Глава 1
Белые пятна подземных галерей
Воры и подземные жители - исторические заметки - проверка на вшивость - кровавая роща
Исторические заметки
С утра мне позвонил Боцман и сказал, что в парке имени Маяковского когда-то существовали купеческие дачи и что один из диггеров что-то там нашёл. Вечером после работы у него будет сходняк по этому поводу в 19 часов, и если я хочу, то могу к нему придти. Я, конечно же, пришёл, послушал, о чём говорят диггеры и, сославшись на занятость, быстро ушёл.
Придя домой, я погрузился в свои архивы. После чего побежал в библиотеку имени Белинского поискать что-нибудь по этой теме. На другой день я позвонил Роману и предложил прогуляться в те места.
— А зачем, чего мы в парке Маяковского не видели, — ответил Роман.
— Да понимаешь, я тут раскопал интересную историю надо бы проверить, короче, это не телефонный разговор.
— Ну, ладно, давай встретимся только без коньяка, а то у меня фингал долго ещё будет сиять, — сказал Роман.
— Ладно, тогда будем разговаривать под мороженное, так годится, очки надень, — спросил я.
— Годится, бери мороженное положи в термосумку и дуй на Машинную я на угол подскочу. После разговора я надел вело трусы, кроссовки и, положив, в велоштаны термосумку вывел велосипед из квартиры.
— А я, — озабоченно спросил Конжак.
— В следующий раз тут дело ответственное с меня мороженка, — сказал я.
— А мне, — спросил появившийся кот.
— Ну, и тебе только не обожрись.
Оставив своих питомцев, я понёс велосипед вниз.
Выехав из двора, я поехал вниз по Щорса, только слегка подкручивая педали, так как дорога шла под уклон вниз. Показывая левой рукой, что меня нельзя обгонять у стоявших у обочины машин я беспрепятственно объезжал их, уступая место для тех, кто двигался позади меня.
Многие, видя перед собой велосипедиста, придерживали свои машины, стараясь не обострять дорожную ситуацию. Я в ответ только благодарно кивал.
На углу Белинского — Щорса затарился у продавца мороженного 10-тю вафельными стаканчиками с белым сливочным лакомством. Положив его в термосумку от таянья. А 11-тую стал, есть на ходу, удерживая руль правой рукой.
Роман подъехал на своём велосипеде со словами.
— Смотрите, он уже ест!
— Куда поедем, — спросил я.
— Не знаю, ты лучше меня знаешь парк.
— Ну, тогда поехали на площадку, где раньше было второе Чёртово колесо пока его, потом оттуда не убрали. На счёт этого у меня есть соображение. Там ведь когда-то до 1934 года были купеческие дачи, а потом в излучине реки Исеть надумали открыть парк. В этом же году, в связи с сорокалетием поэта, парк получил имя В. В. Маяковского. С 1941 по 1943 год парк не работал.
— А полное тогда его название, какое.
— Свердловский Центральный парк культуры и отдыха имени
В. В. Маяковского.
— Ну и что с дачами.
— С дачами самое интересное, когда все буржуи из города смылись, то значительную долю своих богатств оставили на всякий случай, ведь тогда город переходил из рук в руки, и была надежда, что большевиков задавят. Не задавили, а бабло осталось, но вот где, конечно, таких умных как мы всегда хватало, но только не все обращались к архивам и искали на дурака.
— А про дачи что-то конкретно знаешь.
— Вообще дачи екатеринбургских купцов располагались в Мещанской роще.
— Для меня посещение нашего парка всегда было странным, за что берут деньги при входе.
— А ни за что Рома, на дурака. Есть закон, который запрещает «обусловливать приобретение одних товаров (работ, услуг) обязательным приобретением иных товаров (работ, услуг)».
— Классно, я вот этого не знал, — удивлённо сказал Роман.
— А у нас такое надувательство везде. Территория парка — муниципальная, значит, принадлежит всем горожанам. Получается, чтобы купить стакан кофе я должен заплатить за него дважды! Лихо придумано! А подавляющее большинство горожан этого не знают, а директор парка и его бухгалтерия жиреет. У меня был случай иду я без билета в парк, меня тормозят билетёры, и я им бац зачитываю свои права с угрозой, что их засудят. Народ, узнав, о чём дело поднялся и пошёл на штурм. Будку перевернули, а билетёров прогнали. Позже ко мне подходят два милиционера и, козырнув, предлагают пройти с ними до участка, на что я им и говорю. — «Вы нарушаете мои личные права отдыха, а то, что с людей берут, деньги не законно, то это противоречит статье конституции. Если вы этого не знаете и уведёте меня из парка, то вам от не знания такого элементарного закона придётся расстаться с работой в органах, вам это надо».
— А они.
— Удивились, но ушли. Так что если что шагай смело!
— А директор.
— Ну, я ему популярно разъяснил при стечении люда, что если люди находятся на трамвайной остановке, то за это никто денег не берёт, потому что остановка территория муниципальная как улица. А земли парка не принадлежат ЦПКиО вообще: они частично являются собственностью области, частично — городскими лесами и особо охраняемыми зонами. Так что если не хотите вылететь с работы белым лебедем, уважайте законы российской федерации!
— Здорово.
— Ну, директор как большой начальник стал гнуть свою линию, на что я у него спросил, территория парка лично ваша, директор говорит что его. Говорю ему, а у вас и документы на право собственности имеются. Если вы не врёте, вы сейчас их нам покажите. Тут директор забрызгал слюной, что пришлёт сюда, кого следует с тем и отбыл.
— Вернулся.
— Нет, конечно.
Я сел на сиденье своего вело, и поехал в сторону моста по правой стороне вдоль заводского корпуса завода радиоаппаратуры Роман двигался за мной. Мы доехали до начала перешейка, где находился небольшой переходный мост через реку Исеть. Вниз вёл крутой спуск. Я чтобы не наехать на поднимающихся на встречу людей слез с вело и повёл его рядом собой. Рома наоборот, поехал вниз, не слезая с велосипеда, и тут же нарвался на скандал, наехав нечаянно на женщину, которая из-за своих необъятных размеров не успела увернуться и была задета велосипедом. Накричавшись на Романа, она дала ему хороший пендаль и продолжила взбираться в горку.
— Ну что получил! — смеялся я.
Поднявшись, мы пересекли набережную аллею и сели на скамейку. Там достали по одному мороженному, и стали уписывать их пока они не расквасились на жаре.
— Ну, а что же дачи, — спросил Рома, отсчитывая мне деньги за свою долю мороженого.
— Как я уже сказал, дачи находились в Мещанской роще. Кстати, Рома, очень важная деталь при постройке здания Екатеринбургской магнитной и метеорологической обсерватории, железо не употреблялось, а все необходимые металлические части, как то: гвозди, оконные, дверные, печные приборы были изготовлены из меди. Поэтому надо обращать внимание и на это.
— Не понял.
— Ну, в 19 веке много было людей знающих в нашем городе и не только в обсерватории занимались интересными вещами. Многие занимались наукой самостоятельно и тоже избегали деталей из железа. Нам это на руку чтобы поискать медные вещи, а то и из другого цветного металла, но это так к слову. В 1930 архитектор Сигизмунд Домбровский предложил основать парк отдыха на месте бывших купеческих дач, в излучине Исети, где в бывшей Мещанской роще еще в XIX веке традиционно устраивались народные гуляния.
— Я вообще-то не знаю, что за слово «мещане» и что оно значит, что-то читал, но не вдавался в подробности, - сказал Роман.
- Это объединение всех категорий городского населения, - ответил я.
Позже в клубе я процитировал ему это определение.
- Считается, что это слово происходит от польского и белорусского названия небольших городов. Манифестом от 17 марта 1775 года правительство выделило из массы податных горожан купечество, разделив его на три гильдии. По указу от 25 мая 1775 года в третью гильдию попали купцы, объявившие капиталы от 500 до 1000 рублей, во вторую — от 1000 до 10000 рублей и в первую — от 10 000 рублей и более. Гильдейское купечество получило освобождение от уплаты подушной подати (ей на смену пришел взнос в 1% с объявленного капитала) и рекрутской повинности, заменённой денежным сбором. В дальнейшем минимальные размеры объявленных капиталов для всех гильдий неоднократно повышались. К мещанам были отнесены все городские обыватели, которые, не владея капиталом в 500 рублей, так что о купечестве им надо было забыть.
— Значит там, и ловить нечего раз мещане не имели 500 рублей в кармане.
— Рома, даже 400 рублей были хорошие деньги, и не все спешили заявить, что у них большое количество денег, в то время тоже были свои теневики. Представь, что такое пять рублей в дореволюционное время, если проститутки тогда брали с клиента такую оплату как за молодого теленка.
— А то я не знаю, сколько тогда стоила корова.
— Ловчили, кто как может. Например, тайной полиции стало известно, что некий мастер из Ирбита Григорий Шелудяков вознамерился делать червонцы и империалы из похищаемого на горных заводах золота и заказал нужную для сего производства машинку. У него уже были у него две машинки, из которых одною в один раз выбивается 5 червонцев, а другою отливается 5 империалов. И до сих пор неизвестно, сколько он успел их изготовить, молчал как рыба об лёд.
— Ну и сейчас с приисков воруют не меньше.
Тогда на Урале уже сложилась своя доморощенная система хищнической добычи и хищения с золотопромывальных заводов. Золото в огромном количестве уходило через азиатских перекупщиков в Бухару. В тоже время расширился подпольный ювелирный промысел из краденного золота. Искусные мастера могли сделать всё, как говорится любой каприз за ваши деньги. У мужского населения всё чаще на пальцах стали появляться золотые кольца, печатки, перстни. У женщин изумительной красоты золотые ювелирные украшения, серьги, цепочки с медальонами, кулонами, крестиками, золотыми чёртиками…
— Слушай, а как на Шарташе как дело обстоит с золотишком, можно ли поискать на старых отвалах.
— Ты что спятил, там всё просеяно на сто раз, но вот, кстати, с озером произошла призанятная история. В июне 1829 году в город по приглашению императора приехал известный тогда естествоиспытатель и географ Александр фон Гумбольдт. В Екатеринбурге Гумбольдт принял участие заседании окружного Горного совета. Какой-то дурак подкинул ему идею ни много, ни мало как осушить озеро Шарташ и Калиновское болото к северу от озера. Гумбольдт сгоряча, взял и поддержал этот проект. Вскоре взялись за осуществление этого идиотского проекта в пользу золота на дне озера, но из этого ничего не вышло, власти во время одумались. А Гумбольду попеняли, мол, негоже немецким рылом в русской земле ковыряться.
— А он.
— А что он скажет, ну, ошибся и потом мало ли он что сказал решение-то, принимают местные. Короче, мужик как мог, отшутился и уехал на Северный Урал по заводам прошвырнуться. А вообще зря его император пригласил, это же был практически настоящий шпион. Все они тогда вынюхивали, что где плохо, лежит.
— Ну, а дачи, ты всё время, блин, не туда сворачиваешь.
— Ну, а теперь, когда понятно о чём пойдёт речь, начну с главного.
Фото: городской парк им. Вл. Маяковского (бывшая Мещанская роща)