Из семьи Скударновых на войну ушло семь человек: сестра Ольга и шесть братьев (Иван, Степан, Георгий, Илларион, Андрей, Николай). Они служили во всех родах войск. До войны скоропостижно скончался их отец - Фёдор Иванович, но он успел вместе со своей женой Пелагеей Ивановной дать образование всем детям. Иван к сороковым годам был лётчиком ленинградского авиаполка, Илларион и Степан закончили Ленинградский политехнический институт, Ольга выучилась на врача. Все дети Пелагеи Ивановны в течении трёх месяцев с начала войны ушли на фронт. И дом её, наполненный любовью детей и внуков, стал одиноким, угрюмым от страха за детей, ушедших на войну и за внуков без родителей. Сейчас трудно представить какой удар пришёлся на сердце матери, когда она поняла, в какой опасности оказались её дети. С самого начала войны до её окончания ждала она треугольные письма со страхом и болью, ожидая непоправимой беды. Бог берёг эту мать, дети были живы и она часто получала их весточки. И вдруг перестал писать Георгий. Замолк на год, но сердце матери чувствовало что он жив, и он выжил, пройдя концлагеря. Илларион написал, что ему оторвало ногу, и из госпиталя вернётся домой. Чудом выжил Андрей, ему вырвало щёку и глаз, еле выжил в госпитале Степан. Николая она не дождалась, он в 44 году погиб, похоронен под Ригой. Без ранений прошёл войну Иван, командующий эскадрильей под Новороссийском. Он завоевал звание героя за освобождение этого города. Всю жизнь Иван жалел что не получил орден Ленина из рук И. В. Сталина, который вручал ордена особо отличившимся фронтовикам.
В Новороссийске, где было присвоено звание героя дяде Ване, я оказалась у него в гостях. Ему было 80 лет, он уже был генералом в отставке и водил меня по памятным и особо знаменитым местам города. В этом городе была скульптура моряка у Дворца Моряков. Я посмотрела на дядю Ваню, он, поняв мой немой вопрос, ответил - на постаменте не я. Фигурой не вышел. Тут скульптор изваял одного из наших героев Новороссийска моряка-десантника Григория Кайду. Дядя Ваня поведал мне судьбу этого человека. Моряк Кайда навечно остался двухметровым богатырём, каким он и был в жизни, хотя с 44 года у него не было обеих ног. Георгий четырежды во время войны участвовал в морском десанте. Это означало, что самые смелые, дерзкие до отчаяния моряки высаживались в любую погоду в тёмное время в море за километр от берега с полным комплектом вооружения. Дважды в течении войны мать получала похоронки на сына, после второй едва оправилась от удара. А он снова выжил и ещё два раза был в десанте, где в последний раз потерял обе ноги. Вот рассказ Кайды.
- Высадили нас в осеннюю промозглую воду за два километра от берега, на котором упорно дрались немцы. Трассирующие пули над головой. Промокшая одежда и оружие тянули на дно. До берега доплыли единицы, и в этот раз доплыл я. Но автомат бросил, потому что не было сил плыть с ним. Оставался пистолет и кортик. Когда я на берегу встал во весь рост, качаясь от усталости, передо мной выросла фигура немца такого же роста, как и я. Мне показалось, что при виде меня, он ехидно улыбнулся. Я выхватил пистолет, но выстрела не было, оружие намокло. Немец шагнул мне навстречу, полоснул по щеке ножом, но глаза не повредил. Я выхватил кортик и ударил им в грудь врага. Каждый из нас понимал, что это последние минуты нашей жизни, и мы бились насмерть. Одной перебитой рукой я уже не владел, казалось, что тело моё в море крови, которая течёт по ногам, немца я колол до последней минуты сознания. На отвоёванном берегу под утро меня нашли санитары. Не ожидая, что я выживу при двенадцати ножевых ранах, доставили в госпиталь. Я снова выжил, хотя потерял обе ноги.
Так передал слова героя Кайды дядя Ваня. Он пересказал эту быль ещё и для того чтоб показать, что настоящими героями этой войны были и матери наших солдат, с огромной силой воли и нескончаемой любовью к детям. Ведь только материнская любовь и вера держат нас на этой земле.
Светлана Табакаева