Храсному на сезонный посёлок (2-й взвод); на Пульков до, Оштрик, Славково брдо, по дороге, ведущей от Тузлы (2-я рота); на Лисачу, Суву Чесму, Малу и Велику Елицы и Столице – в зоне ответственности 1-й Маевицкой бригады. Поздним вечером диверсанты вышли из Селюбля и направились в тыл сербского расположения сквозь слабо охраняемую линию обороны. Диверсанты из Теочака через Дебеле Липе прошли в район Коница и заночевали, чтоб ранним утром поддержать наступление из сербского тыла.
За день до вражеской атаки штаб тактической группы «Маевица», в которую входила 2-я Маевицкая бригада, путём радиоперехвата выяснил сведения об активизации неприятеля, достаточно подробные и детальные – угрожаемым местом определялись позиции 1-го батальона. В свете такой информации, а также «традиции» мусульман нападать на расположения сербских войск в главные православные праздники или дни, предшествующие или последующие им, командир бригады полковник Славко Гужвич распорядился привести часть в состояние повышенной готовности. В расположение батальона послали бригадный разведвзвод для патрулирования направления южнее дороги Прибой – Бань Брдо (Кониц, Дебеле Липе). Командир батальона капитан Боривое Джокич двумя днями ранее уехал в Биелину на крещение своих новорождённых близнецов, появившихся на свет в середине февраля, и для его замены комбриг отправил в штаб батальона подпоручика Миодрага Максимовича по прозвищу «Максо» .
Вечером 20 апреля и в ночь на 21 апреля, со вторника на среду, неприятель несколько раз открывал артиллерийский огонь по сербским позициям, что привело к нескольким разрывам телефонной линии между «S-образной позицией» и штабом батальона. С первой темнотой оборвалась связь 2-го взвода с «S-образной позицией», впрочем, быстро восстановленная. В 22:30 капитан-«безопасник» Миладин Стеванович и Цвиетин Живкович соединили ещё один разорванный провод – рядом с кафаной Йойи, на пригорке рядом со штабом.
Мусульманские диверсанты старались всю ночь и рассекли телефонные провода ещё нескольких местах. К утреннему нападению штаб батальона и бойцы на «S-образном изгибе дороги» не имели связи с тыловыми службами батальона в Потраше.
Стояла прекрасная жаркая погода, воздух был теплее чем обычно для этого времени года и этих мест. Листва деревьев почти не тревожилась ветром, из темноты леса доносились привычные стрёкоты и посвисты. У миномётов в ту ночь дежурили Славко Симеунович (родом из Пожарницы, жил с женой и двумя маленькими детьми в Зенице. По специальности горный инженер, долгие годы работал в яме с бурым углём «Распоточье». Накануне войны занимался разработкой поверхностной шахты в Старом Углевике на Руднике и теплоэлектростанции «Углевик»,) (00:00–02:00), Драго Эркич (02:00–04:00) и Радислав Йович (04:00–06:00). Все они слышали шелест сухих листьев в лесу под пригорком, на котором находились штаб батальона и их 82-мм миномёты. Бойцы боязливо взглядывали в холодную весеннюю ночь, в простиравшиеся ниже на всё обозримое пространство высокие кусты и раскидистые деревья и иногда швыряли на звук камни, надеясь, что это бегают лесные звери. Каждый часовой сообщал о своих наблюдениях и страхах следующему, но иных действий они не предприняли (Владо Грабовичкич ).
Такие же шорохи донеслись до Трифко Гавриловича, который с тремя бойцами примерно в полпервого ночи чинил ещё два обрыва телефонного провода, на этот раз между штабом батальона и 3-м взводом в Потраше. Южнее от дороги на склонах Коница, в стороне Рупаньского потока слышались хруст веток и неясные шумы.
В последнем случае можно говорить с уверенностью, что кабель был перерезан диверсантами. Очевидно, первые из них прошли в тыл сербам поздним вечером – ранней ночью, остальной состав групп подходил в последующие часы.
В среду, 21 апреля 1993 г. около шести часов утра хлопнули несколько раз молчавшие дотоле мусульманские пушки (хотя Драган Мркаич пишет о сильном артиллерийском огне, его плотность вызывает сомнения), и от Лисачи до Славкова Брда побежали в атаку поднявшиеся из окопов пехотинцы. На огромном протяжении затрещали пулемёты и автоматы, засверкали вспышки гранатных разрывов. Воздух сотрясался от воплей «аллах акбар!», «возьмём их живыми!», «дави весь их род!», «режь четников!» Одновременно зашедшие ночью в тыл диверсанты атаковали в трёх направлениях: позиции 2-го и 3-го взводов и пустое пространство между 1-м и 2-м взводами, чтобы перерезать коммуникацию «S-образный изгиб дороги» – перевал Бань Брдо; взять штаб батальона и выйти в глубину расположения – к селу Потраш.
С участка дороги, ниже сербской позиции, можно было видеть густой чёрный дым и нескольких мусульманских солдат, палящих по уже оставленным окопам 2-го взвода.
1-й взвод 1-й роты сразу остался без связи со штабом батальона. Его командир и бойцы видели, как 2-й взвод некоторое время сопротивляется атаке врага с направления Дуге Ниве – Чифлук, но из-за полного отсутствия коммуникации с другими частями было совершенно непонятно взаимное расположение своих и чужих, что исключало возможность нормального ведения боя. Когда же стало ясно, что от Селюбля и Дебелих Лип наступают превосходящие силы, а с тыла ведут огонь многочисленные диверсанты, рядовой Трифко Гаврилович возглавил группу из 30 солдат, спустился с откоса и повёл её распадком к Рупаньскому потоку, чтобы избежать окружения и достигнуть села Потраш .
На половине пути к селу солдаты устроили коротенький привал, а Трифко решил выяснить, что происходит на позициях вокруг. Связист Желько Тришич по прозвищу «Апач» вызвал по радио дежурного связиста штаба батальона Милоша Джокича по прозвищу «Цоци». Последний дрожащим голосом прокричал в трубку: «Мы окружены. Обо мне больше не думайте – последний раз на связи!» После этого в наушниках раздались шумы и крики, потом сменившиеся равномерным мертвенным шорохом.
Гаврилович правильно решил, что надо поспешить изо всех сил, и распорядился продолжать отход к Потрашу. По сторонам на некотором удалении гремели взрывы посвистывали пули, сообщая людям стремление поскорее покинуть окунувшийся в неизвестность лес.
Рядом с небольшим ручейком сербские солдаты столкнулись с уступавшей по численности группой мусульманских. Встреча произошла на минимальном расстоянии, две группы вышли одна на другую совершенно неожиданно. Обе они запаниковали, открыли огонь в упор и побежали. Упомянутый связист Тришич нёс радиостанцию РУП-12 на груди, закинув лямки за плечи в противоположную сторону, и она спасла его от вражеской пули (к несчастью, она не спасла его от сильнейшего нервного расстройства, сопровождающего его всю последующую жизнь после перенесённого тем утром стресса).
Сербские бойцы, пригибаясь, по травянистому оврагу добежали до своих. Можно сказать, что для них бой завершился очень удачно – в этой группе не было ни убитых, ни раненых, исключая предводителя: Трифко Гаврилович в самом начале неприятельского нападения получил касательное пулевое ранение правого виска, при стремительном отходе не имел времени для наложения повязки и потерял много крови.
Расторопный боец Миладин Марьянович – бородач, носивший роскошную четницкую шубару (высокую коническую папаху) с королевской кокардой, – успел отогнать по дороге от кафаны Йойи в глубину расположения оба «артиллерийских грузовика». Его товарищ Цвия Стоянович получил тяжёлое ранение. Командир взвода Милан Васич по прозвищу «Чапур», Миленко Йованович и ещё шестеро бойцов решили нести его к кафане Йойи. Раненый скончался, его тело пришлось оставить, и маленькая группа побежала на север от перевала, к Дугим Нивам, и лощиной достигла Потраша.
У кафаны Йойи задержался Миладин Марьянович, вернувшийся для спасения своего уже умершего друга. Здесь его схватили занявшие пригорок мусульмане. Проведя низиной до Рупаньского потока, его обезглавили. Голову и шубару врагу унесли с собой в Теочак как трофей (долгое время Миладина считали пропавшим без вести; тело его случайно и много позднее обнаружит в ручье новый командир взвода Билян Ивкович. Душан Мркаич и Србо Маркович перенесут останки и передадут их для идентификации и погребения ).
К группе Чапура присоединился 3-й взвод, атакованный по фронту со стороны Селюбля и с фланга – от вышки. В этой маленькой части служил потрашане – жители села Потраш. Они оставили окопы и поспешили через Радетине и Дуге Ниве в сторону северного склона перевала Бань брдо – к Секуличам и родному Потрашу.
Подходя к селу Секуличи, командир 3-го взвода десетарь Джурадж Вуевич по прозвищу «Учо» встретил группу бойцов 1-й Маевицкой бригады. Их командир Милан Трифкович по прозвищу «Ругоба» сразу спросил: «Есть ли между вашими потрашанами четник Стево?» Вуевич ответил отрицательно, а Трифкович рассказал, что какой-то солдат, назвавшийся «Стево-четник из Потраша», кричал, что мусульмане убрались, и можно свободно заходить на Бань Брдо. Видимо, это была попытка противника заманить сербов в ловушку .
На передовой, в так называемой «второй засаде» остались примерно полсотни солдат 1-й роты, преимущественно из 1-го взвода, вместе с командиром Драганом Мркаичем. Он распорядился сохранять самообладание и оказывать сопротивление, пошёл по землянкам раздавать бойцам резервный боезапас и ободрять их. Больше всего он опасался небольшой, но шумной группы паникёров, которые призывали бросить позицию и спасаться в тыл. Мркаич понимал, что если они сорвутся, то увлекут за собой остальных солдат. Кажется, он и сам видел отступление логичным шагом, однако понимал, что его группа окружена противником со всех сторон, и единственный выход в таком положении – оставаться на месте и отстреливаться.
Страх и паника принимали разные обличия. Некоторые паковали вещи в ранцы, готовясь к побегу. Некоторые бородачи, носившие бороды или просто долго не брившиеся, принялись скоблить лица, чтобы в случае пленения их не приняли за четников. Двое солдат в разгар боя прекратили стрельбу и принялись чистить стволы, чтобы в плену доказать мусульманам, что они не стреляли. Положение казалось отчаянным.
Противник с самого начала атаки бодро продвинулся на флангах и натиском вдоль главной коммуникации (от Пулькова дола к Бань брду) отбросил 3-й взвод 2-й роты к тем же Секуличам и Потрашу. Бойцы взвода наблюдали, как вражеские фигурки в камуфляже спешат к перевалу и кафане Йойи. Радист связался со штабом батальона, и в ходе разговора в него вмешался мусульманин, проводивший радиоперехват. У штабного связиста Джокича-«Цоци» был позывной «Воробей», и после очередного обращения к нему из 2-го взвода заговорил враг: «Сдавайтесь, «вооробушки»! Не сдадитесь – перебьём вас, перережем и за яйца повесим» .
Было понятно, что дальнейшее пребывание на позиции будет иметь самые грустные последствия, и взвод стремительно тронулся в сторону Славкова брда, где находился штаб «его» 2-й роты. Там, в домике, сезонно сдававшемся для отдыха, они нашли командира роты Богдана Лекича с несколькими солдатами. Здесь они объяснились с командиром, сообщив ему о положении на передовой и о том, что если бы не оставили позицию, их бы перебили или пленили.
Нельзя не отметить, что в окопе напротив противника остался один солдат, не побежавший со всеми, Станое Вуянович. Его убили в перестрелке (свидетель – боец 2-го взвода 1-й роты Чедо Милич). Кроме Вуяновича навсегда пропал след Милорада Маринковича. Он был тяжело болен и не смог поспеть за остальными солдатами…
Оценив ситуацию, командир роты решил отступать теперь всем вместе – на Дуге Ниве и Радетине и далее, к сёлам Николичи и Потраш. Стремясь по этому пути, на Радетинах солдаты 2-й роты налетели на позиции 1-й Семберской бригады. Те не сразу поняли, кто перед ними, и поэтому «взяли их в плен» и отобрали оружие. Через четыре часа к ним прибыл референт батальона по общим вопросам Чедо Вуянович по прозвищу «Пиштолич» (по-русски можно удачно передать как «Пистолетов»), вернувшийся с отдыха в Биелине. Он рассказал о фактическом разгроме батальона, а вышеупомянутому Чедо Миличу сообщил, что тела его брата Миладина не обнаружено – значит, тот захвачен и отведён в Тузлу. У Милича отлегло от сердца – ему представлялось, что брат не пережил то утро.
1-й и 2-й взвода 2-й роты, напротив, не бросили своих окопов и отбивались до темноты – пока неприятеля не откинули контратакой.
Командир 3-го батальона сразу после начала вражеской атаки приказал командиру ударного взвода «Маевицкие волки» Митару Тоичу выдвигаться восточнее вышки в сторону Сниежницкого озера. Тоич должен был разделить свою часть на две группы и выйти – одной от Раковаца в высоте «Град» (957 м), второй – к высоте «Саблице» (739 м).
«Волки» отлично знали назначенный им район, потому что их основной задачей было его патрулирование: не занятый войсками участок представлял потенциальную опасность проникновения мусульманских диверсантов из Теочака.
У «Града» на ударников неожиданно для себя и для них наткнулся мусульманский солдат. После обмена выстрелами он метнулся в лес, а о встрече немедленно сообщили штабу 3-го батальона. В ответ прилетел приказ одной группе оставаться на высоте, а второй идти в район Орловин (место северо-восточнее вышки, доминирующее над сёлами Прибой и Подгора), чтобы предупредить прорыв врага к Подгоре. Наблюдая за местностью, в районе Дебелих лип в бинокле были замечены два значительных отряда мусульман: один направлялся к штабу 1-го батальона, а второй – к Бань брду.
Ударный взвод оставался тут, выполняя важную задачу по контролю над протяжённым и полностью неприкрытым участком между 3-м батальоном 2-й Маевицкой бригады и занятой 1-й Маевицкой бригадой высотой 916, где находилась приёмопередающая вышка Столице. По радио пересылались сведения о перемещениях неприятеля, которые через инстанцию сообщались артиллеристам. Бойцы взвода позже наблюдали за отходом диверсантов через Дебелу Липу к Томанича косе перед Раковацем (к востоку от Столице) и Теочаку .
Видя наступающего со стороны Пулькова дола противника, расчёт крупнокалиберного «Браунинга» из 2-й роты (Перо Лекич по прозвищу «Перика», Миладин Модракович и Неманя Митрович) снялись вместе с пулемётом из ДЗОТа и отошли на запасную позицию около наблюдательного пункта рядом с домиком для отдыхающих на участке дороги от Бань брда к Радетинам.
Небольшие группы солдат решили без задержки пробиваться к своим – по пути через возвышение над штабом и далее к северу от перевала – к Радетинам и Дугим Нивам, к позициям 1-й Семберской бригады. Заместителю командира батальона, молодому и находчивому подпоручику Миленко Лазичу (его характеристика – бригадная книга ), миномётчикам Велибору Симичу и Драго Эркичу, а также находившемуся там экипажу сгоревшего танка это удалось. На высоте, господствовавшей над штабом, стоял другой домик для отдыхающих. Туда набились капитан Драган Ждрале, капитан Миладин Стеванович, Миодраг и Драган Йовичи и экипаж «Праги». Оба офицера скоро пали: Ждрале получил пулю в голову практически сразу, а Стевановича сразил выстрел при попытке добежать до домика отдыха, где прятались миномётчики. Через некоторое время вражеский солдат забросил в укрытие гранату, убившую заместителя дежурного связиста штаба Драгана Йовича.
Удивительно тёплый, прозрачный весенний воздух пропитался запахом пороха, крови, горящих деревянных сооружений. Сербы были сбиты с Бань Брда и Пулькова дола, мусульмане захватили позиции от Оштрика и Бань Брда до «S-образного изгиба дороги». Прорвав оборону на обоих флангах, они окружили не успевших отойти с перевала и атаковали штаб батальона. Рядом со штабом были сожжены две машины и стоявший без экипажа танк.
Чтобы воспрепятствовать подходу сербских резервов, мусульмане выставили пулемётный расчёт на пригорке слева от дороги Потраш – Бань Брдо, на пригорке за рекой. Быстрота тактического ориентирования недвусмысленно свидетельствует о тщательном планировании и продуманности нападения.
В шесть утра, как раз когда началась неприятельская атака, на передовую ехал грузовик с полевой кухней. В кабине сидели водитель Драго Стеванович по прозвищу «Кунта» и его помощница Сенка Вуинович. Машина попала под обстрел с обочины. Мусульмане били очередями из автоматов в кабину, водитель получил пулю в икру правой ноги. Машина понеслась к штабу батальона .
В штабе связист Джокич «Цоци» связался с санчастью батальона в Потраше и вызвал «санитарку»: Стеванович по пути потерял много крови и находился в тяжёлом состоянии. В то время водители санитарных машин Стево Стоянович по прозвищу «Мишо» (неделей ранее с ним имел долгий разговор Бойо Митрович (сборник 2-й Маевицкой бригады )). и Ачим Степанович, дежурный врач Саво Видакович (из Белошеваца , до войны работал в Германии, вернулся домой для защиты Республики) и санитары пили утренний кофе. По вызову выехал «Пинцгауэр» с водителем Стево Стояновичем и санитаром Саво Видаковичем.
Диверсанты на тот момент заняли позицию в лесу с левой стороны дороги, на высоте рядом со штабом, к которому шла машина. Хотя грузовичок нёс прописанные обозначения в виде красных крестов внутри белых кругов большого диаметра, по нему открыли автоматный огонь. Водитель Стево свернул к недавно поставленной на обочину машине с полевой кухней и спрятался за стеной двухэтажной кирпичной дачи, где разместился штаб батальона. Выскочив, он побежал на горку к позициям миномётчиков, но был убит автоматной очередью.
Раненый санитар Саво скатился по откосу от асфальтного пути и спрятался во врытую под дорогой перепускную бетонную трубу, помогавшую регулировать сток воды с обеих сторон трассы (примерно пятнадцатью метрами ниже строения штаба, стоявшего на пригорке). Там уже прятались девять сербских солдат. Не зафиксированный ручным тормозом санитарный «Пинцгауэр» миновал передний грузовик, покатился вниз (дорога имела уклон), переехал на другую сторону и врезался в металлическое ограждение .
Позиции по фронту были начисто прорваны в двух местах, мусульмане вошли в глубину сербского расположения и окружили значительный участок территории, на котором находился штаб батальона. В кольцо попали все, не отличившиеся проворством при стремительном отходе. Неприятельские солдаты со всех сторон неслись к строению штаба, стреляя на ходу. Собравшиеся вокруг него сербские бойцы вели ответный огонь и оказывали помощь многочисленным раненым, отнесённым к этой двухэтажной постройке. В перестрелке был сражён насмерть ведший огонь из-за массивного дубового ствола подпоручик Миодраг Максимович, который, напомним, в то утро выполнял обязанности комбата. При взрыве ручной гранаты между стеной штаба и забором погиб миномётчик-связист Небойша Марьянович (Драган Мркаич рассказывает со слов его матери Загорки, что Миодраг предчувствовал скорую гибель: в Великий четверг, находясь в увольнении дома, он нервозно вышагивал по двору, долго смотрел в небо, несколько раз судорожно обнимал мать и просил её посидеть несколько минут и поговорить, выслушать нечто важное, сказать о чём он так и не решился . После боя его сестра Добрила будет оказывать помощь раненым как санитарка. О гибели брата она узнает только вечером в санчасти, в Тобуте).
Окружившие дом мусульманские солдаты разносили второй этаж пусками гранат из «Золь» и «Ос». Вскоре взрывы сокрушили крышу и кирпичную кладку, и остатки межоконных участков второго этажа высились подобно сточенным и обломанным зубам на фоне языков огня и напористо валящих клубов дыма. Мусульмане, стреляя по дому, подбегали к нему вплотную и метали гранаты.
Батальонному цирюльнику Зорану Максимовичу по прозвищу «Брицо» осколки брошенной в окно ручной гранаты распороли всю левую ногу. Жуткого вида рану туго замотали разорванной наволочкой от подушки; раненого положили под марш лестницы, ведущей на второй этаж. Зоран снял наручные часы и отдал их Сенке Вуинович, попросив её, если та переживёт сегодняшний бой, отдать этот прибор детям (Максимович хорошо знал командира 1-го батальона Боривое Джокича со времени их совестной службы в ЮНА в Словении, в Илирской Бистрице, и они поддерживали род неформальных отношений. 17 апреля Джокич приказал Максимовичу присоединиться к гарнизону одного из ДЗОТов на Славковом Брде, на достаточно опасном направлении. Зоран отказал приятелю-командиру в выполнении приказа. После этого в тот же день командир поехал в Биелину на крестины своих детей, а цирюльника отправил на 5 дней на гауптвахту при штабе бригады в селе Тобут.
Максимович неоднократно просил об освобождении, и начальник штаба бригады капитан Филипович за два дня до истечения срока приказал выпустить его. Зоран согласился сидеть в указанном ему укреплении, ближе к концу дня вышел на свободу и отправился к месту назначения. Так как вечерело, цирюльник решил заночевать при штабе своего батальона, чтобы утром дойти до Славкова Брда. Следующее утро пережить ему было не суждено).
В углу гаража на первом этаже штаба попадание в висок оборвало жизнь Ристо Тодоровича.
Радист 3-го батальона доложил дежурному офицеру штаба бригады капитану Сладоевичу, что позиции 1-го батальона подверглись сильной атаке. Капитан несколько раз пробовал выйти на связь со штабом последнего, но безуспешно. После этого он сообщил информацию об идущем бое комбригу Славко Гужвичу, добавив, что меры по стабилизации положения и удержанию позиций приняты. После чего Сладоевич отправил грузовик ТАМ, в котором вместе с водителем Неделько Джукановичем находился связист, проехать вдоль кабельной линии и устранить разрыв. Капитан не мог и представить, что достаточно глубоко в тылу действуют диверсанты, и исчезновение телефонной связи – их вина. Выехав из Потраша, ТАМ попал в засаду: на него обрушился шквальный, но достаточно бестолковый автоматный огонь. Джуканович, будучи умелым шофёром, на расширении асфальтного пути развернул машину и стремительно погнал её в село Прибой.
Той же дорогой из санчасти 1-го батальона в Потраше ехала «санитарка» с водителем Драганом Томичем и медсестрой Миленой. Мусульманские диверсанты обстреляли автомобиль, который умчался назад в Потраш .
Капитан Сладоевич неправильно воспринял сложившуюся ситуацию. Он не понимал, что штаб батальона окружён и расстреливается неприятелем, не руководя уже ничем и из последних сил цепляясь за жизнь, что противник овладел значительной территорией. Поэтому Сладоевич последовательно отправил в распоряжение штаба 1-го батальона несколько групп, не подозревавших о том, что направляются в пасть смерти.
Первым покатил затянутый брезентом грузовик ТАМ. Им управлял водитель Живко Андрич, в кузове сидели девять добровольцев из Югославии из состава бригадного ударного взвода во главе с Драголюбом Ускоковичем по прозвищу «Дражо». На подъезде к штабу машину обстреляли со всех сторон. Она встала на утоптанной песчаной площадке. Водитель выпрыгнул из кабины, перепрыгнул металлическое ограждение у дороги и наскочил прямо на вражеских солдат, размещавшихся сразу у насыпи. Его тело найдут после боя рядом с убитыми здесь миномётчиком Славко Симеуновичем и военным полицейским Душко Тришичем.
Четверо бойцов – Зоран Йованкин, Здравко Милошев, Станислав Новаков и венгр Шандор Нача – проскочили к штабу и побежали по холму вверх, к наблюдательной площадке, чтобы помочь сербам на Пульковом доле. Здесь они попали в засаду и были расстреляны.
Оставшиеся добровольцы, поголовно перераненные, выбравшись из кузова грузовика, схоронились в бетонном перепускном кольце под трассой. Там они пересидели весь бой, до освобождения местности к вечеру .
Храбрый командир «Дража» подбежал к шлагбауму и позвал солдат пробиваться обратно в Потраш, но они, перераненные и перепуганные, остались в трубе. Тогда Драголюб побежал один, провожаемый злыми и меткими автоматными очередями. Он почти достиг санчасти в Потраше, но свалился на асфальт в 50 м от неё: тело было пробито пулями в 12 местах!
Его вынесли на носилках и перевязали медсёстры Милена Секулич (в тот день она овдовела: погиб её муж Момо Секулич. После боя она узнала по обручальному кольцу его руку, выглядывавшую из грузовика, заполненного положенными одно на другое телами убитых. Не сообщавшие ей о смерти мужа сослуживцы заметили её внимательный взгляд и отозвали для оказания помощи тяжелораненному. Вечером страшное известие ей сообщил деверь Радо ) и Зора Тадич, после чего Ускоковича срочно отправили в Биелинскую больницу. Поразительно, но весь избитый пулями и истёкший кровью командир выжил: очевидно, сказались молодость организма и физическая сила, а также отсутствие попаданий в жизнено важные органы.
Когда носилки с Драголюбом грузили в «санитарку», командир бригады Гужвич взял его за смоченную кровью бороду и проговорил: «Дража, не оставляй нас!» Полуживой четник открыл глаза, показал на пистолет и прохрипел: «Командир, сохрани мне пистолет». Славко взял оружие себе и вернул Ускоковичу, когда тот после короткой поправки появился в штабе с фиксаторами на обеих перебитых пулями руках (Славко Гужвич ).
Примерно в то же время дежурный офицер Сладоевич вызвал дежурного по бригадному взводу военной полиции Милана Стевановича. Капитан быстро поставил его в известность, что атакованы позиции бригады на Бань Брде, приказал погрузить десяток бойцов на машину и, не теряя ни минуты, мчаться к штабу 1-го батальона, поступая в распоряжение командира последнего. Отдельно Сладоевич распорядился поставить в известность о своём приказе непосредственного командира Стевановича – комвзвода Златко Шарича. Дежурный разбудил командира, сообщил ситуацию и начал сбор военных полицейских. Группу возглавил сам Шарич.
Их автомобиль стал очередным, расстрелянным мусульманскими автоматчиками. Одной из первых очередей был смертельно ранен в грудь водитель Страйо Милованович. Едва успев припарковать грузовик за изрешеченным пулями ТАМом ударного ввода, он со стоном вывалился из водительской двери и мёртвым распластался на земле. Помощник водителя Будимир Йованович, несмотря на ранение в ногу, выскочил с правой стороны машины, обогнул кабину, перебежал дорогу, перемахнул ограждение и понёсся по насыпи вниз, к Рупаньскому потоку (он попал в руки солдат АРБиГ, которые увели его за собой сначала в Дебелу Липу, потом в Теочак. За освобождение бойца у его семьи вымогали грузовик муки и огромную сумму денег, выплатить которую родные были не в состоянии. По данным Милана Стевановича, Будимира пытали и жестоко убили. Тело было обменено только 24 июля 2007 г. – через четырнадцать лет! ).
Остальные полицейские прыгали с платформы. Ураганный огонь сразу скосил намертво Душко Тришича, Миле Липоваца и Драгана Мирковича (в книге Драгана Мркаича приведены воспоминания его дочери Сандры. Ныне она – офицер полиции в Сербии, в городе Инджия. На момент смерти отца сыну Дарко исполнилось 5 лет – он родился в 1988 г., а маленькой дочке – всего 5 месяцев. Сандра продолжила отцовское дело.
Сандра вспоминает случай из времени обучения в белградской Криминалистическо-полицейской академии, конкретно – с тренировки в Гочских горах. Закурив ночью перед сном сигарету из пачки, вложенной в левый нагрудный карман, она невольно вспомнила переданные их семье отцовские личные вещи и униформу с пулевыми прострелами на груди: в том же кармане военного полицейского Мирковича оставалась красная пачка сигарет «Классик» .). При приземлении на пригорок очередью в голову был застрелен Момо Секулич (Он запомнился друзьям как образцовый военный полицейский.. Жена Момо Милена служила в санчасти бригады. Накануне боя он отдыхал в увольнении в родном селе и праздновал день рождения. Секулич решил отметить праздник с сослуживцами и вернулся в часть, сыграв в шахматы. В 16 часов к нему приходила дочь Даниела и звала вернуться в родительский дом, где отца ждал праздничный торт. Тогда пришли данные наблюдения о перемещениях на неприятельских позициях и угрозе нападения, и Момо принял решение остаться в части до утра – взвод военной полиции привели в состояние повышенной готовности накануне .
После боя мусульмане унесли его деньги и документы. В тузланской газете «Фронт свободы» вскоре появилась заметка с членской книжечкой СКЮ Момо и «остроумной» подписью «Четник с партийным билетом в кармане».)
Стеванович получил несколько касательных пулевых и осколочных ранений (мусульмане метали гранаты), в том числе в правую ладонь. Он спрятался на дороге между его телом и изрешеченными скатами автомобиля. Однако, ожидая обрушения машины на него (колёса были пробиты с правой стороны, и грузовик опасно накренился), Стеванович и Миле Томич по прозвищу «Спецназовец» перепрыгнули в ложок у строения штаба. Здесь они прижались к земле, пока не добежал легкораненый миномётчик Славко Симеунович и потащил их к перепускной трубе под дорогой. Туда же устремились полицейский Милан Петрович по прозвищу «Киза» с пробитым насквозь правым бедром и командир взвода Златко «Злайо» Шарич, лишившийся от попадания осколка глаза.
В трубу набились десять человек – четверо добровольцев из Сербии, врач Саво Видакович, четверо военных полицейских и миномётчик Симеунович. Бойцы сидели и лежали плотно, прижимаясь друг к другу. Милану Стевановичу запомнилась тяжёлая влажность – в тёплом утреннем воздухе прели потные тела под униформой, сочились кровью недавние раны, внизу кольца журчал ручеёк воды.
Противник стоял тут же, неподалёку, внимательно следя за обеими концами трубы. По выпрыгнувшему наружу и побежавшему к лесу Симеуновичу выстрелили из гранатомёта «Золя», убив его. Остальные оставили всякую активность и старались спрятаться поглубже. Мусульмане несколько раз швыряли наступательные гранаты к срезам кольца, отчего к прежним ранам у нескольких солдат добавились новые.
Часов в 10 звуки боя наверху, у здания штаба, стихли. Вдалеке кто-то крикнул: «Сеад, Рамиз, прекратите, хватит стрельбы – хватайте их живыми». Слышались только разговоры, шаги, шум от перетаскиваемых вещей. Потом громкий голос принялся зачитывать имена, фамилии и звания сербских солдат – вероятно, убитых или пленённых.
Отрывистое чтение прервали сильные взрывы, сотрясшие землю, – видимо, открыла огонь сербская артиллерия. На некотором отдалении прозвучали автоматные очереди, и всё стихло снова.
Невдалеке остановился автомобиль, ехавший от Потраша. Вышедший из него солдат без головного убора спустился с дороги и заглянул в трубу, проверяя, нет ли в ней кого-то. Взглянул он поверхностно и невнимательно, да и внутри было темно. Машина уехала.
Солдаты в бетонном кольце стали размышлять о том, что можно попробовать выглянуть наружу. Недавно прощавшиеся с жизнью, сейчас они уловили, что противник отвлечён чем-то иным и, кажется, забыл об их существовании.
Изуродованный командир полицейского взвода Шарич с зажатой в кулаке ручной гранатой подполз к выходу. Тогда к стекавшему из трубы ручейку спустился соловей. Раненый Петрович «Киза» произнёс: «Всё, теперь можем вылезать, нету их больше. В противном случае не садилась бы эта птица пить воду» .
Тем не менее бойцы не рисковали покинуть спасительное пристанище до двух часов дня, пока до них не донеслись хорошо узнаваемые голоса Раденко Кукарича по прозвищу «Буги» и командира 1-й Маевицкой бригады Перо Деспотовича, отдававшего приказы по своей «Мотороле». Некоторых уцелевших солдат поднимали из трубы на дорогу, обвязывая ремнями – они потеряли много крови и находились в состоянии полного шока. Потом наверх поднялись их более крепкие и везучие товарищи .
Четверых военных полицейских и ещё шесть солдат отправили в медпункт в селе Тобут, где первую помощь оказывали под открытым небом: раненых в тот день было предостаточно, прекрасная тёплая погода не могла причинить пострадавшим людям лишних страданий. После этого «тяжёлых» транспортировали в больницу Биелины или в белградскую Военно-медицинскую академию.
Через три с лишним часа обороны защитники штаба приняли решение капитулировать, потому что положение было совершенно безнадёжным, хотя первым, раньше всех остальных, выбежал и сдался миномётчик Миодраг Йович. Вскоре с поднятыми руками из полуразрушенного дома вышли Ратко Тодорович, Никола Стеванович, Сенка Вуинович, связист Милош Джокич, миномётчики Войко Джокич, Миладин Остоич, Миладин Милич и Йовица Йович.
Цвиетин Тодорович получил тяжёлую рану в живот и лежал со свалившимися на бетонный пол внутренностями. Глядя на эту картину, мусульмане, думается, посчитали его безнадёжным и не стали добивать. Он станет единственным раненым в штабе, пережившим то утро (Сам Тодорович вспоминает, что его душе явилась женщина в чёрном, в которой он позднее признал святую Петку, и приказала: «Помолись Богу, и останешься в живых!» Безбожник Цвиетин уверовал и помолился. В себя он придёт только в биелинской больнице после продолжительной операции – его подобрали и эвакуировали после возвращения территории сербами: услышав шаги подошедших «своих» солдат, Тодорович приоткрыл правый глаз, и те поняли, что раненый жив ).
Раненый миномётчик Радислав Йович был схвачен врагом тогда же. Его повели в направлении Тузлы, но в районе Четеништ (тригонометрическая точка 722), в непосредственной близости от Дебелой Липы с ним зверски расправились (26 июня 1993 г. тогдашний начальник оборонительной позиции на Дебелой Липе Крсто Секулич при обходе территории обнаружил сильно разложившийся обезглавленный труп в полевой форме бывшей ЮНА. Трава под ним была покрыта давно засохшей кровью. В десяти метрах левее под кустом, росшим на пологом склоне, лежали отрезанная голова и самодельный искривлённый складной нож с деревянной рукояткой. Секулич, опасаясь, что тело заминировано, вызвал сапёров и санитарный автомобиль для эвакуации покойника.
Тело не было заминировано, его подняли, поместили в мешок и отвезли на идентификацию. Личность убитого была установлена быстро. Стоит отметить тяжёлые подробности, сопровождавшие осмотр жертвы человекоубийства: в одном из карманов был обнаружена фигурка зелёного зайчика из игры «Человек, не сердись». Наручные часы убитого продолжали точно показывать время ).
Перед сожжённым зданием штаба на глазах остальных пленных мусульмане убили выстрелом в грудь умолявшего о пощаде водителя Драго Стевановича. Обнаруженного под лестницей забинтованного Зорана Максимовича выволокли туда же, нанесли несколько ударов ногами, после чего зарезали.
После этой расправы пленных поспешно погнали к кафане Йойи. Возле входа их положили лицом вниз и принялись оскорблять и избивать ногами. Очевидно, солдаты противника были ударниками-диверсантами, что явствовало из их разговоров: «Ё. их мать четницкую, опять нас чучавцы за…ли, мы отходим (чучавцы – те, кто обороняет («чуваjу») позиции. На русский можно как «окопники», несколько более обобщённо как «пехтура». В данном случае они противопоставляются ударникам, ломающим сербскую оборону, на смену которым должно зайти менее мотивированное и хуже подготовленное мобилизованное пехотное наполнение – А.П.). Бой для нас окончен, собирайтесь, пока четники не пришли снова» (со слов командира Славко Гужвича, слышавшего по своей «мотороле» обрывок неприятельских переговоров). Пленных сербов продержали там около часа, после чего разделили на две группы и погнали к Селюблю.
В первой группе, отправленной через Пульков до, шли Йовица Йович, Миладин Остоич, Бошко Ракич, Ратко Тодорович и Милош Джокич (всех их оскорбляли и пинали), во второй, через Чифлук, – Миодраг Йович, Миладин Милич, Никола Стеванович, Сенка Вуинович и Воислав Джокич. Последних пятерых заставили волочь на себе трупы убитых мусульманских солдат. Захваченных в плен заставляли петь хвалебные песни о маршале Тито (унижение для четников) и мусульманском президенте Изетбеговиче.
При отходе противника к Селюблю его кучно обстрелял остававшийся на «S-образном изгибе» 1-й взвод, не подозревая о сербских пленных.
В Селюбле первую группу бойцов поместили в одном из домов, где продолжились удары, оскорбления и плевки. Оттуда их 16 часов повезли через Джокичи, Бабину Луку, Храсно, Кикач, Тойшичи и Чакловичи в Тузлу. Перевозка проводилась двумя группами на двух грузовиках, но с иной разбивкой .
В одном грузовике находились Бошко Ракич и Йовица Йович. В Бабиной Луке их ссадили с машины и прогнали через село, подгоняя прикладами. Вышедшие вдоль центральной улицы местные мусульмане оскорбляли пленников. В Тузле их поместили в школе «Франьо Резач», напротив городской автобусной станции. Их допросили офицеры, после чего на микроавтобусе отправили в городскую тюрьму.
Вторую группу, восемь человек, высадили перед гостиницей «Тузла» в самом центре города. Здесь их принялись унижать и избивать, выкрикивая угрозы отправить в Теочак на «народную расправу». Один из пленных предполагает, что их всех намеревались убить, возможно, зверским способом (изжарить на медленном огне – так был ранее замучен военный полицейский Зоран Коич), чтобы потом обменять на тела своих многочисленных убитых. Возможно, что судьбу захваченных в плен решила иностранная журналистка, фамилию которой воспроизводят как Джегерова. С террасы гостиницы «Тузла» она сделала несколько снимков избиения на фотоаппарат. Утром следующего дня, когда пленные уже были переодеты в тюремную одежду и прошли перекрёстные ночные допросы, энергичная журналистка привела в тюрьму представителей МККК. Те зарегистрировали сербов как военнопленных.
Пленных повезли в казарму «Хусинска буна» в Солине, где раньше дислоцировалась 92-я моторизованная бригада. После допросов их отправили в окружную тюрьму «Джуро Джакович». Последовал месяц ежедневных избиений, в том числе дубинками, принуждения бить друг друга и иных издевательств, например, принуждения петь мусульманские пропагандистские песни.
Потом пленных снова посетили представители Красного Креста и один немецкий журналист – определённо ангажированный. Тогда произошли два примечательных эпизода. Немец поинтересовался у Миладина Остоича, сколько мусульман тот убил (Миладин был выбран потому, что два его брата служили офицерами ЮНА, а один из них, Миодраг, погиб в бою с хорватскими сепаратистами в Госпиче). Остоич ответил: «Герр, ни одного». Переводчица-мусульманка интерпретировала его слова как «тридцать». Остоич перешёл на немецкий и указал на лживость её слов.
Связиста Джокича спросили об обращении в плену. Милош, бывший моряк торгового флота, знавший шесть иностранных языков, поспешно выпалил на английском: «Вы нам и мать, и отец, господин. Если нас не спасёте, они всех перебьют». В течение всей последующей ночи он подвергся жестоким побоям, в том числе палками. Когда один палач уставал, его сменял новый. Пытка продолжалась, пока связист не потеря сознание.
Однако жалоба достигла цели: до самого размена пленных (который первоначально планировался на Видовдан (28 июня), но по вине мусульман сдвинулся на день святого Прокопия, 21 июля) избиения прекратились. Сам же Джокич получил среди надсмотрщиков кличку «Англичанин» .
В селе Шаторовичи сербы и мусульмане обменялись пленными, захваченными на Бань Брде 21 апреля 1993 г. Мусульмане передавались своим в пристойном виде, а на внешнем виде сербских пленных запечатлелись следы негуманного обращения: так, Воиславу Джокичу выбили все зубы, а за 90 дней заключения он потерял в весе 26 кг. У Миладина Остоича была серьёзно травмирована побоями голова. Его направили в Военно-медицинскую академию в Белград, и там он умер 21 мая 1994 г.
Овладев перевалом, мусульмане перво-наперво демонтировали дорожный указатель с надписью «Бань Брдо 716 м» и отправили его в Тузлу. Корреспондент американского без промедления телеканала CNN передал: «АРБиГ заняла важную высоту на Маевице, создав условие для дальнейшего продвижения мусульманских сил на Прибой и Углевик» .
Командир 2-й Маевицкой бригады полковник Славко Гужвич позвонил дежурному офицеру 1-й Маевицкой, части которой занимали Столице, и в штаб Восточно-Боснийского корпуса. Он сообщил, что на Бань Брде идёт бой, бригаде нужна помощь, есть опасность для телевышки.
Не понимая полностью всю серьёзность создавшегося положения, комбриг вместе с шофёром Михайло Томичем, помощником по вопросам морали Бойо Митровичем и сопровождающим помчался на перевал. Поездка могла иметь чёрное продолжение – их могли застрелить или взять в плен, обезглавив тем самым соединение. На их счастье, перед последним поворотом к на полдороге к разгромленному штабу 1-го батальона из поймы ручья выскочил отчаянно махавший руками и кричавший Слободан Василич по прозвищу «Славонец» (он происходил из Славонии). Сбивчиво и эмоционально он рассказал Гужвичу, что оборона рухнула, штаб батальона захвачен, много убитых, наверняка – пленных, выжившие мелкими группами стремятся в тыл.
Гужвич свернул в Потраш, где приводил в чувство прибежавших с передовой солдат, приказывая им занять оборону и не пустить врага дальше к Прибою. Когда он окончательно понял, что позиции от S-образного изгиба дороги через перевал Бань Брдо до Оштрика и Пулькова Дола потеряны, бригадная артиллерия получила приказ открыть по ним интенсивный заградительный огонь. Мусульманским войскам не получилось развить успех, проведя через линию взятых окопов свежие силы; вал снарядов отсёк прошедших вперёд ударников 5-й оперативной группы от основной массы пехоты. Мусульмане настроились на радиоволну комбрига и кричали: «Спасайтесь, четники, Прибой в огне, Бань брдо теперь наше!» Гужвич же нарочно начал говорить своим абонентам разыне выдумки – что на подходе Маузер со своей гвардией, уже ведут бой «Чёрный» и Владо «Смолучанин» (первые два в тот день в том месте отсутствовали вовсе, а капитан Владо позднее был послан в штаб 1-го батальона ).
В дело вступает 1-я Маевицкая. Контрудар
21 апреля мусульмане атаковали сербские позиции на Маевице на широком фронте, удерживавшимся 1-й и 2-й Маевицкими бригадами. В зоне ответственности первой удары последовали на Велику Елицу и Суву Чесму. Особенно сильному артобстрелу подвергся район Лисачи. Именно так командир ожидал основного приложения усилий врага, поэтому с раннего утра штабниками владело напряжение. Однако когда стало ясно, где именно войскам АРБиГ удалось прорвать оборону, Деспотович взял из ближайшего резерва самые боеспособные силы и отправил на помощь соседям. Тем самым соседями, которыми он командовал всего пару месяцев назад.
Йовица Маркович, командир 4-го батальона, и командир роты на Русте Неджо Давидович опасались атаки со стороны Теочака через Руст на Прибой. Они были уверены, что тамошняя рота, набранная из бойцов старых возрастов, не выдержит удара . Однако до удара здесь не дошло, все свои усилия мусульмане обратили на злосчастный 1-й батальон.
На КНП 2-й Маевицкой бригады командование обеих бригад оценило ситуацию следующим образом: противник силами до пехотной бригады (полторы тысячи человек) прорвал фронт на протяжении 15 км, овладел перевалом и дорогой от перевала к вышке, создав условия для дальнейшего наступления на Прибой. Помочь соседям бралась 1-я Маевицкая.
Волна паники откатившихся бойцов оказалась поглощена встречной волной удалого и озлобленного оживления солдат, узнавших про потерю перевала и оставшиеся на позициях отрезанные взвода. В бой стремились даже легкораненые. Прибыли санитарные команды из Биелины, Углевика и Лопаров.
В район Потраша стягивались войска и техника – такого количества ветераны тех событий не помнят за все остальные военные годы. Приехали практически все офицеры 1-й Маевицкой бригады, в том числе командир подполковник Перо Деспотович, начальник штаба Душан Танацкович и командир 4-го пехотного батальона Михайло Станкович . Сразу после возвращения Бань Брда был анонсирован визит в Потраш начальника штаба корпуса Будимира Гаврича, поставленного в известность о вражеском прорыве, поэтому все участники понимали, что неприятеля надо отбросить без промедления (Славко Гужвич уверяет, что Гаврич прибыл почти сразу и отдал приказ капитану Рашете открыть заградительный перекрёстный артогонь, в котором приказе тот, по большому счёту, и не нуждался – бригадные пушки уже лупили по всем подходам к Бань брду ).
Проводя разведку в направлении Раковац – Шметалька – Град – Дебела Липа, разведвзвод «Маевицкие волки» 3-го батальона обнаружил неприятельскую засаду в районе Града. В районе Дебелих Лип были замечены большие силы неприятеля, обеспечивавшие проход своих ударников. Командир взвода Митар Тоич получил приках от комбата оставить часть подразделения у Шметальки, а с остальными пойти в район Орловин и остановить атаку мусульман на село Подгора, где стояли бригадные части поддержки (Митар Тоич, бригадная книга ).
На помощь спешили ударные части 1-й Маевицкой бригады, на ходу приводя себя в готовность для контратаки: взвод из отряда четников «Львы с Маевицы» под командованием Милана Трифковича по прозвищу «Ругоба», взвод из отряда «Владо» капитана Владо Тодоровича (он лично повёл своих бойцов), 1-й взвод из 2-й ударной роты «Зийо» (неизменно успешно действовавшая часть, по причине своих высоких качеств привлекавшаяся в том числе к операциям на других фронтах) под командованием Борислава Боро Радовановича по прозвищу «Чутак». Ударные части находились в состоянии повышенной готовности, и на сборы ушли рекордные полчаса. Помимо энтузиазма, свою роль сыграла предусмотрительность комбрига Деспотовича, в свете тревожных сообщений и привычки мусульман нападать на сербов в период православных праздников заранее выдвинувшего накануне войска к теле- и радиовышке.
Боро Радованович поправлялся дома среди родных в Углевике после полученного 22 марта в районе Теочака ранения. Он планировал поехать в Старый Углевик к своему взводу, но часть, немедленно покинувшая расположение, подхватила командира из дома по дороге к Бань Брду .
По пути от Тобута на Прибой им попадались мчавшиеся в Биелину санитарные машины и двигавшиеся к селу Потраш грузовики с солдатами и боевая техника. За полкилометра от прибойской церкви 1-й взвод остановили военные полицейские, предупредив, что со стороны Теочака, с холма Орница противник обстреливает все транспортные средства на дороге Прибой – Тобут – Лопаре: мусульманам надо воспрепятсттвовать подходу сербских резервов со стороны Биелины.
1-й взвод спешился и прошёл тропой над церковью к селу Липовице, там снова сел на транспорт и продолжил дорогу на Потраш. Через час он уже был там. «Когда мы на месте поняли, что произошло, увидели страшные картины раненых и окровавленных бойцов, стонущих от боли (их бинтовали и укладывали на асфальт медицинские сёстры Миленка и Зора, упоминавшиеся ранее – А.П.), в нас пробудилось потрясающее чувство, будто добавилось сил и выросли крылья для полёта.
Пропал страх, присущий всякому нормальному человеку.
Мы были сильнее смерти.
После проверки оружия и снаряжения мы пошли автомобильной дорогой от Потраша на Бань Брдо» .
Действиями сводной группы руководили начальник штаба 1-й Маевицкой бригады Танацкович и командир 4-го батальона 1-й Маевицкой Михайло Станкович, общее управление неотложными действиями принял на себя Перо Деспотович. Три взвода насчитывали в общем примерно 60 бойцов, по 20 в каждом. Взвода состояли из отделений по 10 человек.
За километр от перевала Радованович встретился с уже прибывшими двумя командирами остальных взводов и начальником штаба бригады. На коротком полевом совещании была поставлена главная задача – как можно быстрее пробиваться к вышке.
Для каждого из трёх взводов нарисовали схему действий. «Львы» шли направо, по дороге на перевал и к позициям уничтоженного миномётного взвода, левым флангом выходя на перекрёсток дорог к Пульковому Долу и Тузле. Взвод из отряда «Владо» опирался на «Львов с Маевицы», двигаясь по асфальтной дороге к штабу 1-го батальона и Бань Брду, прикрывая третью группу. Взвод из «Зийо» должен был двигаться ниже второй группы, левее дороги Бань Брдо – Столице, к югу от склонов Коница и Дебелих Лип. Одно отделение посылалось на перевал, а второе – к вышке и посёлку отдыха .
Общий замысел сводился к нажиму сильным правым флангом, выходу на перевал, на асфальтную дорогу, общему соединению и очищению дороги вплоть до Столице.
Левофланговый взвод Радовановича в полной тишине шёл первым. По дороге ударники обошли труп одного мусульманина. Взвод первым и обнаружил противника, приступив к скрытому наблюдению. Бойцы провели стремительную разведку: поднимаясь к первому домику для отдыхающих, стоявшему на невысоком пригорке с левой стороны дороги, прямо на обочине, они взяли в плен двух зазевавшихся мусульманских солдат. Те выскочили из постройки прямо на сербов.
Оба были молоды – 19 и 27 лет, в униформе с нарукавными нашивками, вооружённые автоматами. Великодушные сербы отобрали «стволы», разрядили магазины, вновь примкнули их и вернули автоматы потрясённым и подавленным мусульманам. Боро Радованович успокоил трясущихся юнцов: мы регулярная армия, договариваемся, что гарантируем корректное отношение и сохранение жизни, а ы идёте на сотрудничество. Пленных отвели в подвал одной из дач.
Те быстро и без запирательства выложили все доступные им сведения. Оказалось, что солдаты служат в 4-й роте, из Козловаца. После короткого допроса разведчики составили представление о силах и расположении противника. Мусульман было существенно больше, чем сербов, но они не ожидали продолжения боя и отрывали окопы – то есть не имели фортифицированной оборонительной линии. Контратаки не ждали, считали бой решённым. Должны подойти резервы для занятия новой линии обороны. Те, кто не оборудовал окопов, слонялись по лесу или «обчищали» безлюдные дачи .
Ещё один неприятельский военный вылез из куста с поднятыми руками, твердя, что его мобилизовали насильно, когда он вернулся с работы в Германии. Быстро выяснилось, что это офицер-безопасник одной из бригад. Его отправили в Биелину и позднее обменяли Бойо Митрович, оставшийся в 1-м батальоне вместе с Алексой Филиповичем по приказу комбрига и бывший свидетелем пленения, рассказывает, что позднее мусульманский безопасник врал в интервью, дескать, сербы его жестоко избили, и показывал следы побоев. В действительности его отмолотили свои же по возвращении, узнав, что тот выдал в плену все секреты .
Подошла группа Владо Тодоровича, оторопевшего и нервно дёрнувшегося, заметив рядом с Радовановичем неприятельских солдат в форме и с оружием. Капитан Тодорович высказался за немедленную атаку с массированным обстрелом противнику, чтобы нанести максимально тяжёлые потери в живой силе. Однако Деспотович и Танацкович настояли на маскировке присутствия ударников, продолжая двигаться на Бань Брдо, чтобы атаковать всеми силами перевал, а правым флангом – высоты над штабом 1-го батальона. Комбриг Деспотович стремился гарантированно вернуть обратно дорогу, опасаясь ввода противником моторизованных частей и их наступления на Прибой.
Взвод «Зийо» вышел на дорогу и решил немого отдохнуть и поваляться в неровном окопчике рядом с брошенным ДЗОТом 3-го взвода (потрашан). Когда сербы и двое пленных отдыхали, к ним добавился один отставший ранее боец. Не поняв, кто перед ним находится, он отшутился в адрес мусульман: «Посмотрите на них только! Когда успели надеть эту униформу?» Солдаты в окопе расхохотались.
Шедшие на правом фланге бойцы, окликавшие друг друга по именам и прозвищам, обнаружили следы движения, мусор и частично оставленное снаряжение мусульманских диверсантов, зашедших накануне с тыла. Готового к бою противника замечено не было, поэтому основные силы ударников сместили во фланг. По воспоминаниям капитана Станковича, Тодорович «своими малочисленными силами воспрепятствовал возможности выхода неприятеля на коммуникацию ». Вторая по численности группа сербских солдат пошла с левого фланга. Заходя с двух сторон, бойцы заняли господствующие высоты над сожжённым зданием штаба. С моральным духом мусульман что-то произошло. Возможно, разительная смена ударников «окопниками» лишила неплохо спланированную операцию необходимого порыва и озлобления. Противник откатывался судорожно и быстро, пребывая в замешательстве.
Связь пропадала постоянно, и когда к штабу с группой бойцов приблизился комбриг Деспотович, чуть было не произошло перестрелки с ударниками капитана Владо. Слава Богу, что в последний момент связь восстановилась.
«Мы были на многих фронтах и участвовали во многочисленных делах, но зрелищ страшнее этого не видели никогда», – вспоминал Перо Деспотович . Асфальт дороги, утрамбованные песчаные площадки были забросаны гильзами и осколками мин и гранат. Догорали танк и грузовики, запах крови поднимался от раскиданных взрывами людских останков. Перед штабом сидел убитый старик с карабином ПАП в скрюченной руке, а перед ним была разбросана еда и стояла открытая широкая консервная банка, полная пасхальных яиц. «Верхний этаж здания, где располагался штаб, ещё горел, с подожжённой крыши опадали черепица и обгоревшие фрагменты деревянной конструкции.
С небосвода доносились опять крики чёрных воронов, которые так же кружились днём раньше, предрекая страшную трагедию, которую долго будут помнить эти горы» .
Милан Трифкович, командир взвода «Львов», вспоминал: «Мы тогда всего за сорок пять минут от сигнала к выступлению прибыли из Углевика в Потраш. Справа от дороги на Бань брдо шёл я са своими людьми из отряда Мандо, а слева – капитан Владо Тодорович со своими бойцами из противодиверсионной роты» (книга 1-й Маевицкой бригады ). У сожжённого штаба к ним присоединился взвод ударной роты Борислава Радовановича.
Приблизительно два батальона мусульман с резервом окапывались с левой стороны дороги на перевале, на протяжении 2–3 км. Контратак они не ожидали.
Деспотович и Танаскович решили атаковать перевал правым флангом ударников, в том же построении, как «Львы» вышли к высотам над штабом. Взвод поднялся к смотровой площадке, пошёл налево, к кафане Йойи, и здесь вступил в перестрелку с расстояния 20–100 м.
Бой продолжался приблизительно полчаса. Сербы стояли клином и поливали противника шквальным огнём, не имея, однако, возможности продвинуться – врагов было больше, и они при грамотных действиях могли окружить ударников. Но мусульмане запаниковали и откатились с перевала к своим исходным позициям. Лишь отдельные группы втянулись в ожесточённую перестрелку, но отошли и они .
Часть солдат 1-й Маевицкой перешли с левого фланга на правый, остальные заняли позиции вдоль дороги на перевале. Милан Трифкович «Ругоба» забрался на крышу кафаны Йойи и снял с неё мусульманское знамя (ныне хранится в музее 1-й Маевицкой бригады в Углевике).
Правый фланг, продвигаясь на Столице, зашёл в расположение неприятеля среди домиков отдыха. Добившись первоначального успеха, мусульманские солдаты потеряли всякую бдительность. Здесь находились сразу несколько частей, судя по разговорам, ранее незнакомых одна с другой. Они выносили вещи из домов, веселясь, пьянствовали по группам. На тот момент сербы оказались в тылу противника, забывшего о предосторожности. Они перемешались с боснийцами и атаковали с расстояния от 50 до 5 метров. Многие мусульмане сдались, попытавшиеся оказать сопротивление погибли.
После этого силы мусульман на дороге Прибой – Бань Брдо подверглись сильному огню из стрелкового оружия с тыла (группа капитана Владо) и левого фланга (группа Чутака). Значительно превосходящий противник запаниковал и быстро покатился на свои «утренние» позиции, к Селюблю и Храсному, оставив много оружия.
Дух мусульман после завершающей неудачи был очень угнетённым. Во второй половине дня стороны поменялись местами, сербская оборона устояла, боснийцам пришлось стремительно отступать, понеся потери. Это отразилось на восприятии рядовых участников. Д. Мркаич рассказывает про одного их солдата, по возвращении в Тузлу много раз повторявшего рассказ про тот бой с рефреном «Куда ни оглянешься – со всех сторон четники будто из-под земли лезут» .
На левом фланге (район так называемой «второй засады») передовые сербские силы соединились и направились к S-образному повороту. Местность исключала манёвр и маскировку, поэтому солдаты шли единственной дорогой, издалека крича остававшимся на отрезанной позиции бойцам 1-го и 2-го взводов 2-й роты, чтобы те не стреляли в них, что это свои. Правды ради, сомнения по поводу того, кто же перед ними, испытывали люди с обеих сторон. Поближе к окопам возникла перекличка, и ударники 1-й Маевицкой встретились с проведшими полдня в окружении солдатами второй бригады.
У «второй засады» же около 18 часов «Львы» прошли к полусотне солдат 1-й роты Мркаича. Радость от встречи среди едва спасшихся бойцов, часть которых тяжело паниковала, глядя, как мусульмане осматривают и жгут землянки 2-го и 3-го взводов, была огромной. Охрабрившиеся сербы выпустили несколько очередей по отступавшим группам противника. Теперь очередь бояться пришла последним: было хорошо видно, как те разбегаются в стороны, уже находясь в глубине своей территории.
Вскоре остаток роты навестил Перо Деспотович, поблагодарил за то, что позиция не была оставлена, и подарил пару блоков сигарет.
«…Противник несколько раз выходил по радиосвязи и угрожал всех перебить и перевешать, если они не сдадутся. Без еды, воды и сигарет, со скромными резервами боеприпасов, они и не помышляли сдаться, тем более – оставить свои позиции», – с почтением рассказывает о проведших полдня в окружении солдатах 2-й роты Драган Мркаич . Они набросились на ударников с расспросами, что происходило днём в округе. В ответ услышали, что потери тяжелы – много убитых, раненых и пленных, уничтожен штаб батальона, однако положение нормализовалось.
Ситуация у вышки Столице была обнаружена спокойной и мирной. Здесь бойцы Радовановича сдали двух «своих» пленных. Ударный отряд выполнил свою работу. До ночи следующего дня он приводил себя в порядок… Бой на Бань Брде 21 апреля 1993 г. завершился примерно к 18 часам.
Одна группа сербских солдат собирала убитых, другая – оружие, неразорвавшиеся боеприпасы, отгоняла и буксировала пострадавшую технику. Разведывательно-диверсионный взвод «Чёрный» Василие Митровича и разведывательный взвод «Маевицкие волки» Митара Тоича прочёсывали районы Бань Брда, Дебелих Лип и Коница.
Возвращение позиций 2-й Маевицкой прошло исключительно, невероятно успешно. Ударный отряд раскидал многочисленные боснийские войска и вернул положение на фронте к ситуации на утро 21 апреля. Успеху сербов способствовали главным образом два фактора: 1) качество принявших участие в операции бойцов – их мотивированность, идеальная сплочённость друг с другом, слаженность действий; и 2) заградительный огонь артиллерии, не давший возможность ввести на захваченную территорию большие силы во второй половине дня. Неудача мусульман в своей основе тоже покоится на двух причинах: 1) слабой слаженности принявших в наступлении многочисленных частей (хотя операция готовилась на протяжении трёх месяцев, и время на подготовку они имели); по сути, успешно отработали только начавшие бой утром ударные отряды, после первоначального успеха выведенные из дела; 2) потеря осторожности и дисциплины после захвата сербской территории.
«Надо подчеркнуть, что это один из примеров, когда малочисленные, но хорошо организованные и решительные силы нанесли поражение многократно превосходящему неприятелю и аннулировали прежде достигнутые им успехи в первые часы боя», – подытоживает Перо Деспотович .
Разница в структуре и динамике сербских потерь говорит за себя. 21 апреля 2-я Маевицкая бригада потеряла убитыми 29 солдат. Все они погибли утром и в первой половине дня при неожиданном наступлении противника, прорыве фронта и стремительном беспорядочном отступлении. Особенно много жертв повлекло добивание мусульманами группы при штабе батальона и не соответствовавшая обстановке посылка в распоряжение штаба двух групп бойцов.
1-я Маевицкая при возвращении позиций своей соседки потеряла всего 4 бойцов, ведя встречный бой в лесисто-холмистой местности. Отметим, что погиб командир ударной группы капитан Лазарь Николич.
Взвод отряда «Зийо» потерь почти не имел, исключая одного бойца, упавшего на спину и получившего незначительную травму позвоночника. Через некоторое время председатель општины Углевик Миладин Степанович организовал солдатам Радовановича торжественный приём и вручил ценные награды.
Враг, несмотря на первоначальный впечатляющий успех, потерял гораздо больше – 61 убитого и 78 раненых: постарались сербская артиллерия и ударники . В плену оказались несколько человек и одно знамя.
Идентификация и похороны
Вечером того дня 20 тел убитых отвезли в Биелину, в морг городской больницы. Точные данные о личности погибших не были известны ещё никому, поэтому до поздней ночи у здания больницы вытянулся неправильный полукруг растревоженных, всхлипывающих родственников солдат бригады. Опознание проходило медленно, в том числе из-за того, что неприятели унесли с собой большое число документов убитых.
5 наиболее обезображенных трупов – обгоревших или изуродованных взрывами – оставили для опознания в бригадной санчасти в Тобуте.
Поздней ночью Гужвич собрал всех своих офицеров и назначил поручика Бойо Митровича распорядителем похорон. Для него наступили очень напряжённые дни: 22–24 апреля состоялись 24 погребения на 8 кладбищах.
«Политрук» Митрович надеялся, что его минует чаша сия; засыпая, он был уверен, что организацию погребения переложат на кого-то другого, вернее, что такой человек уже назначен: ранее за обряд похорон отвечали Митрович и поручик «Максо». Теперь же первому пришлось провожать в последний путь самого поручика и других бойцов.
В своих записках Бойо Митрович называет немного иные цифры обнаруженных сразу по окончании боя тел – всего 23, из них неопознанных 5. По его словам, всех их отвезли в биелинскую горбольницу . Неполные списки он поручил на руки в селе Прибой, откуда с водителем Драго поехал в городскую больницу Биелины. По дороге он хотел избежать эмоционально тяжёлой процедуры называния близким убитых родных и процедуры опознания и думал вывесить список на стене больничной часовни.
Собравшаяся толпа родных солдат Маевицкой бригады встретила вышедшего из машины старшего офицера воплями: «Ты командир? Ты послал их на смерть?» Бойо крикнул, что список пока неполон. «Какой список? Читай!» Офицер отчётливо назвал имена и фамилии, и неожиданно общение приобрело оттенок серьёзной конструктивности. Митрович добавил, что нужно дождаться подтверждения индентификации и получить согласие церкви для похорон, так как главное городское кладбище Пучиле относится к ней (согласие быстро было получено).
Среди неопознанных тел искали пропавших без вести. Митрович запомнил старого Видака Йовича, который пытался найти среди пяти убитых, положенных в часовне, сына Драгана, и не нашедшего его. На самом деле тело сына лежало там, и его опознал брат жены покойного.
На 23 апреля были назначены 12 погребений в 5 местах, на 24-е – 11 в 4 соответственно. Основным местом захоронения стало кладбище Пучиле у Биелины (в братскую могилу в итоге решили поместить ещё три гроба сверх первоначально отсчитанных), хотя никто из этих погибших защитников Маевицы при жизни не имел дома в главном городе Семберии.
Митрович на следующий день отправился в штаб корпуса, чтобы получить почётный караул (из 1-й Маевицкой бригады и казармы «Воевода Степа Степанович»), траншеекопатель, который в то время работал над орудийными позициями у моста через Дрину, и провожатых для сопровождения гробов с телами добровольцев в Сербию. По пути он зашёл в церковь. Священник остановил его, сказав, что хорошо, что заместитель командира появился: в нынешних границах кладбища уже нет места для большой братской могилы. Так что офицеру пришлось идти и в општину и договариваться о выделении нового обширного участка.
Всех убитых провожали в последний путь по христианскому обычаю с отданием воинских почестей. Неприятную минуту пришлось пережить родным павших на кладбище Пучиле: при засыпании братской могилы экскаваторщик высыпал из ковша тяжёлые, не измельчённые комья земли, которые сдвинули и повредили несколько гробовых крышек, уложенных на дно могилы.
После боя
Две смены бойцов 1-го батальона – находившаяся в день боя на позиции и прибывшая с отдыха – собрались в овражке за уничтоженным зданием штаба и позвали командира бригады поговорить. Они согласованно высказали, что ожидали чего-то подобного произошедшему, предупреждали комбата – их не послушали, и произошла резня. Военная полиция обещала уйти с отбитых позиций в 18 часов. Если это произойдёт, то на позицию они не возвратяться. Славко Гужвич счёл, что солдаты правы, попросил их немного подождать и направился к командиру 3-го батальона военной полиции майору Кесеровичу. Тот подтвердил, что приказ об уходе в шесть вечера доведён до его подчинённых. Гужвич взял Кесеровича с собой, и вместе они пошли к помощнику командующего корпусом полковнику Яковлевичу, стоявшему неподалёку. Гужвич объяснил состояние солдат в настоящий день и просил оставить полицейских до утра. Несмотря на объяснение и предложение совместно решить проблему, Яковлевич холодно и с очень формальным подходом сказал, что военная полиция уже снимается с места. Возмущённый комбриг послал обоих офицеров «в одно место», собрал в штабе батальона подчинённых офицеров и изложил им произошедшее. Потом приказал обеспечить каждый окоп на Бань брде ручным пулемётом с запасом патроном, ручными гранатами и радиостанцией; спросил каждого из присутствовавших, согласны ли они с решением, и вписал в его в журнал боевых действий.
Приехав в штаб бригады, он сообщил о решении офицерам. Пока стенографистка Зага перепечатывала его из записной книжки, были отправлены телеграммы соседям справа (1-й Семберской) и слева (1-й Маевицкой). Штабным офицерам и командирам батальонов, частей поддержки и служб Гужвич устно приказал не покидать штаба, когда он уедет на Бань брдо; дальнейшие приказы они получат из штаба корпуса.
В чём состояло это решение – понять из записок Славко Гужвича можно с некоторым трудом, он сам прямо его не объясняет. По некоторым признакам – таким, как отправление комбрига лично на Бань брдо (водитель Томич отдал ему ключ после того, как Славко рявкнул на него, сопровождающий Степан Терзич не хотел пускать командира), стремительное появление полковника Момира Зеца, командира 3-й Маевицкой (он торопливо говорил, что полиция едет из Прибоя, но её ещё можно остановить, а Гужвич ответил, что ему не интересен ни он, ни батальон военной полиции), можно предположить, что командир бригады публично принял решение ехать в 1-й батальон на Бань брдо и переночевать с солдатами на передовой. В штаб корпуса в отсутствие Гужвича телеграфировать о решении не решились .
Командир 3-й Маевицкой Зец вышел на улицу, остановил Кесеровича и рассказал о произошедшем. После этого они остановили по рации грузовики с военными полицейскими и развернули их обратно. Батальон пробыл на Бань брде до утра.
В штабе 1-й Маевицкой бригады шло совещание, когда начальник штаба майор Симич получил телеграмму от Гужвича. Он немедленно распорядился продолжить совещание на Бань брде и выезжать туда офицерам, военным полицейским и вызвавшимся добровольцам. Когда полный автобус из соседней бригады остановился у разгромленного штаба на Бань брде, опиравшийся на костыль Симич весело поприветствовал Гужвича: «Молодец, ты не один, все мы с тобою».
Сербы очень опасались атаки вечером или ночью; её не последовало. Предыдущий день обескровил и «приземлил» и войска противника.
Одним из последствий утренней атаки мусульман 21 апреля стала смена принципа обороны района Дебелих Лип. Со второй половины мая эту местность стали патрулировать группы разведчиков, со временем достигшие численности в 10–15 солдат. В июне-июне здесь выкопали окопы в форме полукруга, создав условия для постоянного нахождения на позиции личного состава. Над ними трудились смены бойцов из разных частей 1-го батальона. Начальником позиции поставили бывшего командира 3-го взвода (потрашан) Крсто Секулича. Он владел участком земли на Дебелой Липе, прекрасно знал данную местность, её особенности, подходы к ней .
Однако личного состава для постоянной обороны S-образного изгиба и Дебелих Лип всё равно не хватало. В патрули приходилось посылать даже бойцов тыловой роты; Славко Гужвич из-за постоянной нехватки людей поругался с начштаба корпуса. Тот приказывал каждой бригаде держать один батальон в резерве на случай прорыва оборонительных линии, а выделить этот безусловно полезный и необходимый батальон Гужвич не мог .
Мартовские бои 1995 г.
Одной из самых значительных сербских побед на Маевице стало отражение мусульманского наступления 20 марта – 6 апреля 1995 г. К этой акции неприятельская сторона готовилась тщательно и внимательно. Были собраны различные разведывательно-диверсионные группы, большое количество артиллерии. Солдаты массово имели бронежилеты и каски. За трёхмесячное перемирие противник, проводя интенсивную разведку расположений передовых позиций сербской армии на Маевице, собрал достаточно точные и надёжные сведения: в целом верно зарисовал расположение и количество окопов, правильно отметил командные пункты (командирский окоп и дачу на «2-й засаде»), особо отметил незащищённые и оставленные позиции, в том числе Кониц. Одна из таких карт впоследствии попала к сербам в руки.
Сербские позиции находились ниже мусульманских. Особенно сербские бойцы не любители участок вдоль Глибая потока (ручья Глибая) из-за трудности прохода к нему и, соответственно, звакуации раненых. Шум воды не давал слышать, что происходит в расположениии неприятеля.
Наступление развивалось на всём маевицком фронте, с особым упором на многострадальный 1-й батальон 2-й Маевицкой, в районе Дугих нив и S-образного изгиба с целью овладения Бань брдом и Коницем. Ночью с 19 на 20 марта неприятель отправил с высоты 632 свой спецназ, который бесшумно и неожиданно захватил в плен солдат корпусного 3-го смешанного артполка и тихо занял два их расположенных рядом окопа. Ранним утром 20-го (около 5 часов) «спецы» атаковали из этих окопов КП артполка и 2-й взвод 1-го батальона 2-й Маевицкой. Одновременно был атакован весь фронт батальона от Славкового брда до Глибая потока и Колиевка (1-я Маевицкая). К счастью, тогда позиции занимали 2/3 личного состава, быстро включившиеся в бой, и со смены была возвращена недостающая треть, ещё не ушедшая далеко в тыл.
В первый день мусульмане быстро захватили Дуги Ниве, S-образный участок, Колиевку и заняли высоту 903 (Кониц). «2-я засада» попала в окружение и частью – в плен. Солдаты 1-й Маевицкой с Колиевки ушли к вышке Столице, а 1-й батальон и артиллеристы откатились на резервную позицию, тогда же сформировав оборону фланга к Дебелой Липе. 2-й Маевикая потеряла за сутки 5 убитыми, 11 ранеными и 3 пленными (Митар Божич, Милош Маркович и Драго Крстанович; сведений о последующей судьбе последнего нет, и он обоснованно включён в список безвовзвратных потерь бригады: Владо Грабовичкич ).
Бои по вытеснению вклинившихся мумульман шли 16 дней, когда после решительного удара сербских штурмовых частей они лишились Коница и Колиевки и откатились к Тузле. По словам военнослужащих 251-й бригады АРБиГ, она потеряла убитыми, ранеными и пленными в ходе операции приблизительно 170 человек и из-за потерь была расформирована: часть личного состава влили в 250-ю моторизованную (бывшую 1-ю Тузланскую ). 1-й пехотный батальон 2-й Маевицкой совокупно потерял за это время 7 убитыми, 3 пленными, 52 ранеными, из которых 10 тяжело (среди легкораненых был мемуарист Владо Грабовичкич, описавший это событие).
Глава 3. 2-й пехотный батальон.
13 ноября 1991 г. резервисты из сербского села Пеляве были призваны в казарму «Хусинска буна» в Тузле. Вместе с призывниками из других сёл Маевицы, Озрена и Шековичей (Тобут, Липовице, Бриест, Прибой, Папрача, Смолуча, Потпеч и т.д.) из них сформировали 123-ю легкопехотную бригаду. После месячного обучения и стрельб на тузланском «Паша-бунаре» в конце декабря содинение отправили в Посавину, в гарнизон Дервенты, над административными зданиями которой уже развевались хорватские флаги (мемуарист Мирко Цветкович отмечает это особо ).
В конце марта 1992 г. после референдума о независимости БиГ и «кровавой свадьбы» в Сараеве обострилась межобщинная напряжённость и на Маевице. В селе Пеляве члены кризисного штаба местного объединения (сербы) в ресторане «Уикенд» встретились с представителями соседних мусульманских сёл Мумбашичи и Ясиковац. Вместе они пытались сохранить остатки доверия между людьми, заключить своеобразный «договор о ненападении» и даже организовать совместные патрули для отлова провокаторов. Тем более что в наступившее смутное и пугающее время на дорогах появилось большое количество преступников, останавливавших машины и грабивших пассажиров.
На федеральную армию сербы (вопреки господствующему представлению среди мусульман и хорватов) надеялись слабо – она разваливалась и без боевых действий. Часть мужчин из Пеляв и с хуторов к северо-востоку от них была мобилизована в инженерный полк под командованием майора Момира Зеца. В Пелявах разместился взвод этого полка во главе с подпоручиком Цветко Маричем из Прибоя. Этот взвод построил укрытие рядом с кладбищем Главичице, и в него перевозили минно-взрывные средства со склада Козловац в Тузле. Имущество, технику и вооружение «тузланской» 92-й бригады уже в апреле старались вывезти из казармы.
После того как Биелина стала главным сербским городом региона, жители села Пеляве окончательно организовались. Особенно быстро прошло вооружение хуторов на южной части села: Деличей, Цветковичей, Перичей, Мирковичей, Ивановичей, Миятовичей и других. Существовала очевидная опасность, что мусульманские экстремисты из соседнего Теочака попробуют соединиться с Кораем и Челичем по направлению Пеляве – Тобут – Вукосавцы – Пушковац и заблокируют всю Маевицу. Поэтому сформировалась группа вооружённых сербских селян размера приблизительно взвода, набранная на добровольной основе, без учёта возраста участников. Ополченцы намеревались исключительно защищать село и хутора от разбойников и экстремистов из Теочака, о наступательных акциях на несербские территории речи не шло (в том числе из-за слабости группы). По ночам село и околицу обходили патрули из 2–3 человек. Днём за местностью наблюдали с нескольких выгодно расположенных точек.
Самооборона Пеляв в апреле имела на вооружении автоматы ППШ и несколько 7,62-мм полуавтоматических винтовок. После нападения на колонну 92-й бригады в Тузле 15 мая активисты кризисного штаба местного объединения раздали ополченцам значительно более современное оружие: югославские «калашниковы» М-70, снайперские винтовки М-76, ручные пулемёты М-72 и М-84 (югославские копии советских РПД и ПК соответственно). В село привезли один 82-мм миномёт М-69 с боезапасом. С середины мая село Пеляве стало лучше всех вооружённым и снабжённым среди прочих окрестных сербских сёл. Но не только оружие составляло силу Пеляв: среди его жителей не было разделения на «четников» (выраженных, чистых сербских националистов, «белых») и «партизан» (сторонников погружавшейся в воды истории социалистической Югославии и коммунистического общественного устройства, «красных») – к бою за свой народ были готовы все, не допытываясь у соседа нюансов его политических симпатий.
Фронт напротив Теочака открылся после нападения мусульман на патруль на Просеке (см. наш очерк о 1-й Маевицкой бригаде). Для удара по мусульманскому укреплённому пункту во второй половине июля собрали значительные силы; в процессе их накопления Момир Зец – уже командир 3-й Маевицкой легкопехотной бригады – распорядился сформировать в Пелявах отдельную роту. Её создали, присоединив к оставшемуся в селе инженерному взводу местное ополчение, поделённое ещё на два взвода, и отделение 82-мм миномётов с приданной 76-мм горной пушкой Б-1. Командиром роты стал молодой резервный подпоручик Марич, которому теперь предстояло командовать втрое большей частью. И не просто командовать, а вначале организовать, скололотить, наладить снабжение, расставить по линии фронта. Она проходила в направлении – слева село Мумбашичи (исключая) – Трафо – магистральная дорога, справа Урумовичи – Цветковичи – Челинье (включая), в глубину до Станкичей. Правда, контакта с соседом справа у роты не было.
23 июля – первый день сербского наступления – стал днём рождения роты, которая, формально считаясь отдельной, подчинялась штабу 3-й Маевицкой до 13 августа 1994 г. А после отсутствия серьёзных успехов и ухода оттуда Гвардии «Пантеры» и 1-й Маевицкой участок перед Теочаком достался новорождённой пелявской роте. И можно было ожидать, что неприятель ответит в ближайшее время.
Тогда в роте сформировали четвёртый взвод. Правда, он имел численность отделения – всего 12 человек, но уж столько боеспособных мужчин жило в Челинье! Это сельцо находилось ближе всего к неприятельским позициям, имело невыгодное тактическое положение (Теочак находится значительно выше относительно уровня моря); перемещаться днём в рост там было невозможно из-за стрельбы мусульманских снайперов. Таким образом были ранены несколько бойцов и четыре мирных жителя, причём один из них – смертельно.
Одной из июльских ночей во время вражеской атаки рота понесла первую потерю. Доставлявший на передовую боеприпасы грузовик с водителем Драго Боичем на большой скорости столкнулся с шедшей навстречу легковушкой «Юго-45» с Йованом Благоевичем за рулём. Обе машины шли с выключенными фарами для избежания обнаружения и обстрела. «Юго» была смята, Благоевич скончался по дороге в больницу…
4 сентября на Арлиевдан мусульманские войска вышли к самому Прибою. Если они брали село, то рассекали линию обороны вдоль магистрали Биелина – Тузла и создавали угрозу Пелявам и части 2-й Маевицкой на Русте. Мирко Цветкович убедил командира роты послать нескольких дополнительных бойцов на самый угрожаемый участок (4-го взвода).
К счастью, на правый фланг подошла гвардия «Пантеры» и усилила соседнюю часть (с которой после этого командиру роты пришлось устанавливать связь и знакомиться). 5 мая «Пантеры» и 2-й Маевицкая бригада быстро вернули мусульман на линию Джемат – Обршине – Преловина – Завид – Рожань, откуда они никуда не смогли продвинуться до конца войны.
24 сентября, выгоняя мусульманских диверсантов из села Миросавцы, сербы использовали созданное специально под эту задачу ударное отделение из самых молодых и храбрых солдат. В схватке был тяжело ранен и стал инвалидом Ранко Лазич из Пеляв.
В 1993 г. численность отдельной роты колебалась в пределах 200 бойцов. В декабре 1992 г. в неё прибыли первые три добровольца из СРЮ; в начале февраля 1993 г. – ещё 26, включая женщину и этнического венгра. Они приехали из Нового Сада, Бачкой Паланки, Товарника, Товаришева, Товарника и Оброваца (в Краине). Как повествует Мирко Цветкович, лишь немногие из них показади себя настоящими бойцами, по-настоящему учившимися военному делу. Среди добровольцев попадались уголовники, а многие «проявляли свои основные способности в опустошении бочек ракии и и уменьшении фонда скота и птицы» . Кроме этого, они палили в сторону неприятеля в белый свет как в копеечку, немилосердно расходуя боеприпасы. Большинство добровольцев находились на правом фланге роты, и к концу марта из них не осталось ни одного: большинство отправилось домой, некоторые ушли в иные части.
За год рота потеряла рядовых Саво Гаврича (от пули снайпера) и Милко Николича (в результате несчастного случая). 24 апреля неприятельский снайпер выстрелом перебил ногу ниже колена местному жителю Ненаду Цветковичу 1932 г. р. Его быстро подобрали бойцы с первой линии и на «санитарке» отправили в Биелину. 6 декабря в районе Челинья перед домом Любомира Делича неприятельским огнём был ранен в нижние части ног рядовой Петар Делич. До возвращения в часть ему пришлось долгое время провести в биелинской больнице.
Во второй половине года приказами 3-й Маевицкой бригады рота из Пеляв отправляла часть личного состава на оборону сёл Лукавица, Пипери, Завршье и других. Работа подпоручика Цветко Марича по формированию части и устройству линии обороны была отмечена вышестоящими офицерами (Ещё бы! Молодой офицер справился с заданием превосходно. Насколько выигрышно смотрится его деятельность в сравнении с мучениями Йовицы Цветковича в 4-м пехотном батальоне, вы увидите ниже). Его отправили для дополнительного обучения в офицерскую школу в казарму «Врбас» в Баня Луке. Командиром назначили не менее способного и снискавшего авторитет у бойцов и жителей резервного водника 1-го класса Милорада Текича, заместителем – Мирко Цветковича. Текич с начала войны очень успешно командовал пехотной частью на Маевице и успел получить тяжёлое ранение.
На православный Новый год, 14 января 1994 г., вражеский снайпер со стороны Джукановичей застрелил бойцов Митара Джокича и Ненада Мичича. Вскоре рядом со своим домом была застрелена шедшая накормить скотину Цветана Делич. Односельчане, предполагая, что женщина ранена, и ей можно помочь, пробовали подойти к ней; тот же снайпер ранил тогда Бояну Делич, Ненада и Милана А. Цветковичей. Ротные санитары санитары не могли подобраться к телу.
Вскоре Текича сменил Мирко Цветкович. Он обратился к штабу 3-й Маевицкой и указал на то, что его рота территориально привязана к зоне 2-й Маевицкой бригады. Снабжать её тоже удобнее именно этому соединению. Поэтому офицер высказал предложение о переподчинении. Его послушали и согласились, заменив подпоручиком Сладое Поповичем. Пелявскую роту объединили с ротой 4-го батальона на Русте и назвали 2-м пехотным батальоном. Командиром по предложению Цветковича назначили всё того же Милорада Текича. Текич отлично распорядился на должности: назначил командиров, утвердил зоны ответственности для обеих рот, установил дружелюбные отношения с гражданской администрацией.
Костяк батальона составляла пелявская рота, потом шли жители Прибоя, Липовиц, Бриеста и Подгоры, и малая часть состояла из беженцев из Тузлы, Пожарницы и Растошницы.
Главной задачей батальона было предотвращать прорыв противника от Теочака в глубину сербской территории на соединение с Кораем и Челичем (это значило бы отрезание всех трёх Маевицких бригад и падение обороны на горном хребте).
В начале 1995 г. батальон навестил начальник штаба корпуса генерал Гаврич. Обойдя линию обороны, он распорядился переместить её вперёд, в сторону неприятеля, чтобы уменьшить разрыв с соседкой слева – 1-й Маевицкой бригадой. Также он приказал укреплять позиции, рыть окопы и прокладывать новые пути перед началом бомбардировок НАТО. Батальон приступил к инженерным работам, а жители Пеляв помогали солдатам, спиливая деревья в лесу и отвозя брёвна на позиции.
В середине года комбатом назначили майора Слободана Чавловича, а его заместителем – молодого подпоручика Велько Тодоровича, прошедшего обучение в центре военных школ «Райко Балач» в Баня Луке.
Чуть ранее ещё один выпускник Центра – Радомир Яворович – стал командиром 4-й роты на Русте. Он был краишником, родом из-под Мрконич Града. Когда во второй половине 1995 г. хорватские войска вторглись в Боснийскую Краину, для помощи 2-му Краинскому корпусу начали формировать сводные части. 2-й батальон 2-й Маевицкой бригады должен был выделить часть личного состава для действий на том фронте. «…гражданское население панически противилось отправке своих родственников на краинский фронт. Перед штабом батальона были организованы протесты. Сложилась мучительная ситуация» (Мирко Цветкович ). И всё же роту сформировали; командиром, вложившим в неё все свои силы, стал, конечно, Радомир, незадолго до этого поделившийся с Цветковичем новостью о рождении сына.
Рота сменила другую часть под Мрконич Градом, на горном массиве Лисина, откуда подпоручик Яворович мог видеть своё родное село Подбрдо. 9 октября хорваты прорвали оборону и атаковали позицию с фланга. Неприятельской очередью были убиты командир и рядовой Радое Радич из Пеляв, пали мёртвыми ещё пять бойцов 2-й Маевицкой бригады и один из 1-й Посавской… Большинству удалось уйти.
Уже после войны, в 1996 г., на Маевице узнали о том, что жители села Подбрдо нашли и похоронили убитого односельчанина-подпоручика. Тогда Мирко Цветкович с группой солдат, переодетых в штатское, отправились во Мрконич Град для похорон остальных сослуживцев. Пройти на Лисину ветеранам помогли сотрудники МВД РС, которые вначале сомневались в возможности унести мертвецов до темноты из-за погодных условий. На машинах они доехали до села Подрашница у подножья гор, крутыми и узкими тропами поднялись на вершину. Там им открылось печальное и завораживающее зрелище: тела убитых лежали там, где их настигла смерть, в траншеях и окопах, среди ворохов гильз и мелкого мусора, остающегося от пребывания войск.
Судья и представитель МВД оформили процедуру обнаружения убитых, после чего трупы спустили с горы и отвезли вначале в больницу Мрконич Града, где судебно-медицинский эксперт составил заключение после детального осмотра, а потом (около 22:30) повезли на восток РС, на похороны…
За время войны через 2-й пехотный батальон прошло порядка 450 бойцов.
Глава 4. В Легкопехотной бригаде Восточно-Боснийского корпуса
С июля 1995 г. хорватские войска вышли в районы Гламоча и Грахова, обеспечивая с тыла готовившуюся операцию «Буря» по уничтожению РСК. 1-й Краинский корпус ВРС получил ряд болезненных ударов в Босанской Краине. Для усиления этого самого угрожаемого на тот момент для РС фронта другие корпуса приступили к срочному формированию временных сводных бригад и их отправкет в Краину.
К их числу относилась и легкопехотная бригада Восточно-Боснийского корпуса, сформированная в конце июля 1995 г. по приказу генерала Новицы Симича. Командиром назначили офцера из 1-й Посавской Милана Йосича, помощником начальника штаба по ОНП – Владо Грабовичкича из 2-й Маевицкой. Из солдат последней бригады набрали одну роту (2-я рота 2-го батальона ). 2-й пехотный батальон насчитывал 350 солдат, 3-й – 288 .
После смотра личного состава и техники 1 августа в биелинской казарме бригаду отправили по маршруту Мрконич Град – Млиниште – Чардак. Здесь тем же вечером солдат разместили в бараках без воды и электроэнергии, на разложенном на полу сене; условия для офицеров были чуть лучшими, потому что Чардак был определён постоянным командным пунктом. Сводную бригаду планировалось располагать на позициях постепенно.
В штабе тактической группы вечером того же дня офицерам показали на карте зону ответственности: слева – Туилова Коса (тригонометрическая точка 1529) над селом Прибеля, справа – Баича Коса (тригонометрическая точка 1610), Париповац с господствующими высотами Ивица Врх (тригонометрическая точка 1360; Владо Грабовичкич именует это место также Ивица брдо и Ивича Вис ), Алаково брдо (тригонометрическая точка 1357), Турска Коса (тригонометрическая точка 1584). Левым соседом была 1-я Банялукская бригада, правым – 1-я Сербская бригада. Противник – хорваты – находился на хорошо оборудованных господствующих высотах Париповац, Чемерница, Вучья Глава, где разместил многочисленную артиллерию, и удерживал коммуникации Гламоч – Прибеля и Гламоч – Подгреда – Симичи, что давало ему возможность быстро провести танково-механизированные части и бросить их на сербские позиции.
Утром 2 августа разведчики заняли Ивича Врх, Баича Косу и Алаков Врх, и офицеры до позднего вечера – 23 часов – разводили своих подчинённых по этим местам. Утром 3 августа сам командующий корпуса Момир Талич провёл с офицерами разведку и указал направление, по которому предстояло атаковать для возвращения потерянного Гламоча. В первой фазе наступления нужно было вернуть Чемерницу, встать в оборону и отбить контрудар неприятеля, а потом быть готовым к решительному наступлению. Для этого следовало написать соответствующие документы и отдать приказы.
Однако сразу по окончанииразведки – в 11:15 – хорваты обстреляли из РСЗО окапывавшихся солдат на Ивича Врхе. Когда Грабовичкич на санитарной машине ехал к месту обстрела, вся дорога подвергалась плотному артиллерийскомму огню. Противник не экономил на боеприпасах, и это сразу произвело тяжёлое впечатление на сербов с востока Республики, привыкших к многолетней позиционной войне против 2-го корпуса мусульман, массированно применявших артиллерию только во время крупных наступлений. Здесь же было очевидно, что придётся иметь дело с принципиально иным противником.
Местность была каменистой, и снаряды при падении поражали не только осколками, но и создавали многчисленные вторичные поражающие элементы из камней и каменной крошки. Вынося раненых, Грабовичкич был вынужден надеть каску и бронежилет.
При обстреле погибли Цвиетин Коич из 2-й Маевицкой бригады и Младен Милутинович из 3-й Семберской, пропал без вести Владимир Мичич, были ранены доброволец из Нового Сада из 2-й Маевицкой Миодраг Васович и Бранко Живкович из Остоевичей, из в/ч 7037 (тяжело, в обе ноги). На Баича Косе был ранен Стево Симеунович из 2-й Маевицкой: противник обстреливал зону ответственности по фронту и в глубину, преимущественно 3-й батальон.
Ночью разведчасть отвела в тыл блуждавшее по поляне у Чардака стадо коров и табун из двух десятков лошадей, которых выпустили бежавшие жители перед захватом и уничтожением их сёл хорватами.
На следующий день окапывание продолжилось – снова под сильным артобстрелом и с потерями. Погибли Милан Иванович, Славко Марич и Живан Гаич из Семберских бригад, были ранены Небойша Симикич, Илия Петрович, Милё Симич, Драган Ненич и Драган Чича из них же, Илия Крепшич из 1-й Маевицкой, Драго Павлович и Владимир Янич из 2-й Маевицкой, Српко Стоянович из 3-й Маевицкой, Стево Йованович из полка ПВО. Солдаты запаниковали и покинули Ивича Врх, левый сосед – 1-я Банялукская бригада – оставила Яворску Косу (тригонометрическая точка 1554). Таким образом вдоль дороги от Гламоча к Прибеле образовалось пустое пространство. Грабовичкичу с группой бойцов пришлось идти туда и устанавливать контакт с 1-й Банялукской, что удалось сделать на следующее утро.
За три дня на поизции бригада потеряла 6 убитых, 24 раненых и 3 получивших травмы бойцов. Талич приказал занять одним взводом Ивича Врх (преимущественно) и Алаков Врх, а окопы рыть с обратной стороны высот, потому что их гребни постоянно находились под обстрелом. Также занять Турску косу. Позиции следовало удерживать и готовиться к активным действиям. Запрещались заметные противнику перемещения частей в течение светового дня. Офицеры должны были пресекать распространение паники и дезинформации.
На четвёртый день на Баича Косе, на стыке с 1-й Сербской, при артобстреле погиб Звездан Труфкович, были ранены Слободан Антич, Драго Джокич, Йово Любичич, Мирослав Драгутинович, Неджо Радованович и Милойко Штукелич – все из Посавских бригад.
В субботу, 5 августа, Владо Грабовичкич одновременно узнал, что в расположении 1-й Сербской, в районе села Хотковичи погиб военный полицейский из 2-й Маевицкой Драженко Савич – и что в этот день пал Книн. 6 августа на высоте 1534 были ранены бойцы 2-й Маевицкой Йован Обрадович и Цвиян Богданович.
В конце августа (29-го числа) штаб Восточно-Боснийского корпуса отобрал и утвердил личный состав на смену после месячной службы. В село Чардак 7 сентября новые офицеры прибыли после полудня, а солдаты – на автобусах ночью. С полуночи до 6 утра их разводили по позициям (Грабовичкич провёл солдат 2-й роты 2-го батальона на Турску Косу). Передвижения осуществлялись очень осторожно, бывалые офицеры запрещали шуметь и зажигать огни.
Можно было надеяться, что смене будет легче: за месяц «первые» бойцы сводной бригады накопали на позициях укрытий. Но на деле, как только закончилось разведение, точно в 6 утра неприятель начал невиданный по плотности и интенсивности артобстрел. 2-й батальон первого состава около 9 часов на машинах поехал от Млиништ в Барачи. К счастью, попаданий враг не добился. Однако Грабовичкича прикрепили к новым штабникам ещё на несколько часов, чтобы он ввёл их в обстановку. Когда около 12 часов дня офицеры вышли из штаба, снаряды падали недалеко.
А после полудня артиллерийская подготовка прекратилась, и по направлениям Дубраве – Прибеля – Чардак, Оджак – Симичи – Чардак и на Млиниште пошли хорватские танки и пехота. Мало кто из вновь прибывших солдат в свой первый день на новом фронте сумел уйти с высот.
Погибли (если совсем точно, числились пропавшими без вести) Райко Крстич, Милорад Тошич, Чедо Степанович, Цвиетин Николич, Зоран Лекич, Слободан Аризанович, Драган Васич, Обрад Модракович, Мирко Миладинович, Божидар Тешич, Миленко Икич, Милорад Дураш (в списке погибших отстутствует!), Душан Лукич, Радо Джуканович, Елисие Трифкович и Милорад Маринкович (по поводу последнего есть существенный вопрос. На самом деле солдат с такими именем и фамилией пропал без вести 21 апреля 1993 г. на Бань брде. Таким образом, есть обоснованное подозрение, что Владо Грабовичкич, мемуарными заметками которого мы пользуемся , вписал его по ошибке).
В плен попали и были отправлены в Мостар Радован Спасоевич, Цветко Степанович, Радое Живкович, Йовица Остоич, Перо Бабич, Анто Лекич, Зоран Лазич, Стоян Драгич, Митар Божич, Драго Крстанович и ещё 4 человека. Были ранены Джордан Васич, Сретен Максимович, Желько Миятович, Андрия Лекич, Миодраг Васович, Миленко Ивкович, Радивое Ракич, Светозар Савич, Желько Стоянович и Неделько Васич.
После этого Владо Грабовичкич работал над комлектованием новой смены на родной Маевице, в Прибое. 30 сентября он и комбриг сопроводили до Подрашницы на мрконичском фронте интенданта Луку Петковича, бойцов Брано Делича, Воислава Радича, Радое Радича, Филипа Текича, Йосифа Замуровича, Илию Никича, Сречко Василича и Александра Станковича. 1 октября в Подрашницу отправили поручика Радомира Яворовича (новым командиром 2-й роты), Марко Тошича, Милана Илича, Милана Рикича, Илию Савича и Богослава Симеуновича. Погибли практически все: поручик Радомир Яворович, Лука Петкович, Йосиф Замурович, Илия Никич, Александр Станкович (оба 30 сентября), Миливое Дардалич, Миле Томич (оба 5 октября). Попали в плен Марко Тошич, Брано Делич, Сречко Василич, Илия Савич, Радое Радич, Милан Рикич, Воислав Радич, Милан Илич, Боголюб Симеунович, Владо Илич, Филип Текич, Душан Ликич. До 1 октября под Мрконич Градом 2-я Маевицкая бригада потеряла 17 солдат убитыми, тела 11 из которых будут обнаружены значительно позже их гибели, 4 легкораненых.
28 сентября на сербскую территорию живыми вышли Боро Стеванович и Гойко Прелич, на следующий день – легкораненый Желько Миятович и ещё 11 солдат из Семберских и Посавских бригад. 30 сентября на дороге к Мрконич Граду Владо Грабовичкич на машине подобрал измождённого, но спасшегося Миленко Тодоровича «Тори». Уже на следующий день его с неописуемой радостью встречали в Биелине.
10 октября пал Мрконич Град. Приказом Новицы Симича 16 октября в состав смешанного батальона отправили 10 военных полицейских и на месте сменили личный состав штаба, куда снова назначили Грабовичкича .
Глава 5. 3-й пехотный батальон.
Как помнит читатель, 3-й батальон был сформирован из личного состава 22-й Партизанской бригады. После обороны Дубницы и Лисачи в мае 1992 г. он занимал позиции к западу от Бань брда вдоль дороги Биелина – Тузла. Батальон являлся лучше всего организованной и управляемой частью 2-й Маевицкой бригады, поэтому часто использовался для действий вне непосредственной зоны ответственности. С конца сентября – начала октября батальон занимал участок к северо-востоку от вышки – правее Малого Кика – Раковац – Савичи – левее Мраморья и к Подгоре. Здесь он оставался до конца войны, иногда совершая вылазки с целью освобождения занятых неприятелем сербских сёл у Завида. Собственно, в части служили уроженцы Завида, Скаковицы, Рожаня, Завршья, Растошницы, Савичей, Саричей, Орловин, Бриеста, Джемата, Прибоя, Подгоры и остальных местных сёл.
Командиры батальона – Алекса Филипович, Мирослав Митрич («…исключительный человек, отвественный, профессиональный, упорный в качестве заместителя командира батальона…» - Перо Деспотович ; погиб 6 февраля 1993 г.), Дамир Вукота и Душко Боич (ранее – командир роты в 1-м батальоне; Перо Деспотович ; переведён в 3-й пехотный на должность заместителя командира приказом комбрига в октябре 1992 г., его сменил Боро Янич – Душко Боич ). Капитан Митрич погиб в феврале 1993 г., и в июле командиром стал Боич. Эту должность он занимал до демобилизации в 1996 г. (в записках он вспоминает своих молодых соратников – Янко, Драгана, Цветко, Митара, Здравко, Недо, Маринко, Гавро, Учо, Аджию и Танацковича ).
Начальниками штаба при Филиповиче служили Мирослав Митрич, потом Боич. При последнем командире эту должность исполнл Янко Йович. Помощником по вопросам морали был Милан Симикич, по разведке и безопасности – Владо Лакич и Драган Йованович.
Батальон состоял из двух пехотных рот (командир 1-й – Цветко Томич, 2-й – Здравко Тошич), ударного взвода (впоследствии переименован в разведывательный взвод «Маевицкие волки», командир Митар Тоич), взвода 82-мм миномётов (Драгомир Танацкович), отделения связи (Жико Рикич) и тылового взвода (Гавро Рикич). Также в батальоне имелся взвод стариков-добровольцев, всем бойцам которого было больше 70 лет, а командовал ими бодрый 80-летний дед Бранко Томич (Душко Боич ).
Алекса Филипович перешёл во 2-ю Маевицкую бригаду (вернее, в будущую 2-ю Маевицкую, как сейчас увидит читатель) в начале апреля 1992 г. из-за конфликта с жителями Лопаров, расхитившими вверенное ему оружие. Начштаба 22-й легкопехотной (будущей 1-й Маевицкой) Недич отправил его формировать 3-й батальон в Прибое. Филипович позвал своего заместителя Мирослава Митрича, который ранее уже служил во 2-й Маевицкой и участвовал в вооружении жителей Лопаров, и спросил, идёт ли тот с ним. Когда Митрич радостно согласился, Филипович попросил его собирать людей, а он прибудет на место 2 мая.
Призывники просили забирать оружие домой (все хотели продолжить жить у себя, не в казарме), но Алекса не дал разрешения. Всё же он разместил их по казармам, пускай импровизированным, и начал обучение на местной спортплощадке. Получив разрешение формировать взвода в окрестных сёлах (Скакавица, Пеляве, Горни Тобут, Липовице, Мезграя, Чакловичи, впоследствии Бриест и Подгора), Алекса сам ходил по ним, произносил речи и призывал сербов к вооружению и обороне.
В Доних Липовицах взвод командира Янко уже успел получить оружие от 3-го инженерного полка, выведенной из Тузлы. Он занимал позиции под Пожарницей. Филипович позвал этих бойцов в Прибой; через несколько дней они пришли и остались в батальоне .
Одним днём, вернувшись на КП из села Растошница, где он посещал местного «вождя» Милана Петровича (подробно эпизод см. в главе о 4-м батальоне), депутат и воевода из Лопаров, националист Керович убедительно предложил Филиповичу передать ему только что сформированный батальон. Слова Керовича были бестактны, и Алекса довольно решительно объяснил, что часть только что сформирована, к активным действиям не готова, об отправке её в другой район нужен приказ командира бригады, а без приказа ничего делаться не будет: армия – не частная лавочка. С тех пор получивший отказ воевода стал постоянным недоброжелателем капитана.
Филипович перечисляет хорошие сербские отряды, стоявшие напротив Тузлы в самом начале конфликта: 20–30 бойцов «Торбака» в Скакавице и 50–60 ополченцев из Пожарницы. К последним Филипович отправил Митрича, чтобы сформировать роту и организовать оборону. Однако Мирослав Митрич столкнулся с полным отказом подчиняться и даже взаимодействовать: у местных были свои авторитетные люди. Через три дня капитан Митрич вернулся, полный скепсиса и разочарования. Больше Филипович не рассчитывал на те отряды и с частью батальона занял Бань брдо. На следующий день он получил приказ взять разведчиков и полицейских из Углевика и идти на Лисачу. Ранним утром они выдвинулись на объект, остались на день, и Филипович с людьми из своего батальона вернулся на Бань брдо.
Через несколько дней после расстрела колонны на Брчанской малте Филипович впервые познакомился с комбригом Дубаичем и донёс до него, что люди настолько нервозны, что с ними нельзя разговаривать (тот пожал плечами).
Именно тогда, как говорит Филипович, его батальон отнесли к оформившейся бригаде Дубаича. До этого существовали батальоны и отдельные отряды, находившиеся в ведении командиров 22-й легкопехотной майора Любомира Йокича и 92-й моторизованной подполковника Миле Дубаича. Во второй половине мая наконец произошла «разблюдовка» оставшихся и вновь сформированных частей и отрядов сельской самобороны по трём Маевицким бригадам .
Драматичный и возмутительный инцидент произошёл с Алексой Филиповичем после зантия села Селюбле и подрыва на подъезде к нему на противотанковой мине «Львов с Маевицы». Его солдаты боялись оставаться в Селюбле, комбриг приказал капитану снять остаток батальона с позиции и привезти в село. Филипович сказал командирам рот вести солдат к КП, где их посадят на грузовики. Сам он пошёл на кухню, находившуся рядом с КП, и открыл банку консервов.
Как только Алекса сел кушать, в помещение вошли трое людей в красных беретах. Двоих из них он видел только что – они молча сидели и наблюдали за ним. Ещё раньше он заметил их на Гоином брде. Угрожающим тоном Филиповича спросили, он ли командир. На дерзость он сорвался и ответил в том же духе. Его тут же схватили за руки на глазах поваров и вестового, связали, сорвали знаки офицерские различия. Потом посадили в «фольксваген гольф» и повезли длинным путём – через Биелину и Зворник в мотель «Видиковац».
Там находилась база отряда, бойцы которого арестовали (или прямо говоря – похитили) капитана. Его начали пинать ногами, а когда еле державшийся на ногах от выпивки седоусый солдат стал грубо тыкать в зубы автоматом «Скорпион», Филипович успел проститься с жизнью. Его распорядились посадить «на подвал», как привыкли выражаться в наши дни во время кофликта Новороссии и бывшей Украины.
Лестница, ведущая в подвал, стояла почти вертикально. Руки Алексы Филиповича пристегнули наручниками к перилам, а ноги – к вбитым в пол кольям, обвязав их цепью, застёгнутой на навесной замок. Так, без возможности сменить положение, капитан был вынужден простоять всю ночь и следующий день до полудня.
Освобождали его от цепи с замком с помощью молотка с долотом: перепившиеся похитители за ночь потеряли ключ. Разбивая замок, они нанесли Алексе несколько болезненных повреждений. После чего повели пленника со связанными руками на озеро, где поставили на стенку у берега и стали вопить в лицо, удерживая за воротник, умеет ли он плавать, сколько оружия продал мусульманам… Поиздевавшись таким образом, Филиповича вернули в помещение и швырнули на стул. Через два часа появился человек небольшого роста, проходивший комнату насквозь и презрительно взглянувший на капитана. Алекса узнал его и понял, к кому он попал: это был отряд «Книнджи» капитана Драгана Васильковича. Знаменитый командир приступил к занятиям с подчинёнными в соседнем помещении, и Филипович определил их как курс командира отделения Территориальной обороны – невеликое умение, отметил он про себя, не испытывая добрых чувств к своим похитителям.
Скоро его опять втолкнули в «гольф» и отвезли в КПЗ военной полиции в Углевике, где капитану пришлось сидеть на скамье напротив пленного мусульманина, от которого его отделяли прутья решётки. Оттуда привели в общежитие, где располагался штаб корпуса, дали ручку с листом бумаги и предложили писать какое-то заявление. Оставшись наедине с дежурным, Филипович скомкал лист и потребовал сообщить командующему корпусом о его присутствии. Тот привёл другого офицера, Здравко Миловановича, который объяснил Алексе, что оставаться здесть не стоит, и он забирает его в Прибой, обратно в бригаду.
Комбриг Дубаич, увидев ободранного и помятого подчинённого, плаксивым голосом оправдывался, что не знает, кто его арестовывал, чтобы тот ни о чём не спрашивал, а возвращался в батальон. Сам отвёз его на Бань брдо. Хорошо, что солдаты восприняли возвращение командира с одобрением и ободрением .
На следующий день Филипович получил приказ идти в Пожарницу и принимать к себе часть, разбитую у Симин Хана. Он построил роту на погрузку в машины. Один солдат промямлил, что боится и не поедет. Офицер действовал быстро – забрал у него винтовку и повторил приказ. Уже на месте, идя впереди колонны под Гоиным брдом, Алекса увидел «праги», военных полицейских и человек двести солдат. Один из них, сильно нетрезвый, пытался загородить путь, ткнув оружием в живот, но Аджия отвёл ствол и отшвырнул пьяницу с дороги. Вдвоём они проехали на «ниве» полкилометра до Симин Хана. Людей не было вообще – ни своих, ни врагов. Не рискуя продвигаться далее, они возвратились в Пожарницу. Там Алекса встретился с небольшой группой водника Ребовича, который бился в истерике, крича, что все перебиты, кроме них. Филипович приказал встать в оборону под Гоиным брдом, усилив позицию «прагами», и заночевал в Пожарнице. На следующий день пошла консолидация разбитой части, а Алекса вернулся к основным силам батальона и приказал переместиться к Хорозовичам. Один взвод (из Липовиц) занял вышку Столице, а остальные части стали встык с 1-й Маевицкой на Лисаче и обеих Елицах.
Условия первоначального размещения были непростые и неприятные. Круглосуточно лил дождь. Из-за малого количества людей Филипович не мог обеспечить еженедельную смену, тогда как соседняя 3-я Маевицкая бригада меняла личный состав на позиции каждые 2–5 дней, выдавая им при этом муку, масло и моющие средства. Взвод из Пеляв не пришёл на свою смену, а удалился в Лопаре. Солдаты на позициях ждали смены, чтобы сбежать в соседнюю 3-ю Маевицкую. Липовицкий взвод требовал замены через неделю и угрожал комбату самовольным уходом с вышки. Филипович пригрозил накрыть их из трёхствольной зенитки (не собираясь, конечно, выполнять угрозу), и недовольные солдаты присмирели.
1-й батальон бросил оборудованные позиции на Бальковице, и Филипович задействовал отряд Слободана Йовановича «Торбака» («Должен сказать, что эти парни много для меня значили. Я использовал их для моральной поддержки, потому что они были смелыми, стремились к борьбе и не выбирали задания» ), чтобы вернуть беглецов. Чтобы ободрить 1-й батальон, по его просьбе ребята Торбака заняли Селюбле, где днём и ночью бодро распевали песни.
Далее, по утверждению Алексы Филиповича, распался соседний 4-й батальон. Половина бойцов из-под Селюбля вместе с командиром ушла защищать село Орловине. Враг всё равно его взял и поджёг, а бойцы разбежались. Сознательность в 1-м батальоне проявил Драган Йованович, отказавшийся уходить от Селюбля и своим примером задержавший примерно половину солдат.
«И под конец – все перечисленные проблемы, в том числе имевшиеся, но не упомянутые, частично возникли из-за отсутствия какой-либо помощи из штаба бригады командирам на местности. Мы сами боролись с вооружённой толпой, да и с их политическими наставниками. У меня имелось впечатление, что ни один штаб, включая штаб батальона, не имел подготовленных кадров для решения таких проблем на местности» .
Основные бои с мусульманами происходили в марте 1993 г., июле и ноябре 1994 г. и в марте 1995 г.
Первые же значительные оборонительные бои прошли 27 ноября 1992 г. Дождливая промозглая ночь сменилась серым утром, кутающиеся сербские часовые носили дрова и не заметили, что мусульманские солдаты за ночь подобрались к их позициям почти вплотную. Со стороны Шметальки был атакован Раковац (его обороняли роты Йовича и Йовановича). Сербы имели одного убитым, и комбат Митрич отправил разведвзвод «Маевицкие волки» для усиления позиции и предотвращения обхода с фланга.
Одновременно со стороны Преловин и Романа были атакованы Савичи, которые держала 1-я рота. Мусульмане с близкого расстояния – 15–20 метров – открыли огонь из гранатомётов. Сербы из своих окопов ответили очередями и ручными гранатами. Вели огонь сербские миномёты. Тогда мусульмане укрыли за дорожной насыпью в 20 метрах, пространство за которой не простреливалось, и продолжили стрельбу. Митрич со своим заместителем Боичем появились в Савичах. Из-за интенсивного огня у солдат заканчивались боеприпасы, Митрич отправил раздавать патроны своих курьеров Йово Коича и Миличевича. Потом и Боич вместе с Коичем и другими подчинёнными стали метаться от окопа к окопу, разнося цинки с патронами. Тогда Коич получил смертельную рану.
Бой затягивался, и солдаты стали кричать своему командиру Цветко Томичу: «Мы все погибнем, отводи войска». Тот заорал в ответ: «Где? На какие позиции? В Петковичи, Богдановичи? Нет, придут и туда! Мы должны остановить их любой ценой! За спиной наши родители, жёны, дети!»
На поддержку пришёл взвод из Липовицы под командой Тошича, а Томич вызвал по рации миномётный взвод и через связиста миномётчиков Йовича передал командиру Танасковичу «Тане» рассчитать 15–20 метров от передовых окопов и обстрелять врага. Связист и артиллерист удивились, что мусульмане столь близко, однако прицелы были отрегулированы на нужные деления. Миномётчик Василич отказался опустить мину в трубу, боясь поразить своих, тогда выстрелил сам «Тане», передав по рации, что «мина пошла». Томич с любовью говорит о миномётчиках как о «настоящих мастерах» .
От Савичей противник «отстал», но полез протв первого окопа на Спаином брде (кодовое название «Тигр-1»), выпустив по нему 35 гранат. Взвод из Бриеста, занимавший окоп, отстреливался, нанося потери неприятелю; командир батальона попросил Томича «уступить» ему миномёты и перенёс их огонь к «Тигру». После отражения натиска там мины направили на Шметальку и участок перед «Ликой» (ещё один окоп). К Раковацу пошли взвода из Прибоя и Подгоры, и около 17 часам противнику пришлось отступить от обоих сёл на свои исходные позиции.
Из-за очень сложной лесисто-холмистой местности с многочисленными густыми кустарниками для снабжения активно использовались лошади, кормить и поддерживать которых помогало местное население. Тыловой взвод завёл свиноферму для самоснабжения части мясом.
Небольшие заметки о своей службе оставил Янко Йович. Они в общем сводятся к впечатлениям личного характера – навсегда врезавшиеся в память сербского офицера-ополченца котлеты, которые жарила мама его сослуживца Боро Милича в дома, стоявшем на передовой линии фронта, первая ночь на позиции на Бандиере над селом Вуяновичи, первые дни на Раковаце и в селе Савичи, засада на S-образном участке дороги, в которой погиб Живан Лукич (в списке говорится, что скончался от рака в Белграде!) и был захвачен Миле «Плёка».
Йовичу запомнился один эпизод, когда ему сказали, что якобы пали Кикови. Там, в третьей роте, служили его брат и отец. «Через секунду все мы в «кампаньоле», которая несётся в Музеле как ветер, а мне кажется, что стоим на месте. В голове конфузия: они точно живы, молюсь Богу, лишь бы прибыть вовремя» . Позиция «отцовской» и «братской» 1-й роты осталась нетронутой, Янко встретил их вместе с Гойко, и у него отлегло от сердца. Однако прямо перед этим он наткнулся на группу бойцов, выносившую на носилках раненого. С испугом он узнал в лежавшем своего соседа Жику – командира взвода, где служили брат и отец. Но Жика в тот день находился в землянке 3-й роты…
День святого Митара – 8 ноября – 1994 г. был ясным и солнечным. Командир 1-й роты Цветко Томич со своим заместителем Джукановичем обходил позиции на Малом Кике, слушая стрельбу со стороны Потраша. Комбат отправил туда «Маевицких волков» на разведку для выяснения ситуации. Около 15 часов Томич встретился с командиром державшего позицию на высоте Мали Кик Живоином Рикичем. Тот пригласил Томича с Джукановичем и сопровождавшим их Тодоровичем попить кофе в окопе номер два, и вдруг по холму ударили неприятельские пушки. Командир роты и заместитель выпрыгнули из окопа. Томич приказал установить взаимодействие с окопом номер три, а сам с Тодоровичем поспешил к вынесенному вперёд окопу номер один.Оттуда Томич свзялался с комбатом и сообщил о сильном нападении. Боич сразу перенаправил к Малому Кику «Волков», уже сражавшихся на Спасовницах.
Бойцы из первого окопа кидали ручные гранаты, но большого ущерба врагу они не наносили. Прибежал успевший метнуться назад Тодорович и сообщил, что неприятель лезет между первым и вторым окопами. Комроты попробовал взорвать установленные противопехотные мины, но не смог привести их в действие из-за севшей батареи. Тогда он отправил Тодоровича, Йовича и Петковича на Седло, а сам с одним солдатом (тоже по фамилии Йович) направился к «двойке» (второму окопу). Патронов у пятерых оставалось немного – по одному автоматному магазину.
В траншею внезапно спрыгнул мусульманский солдат, они с Томичем обменялись выстрелами: Цветко оказался счастливее. После этого вдвоём с Йовичем побежали на верх холма, где был отрыт резервный окоп. В нём уже кучковались мусульмане. Томич приказал Йовичу кинуть в окоп гранату, а он пройдётся по нему из автомата. Но обознавшийся Йович обернулся и громко крикнул: «Нет, это наш Миндия из разведки!» Мусульмане обернулись, недалеко взорвались несколько снарядов, и тогда Томич послал Йовича на Седло, а сам помчался к «двойке». На бегу он слышал по мотороле, как его заместитель Джуканович с Красного Камена вызывал санитаров для смертельно раненого «Испанца» (Живоина Рикича).
Второй окоп был брошен, и сам Томич побежал к Седлу. Там он встретил солдат 1-й Семберской бригады (враг одновременно атаковал защищаемый ею Велики Кик) и договорился с ними о совместной обороне. Цветко вызвал командира взвода из Бриеста Милетича и срочно запросил подкрепление. Подошедшие солдаты Петрович и Гаич стали перекрикиваться с боснийцами, осыпая одни других бранью и угрозами.
Заместитель комбата Йович с сопрождением шёл к «тройке», не зная, что она оставлена, но вовремя увидел противника и остановился. По Малому Кику стали лупить сербские миномёты, наши герои поливали из автоматов силуэты вражеских солдат на покинутой высоте. Когда патроны заканчивались, прибежал запыхавшийся боец Рикич со сбитыми в кровь коленями и шапкой, полной патронов…
Комбат Душко Боич по рации приказал держаться, он идёт с Тоичем и его «Волками». Спросил, где они находятся. Томич: на Седле между Киками. Боич сказал, чтобы спускались метра на два ниже, но осторожно, чтобы не попасть в руки врагу. Там их сразу встретил шедший впереди разведчик по фамилии Тодорович. Подошли и остальные. Со стороны третьего окопа показался замкомбата Йович и бригадный «безопасник» Йованович.
Офицеры незамедлительно начали советоваться, что делать – окапываться здесь и атаковать с утра или переходить в контратаку немедленно? Томич вспоминает, что именно он настоял на безотлагательном ударе, потому что неприятель не успел закрепиться и должен чувствовать себя неуверенно . Командир батальона согласился и после короткой подготовки приказал миномётчикам вести огонь между окопами на Малом Кике и мусульманской стороной, чтобы не дать противнику подвести подкрепление, а «праге» и трёхствольной зенитке (Митар Тоич утверждает, что установок обоего типа действовало несколько; рассказ об участии «Маевицких волков» в этом бою см. немного ниже) – прямо по вершине холма. Свои силы Боич разделил на три группы. Он сам с «окопниками» и Тоич с разведчиками идут по центру к «двойке», Цветко Томич с разведчиками – справа к первому окопу, а замкомбрига Йович и заместитель по безопасности Йованович с разведчиками – на левом фланге, к «тройке» и оттуда к «двойке».
Мали Кик трясся под шквальным огнём сербской артиллерии. Подойдя на 15 метров, комбриг приказал остановить стрельбу, и наступавшие метнули около трёх десятков гранат. После этого, поливая пространство перед собой из автоматов, сербы ворвались на высоту. Мусульмане бежали, бросив часть оружия.
Разведывательный взвод 3-го батальона «Маевицкие волки»
13 июля 1992 г.в составе 3-го пехотного батальона было сформировано разведывательное отделение, его командиром назначен Митар Тоич. Так как подразделение являлось единственным «специальным» в своей части, то служба в нём была привлекательной для самых молодых и отчаянных бойцов. Численность его росла, чтобы к концу ноября достигнуть 30 человек. После этого подразделение переименовали во взвод «Маевицкие волки» в составе двух отделений.
Взвод специализировался на разведке расположений неприятеля, минировании и разминировании, хотя ВУС разведчика имели лишь двое военнослужащих. Действовать ему пришлось не только на Маевице, но и в иных краях республики. Он получал похвалы и награды от командования бригады, корпуса и даже Главного штаба. Командир взвода со временем получил офицерское звание. В боевых действиях погибли четыре (Митар Тоич про двух, но из его же очерка следует наша цифра ) и получили ранения шестнадцать разведчиков.
3 сентября 1992 г. утром на повороте дороги Бань брдо – Столице в сторону Дебелой Липы прогремел оглушительный взрыв. Сербы предположили, что противник заслал диверсантов для повреждения асфальтного покрытия, и отправили разведывательное отделение, чтобы выяснить в точности. Вместе с ним пошёл командир 3-го батальона капитан Алекса Филипович. При подходе к повороту из леса скриком «руки вверх!» и поднытым автоматом выскочил мусульманский солдат с повязкой на голове. По команде капитана бойцы кинулись в кусты, и началась получасовая автоматная перестрелка. Мусульманская группа через Кониц ушла к Завршью, несомненно имея среди себя раненых: сербы нашли на её позиции следы крови и брошенные детали снаряжения. В районе S-образного изгиба отделение встретилось с тамошней ротой и ещё несколько часов провело на переднем крае.
После полудня мусульмане атаковали в сторону радио- и телевышки. Разведчики потеряли убитым Милоша Стевановича и пленным – Миле Радовановича из Прибоя (был отведён в Сапну, отуда – в Центральную тюрьму Тузлы, обменен через 11 месяцев).
3 октября отделение проверяло район Подгора – Раковац – Савичи – Мраморье, который должен был занять батальон (он останется там до конца войны) и куда направлялся комбриг Перо Деспотович.
Ранним утром 14 октября новые позиции батальона впервые были атакованы от Теочака и Годуши. «Маевицкие волки» дрались под Савичами. Батальон вёл бой целый день, потерял в тот день трёх человек убитыми и девятнадцать ранеными, но не отступил. 27 ноября мусульмане повторили удар у Савичей и Раковаца. Савичи удерживала рота Цветко Томича, её усиливал взвод Тоича. Неприятель опять не добился успеха.
На рубеже 1992–1993 гг. «Маевицкие волки» разведывали предполье в районах Саричей, Сандичей, Равного Завида, Скаковицы и Завршкого брда и вели засадные действия у Сувой Чесмы. 4–8 февраля 1993 г. взвод разведывал хутор Сандичи, где проходил стык между двумя бригадами мусульман.
Во второй половине февраля, проводя разведку расположения противника, была обнаружена концентрация мусульманских войск в районах Кршил и Саричей. 2 марта, когда противник атаковал Паник, «Маевицкие волки» вышли из района Митрашеваца, где размещались, имея представление о неприятельском наступлении и его вероятном направлении.
Поутру 10 марта взвод получил задачу вместе с другими подразделениями остановить мусульман на Сандичах; его бойцы вынесли в тот день раненого бойца ударного отряда.
20 ноября 1993 г. – 3 января 1994 г. «Маевицкие волки» участвовали в активных оборонительных действиях батальона от атак неприятеля о стороны Растошницы и Годуша, а до начала мая разведывали расположение противника и являлись батальонным резервом.
На рассвете 28 июня 1994 г. неприятель с направлений Савичей и Кршил атаковал 3-й и 4-й пехотные батальоны. Разведвзвод остановил неприятеля, прорвавшего фронт на Мраморье, и провёл контратаку. В том бою был убит командир неприятельскогоотряда «Султан».
До ноября «Маевицкие волки» вели разведку расположения противника. 8-го числа после артиллерийской подготовки мусульмане атаковали 3-й батальон в районе Малого Кика и Савичей и 1-ю Семберскую в районе Великого Кика, Томанича Косы и Спасовин. Семберцы откатились назад. Тоич послал одно отделение к Завршью собирать солдат, оставивших позиции, а с другим попытался остановить врага. На следующий день командир 2-й Маевицкой приказал отбивать утраченные позиции 1-й Семберской в районе Спасовница – Цвилевина. Ещё до прибытия «Волков» их задачу успели выполнить «Тобутские соколы». Но в Спасовнице Тоичу сообщили по рации, что снова атакована 1-я рота 3-го батальона 2-й Маевицкой, смертельно ранен командир взвода Живоин Рикич, потеряны 4 окопа. «Маевицких волков» перенаправили туда. Поздней ночью при поддержке плотного огня миномётов, «праг» и трёхствольных зениток противника вышвырнули назад. Были обнаружены следы крови и брошенные боеприпасы. Взвод же имел двух легкораненых.
23 ноября 1994 г. «Волки» получили приказ участвовать в деблокаде окружённой Лисачи, и в тот же день вражеский снайпер застрелил Милорада Томича.
22 марта 1995 г. неприятель повёл крупное наступление, одновременно атаковав позиции 1-й Маевицкой бригады перед вышкой, Мали Кик (3-й батальон) и S-образный изгиб (1-й батальон). Этот участок дороги был взят, и мусульмане пошли на Кониц. У Коница и Великой Косы наблюдалась заметная концентрация мусульманских войск. Митар Тоич послал одно отделение для поддержки 3-го батальона, а с другим задерживал противника у Аджиной Чесмы рядом с Дебелой Липой. Здесь он оставался до раннего утра, когда его сменила бригада полиции специального назначения. Вместе они должны были постараться вернуть потерянные позиции. Когда Тоич сдавал разъяснял полицейским диспозицию, а бойцы готовились к атаке, мусульмане провели артналёт со стороны Сапны. Взвод потерял одного убитым (только что вернувшегося после излечения от ранения Михайло Тошича) и троих ранеными (Неделько Степановича, Мичо Лукича и Славко Симича). Атака была сорвана.
В июле-августе «Маевицкие волки» действовали в зоне обороны 3-й Маевицкой бригады. 17-го числа они разведывали мусульманские позиции в районе Яштерика (Брусница), 18-го – вместе с «Чёрным» контратаковали у Ясена, 21-го проводили командную разведку, 23-го разведывали район Меджедника. 27 июля «Волки» обходили район Нишана и пошли в атаку. Мусульмане обстреляли их артиллерией: погиб Радивое Йович и были тяжело ранены Радивое и Неджо Томичи.
15–17 августа взвод отвели на Ябланицу, а потом направили на разведку в районе Поповичей (Лукавица). Рано утром 20 августа «Маевицкие волки» вместе с разведвзводом 3-й Маевицкой бригады повели там атаку, чтобы вернуть потерянные окопы, но мусульмане ответили ружейно-артиллерийским огнём. Сербы имели четверых раненых: «волка» Борислава Илича и трёх солдат разведывательного взвода 3-й Маевицкой .
Глава 6. 4-й пехотный бтальон
4-й пехотный батальон выделился со временем из 3-го, конкретно – из уроженцев сёл местных объединенй Растошница и Скакавица. Впоследствии в него влилась рота из Прибоя.
Сельские стражи занимали некоторые объекты ещё с начала 1992 г. и понесли первые жертвы в столкновениях с мусульманами, организованными Хайрудином Мешичем. В мае эти стражи объединяются в роты, образованные по территориальному принципу: село / хутор = рота. Таким образом возникли роты Рожань, Скакавица, Обршине, Растошница, Завид, Чаири и Чакловица. Все они имели состав приблизительно в половину от штатного в ЮНА, возрастов от 17 до 65 лет (Цвиетин Томич-Циле ).
Командирами были Йовица Маркович (долго), капитан Сладоевич и Тешо Стоянович, помощником по вопросам морального духа – Петко Шешлия (Маркович характеризует его как интеллектуала и своего друга ), помощнком по вопросам разведки и безопасности – Милан Перич (около 60 лет – там же), помощником по тылу – капитан 1-го класса Трипо Эрич, референтом по общим вопросам – Анто Гаич (бывший инженер-машиностроитель из Прибоя).
До конца лета командиры обеих рот менялись почти еженедельно. С середины сентября часть состояла из двух рот (Неджо Давидович и водник Драган Ребович), взвода 82-мм миномётов (огневая позиция у хутора Джокичи), отделения связи и тылового взвода (размещался во дворе дома Неджо Давидовича, командир – Здравко Сандич; кухня находилась в сельской кафане ). Батальон занимал фронт, имея слева Руст – холм над перекрёстком дорог в сторону Теочака, правее – Паник, в глубину – южная часть большого села Тобут.
На моральное состояние батальона с начала его существования влияли три невыгодных фактора. Первое – родовые дрязги и несогласия, существовавшие внутри этих сёл и между ними ещё до войны. Второе – то, что почти весь комплекс этих сёл был уже захвачен и уничтожен мусульманами из Теочака. И третье – огромнные людские потери летом 1992 г.
Батальон некоторое время считался в бригаде «паршивой овцой» из-за постоянных междоусобных склок, конфликтов, несогласий, невыполнения приказов и массового дезертирства. Однажды дерзкий и наглый рядовой Петрович-«Пусула» подбил на уход из части значительную часть молодого пополнения. «Слава» части доходила до командования корпуса.
В сентябре положение исправили рядом мер: добавили ещё две роты из людей, не связанных с «базовыми» местностями. В конце года часть посетил и прочитал проповедь владыка тузланско-зворникский отец Василие. Для поднятия морали в начале мая 1993 г. сформировали добровольческий женский взвод под названием «Косовские девушки» из 15 женщин (или 20 – Славко Гужвич ) под командоваием водника Славки Николич – учительницы из Шидского Села. Краткое обучение по КМБ и тактике группы и отделения с ними провёл водник Ребович. Во время нахождения в 4-м батальоне комбриг Славко Гужвич выделил им позицию в двух окопах на Церике; жили женщины в оставленном сербском доме приблизительно в 100 м за линией фронта . Впоследствии взвод «кочевал» по разным батальонам, но всегда являлся оперативной частью, не имея никакого отношения к тыловым занятиям .
Морально-воспитательные меры со временем оказали воздействие, и часть выровнялась до общего нормального состояния. Её бойцы, как и прочие военнослужащие бригады, посылались и на другие фронты: под Сараево, Гламоч, Бихач.
Летом 1992 г. линия обороны проходила от берега Сниежницкого озера – вдоль хутора Эре – Доня Чакловица – Празниторба – Лазе – Вуича Гай – высота Бандиера – Чаири – Лазичи – Баичи – Васильевичи – Завид – Рожань – Ристичи – Вукмир – Градина – Рожаньска брда – Елице. Такую протяжённую полосу относительно немногочисленные и разбросанные по удалённым друг от друга посёлкам силы батальона эффективно удерживать не могли. Сплошной обороны организовать не удалось: это было проблематично само по себе, а при территориальном принципе комплектования, самовольстве и часто лишь обозначенной субординации возможным было занимать только некоторые участки и господствующие высоты. Связаннной оборонительной системы здесь не существовало. А командованию бригады столило бы обратить внимание на этот участок фронта, потому что он (то есть местные объединения Растошница и Скакавица) отделяли Теочак от крупных мусульманских сёл Годуш, Витница и Сапна, и можно было предугадать, что противник будет стремиться сломать препятствие.
Капитан Йовица Маркович, будущий командир батальона, на момент прибытия на Маевицу летом 1992 г. уже имел опыт боёв в Хорватии и Краине в районе Глины, командуя моторизованной ротой. Его семья – жена Валентина, трёхлетняя дочь Ивана и восемнадцатимесячный сын Джордже – жила в Сербии, в Струмице. После вывода войск в Югославию Йовица отправился из гарнизона во Вранье, чтобы отдать себя в распоряжение штабу бригады, защищавшей его родные места.
Он оставил достаточно подробные воспоминания о своём прибытии в бригаду, где уже служил его брат Обрад. 6 июля 1992 г. стояла знойная погода. Вместе со своим другом, офицером по имени Неджо, Йовица явился к начальнику штаба корпуса полковнику Гавричу. Тот пожелал обоим удачи на новых штатных должностях. Машина повезла Марковича в Прибой, переполненный войсками.
На перекрёстке дорог Прибой – Лопаре капитан встретился с братом, как раз отправлявшегося в семидневное увольнение с Сербию, в Сремску Митровицу. Оба были удивлены и по-братски поздоровались. Однако дальше начались сюрпризы: брат «не догнал», зачем Йовица приехал в бригаду.
– Откуда ты здесь в такое время? Кто надоумил тебя идти в этот дурдом?
– Пришёл помочь, чем смогу.
– Кому помочь-то?
Разговор в подобном духе ждал капитана вечером в доме дядюшки Рачи в селе Пипери. Там ютились папа, мама и сестра Йовицы, бежавшие из родного села Шибошница (матери было тяжело; когда после её долгого молчания сын задал вопрос, есть у них трудности, та ответила, что лишь хотела бы вернуться домой, и разрыдалась). Отец Джордже встретил сына перед домом Рачи на асфальтированной дороги. После обычных приветствий отрывисто и зло спросил:
– Зачем пришёл? Кому служишь – этим четникам? На кого жену и детей оставил?
– Не всё так, отец, как ты думаешь. Пришла очередь помочь и встать со своим народом на борьбу с неприятелем.
– Какой неприятель, какая борьба, когда ты школу не закончил!
Больше времени капитану пришлось проводить с мамой, которая спрашивала его о жене и детях…
Проводив брата, Маркович направился в прибойскую школу, в которой размещался штаб бригады. Дежурный, солдат средних лет Никола Радованович, ознакомившись с военным билетом, произнёс:
– Ты из Пиперов, сын Джордже. Хороший у тебя отец. Проходи к командиру.
Прошагав по коридору и вежливо постучавшись в нужную дверь, Маркович зашёл в канцелярию. За столом его приветствовал жгучий брюнет с густой бородой.
– Я подполковник Миле Дубаич, командир бригаде. Добро пожаловать, всякого военного счастья тебе.
Представившись, капитан вступил в неформальный разговор с командиром, после которого Дубаич холодно взглянул на Марковича и проговорил: «За несколько дней ознакомишься с фронтом, и посмотрм, какую должность получишь. Теперь иди в Пипери и повидайся с родителями. Завтра увидимся».
Про вечер дома было вкратце сказано только что. Нам же особенно интересна характеристика Миле Дубаича: «У меня сразу сложилось впечатление, что речь идёт об очень умном и начитанном человеке, офицере с большими воинскими познаниями. Впоследствии, да и сегодня о нём рассказывают разное: как мусульмане, так и сербы приписывают ему вину за страдание и гибель большого числа (точное количество не было установлеоа никогда) солдат в Тузланской колонне 15.05.1992 года. Тогда, при первой встрече, я ничего не знал об этом. Теперь, после многих выслушанных рассказов от людей, бывших в Тузланской колонне, и просмотренных телепередач на тему Тузланской колонны, в которой находился и полковник Миле, я вижу и его долю вины в планировании, организации, реализации выхода из казармы в сторону Симин Хана и способу руководства колонной. Но все мы можем быть умными задним числом. Нужно было оказаться в его шкуре и пережить ту муку. В этом состоит тяжесть воинского призвания, командирского – в особенности. Всё, что ни придётся, припишут командиру, хотя и всё, что придётся».
На следующее утро Йовица Маркович вернулся в штаб. Там он познакомился с подофицером Владо Томичем, капитаном Боривое Джокичем, ныне покойным капитаном Делича. Их, кадровых офицеров ЮНА, на всю бригаду было 5 человек. «В Сербии их было столько, что не знали, что с ними делать. Всё указывало на то, чтобы они отправлялись в Республику Сербскую и дали свой вклад в праведную борьбу сербского народа, дабы он остался при своих очагах, на своей земле. Большое число не захотело отправиться. Личный эгоизм был сильнее патриотизма и офицерской чести. Все они за то время, что я воевал, завершили школы (военные училища и курсы – А.П.), получили квартиры. Сегодня для них служебным преимуществом стало неучастие в войне. Не буду упоминать их имена, пускай Бог их судит. Всю жизнь будут желать своей земли, но с таким образом не посмеют в неё прийти».
Комбриг, выходя из канцелярии, отправил Марковича в 1-й пехотный батальон, к его командиру капитану Джокичу – «останешься на несколько дней, и посмотрим, какую должность получишь». С двумя сопровождающими и водителем по фамилии Хакало (на момент выхода записок покойным) Йовица на «пинцгауэре» покатил в расположение. Чем ближе к фронту, тем больше места напоминали мемуаристу Банию в Хорватии, где он совсем недавно воевал: одиноко ходящие свиньи, куры, разбросанные по дворам кукуруза, пшеница и горох… – следы бегства людей из мест, «где леса и поляпревратились в плацдармы» (И. Тальков). Свернув с шоссе на просёлок, машина поехала по селу Колимер, также называемому в народе Жучо. Доехав до Колимерского брда, встали во дворе одного из домов, где их встретил щеголеватый и подтянутый майор Велизар Благоевич.
Потом, оставшись во дворе единственным из офицеров, Маркович попытался завязать разговор с находившимися там связистами и безопасниками. Те отвечали кратко, смотрели недоверчиво – они просто не знали вновь прибывшего капитана.
Село Колимер – длинное, протянувшееся вдоль дороги от Бань брда до Пожарницы. Далее уже пойдут Симин Хан и Тузла. Три следующих дня наш капитан провёл в селе. Усатый комбат встретил его строго, поговорил коротко и тут же исчез, будто его и не было, а Маркович пошёл по позициям. «Распад, отсутствие дисциплины, системы командования субординации – основные характеристики, преобладавшие тогда в армии. Я подумал, что так войну не выиграть» . В память врезался едва державшийся на ногах пулемётчик по фамилии Чомбе: в сбитой набок шубаре с огромной четницкой кокардой, державший наискосок М-84 в обмотанной патронной лентой правой руке. Левой он протягивал Марковичу кусок мяса – жареного или сырого: «Хочешь, командир?» Йовица не нашёлся с ответом, промолчал и отошёл. Налакавшийся Чомбе с чавканьем, шатаясь, стал уплетать свинину.
Наконец в части появился капитан 1-го класса Воин Йондич. Коротко представившись, он сказал Марковичу возвращаться в Прибой, а сам остался на передовом КП бригады в качестве начальника штаба (Йондич очень недолго находился на Бань брде, уехал в Сербию; во второй половине 1994 г. вернулся в ВРС).
Следующие два дня Йовица провёл в штабе бригады. Там он крепко подружился с Боро Канеричем и Брано Ивковичем, колоритной дамочкой Мирой Джуканович.
Однажды в школу-штаб завалился Пусула – сельский наглец из Растошницы. Себя он считал маевицким воеводой и запанибрата побеседовал с Дубаичем: «Кто, ты командир? Какой ты командир! Я – полковник Пусула – командую на Маевице». Дубаич криво усмехнулся, однако покраснел от злости.
…Около часа дня 13 июля Йовицу Марковичу вызвал к себе новый комбриг, майор Велизар Благоевич (Дубаич ушёл с повышением в штаб корпуса). В дверях капитан услышал:
– Перед штабом тебя ждёт шофёр с машиной и двумя сопровождающими. Езжай на Скакавицу, там что-то творится.
На вопрос Марковича, где эта самая Скакавица находится, майор дословно ответил: «Водитель знает. Не беспокойся, всё будет в порядке».
Удивлённый такой «ориентацией» командира в зоне ответственности бригады, Маркович пошёл к машине и убедился, что тот действительно представляет себе путь. После синего моста в Прибое машина свернулая налево. Полчаса она ковыляла по просёлку, испещрённому ямами и колдобинами. Обменявшись несколькими словами с сопровождающими, Марковичу стало понятно, что дорога неизвестна и им.
Наконец во второй половине хмурого дня они встали во дворе селской школы. Машину встретила толпа заросших волосами, немытых, недисциплинированных мужиков – в основном одетых в мешанину из гражданского платья и униформы. «Боже сохрани. Всё, что я увидел, напминало мне сцены из партизанских фильмов, где сценарист хотел изобразить крестьян сороковых годов» . Все они одновременно галдели, с трудом слыша друг друга.
– Я Петар Сандич, я командую этими людьми, – представился с рукопожатием и горечью в голосе сорокалетний мужчина.
Представился и Маркович. Несколько мужчин и женщин обступили его, продолжая шуметь. Сандич объяснил, что они подверглись атаке со стороны Годуша и оставили первую (и единственную) линию обороны. Йовица громко спросил, были ли у них убитые, раненые? Нет. Видел ли кто-то мусульманских солдат? Тоже нет.
Маркович «заключил, что речь идёт о страхе бойцов и тотальном отсутствии организации». Непечатно ругаясь про себя, офицер обошёл часть линии на направлении Завид – Скакавица, не обнаружил никаких следов боя – и ни одного солдата на месте. Тогда он распорядился, чтобы Сандич привёл людей на позицию, а сам он смотается в штаб бригады и вернётся назад.
Удивлённый Благоевич сослался на то, что его обманул Илия Иванович из Завршья, а сам он уже отрядил автобусы для эвакуации людей. «С сегодняшнего дня ты командир батальона на Скакавице – 4-го пехотного батальона. Возьми свои личные вещи и ступай наверх, завтра поговорим».
Ничего не ответив, Маркович вышел из канцелярии, где его встретила любопытная Мира Джуканович. Спросила о сути беседы – капитан пересказал. Он холодно взглянула, произнесла: «Как им перед тобой не стыдно. Идём со мной». Пара прошла до магазина перед поворотом к колхозу. Здесь Мира, всплакнув, раскрыла тайну, что происходило прежде на отдалённой, Богом забытой Скакавице. Её жители постоянно ругаются между собой и с жителями ближайших хуторов. Субординация отсутствует, командовать этим формально существующим батальоном никто не хочет. До Марковича дошло, что ему достался «горячий каштан».
В той же компании он снова приехал в Скакавицу, подошёл к Сандичу, встретившему его с целой толпой («…бойцов и жителей. Между ними, так сказать, не было разницы. Все имели оружие, а униформу – кто как»), подошёл к нему и тихо сказал, что отныне он здесь командир. Тот облобызал капитана: «Спасибо тебе, командир, что освобождаешь от таких мук».
Так как спускался вечер, Маркович приказал всем разойтись и прошёл в школу – штаб батальона. С ним остались назначенный тут же заместителем Сандич и Божо – сельский учитель, выполнявший должность референта комбата по общим вопросам.
Рассчитывая войти в курс дел следующим днём и благоразумно решив, что утро вечера мудренее, Йовица прошёл в интендантское отделение батальона – флигель в том же дворе, наполненный оденовременно продуктами и медицинским снаряжением. Лёг спать на санитарных носилках. Но почти мгновенно был разбужен: «Командир, на нас напали». Вышел, обошёл часть позиции. Такие побудки случились дважды за ночь…
Утром Йовицу разбудил гомон со двора, на котором собралось до полусотни человек. На заданный с крыльца вопрос, что происходит, новый командир полчил ответ, что неприятель вошёл в село Рожань.
– Почему не сражались-то?
Те поглядели с удивлением.
– Идите на свои позиции.
– Иди сам, – со смешками ответили ополченцы.
– Я пойду первым, а вы за мной. Пускай рядом со мной идёт всего один, который будет мне говорить, где находятся окопы.
Все замолчали. Вызвался блондин средних средних лет Бранё Йович, а с ним мальчишка лет шестнадцати. «Ты, малый, иди домой». Тот улыбнулся и не ответил, за него высказался Йович: «Это мой сын, зову его Рашо. Пусть идёт со мной, я отвечаю за него. Не пугайся, командир».
С автоматом в руке Маркович и остальные прошлись вдоль линии окопов. В Рожане отец Радивое Мичича прямо сказал, что никакого нападения не было.
К 13 часам солдаты вернулись в окопы, а к 15 Маркович пришёл к себе в штаб, усталый и голодный. С того дня штаб заработал в составе четырёх человек: капитана Марковича, Петара Сандича, Божо (фамилию мемуарист не помнит) и помощника по тылу Здравко Сандича.
А капитан составил представление о линии обороны. Она имела форму вытянутой латинской буквы S, не соответствуя никаким принятым правилам. Мысленно Йовица нарисовал новый план позиции: сократить линию, «обрезав» излишнее открытое пространство спереди и пристреляв его; отрыть вторую линию окопов с резервными позициями; обеспечить наблюдение за подходом, выстроить огневую систему; расположить батальон по уставу. Также фронт надо было отодвинуть от непосредственной близости с сельскими домами, что понимали и самые разумные из местных. Капитан сообщил комбригу о своих намерениях по устройству обороны, и тот одобрил план.
Маркович договорился о выполнении изменений с командирами рот из Скакавицы и Рожаня, лично отдал на местности распоряжения командирам взводов. Вот только на деле не вышло ничего. Каждое утро назначенные комвзводами бойцы уходили на задание по рытью окопов и… ничего не делали, спокойно возвращаясь к вечеру. «Не было механизма, чтобы заставить бойцов выполнить приказанное. Такое происходило не только у меня, а в основном везде, на всех уровнях командования. Бессилие командования. Такой ситуации способствовала и позиция политического руководства Республики Сербской насчёт необъявления военного положения» . Услышав о второй линии окопов, ополченцы вообще зароптали, говоря, что командир готовит отступление, обещали погибнуть, но не уйти с родных мест (но при этом ничего не сделать в смысле подготовки!).
На позициях в основном дневали и ночевали крестьяне за шестьдесят; молодёжь бежала от зноя в тень деревьев и целыми днями играла в азартные игры. «Оставление позиций и уход домой или в Прибой, не сообщая никому, были ежедневным явлением. Особенно в этом отличались бойцы – жители Завида» .
Йовица Маркович неоднократно говорил о происходящем с командирами рот, с видными сельскими персонами. Те соглашались, внешне беспокоились, но сами сделать ничего были не в силах. Он доносил о происходящем Благоевичу, но тот ни во что не вмешивался. Вообще штаб бригады помогал только тыловому взводу, то есть батальонной кухне. Интересно, что Маркович счёл изменой то, что при переводе кухни из Скакавицы на один из хуторов в 300 м от села по нему стала вести ленивый огонь мусульманская артиллерия (прежде она этого не делала), и требовал от штаба бригады вычислить предателя.
Собственно, кроме этих обстрелов с середины июля и до 1 сентября на участке 4-го батальона (Скакавица – Рожань) происходило мало чего. А в тот день мусульманские пехотинцы совершенно незамеченными подобрались на расстояние до 10 метров и моментально сломали непрочную и неловко сконструированную оборону.
Впрочем, один летний боевой эпизод достоин рассказа: в нём хорошо видны характер ополченческого войска и смена настроений буквально в течение суток – от прподнятых, шапкозакидательских на словах до полного отсутствия желания и инициативы на деле. А именно, через 5 дней после назначения капитана Марковича командиром батальона в часть прибыл сам командующий корпусом, полковник Илич. Менее чем за час Маркович доложил последнему о состоянии дел и построил бойцов, находившихся не на позиции. Прибывший с Иличем офицер из штаба корпуса перед строем приказал произнести текст присяги, и батальон во главе с командиром приказ выполнил. Все присутствовавшие зааплодировали, в небо пошли несколько автоматных очередей. Сам Илич после произнёс пафосную патриотическую речь. Бойцы были действительно воодушевлены, комкор рукопожатием попрощался с капитаном.
Ранним утром следующего дня приехал на автомобиле курьер из Прибоя Ненад Гаврич и молча передал конверт. В нём находилась записка от начальника штаба корпуса полковника Будимира Гаврича с приказом немедленно атаковать высоту Годуш и овладеть ею. Маркович вызвал обоих командиров рот и сообщил им о только что полученном задании. Они промолчали, даже не комментируя слова капитана. Тот, видимо, не понимая их немого посыла, отвёл офицеров на перевал перед хутором Томичи и уточнил направления атак и систему связи. Через час Йовица зашёл на передовой КП, связался с командирами рот и приказал выдвигаться из районов ожидания на исходные позиции. Скопления солдат зашевелились, но вперёд не пошёл никто. Все просто отказались рисковать жизнью. Командиры зато доложили, что при таком расположении подчинённых они пойдут вперёд одни – если надо. Это выглядело смешно: командиры рот одновременно показывали себя храбрецами и прекрасно понимали, что в действительности комбат не отправит их – двух человек – на неприятеля. А последний услышал и увидел перемещения на сербской стороне и открыл плотный автоматный огонь. Одна из очередей прошла над укрытием Марковича и сняла прядь волос с макушки; это заметил один из его связистов, Сандич, но не сам капитан – настолько его поразили ситуативность эмоций и безответственность своих солдат. Условленным сигналом он довёл до сведения ротных командиров, что атака отложена на будущее. Из школы в Скакавице Йовица немедленно написал о срыве операции Благоевичу; ответа не получил.
Одной из причин невероятного раздрая в батальоне была деятельность Милана Петровича «Пусулы», о хамском разговоре которого с полковником Дубаичем мы уже рассказали. Впервые он упоминался в кратком рассказе про батальон. Дело в том, что в самом начале войны Пусула раздал оружие жителям сёл Скакавица, Растошница, Завид, Лазе, Чаир и Рожань. Петрович и армейское командование испытывали взаимную антипатию. Армейцы считали, что сопротивление противнику должна оказывать организованная легальная вооружённая сила, Пусула же всерьёз считал себя главным начальником на Маевице и не подчинялся военным. Для многих жителей эта ситуация создавала удобное окно возможностей: свою недисциплинированность и равнодушие они оправдывали ссылками на то, что стоят за народного вождя Петровича. Рассорившись окончательно, Пусула увёл часть молодых солдат 4-го батальона в свою родную Растошницу и отказался подчиняться комбату. На этой почве ряд сёл смертельно рассорились: жители Скакавицы боялись ходить в Растошницу, и обратно. Петрович-«Пусула» сидел в Растошнице со своим отрядом, который называл «5-м батальоном 2-й Маевицкой бригады».
Договариваться об общей обороне с Пусулой комбриг Благоевич отправил Йовицу Марковича: сам он, по словам капитана, то ли не имел желания, то ли считал такой визит унижением для своего звания (на самом деле такое толкование мемуаристом мотивации Благоевича больше говорит о нём самом и недостатке воли и авторитета; действительно, Велизару Благоевичу «не по чину» было разбираться с самозваным «комбатом-5», и он послал для выяснения отношений его непосредственного формального командира; Марковичу же и по прошествии десятков лет комфортнее ссылаться на незаинтересованность и некомпетентность вышестоящих). Капитан-делегат отправился в Растошницу и пришёл к Петровичу-«Пусуле», сидевшему за столом в цветущем саду, недалеко от коптящегося на вертеле овна. «Садись, командир, какими судьбами?» – спросил расхохотавшийся Пусула. Маркович передал ему позицию командира бригады: установить район обороны 4-го пехотного батальона вдоль дороги Завид – Скакавица – Рожань, включая Растошницу, в глубину до Саричей. «Мной не может командовать жульё («йайаре» в оригинале). Я здесь комадир, и никого другого быть не может», – был ответ. Пусула не уступил бригаде «свою» Растошницу и определил местом стыка 4-го батальона и своего отряда Завидское кладбище, причём за взаимодействие должен был отвечать Маркович.
Штаб бригады всё же признал за группой Пусулы имя 5-го пехотного батальона. Во второй половине августа в 5-й батальон назначили нового командира, молодого и амбициозного Толменко (звания мемуарист не помнит, как и то, точно ли он стал командиром или заместителем), который должен был сменить своевольного Пусулу.
О своём посещении Пусулы рассказывает нам и Алекса Филипович. Он, формировавший 3-й батальон в Прибое, с одним политическим активистом из Лопаров, с которым предварительно встретился в Шумарнице, ездил в Растошницу. Там, среди моря ракии и пива, под аромат крутящихся на вертелах говяжьих и свиных туш, среди своих нетрезвых приближённых и подхалимов пировал самозваный воевода Милан Петрович. Чтобы показать капитану, насколько он строг, Пусула выбранил одного из своих людей, толкнул пьяного так, что тот упал, и отбросил к ручью. «Видишь, как я решаю проблемы?»
Алексе эта сцена была отвратительна, он встал и пошёл с разгульного пира. В сотне метров движением руки Филиповича подозвал пожилой мужчина: «Не верьте этому человеку, его слушаются те, кто боятся, и другие, которым он платит». Старик представился сыном армейского офицера и полностью подтвердил впечаление капитана .
12 августа мусульмане взяли Чакловицу, которую обороняла 1-я Семберская бригада. Из-за важности для них ликвидации выступа с Растошницей они подводят в этот район ударные части, артиллерию и миномёты (Цвиетин Томич ).
С 25 августа для двух батальонов в районе Скакавицы и Растошницы стал приближаться Судный день. Мусульмане начали активные действия против Чаиров (Цвиетин Томич говорит об их падении 19-го – см. ниже ), где им противостояли местные жители и полицейские «Рыбы». Йовице Марковичу никто не докладывал обстановку, и он не знал, что происходит у соседей слева. Впрочем, и приказов никаких для него не было. В тот день он выехал в обезлюдевшую Растошницу. Лишь около сельского магазина редко взрывались мусульманские снаряды.
На выезде из села он еожиданно наткнулся на комичную сценку: оставшийся Пусула готовился к стрельбе из 82-мм миномёта, а наводил его огонь водник Ребович – курсант средней военной школы, который преждевременно закончил курс, получил звание и пошёл воевать. Юноша отдал команду о взятии элемента на буссоли, а неграмотный, но крепкий Пусула, кряхтя, подхватил в одну руку миномёт, в другую – укладку мин, и стал делать в сторону шаги согласно цифре, названной Ребовичем. При этом он громко и яростно ругал президента Караджича. Маркович и Ребович согласно рассмеялись – «как никогда в жизни».
А тем временем от Чаиров мимо Растошницы пробежала колонна людей – Йовице бросились в глаза чистота их формы и отсутствие следов участия в бою. «Пало село Чаири», – крикнул один, и они продолжили бежать к Прибою. Там их не остановил сам Велизар Благоевич – лишь проводил взглядом, будто что-то нормальное.
26-го числа в Растошницу пришёл батальон из 350 человек (в основном семберцев) во главе с Владо Симичем – хорошо и щеголевато одетые, самоуверенные: командир после разведки пообещал без труда вернуть Чаири. Они встали от Завидского кладбища до Сниежницкого озера, один раз сходили в атаку, имели одного раненого и в беспорядке вернулись на исходные позиции.
Всю вторую половину августа стояла страшная жара. 30 августа, предчувствуя наступление наприятеля от Растошницы до Рожаня, капитан Маркович сказал Здравко Сандичу грузить все штабные вещи на грузовик. Тот с внутренним убеждением риторически спросил «придётся бежать?», а Йовица ответил, что это правило войны, и пресёк дальнейшие комментарии. На холмах вокруг Растошницы иногда слышалась спорадическая стрельба. Маркович пошёл на КП Владо Симича, который располагался в доме Перо Сарича, и приказал удерживать их участок. Потом поехал в Завид.
На село падали лениво падали мины. Со стороны Растошницы мусульмане заняли уже все холмы. На въезде лежало несколько трупов. В одном из них Йовица узнал убитого осколком инвалида Бранё и приказал унести.
К вечеру в Завид прибыли два десятка бойцов, представившиеся «Львами» Мандо. Капитан объяснил им положение и приказал продержаться ночь.
В 21 час Маркович выехал в штаб батальона, где его встретил обеспокоенный долгим отсутствием Здравко. Вызвал командиров рот из Скакавицы и Рожаня и миномётного взвода и отдал приказ быть особенно бдительными этой ночью – по всем вероятиям, противник попробует овладеть районом. Среди всех офицеров чувствовалась обеспокоенность.
Утром 1 сентября Йовица Маркович поехал в Саричи, чтобы договориться о взаимодействии с Симичем, и пробыл там не более получаса. Во дворе и рядом с забором дома, где находился штаб, стояли полсотни праздных и любопытных бойцов, не участвовавших в бою. В Скакавице комбату сразу сообщили, что атакованы Томичи. Туда они примчались вдвоём с водителем Иваном.
Неприятель был виден уже в сотне метров от деревни. Он наступал тремя редкими цепями: солдаты в первой вели огонь, во второй подхватывали раненых, в третьей кричали и ободряли впередиидущих. С обеих сторон работали миномёты. Маркович сидел в окопе со связистами и продавцом из Скакавицы Цвико Сандичем. Левее вёл огонь из 20-мм зенитки наводчик Мича из Томичей. Своими выстрелами он замедлял продвижение исламистов, давал время жителям собирать вещи и находил минуту, чтобы связаться с Марковичем по полевому телефону. Йовица по рации сообщил комбату, что их атакуют с трёх сторон, непрителей здесь как муравьёв, нужна срочная помощь.
Тут он увидел, как мимо пробегают оставившие Завид «Львы». Капитан попытался их остановить, но те сослались, что не позавтракали и голодны. Иван принёс им из командирской машины мясную нарезку. Ударники подкрепились и… всё равно поспешили к Скакавице, а не обратно. Марковичу пришлось отряжать быстро набранную из случайных людей группу для защиты Завида – тыл оказался открытым. Одновременно ему сообщили, что Рожань ещё держится, а вот наводчик Мича убит.
Продавец сказал, что Равни Завид пал, запаниковавший водитель закричал, чтобы Маркович не дал всем попасть в руки «турок». Они поехали в Скакавицу. По штабу враги открыли огонь из Равного Завида, расположенного на высоком холме над Скакавицей. Побросав нужные вещи в машину, капитан догнал колонну солдат, быстро отступавшую на Завршье. Среди них он сразу увидел Брку из Дубницы, вместе с товарищем тащившего 82-мм безоткатку. Тот перехватил его взгляд. А к колонне подходили ополченцы из Рожаня – это село тоже было оставлено.
Отступавшие вышли на Мраморье – длинный холм, протянувшийся с севера на юг над Завршьем. Комбат остановил колонну и приказал принять боевой порядок. Не имея связи с бригадой и с трудом понимая, что делать, он рослал в штаб бригады капитана Бабича. Тот моментально вернулся и доложил, что в Прибое хаос: туда уже прибежали бойцы Владо Симича и жители оставленных сёл. Благоевич приказал отступать остальным. Они и пошли. Сам Йовица Маркович сел на единственный грузовик, поехал вперёд и затемно прибыл в штаб. Благоевич произнёс: «Хорошо, что жив. Иди на Вукосавцы, выше, на Заедницах, тебя ждёт группа твоих бойцов».
Там Маркович, лишь только открыл дверь грузовика, был вытянут из кабины военным полицейским – знакомым капитана из Ябланицы. Он забрал у Марковича автомат, громко оскорбляя офицера, высказывая негодование за падение всей позиции и «отличное» управление боем. Второй полицейский держал Йовицу на прицеле. Маркович пытался объясниться, но ему выкриками затыкали рот. Заставили встать в строй с прибежавшими прежде бойцами. Так они стояли часа 2–3, пока подходили другие беглецы, которых присоединяли к уже стоявшим. После этого их провели в школу в Лопарах.
Оскорблённый и ошеломлённый Йовица заснул на ученической скамье, как и многие другие. Он вспоминал офицерское собрание в Нише и представлял, что никто из 360 присутствовавших там офицеров не пережил подобного унижения. Плюнуть на всё – и уехать в Сербию, во Вранье. Однако наперекор обиде решил не уходить с родной Маевицы.
Проснувшись, вышел во двор и увидел тестя Рачо. Тот спросил, всё ли в порядке, Йовица ответил утвердительно и попросил не уточнять. Вдвоём они пошли в отделение милиции, где располагался штаб 3-й Маевицкой бригады. Там Маркович имел разговор с командиром подполковником Момиром Зецем и его заместителем по безопасности капитаном Николой Лукичем. Маркович стал высказывать претензии, что их военные полицейские накачиваются пивом, пока он с бойцами пытались удержать фронт, да ещё и хамят. Вначале командование соседней бригады примирительно пыталось объясниться, но позднее посоветовали Марковичу уезжать в Сербию. Он, не попрощавшись, вышел из штаба, некоторое время отдыхал, а потом поехал на грузовике в Прибой. Там начальник штаба корпуса Гаврич распорядился организовать оборону на Панике.
На Панике стоял взвод военной полиции 3-й Маевицкой бригады под командованием Бобана (бывший лесник, умелый вратарь футбольного клуба «Единство» из Шибошницы, а впоследствии Лопаров, зять Боро Гаврича; Маркович знал его по турнирам на Матавчуе в Пиперах). Бобан сказал Йовице, что, по большому счёту, они прочно держат позицию, и его присутствие не требуется. Тогда Марковича отправили на Мраморье, занять холмы от Савичей до Града в сторону радио- и телевышки. Это то же направление Скакавица – Завршье – Бриест, то есть капитану дали 20–30 солдат его батальона и отправили примерно в те же места, но уже напротив района, который они столь обидным образом потеряли.
По большому счёту, ситуация повторялась, если не сказать что ухудшилась. Уроженцы Скакавицы и Рожаня, которые находились в его подчинении, были подавлены и немотивированы. Каждый вечер они в большинстве расходились по домам в сёла Бриест, Подгора и Прибой, где имели родственников, знакомых или любовниц. В окопах оставались лишь несколько людей, у кого не было тут никого.
Однажды, позавтракав, Маркович и Ребович распределяли по окопам немногочисленных солдат, проведших на позиции ночь. Потом они прогулялись в село Савичи и зашли в один недостроенный дом. Во дворе напротив, метрах в 50, сидели и болтали какие-то солдаты, один из которых пошёл к ним. Ребович внезапно побледнел и прошептал капитану, что у солдата на рукаве нашивка с лилией. Остолбенел и мусульманин, развернулся и поспешил к своим.
Почти сразу загрохотали автоматы, одна их очередей упала под ноги капитана. Ребович и пара бойцов сразу скрылись из вида, унесясь через Музельское кладбище к Бриесту. Маркович сдёрнул с плеча «калашников», но тот мгновенно развалился: о землю стукнулись крышка ствольной коробки и выпавший затвор с пружиной. Подхватив эти детали, Маркович побежал со всех ног на Музельское кладбище, сопровождаемый выстрелами. Однако и там он услышал из ближайших домов голоса мусульман, занявших Музеле.
Йовица нашёл придорожное укрытие, откуда он мог наблюдать за кладбищем и за дорогой метров на 75 вперёд. На обочине рядом разорвался мусульманский снаряд. Справа комбат пложил автомат, в руке держал ручную гранату, готовясь встретиться с врагом или подорвать себя. Тут сзади подобрался брат, весь залитый потом. Увидев, что капитан потрясён и находится в прострации, Обрад напомнил тому о семье и детях, подхватил его автомат, обнял Йовицу за пояс и потащил в сторону Подгоры. Там, у школы, уже сидели и лежали беглые солдаты, куря и накачиваясь спиртным. Маркович вспоминает, что эта картина психологически его сломала окончательно. Но на ярость и злобу наслоилась усталость, и он так и заснул под открытым небом.
Утром Йовица попробовал вернуть позиции с несколькими десятками подчинённых, но от первого вражеского выстрела ополченцы разбежались «как куры, когда ястреб-перепелятник на них нападёт» . Уже не стремясь ни совершить подвиг, ни погибнуть, раздражённо усмехаясь, отчаявшийся офицер пошёл обратно. «Рядом с деревом в школьном дворе я заметил чеоловека, необыкновенно тёмного, очень красивого, в армейском комбинезоне, в чине подполковника. Подошёл к нему. «Я подполковник Перо Деспотович, новый командир бригады», – сказал он мне. «Что, снова тебя оставили?»
– Да, – ответил я ему.
– Не убивайся. Положи руку на моё плечо.
Это была первая поддержка от кого-то мне с тех пор, как я прибыл на Маевицу» .
Через 2–3 дня комбриг вызвал Марковича в штаб и отправил в первое недельное увольнение. Капитан уехал в Сербию к семье и большую часть времени провалялся и проспал, восстанавляваясь после потрясений и нервного срыва.
Когда он вернулся, направление 4-го батальона занимал 3-й батальон Алексы Филиповича. А Марковичу с 4-м батальоном приказали принять позицию над Прибоем, имея слева Руст (холм перед мостом у асфальтированной дороги Прибой – Углевик при повороте на Теочак), вдоль дороги до Паника, в глубину – до первого дома в селе Тобут. Маркович организовал оборону и оформил элементы боевого расположения. В первый период по прибытии на новое место бойцы сначала работали над инженерным обустройством позиции и только потом подключались к активным боевым действиям.
Необходимо упомянуть, что Цвиетин Томич в своих небольших трёхстраничных воспоминаниях дал другую хронологию падения сёл на участке 4-го батальона: ещё 11 августа пали Лазе, 12-го – Чакловица, 19-го – Чаири, 28-го – Растошница и Васильевичи, 29-го – Завид и Солине . 1 сентября мусульмане взяли Скакавицу и Рожань, 3-го – Обршине, Кршиле и Саричи. Кажется, при рассуждении большей достоверности воспоминаний двух людей, собранных под одной обложкой, мы должны больше доверять Йовице Марковичу: во-первых, он лично командовал батальоном на месте, во-вторых, его рассказ много пространнее и детальнее.
Батальон сильнопострадал и лишился 30% личного состава (по разным причинам), однако нет худа без добра: отныне он занимал гораздо более компактную линию обороны и мог выполнять задачу успешнее. Новый комбриг проявил заботу о нуждах солдат, введя обязательные смены бойцов для отдыха: две трети личного состава должны были занимать позиции, а треть – проводить время в тылу.
Теперь батальон состоял из четырёх рот: 1-я и 2-я – из прибойцев, 3-я – из растошничан, 4-я – из скакавичан. В штабе части служили несколько кадровых и резервных офицеров ЮНА, а ротами командовали подофицеры. Впоследствии профессиональные военные перешли в штаб бригады, и в батальоне на командных должностях остались только офицеры-резервисты и подофицеры .
Здесь мы прервём изложение впечатлений о тех месяцев капитана Йовицы Марковича и посмотрим на те же события, используя столь же личные и эмоциональные записки тогдашнего комбрига. Это полезно для формировния многофокусной картины событий и необходимо для выдерживания хронологии рассказа.
Перо Деспотович согласился принять командование 2-й Маевицкой бригадой по совету своего друга по академии Йована Мичича-Кикора. Вечером 10 сентября 1992 г. они собирались зайти в штаб бригады, расположенный на втором этаже сельской поликлиники Прибоя (Йовица Маркович, пишет, что штаб находился в бывшей школе), когда по улице пробежал мальчишка с криком, что «наших нет на лесных склонах западнее хутора Йовичи». Часа через два в кабинете комбрига Велизара Благоевича, спокойно уплетавшего обед, зазвонил телефон. Взяв трубку, он отпустил несколько коротких утвердительных ответов и холодно заключил: «Полегче, разобъётесь». И вернулся к еде. «Что произошло?» «Четвёртый батальон атакован и отходит». Где находился батальон и куда отступал, Благоевич не знал. Деспотович воскликнул: «Идём наперерез им, мы должны что-то сделать». «Что?» – устало-равнодушно ответил Благоевич. «Не знаю что, но перехватим их, а там увидим!» – и вышел в коридор. «Иди за мной», – крикнул командиру Кикор и выбежал следом…
Садясь в машину, Перо спросил Велизара, есть ли в бригаде полиция, и узнал, что «есть какая-то страусиная и распущенная, с тех пор как наши ранили капитана Мичича, к сожалению» .
Из центра Прибоя автомобиль поехал к Бань брду дорогой, которая вела в направлении Сараева. В селе Подгора и на дороге, ведущей от Музелей, рядом со школой толпились беженцы – небритые, встревоженные, с обезумевшими вглядами, оборачиваясь назад. Сидевшие на обочине крестьяне галдели и громко бранили и сербское, и мусульманское правительства. Старушки, одна из которых придерживала на верёвке корову, стояли на меже.
Деспотович стал спрашивать кучковавшихся отступивших солдат, где их командир, кто был убит, ранен, попал в плен. Те неразборчиво бубнили, сквернословили; как понял подполковник, они бежали без потерь, командир же остался на позиции. Вскоре появился и он (Йовица Маркович) – с каской на голове, безумно улыбавшийся, с потерянным взглядом («несчастный», по определению Деспотовича).
На слова, что врага надо остановить и закрыть ему дорогу на Бань брдо, солдаты отвечали усталыми и циничными взглядами («…вероятно, думая и спрашивая себя, кто этот дурак и откуда пришёл» ). Самый энергичный и наглый, небритый блондин с длинными засаленными волосами, сунул командиру в лицо оскорбительный жест в виде среднего пальца и крикнул, чтобы тот ничего не спрашивал и не приказывал, откуда вообще нарисовался и кто такой есть (впоследствии Деспотович узнает, что это был Слободан Йованович «Торбак» из Скакавицы, проявивший себя отважным и находчивым воином в дальнейшем. Замечательный вояка, обращавшийся с самыми разными видами оружия, хотя не имел военного образования вообще. Торбак начал воевать ещё в Краине против хорватских сепаратистов. На Бихачском фонте позднее Слободан Йованович лихой атакой овладеет Цером над Крупой-на-Уне, что позволит повести наступление сводной 1-й Сербской бригаде. После войны он будет жить богемной, разгульной жизнью и погибнет в результате несчастного случая в своём селе Завршье, свалившись с трактора).
Перо представился и сказал, что он новый команир бригады. Бойцы пошушукались и заявили, что хотят поговорить с ним. Деспотович отказался. «Вы блокированы, и кто попробует выйти из блокады, будет лквидирован. Когда будете готовы к разговору, можете прийти в штаб». Нескольким, самым вменяемым на вид людям, он приказал оборонять дорогу, а на листе бумаге написал приказ военным полицейским об аресте основных сил 4-го батальона. В штабе Деспотович заявил Благоевичу, что принимает на себя командование бригадой.
В Прибое царила паника. Перо Деспотовичу говорили, что захвачены Мраморье, Савичи и Саричи, мусульмане подошли к Прибою через Церик. Около речки Яни, сельской спортплощадки и на склонах от Пеляв в сторону Прибоя действительно взрывались миномётные мины. Группы людей бежали к южной границе села, готовясь к обороне. Выделялись новым камуфляжем полицейские из Лопаров, ударники; краснолицый человек, представившийся командиром Зецем, сбивчиво кричал Перо, пытаясь до него что-то донести.
Наступала темнота. Долина Яни мрачно огласилась молитвенным призывом муэдзина, который отражался от берега и холмов и тёк над водой по руслу реки. Люди закрывали окна и ставни, солдаты набивали патронами автоматные рожки. Комбриг вышел на террасу штаба. Вдали вспыхивали огоньки от выстрелов. Майор Момир Зец (командир 3-й Маевицкой) изнутри сказал, что пошлёт вперёд небольшой отряд, и поспешил по склону у церкви, направляясь из Прибоя в Лопаре. «Наступила ночь, полная неизвестности, тяжких раздумий и подготовки каких-то решений». Ведь новый командир не знал в бригаде лично никого, кроме Кикора. Он не знал её численности, расположения, имевшихся материально-технических средств, как всё это увязано между собой и функционирует. Он лишь хотел всеми силами участвовать в обороне своего родного края, приложить опыт, приобретённый ранее на сараевском фронте.
На улице – беготня жителей и солдат, близкая к панике. Двери и окна домов наглухо закрыты. Надёжнее всего сейчас было в домах, принадлежавших жителям, работавшим заграницей – в них группами жили солдаты, и эти жилища находились в относительной безопасности, подумал Перо. В хозчасти забрасывали скарб на грузовики, готовясь к эвакуации. Пройдясь и возвращаясь назад, подполковник столкнулся с солдатами из Лопаров, которые уезжали и прощались с ним до завтрашнего дня, «храбро» обещая вернуться. Деспотович принял решение – навести порядок, безопасность, усилить самоуважение у паникующих и дрожащих солдат… Первый шаг он уже сделал – в Подгоре. Теперь надо пережить тревожную, наполненную паникой ночь и с наступающего утра дать ощутить всему соединению, что новый командир – не очередной растерянный «гастролёр», который потрепыхается и опустит руки…
Утром Перо Деспотович вызвал к себе офицеров. Командир 1-го батальона Боривое Джокич сперва произвёл на него впечатление ограниченного и плохо воспитанного человека, зато командир гаубичной батареи «Рашета» – высокий, с проседью в шевелюре и неаккуратными усами – показался профессиональным, кропотливым офицером с оригинальными ответами на многие проблемы. Так, он подсказал одно решение присутствовавшему помощнику по тылу Вукосаву Деличу. Вукосав оказался вторым знакомым Деспотовичу человеком здесь – они вместе учились в Школьном центре в Сараеве. Делич оперировал количествами еды и боеприпасов для солдат в частях, что было особенно интересно комбригу – ведь тот пока ничего не знал об их численности. Командир 3-го батальона Алекса Филипович – медлительный человек с заторможенной речью, с пессимистичным видом и уныло опущенными кончиками усов; очевидно, серьёзный (Перо скоро назначит его начальником штаба бригады). Момир Зец с двумя или тремя сопровождающими произвёл впечатление крайне нерешительного и пугливого человека, неспособного к принятию самостоятельных решений и ссылавшегося на чьё-то мнение. Деспотович, принимая их в штабе, вскользь оглядывая и слушая фоном, писал ответы на доставленные ультиматумы (!) от 1-го и 3-го батальонов. Бойцы первого безапелляционно заявляли, что истощены и хотят на отдых (в основном это были беженцы из Тузланского региона), из третьего – что оставят свои позиции, чтобы защитить своё село. Деспотович решил, что сейчас главное – удержать их на месте, а потом солдат можно подтянуть, поменять их мотивацию… Дописав ответы, он вручил их комбатам. Курьер Ненад Гаврич принёс два ящика пива, и Деспотович проставился на свой день рождения.
В церковном дворе комбриг резко поговорил с несколькими щёголями в новеньком камуфляже из штаба корпуса, Лопаров, Углевика и Биелины. Последний отказывался занимать оборону перед Прибоем, и подполковник пригрозил, что арестует его вместе с солдатами; тот раздражённо выписывал круги по двору, а подошедший позднее невзрачный черноусый Цвиетин Манойлович (семберец, который впоследствии останется в бригаде) тактично постарался смягчить впечатление от своего командира.
Перо Деспотович принял решение расформировать роту военной полиции, потому что её состав был далёк от удовлетворения предъявляемым требованиям. Немедленно после этого Коста отобрал из распускаемой роты лучших бойцов (Кинеза, Славонаца, Чиро, Димитрича, Раденко Буги, Апостола и других) и предложил им создать разведывательный взвод. Штаб бригады теперь должен был ценить их храбрость, отвагу, преданность своей части, которая получила название «Кобры». Остальных военных полицейских расскассировали по пехотным батальонам.
От корпуса он запросил взвод военной полиции для разоружения бежавшего 4-го батальона, который после воспитательной беседы должен был в течение суток занять новые позиции. Несколько раз в штаб заходили представители батальона в попытках объясниться; его командир Йовица Маркович, до сих пор пребывавший в шоке, сидел на стуле с таким видом, что вот-вот с него свалится.
«Я заметил, чо штаб бригады не пополнен, что отдельные офицеры формально занимают некоторые должности, будто отсутствуют, будто не знают, что нужно делать в рамках своей штатной должности. Отдельные пребывали в плену некоторых иллюзорных предвоенных правил, а сейчас не имеют ни достаточных знаний, ни храбрости для того, чтобы что-нибудь предпринять, и, вероятно, из-за страха ошибиться свели всё к обычному присутствию и подпали под общий климат, царивший в те месяцы. Кроме некоторых боевых частей и тыла, в которых царила приличная степень организации и ответственности, в остальных сегментах ситуация была отчаянной» .
Перо Деспотович в первый раз прошёлся по бездорожью и буеракам на Бань брдо, чтобы осмотреть тамошнюю позицию и познакомиться с солдатами: Ребро, Душко, Боро, Драганом, Митаром, Янко.
«Было болезненной правдой, что значительное количество частей захватил процесс распада, оставления позиций, покидания частей и бегства из них, уход домой по собственному усмотрению, деморализация до критической точки, ежедневное капитулянство. Может, прозвучит и нескромно, но моё прибытие это остановило. Я поднял моральный дух и населения, и бойцов, которые опять начали по своей инициативе возвращаться в бригаду.
Прежняя практика укрепления, руководства и командования показала себя исключительно неэффективной. Бригады пополнялись стихийно вновь прибывшими людьми, а штаб корпуса почти изначально был заполнен по штату офицерами в высоких чинах, которые хорошо устроились. Каждый из них на войне получил высокий чин, который в ЮНА они не могли рассмотреть на горизонте. (…) так что в штабе корпуса некторое время было столько полковников, что не хватит пальцев обеих рук для их подсчёта».
«Зоны отвественности частей были всеобщие – и ничьи… (…) Не знаешь, ни которую линию обороняешь, ни какими частями командуешь, ни кто и когда приходит и уходит с оборонительной линии. Шло какое-то «уикенд-воевание», сезонный промысел столь серьёзными, кровавыми, ещё не встречавшимися событиями. (,,,)
(…) через месяц-два, когда многие элементы руководства и командования были улажены, я настоял на приказе, который бы уточнил зоны отвественности бригады и определил срок, в который их надо занять» (Перо Деспотович ).
Перо Деспотович на совещании в Лопарах отказался подчиняться некомпетентному, по его мнению, штабу тактической группы и впоследствии появлялся там в присутствии командующего корпусом или его начштаба. Зато её командиром назначили нелюбимого Деспотовичем Момира Зеца – впоследствии генерала. Перо снова не скупится на язвительные характеристики: «Человек, который всегда поступает в противоположном смысле. Своим присутствием приносит больше вреда, чем пользы. Теряет контроль над событиями и над частью» . По мнению Деспотовича, Лопаре выстояли только благодаря Ристо Радичу, «Жёлтому» и другим компетентным офицерам. Зеца на должности командира 3-й Маевицкой бригады сменил Миливое Гарич – «честный, отвественный и способный офицер» .
Возвращаясь с совещания, проходя мимо церковного двора, из которого выходила старушка со слезящимися глазами, в накинутом большом, не по размеру военном кителе, разговаривавшая сама с собой, Деспотович заметил на здании местного объединения объявление о запрете входа для солдат. Подполковник сорвал лист с мерзкой надписью, ворвался в помещение и откровенно высказал гражданским своё к ним отношение
Рассматривая события ретроспективно, мы обретаем уверенность, что для 2-й Маевицкой бригады стало появление в качестве командира Перо Деспотовича – как, конечно, уже с февраля следующего года и для её «соседки», 1-й Маевицкой (см. наш очерк о ней), если бы не гибель Милана Йовича. Деспотович принял крайне расшатанное, неуверенное в себе соединение и смог довести его до достойного уровня. Положительный результат от его появления отмечают многие мемуаристы, спустя многие годы написавшие свои воспоминания для памятного сборника. Этот старший офицер достоин всяческого уважения. Уважения и сострадания достоин и Йовица Маркович – молодой капитан, очевидно, не обладавший лидерскими качествами, волевым характером и авторитетом и сразу же брошенный на самый пропащий, отпугивавший офицеров батальон: он не отказался командовать им и сделал то, на что был способен. А другого на его месте не оказалось. И пусть этот другой мог быть опытнее и жёстче… кому интересны эти его качества, если не он защищал сербскую Маевицу?
В начале 1993 г. командир батальона получил приказ от генерала Гаврича, чтобы 4-я рота 4-го батальона заняла передовые окопы от Паника к Бандиере в сторону Кршил. Так как было холодно, и лежал глубокий снег, бойцы отказались выдвигаться на позицию. Их пытались уговорить три дня, наконец, перед самым прибытием генерала командиры батальона, роты и десять солдат добрались до окопа, чтобы порадовать Гаврича. Корпусной начальник штаба быстро разгадал их хитрость и подначил, мол, кто вам носил еду и воду эти три дня, вы питались снегом? Дело в том, что следы на снежном покрове вели только в одну сторону… Потом эти окопы были всё же заняты на постоянной основе (Перо Сарич «Шумар» ).
С октября 1992 г. по апрель 1993 г. батальон пытался взять хутор Николичи. Первой атакой сербы заняли его и организовали круговую оборону. Спокойно переночевали. На рассвете мусульмане открыли перекрёстный артогонь с направлений Сниежницы и Скакавицы. Первый снаряд упал недалеко от дома, где бойцы ночевали, второй плюхнулся в двух метрах от Йовицы Марковича и Здравко Сандича (к счастью, не взорвавшись). Связист Иван подхватил полевой телефон, и все солдаты стремительно побежали к ручью, который у хутора Джукановичи впадает в озеро Сниежница. Спускаясь с обрыва, Маркович с размаху растянулся ничком во весь рост и задел колено, повреждённое в 1988 г. Нормально идти он не мог, дохромал только до первого дерева. Иван обернулся и спросил, не ранен ли он и может ли идти. Испытвая сильную боль, Йовица приковылял к ручью и вместе со всеми перешёл его. Мусульманские ополченцы к тому времени уже снова были в Николичах и стреляли сверху вниз по отсупавшим. Правда, меткости им не хватало, и достаточно плотный огонь не причинил сербам никаких потерь.
При второй попытке взять Николичи погибли двое добровольцев из Черногории. Их тела остались лежать в ручье. Маркович вспоминает, что когда их вынесли на второй день, по покойникам уже ползали насекомые. Их принесли в Церик на сложенных палатках и перегрузили в санитарные машины.
Ранним утром 6 февраля 1993 г. бригада провела кровавую и безуспешную контратаку. Удар наносился в трёх направлениях: 4-й пехотный батальон и «Тобутские соколы» атаковали в направлении Прибой – Паник, 3-й – Савичи – Прелавачко гробле, а Зоран Лопандич (тот самый из песни Роки Вуловича «Зоране, Зоране») из 1-й Семберской бригады – Кикови – Равни Завид.
Неприятель заметил приближение сербов и открыл очень плотную стрельбу. Бойцы ВРС ответили тем же. В 4-м пехотном быстро был убит (и вынесен с поля боя, преимущественно медсестрой Радицей) боец Хакало. Шедшие слева «Тобутские соколы» потеряли убитым солдата Пусу и отошли на исходные позиции.
Комбат приказал водителю «санитарки» Бато взять двоих бойцов и вывезти мёртвого Пусу. Машина метнулась вперёд, тут же была вся изрешечена пулями (водитель не пострадал) и с разворотом на месте вернулась обратно.
Тогда к убитому первым пополз сам Маркович. В двадцати метрах за ним следовали двое рядовых. Вместе они втолкнули покойника на плащ-палатку. Йовица запомнил, что осколком ручной гранаты тому разорвало живот, и внутренности лежали рядом.
3-й пехотный батальон потерял убитым командира Мирослава Митрича и тоже не смог продвинуться. Только Лопандич дошёл до Равного Завида, и его бойцы ворвались в окопы противника, завязав рукопашую схватку. Однако мусульмане отбились: Обе стороны потеряли много людей, но Зорану пришлось отступить. После неудачи из батальона ушли добровольцы – сербы и черногорцы из Югославии, поступившие в часть осенью предыдущего года.
Зайдя вперёд, скажем, что 19 ноября 1993 г. 1-я Семберская, 2-я и 3-я Маевицкие бригады попытались вернуть Скакавицу, Преловину и Кршилы. Направления движения проходили соответственно по пути Томанича коса – Скакавица, Бриест – Преловачки поток – Преловачко гробле – Кршиле. Отрядом 2-й Маевицкой снова командовал Йовица Маркович, бывший к тому времени заместителем по оперативным вопросам.
Бойцы Слободана Йовановича «Торбака» вместе с Марковичем пошли из Прибойской школы. Стоял лютый мороз, - 200. Связь со штабом работала хорошо, продвижение шло с хорошей видимостью флангов. Впереди уже слышались голоса неприятельских солдат. Вдруг раздался взрыв – шедший впереди боец по фамилии Тасовац зашёл на минное заграждение. Ему оторвало ногу, и Маркович запомнил, что она лежала в сапоге метрах в пяти от раненого. Йовица вытащил за пояс искалеченного; ему оказали первую помощь, на воловьей упряжке доставили в Бриест, а оттуда – на «санитарке» в тобутский госпиталь.
Продвижение прекратилось. К вечеру сербские солдаты отступили. Такое топтание с выходом к позициям неприятеля и последующим отходом продолжалось каждый день в течение месяца. А 3 декабря во время очередной попытки наступать был убит капитан Воин Станишич. Успеха осенне-зимняя попытка сербов никакого не принесла…
В тот день новый командир бригады Славко Гужвич и Войо Станишич прибыли на передовой КП в Савичах и разделились. Гужвич вспоминает, что в русле ручья между Савичами и Преловацким кладбищем с усталым Станишичем поругался Василие Митрович «Чёрный». Видимо, «Чёрный» упрекнул капитана в отсутствии отваги, и тот взял с собой нескольких бойцов и немедленно двинулся через Преловацкое кладбище на Вис с запада. Станишич шёл впереди, прошёл линию неприятельских окопов и был убит автоматной очередью в спину… Его тело обменяли позднее .
После этого Гужвич в очередной раз переругался с начальником штаба корпуса Гавричем из-за планирования боевых действий.
27 июля 1994 г. неприятель в районе Преловацкого ручья через незанятое пространстов между 3-м и 4-м батальонами (слева и справа с сербской стороны) провёл диверсионную группу четырёхвзводного состава. После этого началась атака в тыл и по правому флангу позиции на Божичах и Панике. 4-я рота 4-го батальона на Панике благодаря находчивости командира и спокойствия солдат заняла круговую оборону и дождалась подхода ударного взвода. Мусульман отбили, нанеся им тяжёлые потери. Сербы потеряли убитыми двух бойцов ударного взвода и одного из 4-й роты, ранеными ещё троих (все – из части на Панике; Цвиетин Томич ).
Глава 7. Другие части и службы
Разведывательный взвод «Кобры»
Бывшие военные полицейские 92-й моторизованной бригады служили в основном в разведывательном взводе «Кобры». Он сразу по сформировании считался (и был) самым боеспособным подразделением, бросавшемся на опасные участки. 28 ноября 1992 г. погиб его первый командир Бранислав Илич (П. Деспотович ошибочно указывает декабрь ).
Разведывательная рота и разведывательный взвод
Бригадную разведроту создали летом 1993 г. объединением разведывательных взводов «Кобры», «Божури» (то есть пионы – сакральные сербские цветы, ассоциирущиеся с битвой на Косовом поле) и «Белые орлы» и разведывательно-диверсионных взводов «Чёрный» и «Тузла». Последние находились в части очень недолго и перешли в 1-ю Маевицкую бригады (см. наш очерк о ней). Поздней осенью 1993 г. после операции «Кладань-93» «Кобр» расформировали, а два оставшихся взвода вывели из зоны отвественности бригады.
Вместо роты заново был заново сформирован разведвзвод. Он всегда служил резервом для выполнения тяжелейших боевых задач; обыкновенным его применением были сбор разведданных в ближнем тылу противника, организация засад и возвращение потерянных позиций.
В 1994 г. взвод отличился в боях за вышку на Столицах, при остановке мусульманского наступления на направлении Томанича Коса – Кикови (вернул и удержал Кикови), а в июле – остановкой неприятельского прорыва на Панике (при этом был убит мусульманский офицер) и прорыва к Прибою. На Бихачском фронте взвод освободил школу.
За два года часть потеряла 4 бойцов убитыми и свыше 20 ранеными, причём многие – тяжело. Один разведчик получил шесть ранений и каждый раз возвращался во взвод. Многие бойцы быи награждены орденами и медалями (по сведениям Драгана Ребовича ).
Артиллерия
Бригадная артиллерия состояла из двух батарей – 105-мм гаубиц и 120-мм миномётов (более мощная) и 76-мм горных пушек Б-1 (условно говоря, облегчённая). Вторые показали себя наиболее подходящими для условий местности, но, к несчастью, для них имелось мало боеприпасов – этот тип орудий уже был снят с вооружения ЮНА. Впрочем, боеприпасов не хватало для всех типов орудий и миномётов. Это стало одной из причин тактики использования артиллерии: ведение массированного огня в основном для отражения неприятельского наступления или по уже прорвавшемуся противнику.
Каждая из двух батарей была расставлена на три огневые позиции, чтобы распределить стволы вдоль линии обороны бригады и постараться пристрелять все угрожаемые места, подходящие для активных действий противника. Некоторые объекты брались на прицел с нескольких позиций для ведения перекрёстного артогня.
С разделением батарей выявилась нехватка приборов управления огнём. Обычно батарее полагается главный и резервный прибор, теперь же их требовалось иметь шесть! Оригиналы были скопированы в местных мастерских.
Батареей пушек командовал Брано Ивкович – умелый артиллерист, однако любивший покидать часть, надеясь на хорошо налаженную службу (Перо Деспотович ).
82-мм и 60-мм миномёты и 82-мм безоткатные пушки находились непоредственно в пехотных частях, вне прямого подчиненения начальнику артиллерии бригады (Раде Миятович «Рашета» ).
Взвод 20-мм трёхствольных зениток и самоходных «Праг» использовался по отделениям. Особенно отличилась «Прага» с именем «Оля», экипаж – Икич и Гашич (Перо Деспотович ).
Танковый взвод
У бригады был танковый взвод на Т-34, машины которого придавались пехотным батальонам.
Взвод связи
По словам комбрига Деспотовича, связь между частями бригады имела серьёзные проблемы из-за нехватки технических средств и безалаберности офицеров. Относительно нормально она заработала по прошествии значительного времени, благодаря связистам Слободану Кнегиничу и Спасое Поповичу.
Срджан Текич вспоминает о своём друге, связисте Предраге Иличе «Браде» (то есть Бороде – таким было его прозвище), известном до войны радиолюбителе родом из Краины, жившем прежде в Вогане под Румой. Он служил в нескольких соединениях Семберии и Маевицы, в том числе у «Пантер», а до войны имел мировую известность под позывным знаком YU7EU. Он отличился во время пребывания маевичан в Босанской Краине в сводной 1-й Сербской бригаде. Тогда недалеко от Великой Кладуши два связиста, Младжо и Маза, остались на своём пункте в нескольких километрах от сербских войск. Метрах в ста через отверстие в крыше они увидели мусульманских солдат, которые пока не замечали связистов. Сообщили о своём положении «Бороде», и тот немедленно примчался на «пинцгауеэре» – передвижном центре связи! Маза и Младжо моментально покидали в кунг радиостанции, карты и документацию, машина описала полукруг и понесласть обратно. Мусульмане были настолькопоражены, что открыли автоматный огонь только при отходе, и машина получила всего несколько попаданий.
Предраг Илич преждевременно покинул этот мир в августе 2005 г. от последствий болезни почек и псориаза .
Взвод военной полиции
В формировании взвода военной полиции большая роль принадлежит Зорану Коичу (жестоко убит в плену в декабре 1992 г.) и Саво Йовановичу. Трудность создания части заключалась главным образом в том, что новобранцы из местных жителей не имели опыта службы в данной структуре и не всегда хорошо представляли обязанности и задачи. В засаде 21 апреля 1993 г. погибла и была переранена почти половина подразделения.
Тыловая рота
Тыловая рота была унаследована от резервного состава 92-й моторизованной бригады. Кадровыми офицерами в ней были лишь помощник по тылу Вукосав Делич, Дражен Бошкович и Миодраг Стоянович . Остальные поступили на службу во время вывода части в Прибой через Гоино брдо у Пожарницы. Далее ротой командовали Стево Настасич (любил свободно распоряжаться временем и, наладив службу, часто отсутствовал в бригаде, оправдываясь поиском ГСМ, по словам Перо Деспотовича ) и Радомир Савич. Различные должности занимали Владо Томич (впоследствии переведён в 1-ю Маевицкую; до войны служил в Загребе подофицером и с увлажнившимися глазами вспоминал, что, эвакуируясь оттуда, он с женой и детьми смог забрать из квартиры только личные вещи. Теперь же – на момент написания мемуаров Йовицы Марковича в 2013 г., гды мы находим эту подробность, – Маркович знал Томича состоятельным человеком)), Недо Стеванович, молодой дипломированный врач Горан Ивкович, командир санитарного взвода доктор Зденка Остоич (Перо Деспотович ), Милена Секулич, Раде Стеванович, Жико Рикич, Милан Младженович по прозвищу «Сердце», Бошко Лакич. Из женщин роты Перо Деспотович по именам перечисляет ещё Елену, Миру, Зорицу и Милицу .
Здесь, в Прибое и западной части села Тобут, рота простояла всю войну, снабжая едой и остальными необходимыми наименованиями бригаду и окрестное население. Кухня кормила солдат и мирных людей, в особенности беженцев из Тузлы. В сентябре 1992 г. прибойский колхоз уступил роте часть своего свинарника. В некоторый период военнослужащие бригады собирали урожай и обрабатывали 30 га полей.
Рабочим взводом командовал Радован Церовина, уроженец Сараева, раненый на том фронте и вместе с семьёй переехавший на Маевицу. Взвод в основном занимался заготовкой дров и сучьев для отопления солдат и домов одиноких стариков.
Несмотря на то, что в тылу служили в основном люди старших возрастов и с ограниченными физическими возможностями, личный состав роты принимал участие в боях на Маевице и на других фронтах.
Интересные происшествия
По воспоминаниям Раде Миятовича «Рашеты», часовой-артиллерист однажды застрелил медведя. Зверя зажарили на огне и угостили бойцов своей и других бригад. Отведать медвежатины предложили даже расположенным напротив солдатам противника, но те унылым голосом ответили, что им не позволяет их вера.
Погибшие 2-я Маевицкой легкопехотной бригады
1. Никола Кое Тодорович, р. 20 февраля 1973 г. в Пожарнице. Рядовой. Погиб 4 июня 1992 г. при обороне хутора Каровине, Пожарница, от осколков ручной гранаты. Похоронен на кладбище Йовановичи в Пожарнице. Отец Койо, сёстры Милена и Йованка.
2. Обрад Вукашина Вуянович, р. 17 января 1957 г. в Пожарнице. Рядовой, 1-й пехотный батальон . Погиб 4 июня 1992 г. при обороне хутора Каровине (Вуяни), Пожарница. Похоронен в Пожарнице; впоследствии тело эксгумировано и перезахоронено на кладбище Пучиле в Биелине. Мать Цвиета, братья Спасоя и Милан, вдова Спасения, сыновья Раде и Вукашин, дочь Радмила. Награждён медалью «За военные заслуги».
3. Борислав Пере Симич, р. 6 декабря 1961 г. в селе Баре, Симин Хан (в бригадной книге местом рождения указана Подгора ) . Рядовой. Погиб 19 июня 1992 г. при обороне родного села. Похоронен на кладбище Пучиле в Биелине. Сёстры Роса и Мара, вдова Славица, сын Борис, дочь Ирена. Награждён посмертно.
4. Радо Милана Симич, р. в 1956 г. в Подгоре. Рядовой. Скончался от последствий ранения в 1992 г.
5. Цвиян Драге Симич, р. в 1939 г. в Колимере. Рядовой. Убит в ссоре сослуживцем в 1992 г.
6. Драган Мате Юркович, р. 25 июня 1965 г. в селе Баре, Симин Хан. Рядовой. Погиб при обороне родного села 19 июня 1992 г. Похоронен на кладбище Пучиле в Биелине. Мать Зорка, вдова Радмила, дочь Светлана. Посмертно награждён.
7. Цвиян Игнята Маркович, р. в 1937 г. в Колимере. Рядовой. 19 июня 1992 г. захвачен в плен на Маевице (в Колимере), зверски убит после пыток (задушен колючей проволокой). Похоронен на кладбище Пучиле в Биелине. Сёстры Зора и Госпава, вдова Госпава, сыновья Станко, Сретен и Игнят. Посмертно награждён.
8. Миленко Воислава Модракович, р. 31 мая 1960 г. в Пожарнице. Рядовой. Погиб при обороне родного села 19 июня 1992 г. (в книге бригады местом рождения указано Ковачево Село, местом гибели – Баре под Симин Ханом ) Тело захвачено и обменено в 1993 г. Похоронен на кладбище Пучиле в Биелине. Мать Стоя, брат Миладин, сестра Милена, вдова Райка, сын Бошко, дочь Биляна. Посмертно награждён.
9. Ацо Марка Мацанович, р. 6 марта 1954 г. в Ковачевом Селе, Пожарница. Рядовой. Погиб при обороне села Голубовац, општина Симин Хан, 19 июня 1992 г. (точное место рождения указано в книге 2-й Маевицкой бригады; там же указано иное место гибели – село Баре в той општине ) Похоронен на кладбище Пучиле в Биелине. Мать Петра, братья Радивое, Велько и Мичо, сестра Милосава, вдова Любица, сын Предраг, дочь Александра. Награждён золотой медалью «За храбрость».
10. Вуядин Радивоя Любоевич, р. в 1963 г. в Ковачице. Рядовой. Погиб в бою в Дервенте 19 июня 1992 г. Отец Радивое, мать Милица, братья Милорад и Миладин.
11. Джоко Бошка Любоевич, р. в 1955 г. в Ковачице. Рядовой. Погиб в 1992 г. в Тракиловичах.
12. Златко Милоша Тракилович, р. в 1962 г. в Пожарнице. Рядовой. Погиб в 1992 г. в Ковачице.
13. Васо Радоице Васич, р. 14 января 1951 г. в Пожарнице. Рядовой. Погиб 24 июня 1992 г. от взрыва неприятельского снаряда при обороне родного села (в бригадной книге утверждается, что подорвался на мине ). Похоронен на кладбище Пучиле в Биелине. Братья Радан, Илия и Перо, сестра Вуя, вдова Цвиета, сын Велимир, дочь Весна. Награждён медалью «За воинскую доблесть».
14. Мирко Джордже Васич, р. в 1946 г. в Чакловичах. Рядовой. Погиб в 1992 г. на Висе у Пожарницы.
15. Витомир Вое Васильевич, р. в 1931 г. в Растошнице. Рядовой. Погиб в 1992 г. на Зечией Косе.
16. Драган Милорада Любоевич, р. 24 июня 1965 г. в селе Баре, општина Симин Хан. Рядовой. Погиб в бою в Пожарнице 27 июня 1992 г. (бригадная книга указывает местом рождения Ковачицу, местом гибели – Чекетича гробле ) Похоронен на кладбище Пучиле в Биелине. Отец Милорад, мать Душанка, сёстры Вида и Драгана, вдова Радиславка, сын Душко. Награждён золотой медалью «За храбрость».
17. Светозар Михайла (Мике) Вуянович, р. 27 марта 1944 г. в Пожарнице. Рядовой (Д. Боич и Б. Митрович в бригадной книге указывают должность командира взвода ). Погиб в боестолкновении 1 июля 1992 г. на Маевице (точное место гибели, по бригадной книге, - Вуяни ).. Похоронен на кладбище Пучиле в Биелине. Отец Михайло, мать Милена, братья Йово и Драго, вдова Живана, дочери Милосава, Драгана и Елена. Награждён посмертно.
18. Милан Боголюба Томич, р. в 1950 г. в Бриесте. Командир взвода. В 1992 г. самоинициативно повёл взвод на подкрепление на Акино брдо, погиб в бою (по воспоминаниям Б. Митровича из сборника ).
19. Миливое Йована Томич, р. в 1939 г. в Ковачице. Рядовой. Погиб в 1992 г. в Чакловичах, подорвавшись на противопехотной мине.
20. Драго Милана Томич, р. в 1956 г. в Лопарах. Рядовой. Погиб 28 августа 1992 г. на Гоином брде (Боро Янич ).
21. Йован Стевике Томич, р. в 1939 г. Рядовой. Погиб в 1992 г. в Ковачице.
22. Борислав Радивоя Петкович, р. 12 мая 1955 г. в Растошнице. Рядовой, рота Чакловица. Погиб на Чакловице 29 июля 1992 г. при атаке мусульман от Теочака и Сниежницы (согласно «Памятной книге Семберии»; по словам Перо Сарича, р. в Чакловице и погиб 12 августа ). Похоронен на кладбище Пучиле в Биелине. Отец Радивое, мать Анджа, брат Бранислав, сёстры Божица и Милева, вдова Юлка. Награждён посмертно.
23. Ненад Цвияна Петкович, р. в 1939 г. в Растошнице. Рядовой. Погиб в 1992 г. на Зечией Косе.
24. Гойко Станка Петкович, р. в 1935 г. в Подгоре. Рядовой, отдельная рота Обршине. Погиб 23 июня 1992 г. в Саричах от неприятельского артобстрела с Годуша, когда работал в тыловой кухне. Вместе с ним были ранены два солдата и одна гражданская женщина (Перо Сарич-Шумар ).
25. Тришо Саве Преловац, р. в 1959 г. в Скаковице. Рядовой, отдельная рота Обршине. Погиб 12 августа 1992 г. в Чакловице при атаке мусульман со стороны Теочака и Сниежницы (Перо Сарич-Шумар ). Во время той атаки ещё двое бойцов были ранены
26. Боро Милована Преловац, р. в 1965 г. в Обршинах (или в Преловине – Перо Сарич-Шумар ). Рядовой. Погиб в сентябре 1992 г. на Кршилах при неудачной попытке освобождения Растошницы, Джемата и Бриеста.
27. Брано Милана Преловац, р. в 1965 г. Рядовой. Погиб в 1992 г. на Кршилах.
28. Миладин Джоке Эркич, р. 16 февраля 1957 г. в Симин Хане (по данным Драгана Мркаича – в селе Баре под Тузлой). Рядовой. Погиб 19 августа 1992 г. в Пожарнице от разрыва вражеского снаряда (по данным Драгана Мркича – при тех же обстоятельствах на Бань Брде; тем же взрывом ранен его сослуживец Райко Ивкович). Похоронен на кладбище Пучиле в Биелине. Отец Джоко, мать Даница, братья Душан и Драган, дочери Магдалена и Таня. Награждён медалью «За военные заслуги».
29. Владо Драге Савич, р. 21 января 1945 г. в Растошнице (в бригадной книге записано Завршье ). Рядовой. Погиб в боестолкновении 1 сентября 1992 г. на Скаковице. Похоронен на кладбище Пучиле в Биелине. Вдова Илинка, дочери Радойка и Ружа. Награждён Орденом Негоша 3-й степени.
30. Цветко Илие Джокич, р. в 1961 г. в Прибое. Рядовой. Смертельно ранен 3 сентября 1992 г. в боестолкновении в Селюбле, скончался при эвакуации. Похоронен на кладбище Пучиле в Биелине. Отец Илия, мать Цвиета, братья Милорад и Милован, сестра Цвия. Награждён посмертно.
31. Томислав Гавре Ранкич, р. в 1966 г. в Горнем Магноевиче. Рядовой. Погиб в боестолкновении 4 сентября 1992 г. в Сниежнице, општина Теочак. Похоронен в Горнем Магноевиче. Отец Гавро, мать Йока, сёстры Ружица, Зорица и Драгица, вдова Нада, сын Срджан.
32. Борислав Степана Ивкович, р. 25 мая 1933 г. в Пожарнице. Рядовой. Скончался 6 сентября 1992 г. на Бань Брде от последствий ранения (согласно книге 2-й Маевицкой бригады - в Военно-медицинской академии в Белграде ). Похоронен на кладбище Пучиле в Биелине. Вдова Икония, сын Бранко, дочь Бориславка.
33. Миодраг Радета Петкович, р. в 1955 г. в Чакловичах. Командир роты из Чакловичей в 1-м батальоне. Отличился у Симин Хана, Погиб на Гоином брде 27 августа 1992 г.
34. Милош Цветка Димитрич, р. 20 ноября 1952 г. в Бриесте. Рядовой. Тяжело ранен на Бань Брде 13 сентября 1992 г., скончался 20 сентября (в бригадной книге указано, что покончил жизнь самоубийством ). Похоронен на кладбище Пучиле в Биелине. Мать Митра, сестра Милосава, вдова Милена, сыновья Милутин и Цветко. Награждён посмертно.
35. Горан Гойка Савич, р. 15 марта 1966 г. в Тузле (или в Чакловичах, согласно воспоминаниям Б. Митровича в сборнике ). Рядовой. Смертельно ранен в бою на Бань Брде 9 ноября 1992 г., спасая грузовик с боеприпасами. Похоронен на кладбище Пучиле в Биелине. Отец Гойко, мать Госпа, брат Зоран, вдова Драгица, сын Даниел. Награждён посмертно.
36. Велибор Тихомира Савич, р. в 1971 г. на Висе у Пожарницы. Рядовой. Доблестный опытный боец, смертельно ранен в 1992 г. на Гоином брде. (воспоминания Б. Митровича )
37. Бранислав Воина Илич, р. 20 января 1968 г. в Смолуче. Рядовой, командир разведывательного взвода «Кобры». Погиб от попадания осколков снаряда в голову 28 ноября 1992 г. на Бань Брде, Маевица. Похоронен на кладбище Пучиле в Биелине. Отец Воин, мать Мила, сестра Митра, вдова Звездана, дочь Даяна. Награждён посмертно.
38. Здравко Митра Манойлович, р. 28 августа 1966 г. в Растошнице. Рядовой. Погиб от попадания пули снайпера в сердце у коммуникационной вышки Столице 12 декабря 1992 г. (в бригадной книге местом гибели показан Пульков до ; Перо Сарич-Шумар указывает временем гибели сентябрь 1992 г. – неудачную атаку с целью вернуть Растошницу, Джемат и Бриест ) Отец Митар, мать Славка, брат Чедо, сестра Савка, вдова Драгица, дочь Даниела. Награждён посмертно.
39. Драган Ратка Ащерич, р. в 1965 г. в Рожане. Рядовой. Погиб в 1992 г. в районе Лисачи под Столицами.
40. Зоран Пере Богданович, р. в 1971 г. в Обршинах. Рядовой. Погиб в сентябре 1992 г. в Чаирах при неудачной попытке освобождения Растошницы, Джемата и Бриеста (Перо Сарич-Шумар ).
41. Владимир Пере Богданович, р. в 1969 г. в Обршинах (очевидно, брат предыдущего). Рядовой. Погиб в сентябре 1992 г. в Симин Хане при неудачной попытке освобождения Растошницы, Джемата и Бриеста (Перо Сарич-Шумар ).
42. Йовица Драге Боич, рядовой. Погиб в 1992 г. в Джокичах.
43. Йован Милана Благоевич, р. в 1961 г. Рядовой. Погиб в результате лобового автомобильного столкновения 3 сентября 1992 г. в Пелявах, управляя легковой машиной.
44. Илия Миладина Четкович, р. в 1960 г. в Дубнице. Рядовой. Убит в 1992 г. в Дубнице.
45. Мирко Ристе Пелемиш, р. в 1973 г. Чакловичах. Рядовой. В 1992 г. по неосторожности убит дядей.
46. Желько Миче Драгич, р. в 1966 г. в Тузле. Рядовой. Погиб 28 августа 1992 г. на Гоином брде (Боро Янич ).
47. Ристан Цвиетина Драгич, р. в 1958 г. в Пожарнице. Рядовой. Погиб в 1992 г. на Лисаче.
48. Александр Вукомана Делич, р. в 1969 г. в Тузле. Рядовой. Погиб в 1992 г. в Ковачице.
49. Чедо Живана Дикич, р. в 1941 г. в Загонах. Рядовой. Пропал без вести в районе Бандиер (или погиб 8 сентября 1995 г. под Мрконич Градом при хорватском наступлении, как утверждает Владо Грабовичкич ).
50. Петар Момчила Сандич, р. в 1958 г. в Горнем Завиде. Рядовой. Погиб в 1992 г. в Растошнице.
51. Милан Милоша Сандич, р. в 1954 г. в Горнем Завиде. Рядовой. Погиб в 1992 г. на Сувой Чесме.
52. Михайло Митра Сандич-Кайо, р. в 1933 г. в Горнем Завиде. Рядовой. Погиб в 1992 г. под Сувой Чесмой. (видимо, именно его имеет в виду Б. Митрович, называя Михайлом Сандичем-Кайей 62 лет, который погиб 2 сентября 1992 г., возглавив прорыв бойцов из Завида)
53. Саво Войке Джуканович, р. в 1963 г. в Растошнице. Рядовой. Погиб в Углевике в дорожно-транспортном происшествии.
54. Петар Драге Джуканович, р. в 1937 г. в Прибое. Рядовой. Погиб в 1992 г. в Прибое от случайного выстрела при неосторожной чистке оружия.
55. Ристо Недже Джукушич, р. в 1954 г. в Борогове, општина Калесия. Рядовой. Погиб в 1992 г. в Симин Хане.
56. Стево Петра Джурич, р. в 1951 г. в Дубнице. Рядовой. Убит в 1992 г. в Дубнице.
57. Мирослав Крсте Джокич, р. в 1936 г. в Растошнице. Рядовой. Погиб в 1992 г. в Завиде.
58. Звонко Станислава Джокич, р. в 1971 г. в Растошнице. Рядовой. Погиб в 1992 г. в Завиде.
59. Бранё Славке Джокич, р. в 1954 г. Рядовой. Пропал без вести в 1992 г. в Завиде.
60. Боро Саве Джуканович, р. в 1936 г. в Горнем Завиде. Рядовой. Погиб 1 сентября 1992 г. в Завиде.
61. Милан Боре Джуканович, р. в 1960 г. в Горнем Завиде, сын предыдущего. Рядовой. Погиб 1 сентября 1992 г. в Завиде. Сын служил пулемётчиком, отец всегда желал быть вместе с ними и выполнял обязанности второго номера. Вдвоём они и погибли.
62. Милан Миче Джокич, р. в 1956 г. в Растошнице. Рядовой. Отличился в боях на Равном Завиде, в Савичах и на Панике. Погиб 5 ноября 1992 г. в Зеличах.
63. Станко Митра Савич, р. в 1951 г. в Скаковице. Рядовой. Погиб в 1992 г. на Годушком Висе.
64. Йовица Славке Савич, р. в 1960 г. в Растошнице. Рядовой. Погиб в 1992 г. на Гоином брде.
65. Йован Славке Савич, р. в 1960 г. в Ковачевом Селе. Рядовой. Погиб в 1992 г. в Кукаричах.
66. Цвиян Васе Савич, р. в 1952 г. в Симин Хане. Рядовой. Погиб в 1992 г. в Доних Барах под Симин Ханом.
67. Цвиян Цвиетка Савич, р. в 1963 г. в Лопарах. Рядовой. Убит в 1992 г. в Тобуте.
68. Петар Перка Савич, р. в 1941 г. в Пожарнице. Рядовой. В 1992 г. случайно убит сослуживцем.
69. Марко Радислава Савич, р. в 1969 г. в Растошнице. Рядовой. Погиб в 1992 г. на Сувой Чесме.
70. Велько Йована Филипович, р. в 1929 г. в Рожане. Рядовой. Погиб в 1992 г. в Рожане.
71. Миладин Цветка Филипович, р. в 1966 г. в Рожане. Рядовой. Погиб в 1992 г. в Рожане.
72. Милорад Душана Филипович, р. в 1949 г. в Рожане. Рядовой. Погиб в 1992 г. в Рожане.
73. Богосав Стеве Илич, р. в 1968 г. в Рожане. Рядовой. Погиб в 1992 г. в Рожане.
74. Джоджо Рите Михаилович, р. в 1939 г. в Колимере. Рядовой. Скончался в 1992 г. от последствий ранения.
75. Крсто Цвиетина Гаич «Кичо», р. в 1953 г. в Тавне (или на Банице – Цветко Томич; там же точная дата гибели ). Рядовой. Погиб 27 ноября 1992 г. в Раковаце.
76. Неделько Славке Илич, р. в 1968 г. в Бриесте. Рядовой. Погиб в 1992 г. в Растошнице.
77. Илия Василие Ивкович, р. в 1940 г. в Симин Хане. Рядовой. Застрелен снайпером в 1992 г. в Симин Хане (Перо Сарич-Шумар ).
78. Беким Исмета-Цвиете Хасани, р. в 1971 г. в Симин Хане, мусульманин. Рядовой. Погиб в 1992 г. в селе Баре у Симин Хана.
79. Бранислав Воина Илиич, р. в 1968 г. в Смолуче. Рядовой. Погиб в 1992 г. на Бань брде.
80. Радивое Йове Зелич, р. в 1936 г. в Прибое. Рядовой. Скончался от последствий ранения в 1992 г.
81. Ратко Вукашина Зелич, р. в 1968 г. в Ратошнице. Рядовой. Погиб в 1992 г. на Годушском Висе.
82. Витомир Зекич, рядовой. Погиб в 1992 г. на Бань брде.
83. Войко Митра Тодорович, р. в 1940 г. в Пожарнице. Рядовой. Пропал без вести 28 августа 1992 г. на Гоином брде (Боро Янич ), или был убит 8 сентября 1995 г. у Мрконич Града (Владо Грабовичкич ).
84. Цвиетко Благоя Тодорович, р. в 1939 г. в Чакловице. Рядовой. Погиб в 1992 г. в Растошнице.
85. Никола Кое Тодорович, р. в 1973 г. в Пожарнице. Рядовой, 1-й пехотный батальон . Погиб в 1992 г. в Вуянах.
86. Радо Лазара Тодорович, р. в Растошнице. Рядовой. Погиб в 1992 г.
87. Саво Магдалене Йованович, р. в 1946 г. в Пожарнице. Рядовой. Скончался от последствий ранения на Висе, Пожарница, в 1992 г.
88. Джордже Ристе Йованович, р. в 1939 г. в Подгоре. Рядовой. Погиб в 1992 г. в Саричах.
89. Миленко Пере Йович, р. в 1967 г. в Липовицах. Рядовой. Погиб в Орозовине, на Бандиере, в 1992 г.
90. Миленко Пере Йович, р. в 1972 г. Рядовой. Погиб в 1992 г. на Бандиере. (вопрос – не повторяется ли с предыдущим? Начштаба 3-го батальона Янко Йович вспоминает о гибели Миленко Йовича на на Бальковице )
91. Здравко Ристе Йович, р. в Дубнице. Рядовой. Убит в 1992 г. в Дубнице.
92. Предраг Неделька Йович, р. в 1972 г. в Рожане. Рядовой. Погиб в 1992 г. в Рожане.
93. Гайо Джордже Янич, р. в 1962 г. в Колимере (или в Пожарнице, согласно воспоминаниям Б. Митровича в сборнике ).. Рядовой. Погиб в 1992 г. в Вуянах.
94. Бошко Душана Вуянович, р. в Пожарнице. Рядовой, 1-й пехотный батальон . Погиб в 1992 г. в Вуянах (данные из воспоминаний Б. Митровича в бригадной книге ; в списке потерь указано, что скончался от последствий ранения ).
95. Любинко Душана Вуянович, р. 1962 г. в Пожарнице. Рядовой, 1-й пехотный батальон . Погиб в 1992 г. в Вуянах. (данные из воспоминаний Б. Митровича в бригадной книге ; далее показано, что погиб в Пожарнице )
96. Перица Вуянович, р. в Пожарнице. Рядовой. Погиб в 1992 г. – застрелен, вынося раненого товарища Гайо (данные из воспоминаний Б. Митровича в бригадной книге ).
97. Вукашин Пере Вуянович, р. в 1957 г. в Дубнице. Рядовой. Убит в Дубнице в 1992 г.
98. Воислав Петра Проданович, рядовой. В 1992 г. попал в плен, данные о дальнейшей судьбе отсутствуют.
99. Саво Гойка Терзич по прозвищу «Гром», р. в 1970 г. в Пожарнице. Рядовой. Погиб в 1992 г. на Колимере, прикрывая соратников огнём трёхствольной зенитки.
100. Милан Алексе Йосипович, р. в 1968 г. в Растошнице (или в Чакловице, по словам Перо Сарича ). Рядовой, рота Чакловица. Погиб 12 августа 1992 г. в Чакловице при атаке противника от Теочака и Сниежницы.
101. Ездимир Петра Ефтич, р. в 1952 г. в Чакловичах. Рядовой. Погиб в 1992 г. в Чакловичах.
102. Живоин Бранка Милянович, р. в 1958 г. в Ковачевом Селе. Рядовой. Погиб в 1992 г. на Акином брде.
103. Саво Степана Милянович, р. в 1934 г. в Растошнице. Рядовой. Погиб в 1992 г. в Завиде.
104. Бранё Недже Милянович, р. в Растошнице. Рядовой. Погиб в 1992 г. в Завиде.
105. Божидар Раде Рикич, р. в 1961 г. в Чакловичах. Рядовой. Погиб в 1992 г. в Сараяце под Симин Ханом.
106. Радомир Цвияна Рикич, р. в 1946 г. в Подгоре. Рядовой. Погиб в 1992 г.
107. Борислав Влайке Рикич, р. в 1941 г. в Чакловичах. Рядовой. Погиб в 1992 г.
108. Лука Милана Обренович, р. в 1955 н. в Чакловичах. Рядовой. Погиб в 1992 г. на Гоином брде.
109. Цвиетин Станке Милянович, р. в 1951 г. в Прибое. Рядовой. Убит соседом в Прибое в 1992 г.
110. Милан Сретена Милутинович, р. в 1972 г. в Углевике. Рядовой. Погиб в 1992 г. на Лисаче.
111. Драган Трате Митрович, р. в 1974 г. в Дубнице. Рядовой. Убит в 1992 г. в Дубнице.
112. Душан Томе Милошевич, р. в 1930 г. в Дубнице. Рядовой. Подорвался на мине в 1992 г. в Дубнице.
113. Максим Ефтич, рядовой. Погиб в 1992 г.
114. Горан Филич, р. в Старой Трнове. Рядовой. Погиб в 1992 г. на Лисаче.
115. Цвиян Цветка Голубович, р. в 1949 г. во Власенице. Рядовой. Погиб в 1992 г. в Савичах у Пожарницы.
116. Илия Витомира Косанович, р. в 1958 г. Чакловичах. Рядовой. Погиб в 1992 г. в Савичах у Пожарницы.
117. Йово Велько Коич, р. в 1950 г. в Бриесте. Рядовой. Скончался в Растошнице (или в биелинской больнице – Цветко Томич ) от последствий ранения в Савичах 27 ноября 1992 г.
118. Цвиян Цветка Констадинович, р. в 1949 г. во Влаенице. Рядовой. Погиб в 1992 г. в селе Баре под Голубовацем.
119. Славко Миле Коич, р. в 1928 г. в Дубнице. Рядовой. Погиб в 1992 г. в Дубнице.
120. Зоран Славке Коич, р. в 1963 г. в Бриесте. Командир взвода военной полиции. «…Среднего роста, тихий, застенчивый, мускулистый, бывший мастер карате, ответственный и очень внимательный ко всякому…» (Перо Деспотович ). Взят в плен 10 декабря 1992 г. в Николичах, когда пришёл на помощь своим товарищам (хотя в тот день не должен был находиться на задании), раненым, и зверски убит (вырвали ногти, жгли заживо, в конце закололи) в Джемате.
121. Ратко Воислава Коич, р. в 1935 г. в Бриесте. Рядовой. Покончил жизнь самоубийством в 1992 г.
122. Славко Миче Крстич, р. в 1975 г. в Растошнице. Рядовой. Погиб в 1992 г. на Зечией Косе.
123. Перо Цвиетина Икич, рядовой, пропал без вести в 1992 г.
124. Радо Душана Джурич, рядовой, пропал без вести.
125. Крстения Крсте Янкович, р. в 1932 г. в Дубнице. Рядовая. Погибла, подорвавшись на мине, в 1992 г. в Дубнице.
126. Драголюб Джуре Ковачевич, р. в 1937 г. в Чакловице (или на хуторе Эре под селом Растошница – Перо Сарич ). Рядовой, рота Чакловица. Убит холодным оружием 12 августа 1992 г. в Растошнице при атаке мусульман от Теочака и Сниежницы.
127. Милорад Миле Лазаревич, р. в 1917 г. в Дубнице. Рядовой. Убит холодным оружием в 1992 г. в Дубнице.
128. Саво Милорада Лукич, р. в 1959 г. в Дубнице. Рядовой. Убит в 1992 г. в Дубнице.
129. Неделько Драге Маркович, р. в 1964 г. в Обршинах. Рядовой, отдельная рота Обршине. Погиб 12 августа 1992 г. в Чакловице при атаке мусульман со стороны Теочака и Сниежницы (Перо Сарич-Шумар ).
130. Бранко Илие Маркович, р. в 1966 г. в Потраше. Рядовой. Погиб в 1992 г в Кукаричах. Похоронен на кладбище Бабе.
131. Милан Србе Маркович, р. в 1943 г. в Завршье. Рядовой. Покончил жизнь самоубийством в 1992 г. на Бань брде.
132. Обрад Мике Маркович, р. в 1973 г. в Потраше. Рядовой. Погиб в 1992 г. на участке от Бань брдо до Пулькова дола.
133. Момчило Милутина Милоевич, р. в 1952 г. в Добе. Рядовой. Погиб в 1992 г. на Бань брде.
134. Предраг Боголюба Милашинович, р. в 1967 г. в Растошнице. Рядовой. Погиб в 1992 г. в Завиде.
135. Светозар Андрие Модракович, р. в 1930 г. в Пожарнице. Рядовой. Скончался от язвы желудка в 1992 г.
136. Цвиетин Михайла Мичич, р. в 1942 г. в Цвилевине (или в Ковачице ) . Рядовой. Погиб в 1992 г. в Ковачице.
137. Зоран Миленка Мекич, р. в 1967 г. в Живиницах. Рядовой. Погиб 15 июня 1992 г. в Пожарнице (или на Бань брде ).
138. Златко Мите Караджин, р. в 1957 г. в Тузле. Рядовой. Погиб в 1992 г. на Лисаче.
139. Неделько Косте Митрович, р. в 1950 г. в Чакловичах. Рядовой. Погиб в 1992 г. в Чакловичах.
140. Српко Симе Митрович, р. в 1939 г. Рядовой, пропал без вести в 1992 г.
141. Илия Драге Лазич, р. в 1962 г. в Рожане. Рядовой, пропал без вести в 1992 г.
142. Йово Милана Максимович, р. в 1955 г. Рядовой, пропал без вести в 1992 г.
143. Анто Луке Лазич, р. в 1958 г. в Пожарнице. Рядовой. Погиб в 1992 г. на Висе, у Пожарницы.
144. Драгомир Йове Мичанович, р. в 1959 г. в Лешовине (или Ласовине – Д. Боич ). Командир взвода. Погиб в 1992 г. в Вуянах.
145. Мичо (или Мича, как его называет Б. Митрович) Живана Мичанович, р. в 1961 г. в Завиде. Командир взвода из Скаковицы. Погиб 1 сентября 1992 г. в Завиде. Попав в кольцо врагов, запел песню.
146. Бранислав Недже Миланович, р. в 1937 г. в Завиде. Рядовой. Погиб в 1992 г. в Завиде.
147. Станое Драге Милованович, р. в 1937 г. в Подгоре. Рядовой. Убит в 1992 г. спиленным им и упавшим деревом.
148. Владимир Станимира Мандич, р. в 1932 г. в Крушеваце, Сербия. Рядовой. Погиб в автомобильной катастрофе в 1992 г. на Сувом Поле.
149. Станко Илие Остоич, р. в Рожане. Рядовой. Погиб в 1992 г. в Рожане.
150. Горан Степана Остоич, р. в 1963 г. в Дубнице. Рядовой. Погиб в 1992 г. в Рожане.
151. Митар Степана Остоич, р. в 1969 г. в Дубнице, брат предыдущего. Рядовой. Погиб в 1992 г. в Рожане.
152. Цвиетин Бранка Остоич, р. в 1956 г. Ковачице. Рядовой. В 1992 г. случайно убит товарищем.
153. Живоин Петра Остоич, р. в 1963 г. в Цвилевина. Рядовой. Погиб в 1992 г. в автомобильной катастрофе на Равном Поле.
154. Перо Цвиетина Остоич, р. в 1952 г. Рядовой. Пропал без вести в 1992 г.
155. Лука Милана Остоич, р. в Дубнице. Рядовой. Погиб на покосе в Дубнице в 1992 г.
156. Цвико Стевана Стеванович, р. в 1960 г. в Чакловичах. Рядовой. Погиб в 1992 г. в Сараяце под Симин Ханом.
157. Радован Милована Петрович, р. в 1926 г. в Растошнице. Рядовой. Погиб в 1992 г. в Завиде.
158. Обрад Обрада Степанович, р. в 1946 г. в Липовицах. Рядовой. Погиб в 1992 г. в автомобильной катастрофе.
159. Будимир Йоце Станоевич, р. в 1934 г. в Прибое. Рядовой. Погиб в 1992 г. в Церике.
160. Светозар Войке Станоевич, р. в 1952 г. Рядовой. Пропал без вести в 1992 г. в Сандичах.
161. Сречко Милана Радованович, рядовой. Пропал без вести в 1992 г. в Завиде.
162. Ратко Станка Петрович, р. в 1941 г. в Прибое. Рядовой. Погиб в 1992 г. в Прибое.
163. Милан Петрович, р. в Загонах. Рядовой. Погиб в 1992 г. на Бандиере (или 8 сентября 1995 г. у Мрконич Града, как уверяет Владо Грабовичкич ).
164. Ана Петрович, рядовая. Погибла в 1992 г. на Зечией Косе.
165. Джордже Тимотие Секулич, р. в 1941 г. в Потраше. Рядовой. Погиб в 1992 г. в селе Райчевац под Симин Ханом.
166. Миодраг Алексе Секулич, р. в 1960 г. в Пожарнице. Рядовой. Погиб в 1992 г. на Висе у Пожарницы.
167. Саво Йована Секулич, р. в 1952 г. в Симин Хане. Рядовой. Погиб в 1992 г. в Савичах.
168. Рацо Секанович, р. в 1969 г. в Рухотине. Рядовой. Погиб в 1992 г.
169. Петар Марка Стоянович, р. в 1946 г. в Чакловичах. Рядовой. Погиб в 1992 г. под Сараяцем.
170. Бошко Алексе Симеунович, р. в 1934 г. в Пожарнице. Рядовой. Погиб в 1992 г. в Пожарнице.
171. Светозар Ратка Симунович, р. в 1952 г. в Прибое. Рядовой. Погиб в 1992 г. на Бань брде.
172. Бошко Бранка Тришич, р. в 1953 г. в Подгоре. Рядовой. Погиб в 1992 г.
173. Василие Миливоя Тришич, р. в Подгоре. Рядовой. Пропал без вести в 1992 г. у Бусии.
174. Джорджия Ратка Николич., р. в 1971 г. в Потраше. Рядовой. Погиб в 1992 г. на Гоином брде.
175. Милош Раде Николич, р. в 1955 г. на хуторе Липак у села Обршине (Перо Сприч-Шумар ). Рядовой. Погиб в сентябре 1992 г. в Кршилах при неудачной попытке освобождения Растошницы, Джемата и Бриеста..
176. Чедомир Груе Новакович, р. в 1945 г. в Пожарнице. Рядовой, связист. Убит при разрыве неприятельского снаряда в июне 1992 г. в Ковачевом Селе (месяц смерти указан Б. Митровичем ).
177. Любо Джордже Спасоевич, р. в 1964 г. в Подгоре. Рядовой. Погиб в 1992 г. в Чакловице.
178. Митар Боре Стеванович р. в 1940 г. в Растошнице. Рядовой. Погиб в 1992 г. в Чаире.
179. Петар Йове Стеванович, р. в 1964 г. в Чакловичах. Рядовой. Погиб в 1992 г. на Бань брде.
180. Милош Вельке Стеванович, р. в 1952 г. в Тузле (или в Подгоре – Митар Тоич ). Рядовой. Погиб 3 сентября 1992 г. на Дугих Нивах.
181. Дюбомир Владимира Стеванович, р. в 1937 г. в Чакловичах. Рядовой. В 1992 г. захвачен в плен, умер в Тузле.
182. Йово Петра Паич, р. в 1957 г. на Колимере. Рядовой. Погиб в 1992 г.
183. Цвиетин Игнята Модракович, р. в 1937 г. в Колимере. Рядовой. Погиб в 1992 г. на Маевице.
184. Евгений Дмитриевич Чекалин, р. в 1971 г. в Москве, РФ, русский, доброволец. Рядовой 1-го батальона. Погиб в 1993 г. в селе Романи. Похоронен в церковной ограде села Прибой.
185. Владимир Радивоя Паич, р. 22 октября 1952 г. в Дубнице, општина Калесия. Рядовой. 8 января 1993 г. смертельно ранен снарядными осколками на Бань Брде, Маевица, скончался на следующий день. Похоронен на кладбище Пучиле в Биелине. Вдова Иванка, сыновья Велимир и Желимир, дочери Десанка и Малина. Награждён медалью «За воинскую доблесть».
186. Божо Джоке Зарич, р. в 1949 г. в Горней Чаджавице. Рядовой. Погиб в боестолкновениии 12 апреля 1993 г. на Бань брде (год рождения и точное место гибели указаны в книге 2-й Маевицкой бригады ). Похоронен в Горней Чаджавице. Мать Томка, братья Цвиян, Милан и Драган, сестра Любица, вдова Мара, дочь Божана. Награждён посмертно.
187. Йовица (в книге бригады – Йован, стр. 230) Джуре Руевич, р. 19 июня 1949 г. в Земуне, Сербия. Рядовой. Смертельно ранен снарядными осколками 12 апреля 1993 г. на Бань Брде, Маевица. Похоронен на кладбище Пучиле в Биелине. Брат Бранко, сестра Невенка, вдова Юлка.
188. Драган Реле Ждрале «Кик», р. 24 февраля 1950 г. в Калиновике (Бойо Митрович ) под Сараевом. Капитан 1-го класса. Погиб при неприятельской атаке 21 апреля 1993 г. на Бань Брде, Маевица. Похоронен 23 апреля 1993 г. на кладбище Пучиле в Биелине. Отец Реля, мать Мирьяна, братья Деян и Радомир, вдова Весна, сыновья Бранислав и Владимир. Награждён золотой медалью «За храбрость».
189. Зоран Петра Йованкин (или Йованович – Б. Митрович ) , р. в 1968 г. в Жабале, Себия. Рядовой, доброволец. Погиб при неприятельской атаке 21 апреля 1993 г. на Бань Брде, Маевица. Похоронен 24 апреля 1993 г. в Жабале.
190. Джорджо Саве Херцеговац, р. в 1946 г. в Зенице. Рядовой. Погиб при неприятельской атаке 21 апреля 1993 г. на Бань Брде, Маевица. Похоронен 28 июня 1993 г. на кладбище Пучиле в Биелине. (книга 2-й Маевицкой бригады указывает отчество как Стеве, а причину и место смерти – по естественным причинам в Белграде)
191. Миодраг Йована Максимович, р. 21 августа 1950 г. в Бановичах. Поручик (по книге Д. Мркаича – подпоручик). Застрелен при неприятельской атаке 21 апреля 1993 г. на Бань Брде, Маевица. Похоронен на кладбище Пучиле в Биелине (по данным Д. Мркаича – 23 апреля 1993 г. в Диеловах под Биелиной). Похоронен в Диеловах. Отец Йово, мать Икония, брат Предраг, вдова Доротея, сын Ненад, дочь Весна. Награждён медалью «За военные заслуги».
192. Славко Бошка Симеунович, р. 12 сентября 1958 г. в Пожарнице. Рядовой, отвечал за обогрев мест жительства семей бойцов бригады. Погиб при неприятельской атаке 21 апреля 1993 г. на Бань Брде, Маевица. Похоронен 23 апреля 1993 г. на кладбище Пучиле в Биелине. Мать Зорка, брат Богдан, сестра Дивка, вдова Рая, дочери Даниела и Деяна.
193. Драго Станка Стевановч, р. 2 арта 1958 г. в Симин Хане. Рядовой. Погиб при неприятельской атаке 21 апреля 1993 г. на Бань Брде, Маевица. Похоронен на кладбище Пучиле в Биелине. Отец Станко, мать Невенка, сёстры Винка и Даринка, вдова Йованка, сын Дарио. Награждён посмертно.
194. Живко Новице Андрич, р. 10 февраля 1951 г. в Високом. Рядовой. Погиб при неприятельской атаке 21 апреля 1993 г. на Бань Брде, Маевица. Похоронен 23 апреля 1993 г. в Яне. Отец Новица, мать Ленка, сёстры Наташа и Роса, вдова Споменка, сыновья Срджан и Милан. Награждён золотой медалью «За храбрость».
195. Станое Спасоя Вуянович, р. в 1928 г. Пожарнице. Рядовой. Погиб при неприятельской атаке 21 апреля 1993 г. на Бань Брде, Маевица. Похоронен 23 апреля 1993 г. на кладбище Пучиле в Биелине.
196. Будимир Алексе Йованович, р. в 1963 г. в Цвилевине. Рядовой. Захвачен в плен при неприятельской атаке 21 апреля 1993 г. на Бань Брде, Маевица. По версии сослуживца, военного полицейского Милана Стевановича, после пыток и попытки получения выкупа от родных жестоко убит в плену. Тело обменено 24 июля 2007 г. Похоронен в 2007 г. на кладбище Пучиле в Биелине. В той же книге Драган Мркаич указывает иную дату похорон – 1993 г., не называя точных обстоятельств смерти.
197. Момо Гойка Секулич, р. 20 апреля 1951 г. в Прибое. Рядовой. Погиб при неприятельской атаке 21 апреля 1993 г. на Бань Брде, Маевица. Похоронен 22 апреля 1993 г. на кладбище Секуличи. Вдова Милена, дочери Гордана и Даниела.
198. Душко Раде Тришич, р. в 1962 г. в Подгоре. Рядовой. Погиб при неприятельской атаке 21 апреля 1993 г. на Бань Брде, Маевица. Похоронен на кладбище в Подгоре.
199. Драган Видака Йович, р. в 1971 г. (или 1970 г. – Б. Митрович ) в Лазах, општина Зворник. Рядовой. Погиб при неприятельской атаке 21 апреля 1993 г. на Бань Брде, Маевица. Похоронен 23 апреля 1993 г. в Подгоре (по данным Д. Мркаича – 24 апреля в Горней Трнове).
200. Драго Станке Стеванович, р. в 1958 г. в Симин Хане. Рядовой. Погиб при неприятельской атаке 21 апреля 1993 г. на Бань Брде, Маевица. Похоронен 23 апреля 1993 г. на кладбище Пучиле в Биелине.
201. Станислав Миленка Новаков, р. в 1971 г. в Жабале, Сербия, доброволец. (в бригадной книге имя указано как Стане, год рождения – 1972-й ) Рядовой. Погиб при неприятельской атаке 21 апреля 1993 г. на Бань Брде, Маевица. Похоронен 24 апреля 1993 г. в Жабале.
202. Шандор Андрие Нача, р. в 1959 г. в Жабале, Сербия, венгр, доброволец. Рядовой. Погиб при неприятельской атаке 21 апреля 1993 г. на Бань Брде, Маевица. Похоронен 24 апреля 1993 г. в Жабале.
203. Здравко Марка Милошев, р. в 1965 г. в Гакове под Сомбором, Сербия, доброволец. Рядовой. Погиб при неприятельской атаке 21 апреля 1993 г. на Бань Брде, Маевица. Похоронен 24 апреля 1993 г. в Гакове.
204. Цвиян (Бойо Митрович называет его Цвиетин ) Михайла Стоянович, р. 4 июня 1954 г. в Чакловичах. Рядовой. Погиб при неприятельской атаке 21 апреля 1993 г. на Бань Брде, Маевица. Похоронен 23 апреля 1993 г. на кладбище Пучиле в Биелине. Мать Аница, брат Миладин, сёстры Цвиета и Любица, вдова Спаса, сыновья Миладинко и Дарко. Награждён медалью «За заслуги перед народом».
205. Ристо Душана Тодорович, р. в 1923 г. в Пожарнице. Рядовой. Погиб при неприятельской атаке 21 апреля 1993 г. на Бань Брде, Маевица. Похоронен 24 апреля 1993 г. на кладбище Пучиле в Биелине. Брат Ранко, дочь София, внук Никола, внучки Гордана, Душанка и Раденка. Награждён посмертно.
206. Зоран Ристе Максимович, р. 25 мая 1961 г. в Дубнице, општина Калесия. Рядовой. Погиб при неприятельской атаке 21 апреля 1993 г. на Бань Брде, Маевица. Похоронен 24 апреля 1993 г. на кладбище Пучиле в Биелине. Отец Ристо, мать Рая, братья Милан и Драган, вдова Ела, сын Ристо, дочь Весна. Награждён посмертно.
207. Небойша Неделька Марьянович, р. 3 февраля 1964 г. (или 1965 г. – Б. Митрович, стр. 200) в Пожарнице. Рядовой. Погиб при неприятельской атаке 21 апреля 1993 г. на Бань Брде, Маевица. Похоронен 24 апреля 1993 г. на кладбище Пучиле в Биелине. Отец Неделько, мать Загорка, сестра Добрила. Награждён золотой медалью «За храбрость».
208. Страйо Йове Милованович, р. в 1958 г. в Подгорах, општина Лопаре. Рядовой. Погиб при неприятельской атаке 21 апреля 1993 г. на Бань Брде, Маевица. Похоронен 23 апреля 1993 г. в Подгоре.
209. Милорад Живка Маринкович, р. 20 ноября 1938 г. в Балатуне. Рядовой. Жена Загорка, сестра Драгиня, сын Зоран, дочь Милица. Пропал без вести (погиб) при неприятельской атаке 21 апреля 1993 г. на Бань Брде, Маевица (в семберском мартирологе указано, что захвачен в плен 23 апреля 1993 г. там же. По всей видимости, справочник здесь ошибается).
210. Миладин Стеве Марьянович, р. в 1949 г. в Ковачевом Селе. Рядовой. Погиб при неприятельской атаке 21 апреля 1993 г. на Бань Брде, Маевица. Похоронен в 1994 г. на кладбище Пучиле в Биелине.
211. Миладин Васе Стеванович, р. 18 сентября 1957 г. в Симин Хане (или Чакловичи – Бойо Митрович ). Рядовой. Погиб при неприятельской атаке 21 апреля 1993 г. на Бань Брде, Маевица. Похоронен 23 апреля 1993 г. на кладбище Пучиле в Биелине. Отец Васо, мать Малина, сёстры Мирьяна и Цвиета, вдова Джука, сын Даворин, дочь Дияна. Награждён «Медалью майора Милана Тепича».
212. Миле Ранка Липовац, р. 19 января 1965 г. в Майдане, општина Кладань. Рядовой. Погиб при неприятельской атаке 21 апреля 1993 г. на Бань Брде, Маевица. Похоронен 24 апреля 1993 г. на кладбище Пучиле в Биелине. Отец Ранко, мать Радинка, сёстры Гордана и Милева, вдова Джурджица, сын Борис. Награждён «Медалью майора Милана Тепича».
213. Драган Станка Миркович, р. 18 апреля 1963 г. в Трноваце, општина Нови Травник. Рядовой Погиб от ранений в живот и ногу при неприятельской атаке 21 апреля 1993 г. на Бань Брде, Маевица. Похоронен 24 апреля 1993 г. на кладбище Пучиле в Биелине. Отец Станко, мать Милойка, брат Милорад, сёстры Драгица и Таня, вдова Гордана, сын Дарко, дочь Александра. Награждён посмертно.
214. Живан Радована Максимович, р. 7 июня 1950 г. в Колимере под Тузлой. Рядовой. Погиб при неприятельской атаке 21 апреля 1993 г. на Бань Брде, Маевица. Похоронен 23 апреля 1993 г. на кладбище Пучиле в Биелине. Мать Мара, сестра Ела, вдова Даринка, зять Бошко, племянник Горан, племянница Гордана. Награждён медалью «За воинскую доблесть».
215. Миладин Стеве Мариянович, р. 21 декабря 1949 г. в Ковачевом Селе. Рядовой. Погиб при неприятельской атаке 21 апреля 1993 г. на Бань Брде, Маевица. Останки обнаружены 23 июня 1995 г. Похоронен на кладбище Пучиле в Биелине. Мать Лепойка, брат Мирко, сёстры Милана, Сава, Мирьяна и Радинка, вдова Драгица, сыновья Любиша и Славиша, дочь Неделька. Награждён золотой медалью «За храбрость».
216. Радислав Йове Йович, р. 26 апреля 1957 г. в Бановичах. Рядовой. Погиб при неприятельской атаке 21 апреля 1993 г. на Бань Брде, Маевица. Тело обнаружено через месяц. Похоронен 28 июня 1993 г. на кладбище Пучиле в Биелине. Отец Йово, мать Елка, брат Саво, сёстры Елена и Милица, вдова Нада, сын Дражен, дочь Елена. Награждён золотой медалью «За храбрость».
217. Стево Драге Стоянович, р. 1 сентября 1960 г. в селе Золе под Симин Ханом. Погиб при неприятельской атаке 21 апреля 1993 г. на Бань Брде, Маевица (буквально изрешечен пулями). Похоронен 23 апреля 1993 г. на кладбище Пучиле в Биелине. Отец Драго, мать Ефа, сёстры Стевана, Пелка и Анджа, вдова Драгица, сыновья Звездан и Мишо. Награждён медалью «За воинскую доблесть».
218. Зоран Обрада Гаврилович, р. в 1957 г. в Чакловичах. Рядовой. Погиб в результате несчастного случая 18 июня 1993 г., находясь в карауле на Бань Брде. Похоронен на кладбище Пучиле в Биелине. Отец Обрад, мать Божица, брат Душан, сёстры Ядранка и Даринка, вдова Дивка, дочери Ивана, Светлана и Желька. Награждён медалью «За воинскую доблесть».
219. Воин «Войо» Витомира Станишич, р. 4 июля 1956 г. в Бановичах. Школьный учитель физкультуры в Завидовичах, высокий, хорошо образованный, отвественный (говорит Славко Гужвич ). С началом войны бежал на Маевицу. Капитан. Побывал в мусульманском плену, где подвергся жестоким пытка (Йовица Маркович ). 3 декабря 1993 г. на Теочаке, у Преловин (точное место указано в книге бригады ) застрелен снайпером, когда подползал к неприятельским окопам (другую версию гибели смотрите выше, воспоминаний Гужвича ). Похоронен на кладбище Пучиле в Биелине. Отец Витомир, сестра Вера, вдова Милена (с началом войны бежала в Добой), дочь Александра. Награждён посмертно.
220. Симо Джорджа Богданович, р. 30 мая 1962 г. в Шпионице. Рядовой. Погиб при атаке врага 17 декабря 1993 г. на Теочаке (в памятной книге бригады указано Бань брдо ). Похоронен на кладбище Пучиле в Биелине. Отец Джордже, мать Анджа, братья Илия, Нико и Перо, сестра Ружа. Награждён посмертно.
221. Иван Бушич-Палкович, р. в 1955 г. в Босанской Тополе. Рядовой. Погиб в 1993 г.
222. Никола Вое Тришич, р. в 1946 г. в Подгоре. Рядовой. Погиб в 1993 г. в автомобильной катастрофе.
223. Тешо Душана Тасовац, р. в 1936 г. в Прибое. Рядовой. Скончался от болезни в Военно-медицинской академии в Белграде в 1993 г.
224. Реля Честич, р. в 1972 г. в Шековичах. Рядовой. Погиб в 1992 г.
225. Богдан Пере Делич, р. в 1948 г. Рядовой. Погиб 23 марта 1993 г. в результате несчастного случая в Углевике.
226. Цвиетко Стояна Драгич, р. в 1965 г. в Пожарнице. Рядовой. Погиб в 1993 г. под Горажде.
227. Драган Дошняк, р. в 1961 г. в Беранах, Черногория. Рядовой. Погиб в 1993 г. в Николичах.
228. Милош Николич, р. в 1968 г. во Младеноваце, Сербия. Рядовой. Захвачен в плен и убит в 1993 г. в Николичах.
229. Милко Недже (или Неделька – Мирко Цветкович ) Николич, р. в 1972 г. Рядовой. Очень ценившийся молодой боец. Погиб в результате несчастного случая 29 августа 1993 г. в Пелявах, на проводах в армию односельчанина случайно выстрелил себе в голову из пистолета.
230. Милорад Мике Сандич, р. в 1953 в Растошнице. Рядовой. Погиб в 1993 г. в Заличах под Прибоем.
231. Божидар Тадич, р. в 1935 г. в Никшиче, Черногория. Рядовой. Погиб в 1993 г. на Джемате.
232. Живоин Йована Джуканович, р. в 1939 г. в Прибое. Рядовой. Смертельно ранен в Прибое в 1993 г., скончался в Военно-медицинской академии в Белграде.
233. Джорджо Влайке Гаич, р. в 1941 г. в Зелине. Рядовой. Скончался в Военно-медицинской академии в Белграде от болезни в 1993 г.
234. Ненад Милана Гаврич, р. в 1968 г. в Прибое. Рядовой. Убит сослуживцем в 1993 г.
235. Саво Милана Гаврич (возможно, брат предыдущего), р. в 1958 г. в Пелявах. Рядовой, 2-й пехотный батальон (отдельна рота из Пеляв). Погиб 22 апреля 1993 г. в Пелявах от пули снайпера в сердце, проезжая на машине по асфальтированной дороге рядом с домом Станко Мичича со стороны Пошайтоваца (Мирко Цветкович ).
236. Милан Марка Видакович, р. в 1969 г. в Тузле. Рядовой. Погиб в 1993 г. в Бриесте. (в книге бригады местом гибели указаны Николичи – стр. 237)
237. Бошко Спасоя Рикич, р. в 1951 г. в Пожарнице. Рядовой. Погиб в 1993 г. на Бань брде.
238. Витомир Якова Рикич, р. в 1949 г. в Прибое. Рядовой. Погиб в 1993 г.
239. Ратко Кое Томич, р. в 1941 г. в Прибое. Рядовой, 2-й пехотный батальон. Погиб 1 февраля 1993 г. от пули снайпера на Русте.
240. Станко Видака Йович, р. в 1937 г. в Тузле. Рядовой. Погиб в 1993 г. в Йовичах.
241. Миладин Цвиетина Кукарич, р. в 1951 г. в Пожарнице. Рядовой, 1-й пехотный батальон . Погиб в 1993 г. на Бань брде.
242. Живан Степана Лукич, р. в 1956 г. в Лукавице. Рядовой. Скончался от рака в Военно-медицинской академии в Белграде в 1993 г.
243. Мирослав Неделька Митрич, р. в 1954 г. Капитан, командир 3-го пехотного батальона. Погиб 6 февраля 1993 г. в Саричах у Бриеста; бойцы с большим трудом вынесли его тело (Перо Деспотович ). Мать Стана, сын Неделько, дочь Елена (начальник штаба и заместитель Янко Йович вспоминает: «…Миро нам был как мать». О поведении на похоронах его матери, старой партизанки, он отзывается: «…как стена. Нет слёз, лишь пустой взгляд и бережные объятия внуков…» . Йович был ближайшим другом Мирослава Митрича, поэтому, согласно древней сербской традиции, возглавлял похоронную процессию, неся в рука могильный крест).
244. Ристо Томе Малишевич, р. в 1937 г. в Дубнице. Рядовой. В 1993 г. скоропостижно скончался, нахдясь в карауле.
245. Богдан Живадина Миланович, р. в 1955 г. во Младеноваце, Сербия. Рядовой. Погиб в 1993 г. в Николичах.
246. Велимир Неделька Маличевич, р. в 1959 г. в Добое. Рядовой. Скончался в 1993 г. в Русте от последствий ранения.
247. Предраг Боголюба Милошевич, р. в 1967 г. в Кралюве. Рядовой. Погиб в 1993 г. на Дугих Нивах.
248. Милош Саве Остоич, р. в 1951 г. в Бриесте. Рядовой. Погиб в 1993 г. в Прибое от разрыва неприятельского снаряда.
249. Йово Станка Йованович, р. 9 июня 1940 г. в Новом Травнике. Рядовой. 21 февраля 1994 г. скончался от инфаркта в Козяке. Похоронен на кладбище Пучиле в Биелине. Братья Перо и Лука, вдова Йованка, сын Мирослав, дочери Милица, Мара и Борка.
250. Веселин Благоя Модракович, р. 22 сентября 1943 г. в Пожарнице. Рядовой. 13 мая 1994 г. погиб на Бань Брде в окопе от разрыва выпущенной противником гранатомётной гранаты (согласно бригадной книге – р. в 1958 г., погиб на Славковом брде ). Похоронен на кладбище Пучиле в Биелине. Братья Митар, Йово и Михайло, сёстры Лепойка и Сава, вдова Цвия, дочери Желька и Зденка. Награждён золотой медалью «За храбрость».
251. Обрад Милана Митрович, р. 17 ноября 1958 г. в Чакловичах. Рядовой. 13 мая 1994 г. на Бань Брде (по бригадной книге – на Дугих Нивах ) убит попаданием в грудь осколков гранатомётной гранаты. Похоронен на кладбище Пучиле в Биелине. Отец Милан, мать Сойка, сестра Обрения, вдова Даринка, дочери Саня и Нина. Награждён золотой медалью «За храбрость».
252. Борислав Петра Митрович, р. в 1955 г. в Мезграе. Рядовой. Скончался в 1994 г. от последствий ранения.
253. Миладин Станоя Остоич, р. 14 марта 1963 г. в Цвилевине. Рядовой. Попал в плен, находился в тюрьме в Тузле, где подвергался избиениям, от последствий которых скончался после возвращения сербской стороне 21 мая 1994 г. в Военно-медицинской академии в Белграде. Похоронен на кладбище Пучиле в Биелине. Отец Станое, мать Цвиета, братья Саво и Станко, вдова Неделька, сыновья Станиша и Александр.
254. Гойко Павла Голубович, р. в 1959 г. Рядовой. Скончался 19 июля 1994 г. Похоронен на кладбище Пучиле в Биелине. Отец Павле, мать Мара, братья Славко и Воислав, сёстры Гордана и Славица.
255. Радомир Лазара Васич, р. 20 августа 1953 г. в Симин Хане. Рядовой. Погиб 27 июля 1994 г. на Церике от попадания осколков снаряда в голову и грудь. Похоронен на кладбище Пучиле в Биелине. Сёстры Цвиета, Радинка, Светлана и Споменка, дочь Славица. Фото нет.
256. Небойша Бранка Лазич, р. 21 мая 1960 г. в Тузле. Рядовой. Погиб у Преловачкога потока на Маевице 20 августа 1994 г. – проводя рекогносцировку, подорвался на противопехотной мине (точное место гибели указано в бригадной книге ). Похоронен на кладбище Пучиле в Биелине. Мать Елена, брат Бранислав, сёстры Славица и Гордана, дочери Канита и Клаудия.
257. Желько Слободана Елич, р. 14 апреля 1975 г. в Ченгиче. Рядовой. Тяжело ранен на Джемате, скончался в Военно-медицинской академии в Белграде 19 сентября 1994 г. Похоронен на кладбище Церик в Ченгиче. Отец Слободан, мать Ека, сёстры Стана и Слободанка. Награждён «Медалью майора Милана Тепича».
258. Милан Вукашина Вуянович, р. 9 октября 1946 г. в Пожарнице. Рядовой. 23 октября 1994 г. в условиях плохой видимости по ошибке застрелен товарищем (пуля попала в грудь). Похоронен на кладбище Пучиле в Биелине. Мать Цвиета, брат Спасое, вдова Спасения, сыновья Драган и Драгослав, дочери Гордана, Ива и Цвиянка.
259. Радован Павла Караман, р. в 1944 г. в Зенице. Рядовой. Скончался 25 ноября 1994 г. после ранения, полученного на Колиевке, Маевица (год рождения и точное место гибели указаны в бригадной книге ). Похоронен в Янне. Братья Джуро и Бошко, сестра Илинка, вдова Рада, сыновья Миломир и Витомир, дочь Светлана. Награждён посмертно.
260. Златко Божидара Митрович «Злая», р. 11 ноября 1965 г. в Тузле. Рядовой. 5 декабря 1994 г. под Бихачем смертельно ранен в левую ногу, переброшен в больницу Приедора, потом в госпиталь в Баня Луку (или в Белград, как сообщает раненый вместе с ним Йовица Маркович ), скончался тем же вечером. Похоронен на кладбище Пучиле в Биелине. Отец Бошко, мать Стана, братья Владо, Бранко, Слободан и Зоран, сёстры Йованка, Катарина и Душанка. Награждён посмертно.
261. Йован Луке Петрович, р. 14 января 1938 г. в Растошнице (место рождения указано в бригадной книге ). Рядовой. Скончался от инфаркта 21 декабря 1994 г. в Зворнике. Похоронен в Зворнике. Братья Будимир и Спасое, сёстры Вукосава и Илинка, вдова Боса, дочь Любинка. Награждён посмертно.
262. Митар Раде Джокич, р. в 1958 г. в Растошнице. Рядовой, 2-й пехотный батальон. Погиб 14 января 1994 г. в Пелявах от пули снайпера.
263. Миливое Борислава Попович, р. в 1965 г. на Завшрье. Рядовой. Погиб в 1994 г. под Бихачем.
264. Цветко Здравка Филипович, р. в 1948 г. в Рожане. Рядовой. Застрелился из винтовки в 1994 г. в Шепаке.
265. Неджо Драге Иванович, р. в 1939 г. Рядовой. Погиб в результате нечастного случая 6 января 1994 г. в Пелявах.
266. Гойко Павла Голубович, р. в 1959 г. Рядовой. Погиб в 1994 г.
267. Радивое Мике Савич, р. в 1956 г. в Завршье. Рядовой. Скоропостижно скончался, находясь в карауле, в 1994 г.
268. Петар Лазара Лазич, р. в 1972 г. в Рожане. Рядовой. Погиб в 1994 г. на Панике.
269. Душко Томислава Симикич, р. в 1960 г. в Прибое. Рядовой. Погиб в 1994 г. на Церике.
270. Драго Якова Рикич, р. в 1945 г. в Липовице. Рядовой, 2-й пехотный батальон. Погиб 2 января 1994 г. на Бандиере (от пули снайпера на Русте, по словам Мирко Цветковича ).
271. Велимир Неделька Миличевич, р. в 1959 г. Рядовой, 2-й пехотный батальон. Погиб 9 февраля 1993 г. от пули снайпера на Русте.
272. Живоин «Жико» Костадина Рикич, р. в 1962 г. в Липовице. Командир взвода 1-й роты 3-го пехотного батальона (Митар Тоич ). Смертельно ранен при неприятельской атаке на Малом Кике 9 ноября 1994 г. Переброшен в Военно-медицинскую академию в Белграде, скончался через два дня.
273. Милорад Йовике Томич, р. в 1964 г. в Липовицах. Рядовой. Погиб в 1994 г. на Завршком брде.
274. Мико Србе Сандич, р. в 1954 г. в Растошнице. Рядовой. Погиб в 1994 г. в результате несчастного случая.
275. Будимир Пере Тоич, р. в 1963 г. в Липовицах. Рядовой. Погиб в 1994 г. в районе Савичей от разрыва снаряда из танковой пушки (Митар Тоич ).
276. Борислав Вуе Трипкович, р. в 1972 г. в Дубнице. Рядовой. Погиб в 1994 г. на Панике.
277. Ненад Србе Мичич, р. в 1955 г. Рядовой, 2-й пехотный батальон (пелявская рота). Погиб 14 января 1994 г. на Пелявах от пули снайпера.
278. Милан Илие Манойлович, р. в 1956 г. в Подгорах. Рядовой. Покончил жизнь самоубийством (повесился) в 1994 г.
279. Драго Неделька Крстанович, р. в 1939 г. Рядовой. Пропал без вести на Маевице 20 марта 1995 г. (Владо Грабовичкич )
280. Васо Боже Миятович, р. в 1953 г. в Чакловичах. Рядовой. Погиб в результате несчастного случая в 1995 г.
281. Лазарь Тиме Манойлович, р. в 1946 г. в Прибое. Рядовой. Покончил жизнь самоубийством в 1995 г. в Церике.
282. Драго Цвике Радованович, р. в 1928 г. в Растошнице. Рядовой. Скончался 18 февраля 1995 г. после кратковременной болезни. Похоронен на кладбище Пучиле в Биелине. Сёстры Невенка, Вукосава, Илинка и Боя, вдова Добринка, дочь Борка, зять Станко, внучки Биляна и Милена.
283. Родолюб Ивкович. Рядовой. Скончался 18 февраля 1995 г. Похоронен на кладбище Пучиле в Биелине. Данных о родственниках нет.
284. Владо Цвике Перич, р. 12 августа 1952 г. (в бригадной книге отчество указано как Миче, год рождения – 1951-й ) в Рожане. Рядовой. Убит осколками снаряда во время вражеского наступления на Славковом Брде на Маевице 20 марта 1995 г. Похоронен на кладбище Пучиле в Биелине. Мать Смилька, братья Милош, Перо и Слободан, сёстры Винка, Драгиня и Боя, вдова Вишня, сын Небойша, дочь Невена. Награждён посмертно.
285. Живко Марка Джувич, р. 12 августа 1952 г. в Колимере. Рядовой. Убит осколком миномётной мины во время вражеского наступления на Бань Брде на Маевице 20 марта 1995 г. Похоронен на кладбище Пучиле в Биелине. Мать Спаса, сёстры Вая, Цвия, Тодора, Стана и Петра, вдова Дивка, сыновья Раденко и Ратко. Награждён золотой медалью «За храбрость».
286. Василие Симе Гаич, р. 22 сентября 1949 г. в Ясенице. Рядовой. Погиб в бою во время неприятельского наступления на Маевице (Славково брдо) 20 марта 1995 г. Похоронен в Яне. Брат Стоян, сестра Петра, вдова Петра, сын Стоян, дочери Илинка и Стайка. Награждён посмертно.
287. Александр Душана Петрович, р. 4 января 1954 г. в Симин Хане. Рядовой. Убит пулей в голову при наступлении неприятеля на Маевице (район Столице – Репушине ) 20 марта 1995 г., тело досталось врагу и обменено впоследствии. Похоронен на кладбище Пучиле в Биелине. Мать Петра, сестра Добрила. Награждён посмертно.
288. Бошко Раде Рикич, р. 7 января 1961 г. в Чакловичах. Рядовой. Погиб во время сильной неприятельской атаки на Репушину у Столиц, Маевица, 20 марта 1995 г. Тело было обезображено и найдено 8 апреля 1995 г. Похоронен на кладбище Пучиле в Биелине. Отец Радо, мать Митра, братья Воислав, Миливое и Васо, сёстры Радиславка, Милосава, Драгица и Ружица. Награждён посмертно.
289. Петко Андрие Томич, р. 19 октября 1946 г. в Егиновом Луге, општина Калесия. Рядовой. Погиб от попадания осколков снаряда 24 марта 1995 г. на Малом Кике, Маевица. Похоронен на кладбище Пучиле в Биелине. Отец Андрия, братья Миливое, Марко, Гавро, Сретен и Владо, сёстры Мара и Желька, вдова Славка, сын Бранимир, дочь Биляна. Награждён посмертно.
290. Матия Йович, р. 1 января 1942 г. в Биелине. Рядовой. Убит попаданием пули в голову 13 апреля 1995 г. на Дугих Нивах, Маевица. Похоронен на кладбище Пучиле в Биелине. Брат Радое, вдова Ела, сын Раде, дочь Рада, внуки Янко и Милан.
291. Михайло Стеве Тошич, р. в 1970 г. в Липовице. Рядовой разведывательного взвода «Маевицкие волки» 3-го пехотного батальона. Погиб 22 марта 1995 г. на Великой Косе от огня неприятельской артиллерии (Митар Тоич ).
292. Лазар Саве Ристич, р. 26 марта 1938 г. в Банице. Рядовой. Скончался на позиции 23 мая 1995 г. Похоронен в Банице. Мать Станка, брат Радивое, сестра Боя, вдова Савка, сыновья Милан и Драган.
293. Войко Михайла Николич, р. 5 сентября 1959 г. в Потраше. Рядовой. 31 июля 1995 г. на Бань брде (Маевица) поражён осколками миномётной мины в голову. Похоронен на кладбище Пучиле в Биелине. Мать Невенка, брат Гойко, сестра Любица, вдова Финка, дочери Марияна и Андрияна. Награждён посмертно.
294. Неделько Немане Милованович, р. в 1931 г. в Прибое. Рядовой. Погиб в 1995 г. в Прибое.
295. Миленко Немане Милованович, р. в 1934 г., брат предыдущего. Рядовой. Погиб в 1995 г. в Прибое в результате несчастного случая (выпал с балкона).
296. Драженко Миладина Савич, р. 25 октября 1976 г. в Пожарнице. Рядовой, военный полицейский. Погиб от осколков снаряда танковой пушки 5 августа 1995 г. на Граховско-гламочском фронте у села Хотковичи (Владо Грабовичкич ). Похоронен на кладбище Пучиле в Биелине. Отец Миладин, мать Драгица, сестра Миладинка, бабушка Симка. Награждён золотой медалью «За храбрость».
297. Миленко Петра Икич, р. в 1972 г. Рядовой. Погиб 8 августа 1995 г. на Граховско-гламочском фронте. В 1996 г. тело обнаружено и эксгумировано.
298. Драган Васе Васич «Масни», р. в 1954 г. Рядовой. Погиб 8 сентября 1995 г. на Граховско-гламочском фронте. В 1996 г. тело обнаружено, эксгумировано и обменено.
299. Чедо Цвияна Степанович, р. в 1961 г. в Липовицах. Рядовой. Погиб 8 сентября (Владо Грабовичкич ) 1995 г. на Граховско-гламочском фронте. В 1996 г. тело обнаружено и эксгумировано.
300. Елисия Стоянович, р. в Загонах. Рядовой. Погиб в 1995 г. на Граховско-гламочском фронте. В 1996 г. тело обнаружено и эксгумировано.
301. Милорад (или Марко – Владо Грабовичкич ) Радивоя Тошич, р. в 1951 г. в Прибое. Рядовой. Погиб 8 сентября 1995 г. на Граховско-гламочском фронте. В 1996 г. тело обнаружено и эксгумировано.
302. Цвиетин (или Цветан – Душко Боич ) Якова Коич, р. в 1956 г. в Прибое. Рядовой, 3-й пехотный батальон. Погиб 3 августа 1995 г. на Граховско-гламочском фронте (Владо Грабовичкич, стр. 188).
303. Мирко Йована Миладинович, р. в 1949 г. Рядовой. Погиб 8 сентября 1995 г. на Граховско-гламочском фронте.
304. Душан Люпка Милованович, р. в 1963 г. в Липовицах. Рядовой. Погиб в 1995 г. на Граховско-гламочском фронте.
305. Елисие Велька Трифкович, р. в 1944 г. в Загонах (год рождения указан в бригадной книге ). Рядовой. Погиб во время неприятельского наступления 8 сентября 1995 г. во Млиниште под Мрконич Градом. В 1996 г. тело обнаружено, эксгумировано, в сентябре опознано. Похоронен на кладбище Митровича в Загонах. Сестра Гоя, вдова Лепосава, дочь Желька. Награждён медалью «За заслуги перед народом».
306. Зоран Цвияна Лекич, р. 3 марта 1970 г. в Тузле. Рядовой. Погиб во время неприятельского наступления 8 сентября 1995 г. во Млиниште под Мрконич Градом. В 1996 г. тело обнаружено, эксгумировано, в сентябре опознано. Похоронен на кладбище Пучиле в Биелине 23 сентября 1996 г. Мать Люба, брат Анто, бабушка Олга, вдова Гордана, сын Александр. Награждён медалью «За заслуги перед народом».
307. Райко Лазара Крстич, р. 26 февраля 1950 г. в Растошнице. Командир взвода (Душко Боич ). Погиб во время неприятельского наступления 8 сентября 1995 г. во Млиниште под Мрконич Градом. В 1996 г. тело обнаружено, эксгумировано, 8 сентября опознано. Похоронен на кладбище Пучиле в Биелине. Отец Лазар, мать Босилька, брат Ранислав, сестра Милосава, вдова Неделька, сын Миле, дочери Мара и Мира. Награждён медалью «За заслуги перед народом».
308. Божидар Райка Тешич, р. 7 января 1966 г. в Завршье. Рядовой. Погиб во время неприятельского наступления 8 сентября 1995 г. во Млиништах под Мрконич Градом. В 1996 г. тело обнаружено, эксгумировано, в сентябре опознано. Похоронен на кладбище Пучиле в Биелине 23 сентября 1996 г. Отец Райко, мать Перса, брат Васо, вдова Любица, сын Раденко. Награждён медалью «За заслуги перед народом».
309. Обрад Ристе Модракович, р. 15 октября 1944 г. в Пожарнице. Рядовой. Погиб во время неприятельского наступления 8 сентября 1995 г. во Млиништах под Мрконич Градом. В 1996 г. тело обнаружено, эксгумировано, в июне опознано. Похоронен на кладбище Пучиле в Биелине 12 июня 1996 г. Отец Ристо, мать Милица, брат Милорад, вдова Иванка, дочери Татьяна и Оля, внук Джордже. Награждён медалью «За заслуги перед народом».
310. Миле Душана Томич, р. в 1972 г. Рядовой. Погиб 5 октября 1995 г. во время неприятельского наступления под Мрконич Градом. В 1996 г. тело обнаружено и эксгумировано.
311. Илия Милорада Савич, р. в 1955 г. Рядовой. Погиб в 1995 г. во время неприятельского наступления под Мрконич Градом. В 1996 г. тело обнаружено и эксгумировано.
312. Александр Томислава Станкович, р. в 1947 г. в Врбасе. Рядовой, жил в Сербии, доброволец. Погиб 30 сентября 1995 г. во время неприятельского наступления под Мрконич Градом. В 1996 г. тело обнаружено и эксгумировано, похоронено 21 апреля.
313. Цветан (или Цвиетин – Владо Грабовичкич ) Николе Николич, рядовой, доброволец из Сербии. Погиб 8 сентября 1995 г. во время неприятельского наступления под Мрконич Градом. В 1996 г. тело обнаружено и эксгумировано, похоронено 18 марта.
314. Лука Любомира Петкович, р. в 1943 г. в Прибое. Начальник интендантской службы. Погиб в 1995 г. во время неприятельского наступления под Мрконич Градом. 12 марта 1996 г. тело обнаружено и эксгумировано.
315. Радивое (или Радое – Мирко Цветкович ) Славка Радич, р. в 1961 г. в Пелявах. Рядовой, 2-й пехотный батальон. Погиб 9 октября 1995 г. во время неприятельского наступления под Мрконич Градом, на Лисине (застрелен очередью). В 1996 г. тело обнаружено и эксгумировано.
316. Цветин Николе Остоич, р. в 1960 г. Рядовой. Погиб в 1995 г. под Мрконич Градом.
317. Радо Кое Джуканович, р. в 1959 г. Рядовой. Погиб 9 сентября 1995 г. на Граховско-гламочском фронте (в книге 2-й Маевицкой бригады говорится о смерти от раны в БМЦ в Баня Луке; там же указан год рождения ). Похоронен в Яне. Отец Койо, мать Невенка, брат Стево, вдова Снежана, сын Горан, дочь Лиляна. Награждён посмертно.
318. Радивое «Рашо» Бране Йович, р. в 1974 г. в Рожане. Рядовой разведывательного взвода «Маевицкие волки» 3-го пехотного батальона. Погиб в 1995 г. под Лукавицей от разрыва неприятельского снаряда (Митар Тоич ).
319. Радан Живоина Йович, р. в 1968 г. в Прибое. Рядовой. Погиб при возвращении с передовой в Прибое в 1995 г.
320. Радомир Стевана Йович, р. в 1945 г. в Липовице. Рядовой. Покончил жизнь самоубийством в 1995 г.
321. Михайло Светозара Джукич, р. в 1937 г. в Трняцах. Рядовой. Скончался в 1995 г. в результате ранения.
322. Душан Филипа Джурич, р. в 1938 г. в Модране. Рядовой. Погиб в результате несчастного случая 1 октября 1995 г. (в книге 2-й Маевицкой бригады причиной смерти названо самоубийство; оттуда же взят год рождения) Похоронен на кладбище Ниве в Модране. Брат Василие, сестра Душанка, вдова Радинка, сын Любиша, дочь Лиляна.
323. Илия Иве Никич, р. 25 августа 1965 г. в Чакловичах. Рядовой. Погиб во время неприятельского наступления 9 октября (или 30 сентября – Владо Грабовичкич ) 1995 г. в Мрконич Граде. В 1996 г. тело обнаружено, эксгумировано, в апреле опознано. Похоронен 21 апреля 1996 г. на кладбище Пучиле в Биелине. Отец Иво, сестра Драгица, родственник Вуядин. Награждён посмертно.
324. Душан Васе Лукич, р. 1 октября 1942 г. в Балатуне. Рядовой. Погиб во время неприятельского наступления 9 октября (или 8 сентября ) 1995 г. у Мрконич Града. Тело обнаружено, эксгумировано и опознано 11 марта 2002 г. в Баня Луке. Похоронен в Балатуне. Брат Милисав, сёстры Марина и Милица, вдова Смиля, сыновья Драго и Зоран.
325. Слободан Владе Аризанович, р. в 1938 г. в Тузле. Рядовой, жил до войны в Сербии, доброволец. Погиб во время неприятельского наступления 9 октября (или 8 сентября – Владо Грабовичкич ) 1995 г. под Мрконич Градом. В 1996 г. тело обнаружено и эксгумировано, похоронено 18 марта.
326. Сречко Илие Василич, р. в 1962 г. Рядовой. Погиб в 1995 г. под Мрконич Градом.
327. Радомир Джордже Яворович, р. в 1969 г. во Мрконич Граде. Рядовой, 2-й пехотный батальон. Погиб 9 октября 1995 г. под Мрконич Градом, на Лисине (застрелен очередью).
328. Иван Йосифа Замурович, р. в Врбасе. Рядовой. Погиб в 1995 г. под Мрконич Градом. В 1996 г. тело обнаружено, эксгумировано и обменено (Владо Грабовичкич пишет об убитом Йосифе Замуровиче, обнаруженном 12 марта 1996 г. ).
329. Слободан Бранка Митрович, р. 9 ноября 1944 г. в Патковаче. Рядовой. Скоропостижно скончался 27 ноября 1995 г. Похоронен на кладбище Пучиле в Биелине. Братья Милисав и Радо, сёстры Милена, Грозда, Стоя, Ружа и Джурджия, сын Горан.
330. Михайло Светозара Джукич, р. 7 июля 1937 г. в Трняцах. Рядовой. Скончался 24 декабря 1995 г. от последствий ранения. Похоронен в Бродаце. Вдова Вида, дочь Зорица.
331. Владимир Вуинович. Рядовой. Скончался после кратковременной тяжёлой болезни 18 марта 1996 г. Похоронен на кладбище Пучиле в Биелине. Мать Милева, братья Петар и Станко, сёстры Пелка, Загорка, Невенка, Нада и Верка, сын Радислав.
В записках бывший командир 3-го батальона упоминает среди своих погибших подчинённых взводного командира Светозара Симеуновича .
Гражданская жертва в зоне обороны 2-го батальона на Маевице
Цветана Делич, р. в 1937 г. в Пелявах, застрелена снайпером в 1994 г.
Официальный список, приведённый в книге 2-й Маевицкой легкопехотной бригады, насчитывает 401 погибшего. В своём мартирологе мы сократили это число, вынеся из него погибших при расстреле колонны в Тузле бойцов 92-й моторизованной бригады.
По подсчётам коллектива авторов той книги, происхождение павших по општинам распределяется следующим образом (из расчёта 404 погибших): 120 из Пожарницы, Чакловичей и Симин Хана (Тузла), 59 из Прибоя (Лопаре), 57 из Растошницы (Зворник), 21 из Дубницы (Калесия), 16 с Озрена (Грачаница), 15 из Лукаваца, 14 из Биелины, 8 из Сребреника, 4 из Углевика, 73 – из остальных краёв Республики Сербской. Также погибли 17 добровольцев: 16 из СРЮ (14 из Сербии и 2 из Черногории) и 1 из России.
Пленные:
1. Миле Радованович, рядовой, отдление «Маевицкие волки» 3-го батальона. Захвачен в плен 3 сентября 1992 г. на Бань брде, обменен через 11 месяцев.
2. Йовица Йович, рядовой. Захвачен в плен 21 апреля 1993 г. на Бань Брде.
3. Бошко Ракич, рядовой. Захвачен в плен 21 апреля 1993 г. на Бань Брде.
4. Ратко Тодорович, рядовой. Захвачен в плен 21 апреля 1993 г. на Бань Брде.
5. Милош Джокич, рядовой. Захвачен в плен 21 апреля 1993 г. на Бань Брде.
6. Миодраг Йович, рядовой. Захвачен в плен 21 апреля 1993 г. на Бань Брде.
7. Миладин Милич, р. 29 сентября 1956 г. в Дворовах. Рядовой. Жена Милана Милич, р. 2 августа 1963 г. (отец – Ристо Паич), дети. Захвачен в плен 21 апреля 1993 г. на Бань Брде.
8. Никола Стеванович, рядовой. Захвачен в плен 21 апреля 1993 г. на Бань Брде.
9. Сенка Вуинович, рядовая. Захвачена в плен 21 апреля 1993 г. на Бань Брде.
10. Воислав Джокич, р 4 мая 1944 г. Рядовой. Захвачен в плен 21 апреля 1993 г. на Бань Брде. Удостоверение члена Союза узников концентрационных лагерей Республики Сербской, Босния и Герцеговина № 075, удостоверение узника концентрационных лагерей МККК № 230647.
11. Миливое Милана Дардалич, р. 6 августа 1944 г. в Балатуне. Рядовой. Жена Цвиета, сестра Милка, сын Радиша, дочери Ружица, Милица, Светлана и Снежана. Захвачен в плен 9 октября (или убит 5 октября – Владо Грабовичкич ) 1995 г. под Мрконич Градом.
Раненые, о которых имеются сведения в литературе:
1. Игнят Степанович, р. в Прибое. Рядовой. В бою на Савичах 14 октября 1992 г. отличился, перебросив обратно кинутую неприятелем гранату. Будучи ранен в голову, ещё два часа продолжал бой.
2. Благое Модракович, рядовой. Отличиля в бою на Вуянах. 26 октября 1992 г. в бою в Пульковом доле тяжело ранен в ногу (впоследствии ампутирована).
3. Цвиетин Любе Томич, рядовой. Дважды ранен, после перевязки вечером утром уже возвращался в строй.
4. Петар Пелемиш, рядовой. Водитель санитарной машины. В 1992 г. был ранен, вынося раненого товарища.
5. Лука Йове Стеванович, р. в Чакловичах, рядовой. В 1992 г. в Чакловичах, отводя из-под обстрела грузовик с боеприпасами, был ранен в голову, однако отъехал на километр. Остался инвалидом.
6. Йован Симич по прозвищу «Йойа», р. в Симин Хане, рядовой. Участник боёв в Словении и на Бании. В 1992 г. отличился у Пожарницы, на Гоином брде, под вышкой Столице. Ранен в колено.
7. Миладин Васич по прозвищу «Ребро», рядовой. Отважный боец, раненый 29 октября 1992 г. в Чифлуке.
8. Драган Илие Ребович, р. в Растошнице. В 1992 г. - самый молодой офицер бригады, с десятком бойцов долго удерживавший Растошницу. В дальнейших боях потерял ногу.
9. Джорджо Спасоя Мичич, рядовой, 2-й батальон. Ранен в 1992 г. на Маевице.
10. Милорад Пантелие Текич, рядовой, 2-й батальон. Ранен в 1992 г. на Маевице.
11. Неделько Миле Цветкович, рядовой, 2-й батальон. Ранен 14 июня 1992 г. на Маевице.
12. Ранко Драге Лазич, рядовой, 2-й батальон. Ранен 24 сентября 1992 г. в Миросавцах.
13. Мирко Вельке Панич, рядовой, 2-й батальон. Ранен 5 февраля 1993 г. на Русте.
14. Велимир Алексе Йованович, рядовой, 2-й батальон. Ранен 7 марта 1993 г. в Пошайтоваце.
15. Петар Милана Делич, рядовой, 2-й батальон. Ранен 6 декабря 1993 г. на Челинье, Пеляве.
16. Миленко Пантелие Цветкович, рядовой, 2-й батальон. Ранен 28 июля 1994 г. на Челинье, Пеляве.
17. Драго Пантелие Цветкович, рядовой, 2-й батальон (брат предыдущего). Ранен 28 июля 1994 г. на Челинье, Пеляве.
18. Войо Спасоя Делич, рядовой, 2-й батальон. Ранен 28 июля 1994 г. на Челинье, Пеляве.
19. Мило Милорада Мичич, рядовой, 2-й батальон. Ранен 28 июля 1994 г. на Челинье, Пеляве.
20. Бранко Милана Делич, рядовой, 2-й батальон. Ранен 9 октября 1995 г. на Лисине под Мрконич Градом (или убит – Владо Градовичкич ).
Упоминаемые в воспоминаниях бойцы:
1. Маринко Мирка Обренович по прозвищу «Вальтер», рядовой. Проявлял инициативу и отвагу.
2. Джордже Проданович, р. в Симин Хане, рядовой, на ЗСУ «Прага». Трагически погиб после войны.
Экипаж одного из санитарных ТАМ-110 в июне 1994 г. – водитель Златко Сандич и санитар Зоран Эркич.