22 марта 1943 года карательным фашистским отрядом была уничтожена белорусская деревня Хатынь.
На фоне событий по разоружению и денацификации Украины это воспринимается особо остро: не уберегли мы мир от жестокости и не освободили планету от человеконенавистнической идеологии. Урок оказался плохо выученным.
Летом 1983 года я был в Минске у газетчиков белорусских тракторостроителей. Газета «Белорусский тракторостроитель» отмечала своё 35-летие, и меня командировали поздравить газетчиков от имени ЧТЗ, легендарного Челябинского тракторного. Об этой поездке я писал в статье «Глузд. Охота на слова».
http://proza.ru/2019/01/06/1833
Очень мне понравилась обстановка и в редакции, и на заводе. Встретили как родного, показали редакцию, типографию, познакомили с сотрудниками, провели по главному конвейеру, объяснили, что посмотреть в городе и как не заблудиться.
А ещё была на следующий день поездка за город, на шашлыки. А по пути на берег реки мы заехали на несколько мемориальных комплексов и на главный из них – ХАТЫНЬ. Я многое знал о массовом уничтожении фашистами белорусских деревень, но не думал, насколько это масштабно.
Название ХАТЫНЬ, скорее всего, происходит от слова ХАТА, то есть «дом», кстати, от этого же корня назван и самый известный район Нью-Йорка Manhatten - «Манхэттен».
Белорусская деревня Хатынь была уничтожена 22 марта 1943 года карательным отрядом в качестве мести за убийство нескольких немецких военнослужащих. Эта формулировка из Википедии, согласитесь, как бы оправдывает факт массового убийства. Дескать, не будь одного убийства, то не было бы и другого.
Читаем в Википедии. В соответствии с принципом коллективного наказания 149 жителей Хатыни были сожжены заживо или расстреляны немецкой армией и вспомогательным полицейским батальоном за возможное оказание жителями деревни помощи партизанам.
До тех пор, пока якобы народные энциклопедии и Википедии будут оправдывать насилие, политики типа нынешнего канцлера Германии будут смеяться над геноцидом русских в Донбассе, а это «насквозь оборонное» НАТО будет утюжить ковровыми и гуманитарными бомбардировками одну страну за другой. Похоже, мы потеряли бдительность и не сразу заметили, как фашизм снова стал набирать силу на планете.
Никакого оправдания злу быть не может. Захватчики пришли на советскую, белорусскую землю, чтобы убивать. В карательной операции в данном случае участвовали 118-й батальон шуцманшафта и особый батальон СС «Дирлевангер».
В 1969 году на месте, где находилась деревня, был открыт мемориальный комплекс. Хатынь стала символом массового уничтожения мирного населения, осуществлявшегося нацистами и коллаборационистами на оккупированной территории СССР.
Предыстория такова. 21 марта 1943 года в Хатыни заночевали партизаны из партизанской бригады «Дяди Васи» (Василия Воронянского). На утро 22 марта они ушли в сторону Плещениц. Одновременно из Плещениц им навстречу в направлении Логойска выехала легковая автомашина в сопровождении двух грузовиков с карателями из 118-го батальона шуцманшафта 201-й немецкой охранной дивизии.
В автомашине ехал шеф-командир первой роты капитан полиции Ханс Вёльке, направлявшийся на аэродром в Минске. По пути колонна натолкнулась на женщин из деревни Козыри, работавших на лесозаготовке; на заданный им вопрос о наличии поблизости партизан женщины ответили, что никого не видели. Колонна двинулась дальше, но, не проехав и 300 м, попала в партизанскую засаду, устроенную отрядом «Мститель» бригады «Дяди Васи». В перестрелке каратели потеряли трёх человек, включая Ханса Вёльке. Командир взвода карателей Василий Мелешко заподозрил женщин в пособничестве партизанам и, вызвав подкрепление из батальона «Дирлевангер», вернулся к месту, где женщины рубили лес; по его приказу 26 женщин были расстреляны, а остальные отправлены в Плещеницы.
Гитлеровцы были взбешены гибелью Ханса Вёльке, который в 1936 году стал чемпионом Олимпийских игр в толкании ядра и был лично знаком с Гитлером. Они стали прочёсывать лес в поисках партизан и во второй половине дня 22 марта 1943 года окружили деревню Хатынь.
118-й шуцманшафт-батальон был сформирован в Польше в начале 1942 года. Затем формирование 118-го и 115-го шуцманшафт батальонов было продолжено в Киеве преимущественно из пленных бойцов РККА, содержавшихся в киевском и окрестных лагерях военнопленных. Одна из рот 118-го батальона была сформирована из военных 115-го шуцманшафт батальона. Операция проводилась под руководством специального подразделения СС зондербатальона «Дирлевангер» (нем. "SS-Sonderregiment Dirlewanger").
Батальон участвовал и в других операциях.
13 мая против партизан в районе села Дальковичи.
27 мая батальон проводит карательную операцию в селе Осови, где были расстреляны 78 человек.
Далее последовала карательная операция «Коттбус» на территории Минской и Витебской областей — расправа над жителями сёл возле Вилейки — Маковье и Уборок, расстрел 50 евреев у села Каминская Слобода. Словом, это были профессиональные убийцы.
Жители деревни ничего не знали об утреннем инциденте. По приказу Эриха Кернера полицейские согнали всё население Хатыни в колхозный сарай и заперли в нём. Тех, кто пытался убежать, убивали на месте. Среди жителей деревни были многодетные семьи: так, например, в семье Иосифа и Анны Барановских было девять детей, в семье Александра и Александры Новицких — семеро. В сарае заперли также Антона Кункевича из деревни Юрковичи и Кристину Слонскую из деревни Камено, которые оказались в это время в Хатыни. Сарай обложили соломой, облили бензином, переводчик-полицейский Лукович поджёг его.
Деревянный сарай быстро загорелся. Под напором десятков человеческих тел не выдержали и рухнули двери. В горящей одежде, охваченные ужасом, задыхаясь, люди бросились бежать; но тех, кто вырывался из пламени, расстреливали из пулемётов, автоматов и винтовок. Приказ открыть огонь отдали Кернер, Смовский и Васюра. Стрельба прекратилась, когда затихли крики и стоны, и пока не обвалилась крыша сарая.
В огне сгорели 149 жителей деревни, из них 75 детей младше 16 лет. Спастись тогда удалось двум девушкам — Марии Фёдорович и Юлии Климович, они чудом смогли выбраться из горящего сарая и доползти до леса, там их подобрали жители деревни Хворостени Каменского сельсовета (позднее и эта деревня была сожжена оккупантами, и обе девушки погибли). Сама деревня была уничтожена полностью.
Из находившихся в сарае детей семилетний Виктор Желобкович и двенадцатилетний Антон Барановский остались в живых. Витя спрятался под телом своей матери, которая прикрыла сына собой; ребёнок, раненный в руку, пролежал под трупом матери до ухода карателей из деревни. Антон Барановский был ранен в ногу пулей, и эсэсовцы приняли его за мёртвого. Обгоревших, израненных детей подобрали и выходили жители соседних деревень. После войны дети воспитывались в детском доме. Ещё троим — Володе Яскевичу, его сестре Соне и Саше Желобковичу — также удалось скрыться от нацистов.
Из взрослых жителей деревни выжил лишь 56-летний деревенский кузнец Иосиф Иосифович Каминский (1887—1973). Обгоревший и раненый, он пришёл в сознание лишь поздно ночью, когда каратели покинули деревню. Ему пришлось пережить ещё один тяжкий удар: среди трупов односельчан он нашёл своего сына Адама. Мальчик был смертельно ранен в живот, получил сильные ожоги. Он скончался на руках у отца. Иосиф Каминский с сыном Адамом послужили прототипами знаменитого памятника в мемориальном комплексе.
Документ оккупационной администрации от 5 апреля 1943 года, который содержит сообщение об убийстве 90 жителей Хатыни и уничтожении деревни.
Одному из выживших жителей Хатыни — Антону Барановскому — 22 марта 1943 года было 12 лет. Он никогда не скрывал правду о событиях в Хатыни, открыто об этом говорил, знал имена многих полицаев, сжигавших людей. В декабре 1969 года — через 5 месяцев после открытия мемориального комплекса — Антон погиб при невыясненных обстоятельствах.
Последний свидетель сожжения Хатыни, Виктор Желобкович, скончался в 2020 году.
Уничтожение Хатыни фигурировало (в числе других обвинений) на Рижском судебном процессе 1946 года, во многих других процессах. В сети есть материалы этих процессов в открытом доступе.
В память сотен белорусских деревень, уничтоженных нацистами в годы Великой Отечественной войны, в январе 1966 года было принято решение о создании в Логойском районе мемориального комплекса «Хатынь». В марте 1967 года был объявлен конкурс на создание проекта мемориала. В конкурсе победил коллектив архитекторов: Ю. Градов, В. Занкович, Л. Левин, скульптор народный художник БССР С. Селиханов. Торжественное открытие мемориального комплекса «Хатынь» состоялось 5 июля 1969 года.
Мемориальный архитектурно-скульптурный комплекс занимает площадь около 50 га.
В центре композиции мемориала находится шестиметровая бронзовая скульптура «Непокорённый человек» с мёртвым ребёнком на руках. Рядом сомкнутые гранитные плиты, символизирующие крышу сарая, в котором были сожжены жители деревни.
На братской могиле Венец памяти из белого мрамора. На нём — наказ погибших живым:
«Люди добрые, помните: любили мы жизнь, и Родину нашу, и вас, дорогие.
Мы сгорели живыми в огне.
Наша просьба ко всем:
пусть скорбь и печаль обернутся в мужество ваше и силу,
чтобы смогли вы утвердить навечно мир и покой на земле.
Чтобы отныне нигде и никогда в вихре пожаров жизнь не умирала!»
На обратной стороне Венца памяти — ответ живых погибшим:
«Родные вы наши. Головы в скорби великой склонив, стоим перед вами.
Вы не покорились фашистским убийцам в черные дни лихолетья.
Вы приняли смерть, но пламя любви вашей к Родине нашей Советской вовек не погаснет.
Память о вас в народе бессмертна, как вечна земля и вечно яркое солнце над нею!»
Бывшая улица деревни выложена серыми, под цвет пепла, железобетонными плитами. В тех местах, где когда-то стояли дома, поставлено 26 символических бетонных нижних венцов срубов и столько же обелисков, напоминающих печные трубы, опалённые огнём. Перед каждым из сожжённых домов установлена открытая калитка, как символ гостеприимства жителей деревни. На трубах-обелисках — бронзовые таблички с именами тех, кто здесь родился и жил. Сверху каждого обелиска — печально звенящий колокол. Колокола звонят одновременно каждые 30 секунд.
На территории комплекса находится единственное в мире «Кладбище деревень» — 185 могил, каждая из которых символизирует одну из невозрождённых белорусских деревень, сожжённых вместе с населением (186-я невозрождённая деревня — это сама Хатынь). Одна из таких деревень — Шуневка.
Могила каждой деревни представляет собой символическое пепелище, в центре которого расположен пьедестал в виде языка пламени — символ того, что деревня была сожжена. В траурной урне хранится земля деревни. На могиле написаны название деревни и название района, в котором стояла деревня.
Ещё один мемориальный элемент комплекса — «символические деревья жизни», на ветвях которых в алфавитном порядке перечислены названия 433 белорусских деревень, которые были уничтожены оккупантами вместе с жителями, но восстановлены после войны.
Мемориальный элемент «Стена памяти» включает мемориальные плиты с названиями свыше 260 лагерей смерти и мест массового уничтожения людей на территории Белоруссии.
На территории мемориала также находится мемориальный элемент «Вечный огонь» На квадратном траурном постаменте в трёх углах расположены три берёзки. Вместо четвёртой горит вечный огонь — в память о каждом четвёртом погибшем жителе Белоруссии.
Мемориальный комплекс «Хатынь» включён в государственный список историко-культурного наследия.
И напоследок. В Томске сегодня живёт мой друг Игорь Ипполитович Яскевич. Родина его предков - ХАТЫНЬ... Родился он после войны 7 января 1946 года в разрушенном фашистами Сталинграде, русский. Образование среднетехническое, учился в Челябинском энерготехникуме. Его работы есть на сайтах проза.ру и стихи.ру. | Стихи про жизнь...
lit-salon.com›stihi/smert-poeta-117975.html
ХАТЫНЬ
Игорь Яскевич
Февраль. Белоруссия.
Снежная стынь
сковала леса и поля.
Здесь памятью скорбной деревня Хатынь
стоит на планете Земля.
И гости-туристы толпятся гурьбой,
приехав из тысячи мест
сюда, где повенчаны горе с бедой,
и где не звенит благовест.
Стоит предо мной деревенская печь,
опора семейной любви.
Но жара в ней нет. Пирогов в ней испечь
не сможет хозяйка семьи.
Ведь это – надгробье могилы её.
И мужа её. И детей.
А колокол, что-то рокочет своё
про кровь и про память людей.
Табличка.
На ней семь фамилий подряд
на этом надгробии есть.
И каждая, как в страшной сказке, моя.
Семь раз похоронен я здесь.
Стою и не знаю, как дальше мне я жить,
Ведь здесь убивали меня.
Семь раз, не пришлось мне тебя полюбить.
Семь раз вдруг угасла заря.
И бьет мое сердце о клетку груди,
и рвется в небесную синь.
Мне то, что я жив, если можешь, прости,
родная деревня Хатынь!
1975 г.
СМЕРТЬ ПОЭТА
Игорь Яскевич
Я – умираю…
Но, не от болезни.
Не от Ковида.
От своей вины.
За то, что чёрной саранчой полезли.
В страну соседей дети Сатаны.