Со слов Уварова, бригада, в которую он входил, действительно, ничем криминальным в Заозерске не занималась. Они, попросту, массово скупали акции у рабочих и служащих комбината. Причём, делали это открыто и ни от кого не прятались. Кто именно был заказчиком покупки ценных бумаг, и на кого они работали, он не знал. Это и неудивительно, не то положение он занимал в группировке, чтобы быть посвященным в такие секреты. Возможно, это мог знать его непосредственный руководитель Аверьянов, но и то, далеко, не факт. Единственное, что можно было утверждать наверняка, что заказчик был человеком богатым и очень влиятельным, так как деньги для этой операции выделялись немалые. Жадничать, не было смысла. В период гиперинфляции рубли стремительно теряли свою номинальную стоимость, а купленная на них недвижимость быстро росла в цене. Это понимали все! Главное, здесь была скорость. Кто раньше других приобретёт контрольный пакет того или иного предприятия, тот, в конечном счете, и станет его собственником. Поэтому, борьба за промышленное наследие СССР велась не на жизнь, а на смерть. Бандитские разборки, заказные убийства, перестрелки и рейдерские захваты были неотъемлемой частью передела общенародной собственности или, как это официально называлось в правительстве, процессом приватизации.
Не обошлось без конкурентов и в Зазёрске. Поначалу, они сцепились с местной братвой, причем так, что из десяти приехавших с ними бойцов, двое получили серьезные повреждения, а от трупа одного пришлось по-тихому избавляться. В прочем, с провинциальными бандитами, после звонка Аверьянова в Питер, всё разрешилось само собой. Кто-то наверху всё порешал, и от них отстали. Но почти сразу же начались проблемы с милицией и прокуратурой. Директору комбината неизвестные принялись угрожать расправой, что повлекло неоднократные обыски и задержания. Ничего запрещенного, при этом, у них не находили, а имеющееся при себе оружие было официально зарегистрировано и разрешено для ношения. Формально, почти все участники группировки состояли в частной охранной организации и являлись телохранителями лиц скупающих акции. Кроме того, на такие пожарные случаи, к их команде были приставлены два хороших адвоката, которые быстро и профессионально всё разруливали. Страховал и заказчик. После очередного инцидента с задержанием, правоохранительным органам была дана команда их не трогать, а все поступающие от Одинцова заявления по угрозам расписывались участковому Фоменко, который в силу своей компетенции поделать ничего не мог.
- Директору точно не вы угрожали? – перебил Уварова Снегирев.
- Нет, - категорически отверг обвинения тот. – Зачем? Одинцов в той ситуации был бессилен. Комбинат простаивал, денег на выплату зарплаты рабочим и выкуп акций у него не было. Предприятие находилось в предбанкротном состоянии. Нам всего лишь оставалось, как можно скорее, завладеть контрольным пакетом, провести собрание акционеров и легально поменять директора на своего человека. Какой смысл было его убивать?
- И что было дальше? С бандитами вы разобрались, милиция вас не трогала... Что произошло, что вы не завладели комбинатом?
- Вмешалась третья сторона. Сначала, из номера гостиницы, в которой мы проживали, пропал Аверьянов. А потом...
На этом Уваров замкнулся. Он явно подошел к моменту, который разделил его жизнь на до и после, который не хотел вспоминать и пытался забыть последние годы. В том числе и с помощью сильнодействующих наркотиков.
- Так что было потом? – попытался вернуть его к разговору Сергей.
- Погоди, начальник, - тихо произнес тот, доставая из кармана пачку дешевых сигарет. – Дай отдышаться...
Они сидели в маленькой, тесной и хорошо знакомой с детства кухне, только у плиты, вместо Сашкиной бабушки, хлопотала Катя. Им было о чём поговорить. За те годы, которые они не виделись, изменилось многое: изменилась страна, изменилась жизнь, изменился народ, изменились и они сами. От юных суворовцев и беспечных курсантов рязанского военного училища не осталось и следа. Они смотрели друг на друга и просто молчали.
- Знаешь, - первым прервал тишину Звягинцев. – Я из армии уволился. Надоело воевать... Мы ж даже ребенка родить боимся. Как подумаешь, что он не в полной семье может вырасти, или его отец инвалидом из очередной командировки вернется... Зачем, я семье без руки или ноги нужен буду.
- Не мы, а ты! - эмоционально вмешалась в разговор его супруга. – Что ты всего боишься. Сколько с этим тянуть можно? Сергей, хоть ты-то ему объясни, что нельзя, вот так вот, всю жизнь боятся. Он то на одной войне, то на другой... А я сижу в четырех стенах и жду его. От одиночества не знаешь, что делать! Мне уже двадцать семь лет, я детей хочу!!
Выключив плиту и сняв фартук, Катя в слезах выбежала в прихожую.
- Зачем, ты так? – заступился за неё Снегирев. – Она права, у нас нет времени бояться. Нам сейчас жить надо, за себя и за тех, кто не вернулся оттуда.
- Знаю, что неправ, - согласился с ним Сашка. – Поэтому и уволился. Теперь, всё будет иначе. Никаких горячих точек. Всё! Хватит!!! Пускай, другие воюют... А жена сейчас успокоится. Будут у нас дети, мы с ней уже всё давно обсудили.
- Тебе виднее, - не стал спорить Сергей. – Здесь я вам не советчик.
- Ты, про Аслана что-нибудь слышал? А то после выпуска из училища, никаких сведений о нём нет. Пытался писать ему в часть, но получил ответ, что он пропал без вести. Никто толком ничего не знает.
- Он погиб, - честно признался Снегирев. – Это я его убил. Он на противоположной стороне в Чечне воевал. У меня выхода другого не было.
Разлив водку по стопкам, Звягинцев встал с места.
- Давай, за него ... Не чокаясь... – тихо произнес он. – Он все-таки был нашим другом...
Докурив сигарету, Уваров продолжил рассказ.
- Раз в неделю, на машине, в сопровождении двух охранников, к нам приезжал курьер, привозил деньги и забирал выкупленные у рабочих комбината акции. Встреча всегда проходила в заранее обусловленном месте, в пяти километрах от города, в придорожном кафе «Шалман». Так было и в тот раз. Несмотря, на отсутствие Аверьянова, мы всей командой выехали на встречу.
- Всей, это сколько? – на всякий случай уточнил Снегирев.
- После разборок с местными бандитами, нас осталось семь человек. Встретились. Передали акции, получили деньги, но уехать, никуда не успели. На выходе из кафе, нас приняли люди с автоматами, в полевой форме и балаклавами на головах.
- Спецназ?
- Мы тоже сначала так думали. Потому, сопротивления и не оказывали. Кому нужны лишние проблемы с правоохранительными органами? Ничего запрещенного при нас не было, на оружие имелось разрешение, а к милицейскому шмону мы уже привыкли. В-первый раз что ли? Ну, подержат какое-то время в «обезьяннике», потом приедут наши адвокаты и всех выпустят.
- Но всё оказалось иначе? – догадался Сергей.
- Да. Нас загрузили в микроавтобус, вывезли в лес, дали в руки лопаты и заставили рыть общую могилу. А потом... Потом, поставили всех на край...
На этом Уваров снова замкнулся.
- Продолжай, - вернул в реальность его Снегирев. – Я слушаю...
- Первым в шеренге стоял «Костя Крюк», бывший боксер, мастер спорта, в прошлом несколько раз на чемпионате СССР выступал, не очень удачно, но все же... Он попытался оказать сопротивление, но старший из них, «Скрипач», его отправил в нокаут за считанные секунды. Я ещё такого не видел, чтобы Костика кто-то как малолетнего пацана вырубить смог...
- «Скрипач»? Странное погоняло для бандитов и блатных, - удивился Сергей. – Ты точно, ничего не путаешь? И с чего ты взял, что он старший у них был?
- Не путаю. Я тот день, как хорошо помню. Он всеми командовал! А насчет блатных, то он не из наших, а скорее из ваших будет. Либо из ментов, либо из военных.
- А сколько их вообще было?
- Пятеро, но все крутые. Хоть, нас вдвое и больше было, мы сразу поняли, что шансов у нас нет. Видно, что с профессионалами дело имеем.
- И что было дальше?
- «Скрипач» скинул тело Костика в могилу и выстрелил. А затем, предложил одному из нас, в обмен на собственную жизнь, убить остальных. Я стоял первым, и мне в руки вложили пистолет...
С последними словами, Уваров сполз по стене вниз и повалившись на пол, забился в истерике.
- Они всё равно бы всех убили!!! – кричал он, не обращая внимания на Сергея. – Они бы все равно...
Посиделки на кухне закончились за полночь. Воспоминания детства и юности сменялись воспоминаниями о погибших друзьях и подчиненных.
- Знаешь, - серьезно произнес Звягинцев. – Мне кажется, что на войне нас тоже убили. Мы уже никогда не будем такими, как прежде. Она всегда будет преследовать нас.
- Наверное, ты прав, - не стал спорить Снегирев.
На столе, опираясь на наполненный стакан водки и лежащий на нём кусок черного хлеба, стояла фотография с тремя молодыми и веселыми лейтенантами, только что окончившими военное училище. Он, Сашка и Аслан тогда не знали, через что им вскоре придётся пройти, и что их судьбы разойдутся по разные стороны.
- Делать-то, что собираешься? – спросил Звягинцев. – В смысле, работать куда пойдешь?
- Не знаю, - честно признался Сергей. – Я об этом ещё не думал.
- А делать, что умеешь?
- Да, в общем-то, ничего. Могу командовать взводом, ротой...
- Понятно, можешь дальше не продолжать, - перебил его Сашка. – Таким, как мы на гражданке найти место непросто. Тем более, что с работой сейчас везде сложно. Многие предприятия закрыты или распроданы, многие люди живут случайными заработками или подработками. Страна, пока мы воевали, очень сильно изменилась. Нам её не от внешних врагов и террористов защищать надо было, а от внутренних, тех, кто здесь её грабил.
- И что ты предлагаешь? – не понял своего друга Снегирев. – Взять в руки автомат и пойти крушить олигархов?
- Нет, конечно, - отмахнулся от предложения Звягинцев. – С этими ты уже ничего не сделаешь. Они так сильно залезли во власть, что их так просто оттуда не выкинешь. Но вот на улицах порядок навести можно и нужно. Куда не посмотришь, везде бандиты и воры заправляют. Всех своей данью обложили: от мелких ларечников, до директоров крупных заводов. Сколько с этим мириться можно?
- Так, а делать-то что? – снова не понял Сергей. – Скажи прямо, что ты вокруг, да около, ходишь.
- Я сейчас в СОБР устраиваюсь, в специальный отряд быстрого реагирования. Предлагаю и тебе со мной пойти туда служить, - наконец-то подытожил свою речь Сашка. – Если хочешь, я с их командиром договорюсь о твоем собеседовании.
- Да, не слушай ты его, - несильно толкнув мужа в плечо, вмешалась в разговор Катя. – Он после такого собеседования весь в синяках пришел, места живого на нём не было. Да, и потом, чем эта служба лучше военной? Раньше вы за боевиками по горам и ущельям гонялись, а теперь с бандитами в городе воевать будете? Стоило ради этого из армии уходить?
В словах жены друга была логика. Большой разницы между службой в ВДВ и милицейском спецназе действительно не было. Но деньги, полученные при увольнении в запас заканчивались, а гражданской специальности не было. Нужно, было срочно найти работу, чтобы на что-то жить.
- Я согласен, - не стал ломаться Сергей.
- Вот, - обрадовался Сашка. – Вдвоем нам веселее будет. Да и потом, на первых порах койку в общежитии дадут, а затем, если командир постарается, жилье какое-нибудь выбьет. Если не квартиру, то хоть комнату в коммуналке получишь. А пока, суть да дело, поживешь у нас. Бабушкина комната в твоем распоряжении...