Обнаружился фотограф, чьи комментарии были самыми интересными для Галины. Он не ограничивался двумя-тремя словами, объяснял что-то новичкам подробно и с юмором, рассказывал истории из жизни. Явно, что на сайте он был долгожителем, у него было много друзей. Если он заводил речь под каким-то снимком, то тут же подтягивались его собеседники, словно все ждали возможности расслабленно побалагурить, поболтать под очередной фотографией. С мужчинами он беседовал о тонкостях фотосъёмки, о рыбалке, технике, путешествиях и сплавах по реке. Женщин сердечно, несколько снисходительно, благодарил.
У него в друзьях много было женщин, они писали комментарии, а он расточал им виртуальные улыбки и сердечки. Целый шлейф поклонниц тянулся за ним.
Такое было ощущение, что основная работа Ильи, так звали этого фотографа, была скучна, и он буквально обитал на фотосайте всё свободное время.
Галя, конечно, тут же наведалась на его страницу, пересмотрела все фотоальбомы. Явно, что фотографии были сняты не на такую фотомыльницу, как у неё. Яркие снимки, с отличной композицией, с минимумом обработки. Или обработка такая искусная, что кажется – вот фотографу повезло, такой прекрасный сюжет, и нет ни мусора, ни проводов… Прекрасная резкость, чудесный свет. Отличные портреты, неяркая, но такая красивая подмосковная природа. Просто сказочные сюжеты.
Галя долго рассматривала автопортреты Ильи. Немолодой человек, одухотворенный, с голубыми, чуть навыкате, глазами, с усами и бородкой, седоватой шевелюрой, с прямым, изящным носом. Что-то в нём было от профессора, но насмешливая энергия, несерьёзная почти, так и брызгала из глаз. А иногда слишком задумчиво-грустно смотрел он в объектив.
Был забайкальский февраль, со скобками тёмного ноздреватого снега вдоль заборов и клумб, с пыльными ветрами, дикими перепадами температуры. Ночью был мороз, а днём светило ярчайшее солнце, ветер поднимал пыль, гнал редкие облака, деревья размахивали тонкими ветками.
Галя едва живой была от обострения, обитала почти в потустороннем мире от ежедневной боли. Утром принимала лекарства, и практически ничего не могла делать, пока не подействует обезболивающее.
Обед она готовила, но всегда через силу, опасаясь недовольства Андрея. Попробуй не приготовь, ворчания наслушаешься, глухим раздражением отравишься. Готовила, как могла, с трудом, непослушными кривыми пальцами чистила картошку, нарезала на дощечке. Так же управлялась с овощами. Мясо уже давно кипело в кастрюльке, куском. Проварится – нарежет кусочками…
После обеда боль уходил из мышц и суставов, но наваливалось полное бессилие, такое, что даже лежать было тяжело. К вечеру начинал бить озноб. И так – день за днём. Одна была радость – доползти до компьютера, посмотреть, как там фотографы добавляют новые снимки, почитать комментарии Ильи.
Надо ли говорить, что сердце Гали подпрыгнуло, когда она увидела, что Илья заглянул к ней в гости, написал комментарии под всеми снимками. Она даже дату запомнила – 11 марта!
Кто она такая, мышка серая, начинающий фотограф с самой примитивной техникой, чтобы такой лев обратил на неё внимание! Но какое-то глубинное, почти задавленное отношением мужа, чувство собственного достоинства вдруг обнаружилось в ней, словно всплыло на поверхность из глубины.
Нет, она не будет таскаться за ним в свите, аплодировать каждому его слову, льстить и лебезить. Галя тепло поблагодарила Илью за отклики, написала честно и искренне, что очень хотела бы научиться искусству фотографии. Но ни о чём не просила.
Отправилась с ответным визитом, и под всеми снимками Ильи, которые ей чем-то понравились, тоже написала отзывы. Это была трудная работа, заняла много времени, отняла много сил. И Галя раньше обычного выключила компьютер, вернулась в обычный мир.
После того, как она нагостилась на странице Ильи, у Гали было какое-то странное состояние. Она пыталась его сформулировать.
У него не было ни одного снимка жены. Хотя, судя по его комментариям-рассказам о своей жизни следовало, что он женат. Были фото детей, внуков, невестки, зятя, крёстной, друзей-фотографов и подруг, тоже с фотоаппаратами. Явно, что были совместные вылазки на природу. Илья много путешествовал, были снимки разных достопримечательностей, исторических мест… Церкви, и новые, и заброшенные…
Свой подмосковный город он любил, очень много фотографий было оттуда. Галя словно побывала повсюду вместе с ним. И одно ощущение всё более оформлялось и кристаллизировалось в ней.
Несмотря на свою общительность, отзывчивость, эрудицию, профессионализм, он всегда отдавал больше, чем получал. Напишет развёрнутый комментарий под фото, а ему, в лучшем случае, поставят смайлик в виде сердечка. Он без устали напишет что-то глубокое и личное под другим фото, а ему ответят в двух словах. За всем этим почувствовала Галина его огромную незаурядность, как художника. И не менее огромное… одиночество.
На следующее утро, включив компьютер и привычно заглянув на фотосайт, Галя обнаружила личное письмо. Оно было от Ильи!
Он сердечно благодарил за внимание к его творчеству, за интересные комментарии, предлагал свою помощь в изучении искусства фотографии.
Галина сидела, выпрямившись и безвольно опустив руки. Смотрела на экран, снова и снова перечитывала строки письма. Словно перед нею текла прозрачная вода, а она стояла на берегу, не решаясь вступить в плещущие волны.