Обманчивый лунный свет

             
             Триллер с элементами эротики и эпилогом. 

  Нехорошо раскрывать чужие тайны. Нехорошо рассказывать о людях истории, в которых те проявили себя не лучшим образом. И уж совсем дурно предавать огласке случаи униженья, оскорбительного насилия и издевательств над посторонним для тебя человеком. Хотя, разве может быть для обывателя посторонним "человек из телевизора"? Конечно же нет. Он, уж если и не родственник, то хороший знакомый или давний приятель - точно. А уж посудачить о хороших знакомых, да ещё и в тесном кругу старых, проверенных приятелей, да под стаканчик чего-нибудь согревающего, это, друзья мои, лучший способ скоротать промозглый осенний вечерок.

   Году этак..., в самом начале нулевых, один замечательный человек, известный всей стране как юморист, создавший кукольную сатирическую телепередачу, возжелал изведать продажной любви. Но не ПЛ ( увы, автор, из-за своей необоримой лени легко подпал под влияние моды на всевозможные, порой совершенно не нужные аббревиатуры ) как таковой, с нею он был, в принципе, знаком, а ПЛ в исполнении азиатских мастериц. Страна к тому времени начала приходить в себя после "святых девяностых". У людей появились деньги и возможности увидеть, примерить на себя и попробовать на вкус всё, что ранее было совершенно недоступно. Вот и наш герой, которого мы для простоты назовём Виктором, уже успел отведать и кальвадосу и авокадо, но прослышав в мужской среде о фантастической искушенности, головокружительном разнообразии и воодушевляющей дешевизне тайских жриц любви, совершенно лишился покоя. Ему, мужчине с горячими иудейскими корнями стало нестерпимо сидеть в унылой, слякотной Москве, зная что где-то на свете есть знойный Бангкок и изнывающяя от сладострастья Паттайя.

   Подкопив деньжат, Виктор начал придумывать "отмазку" для жены. Набросал черновой вариант сценария к документальному фильму и через приятеля сделал на одном из телеканалов командировочное удостоверение в Таиланд, куда ему якобы срочно надо было вылететь для уточнения деталей. Удостоверение было так похоже на настоящее, а сценарий так хорош, что жена, пусть и со вздохом, но отпустила супруга в подозрительную командировку, попросив, на дорожку быть осторожным и поменьше пить.

   В последний вторник февраля Боинг 777 легко оторвался от переметаемой снегом Внуковской полосы и начал набирать высоту. По левому его борту, на месте 37А сидел у окошка предельно осторожный и максимально трезвый Виктор. Душа его истомилась от долгого ожидания. Плоть радостно подрагивала, предвкушая свой скорый праздник. За весь полёт Виктор не сомкнул глаз. Задумчиво смотрел в иллюминатор, но чаще на часы, высчитывая в уме оставшееся до посадки время. Наконец, темнота внизу расцветилась множеством огней. Турбины сменили равномерный гул на лёгкий приятный свист и самолёт начал снижение. Посадка, паспортный контроль и получение багажа прошли как в тумане, не оставив в памяти даже смутного следа, равно как и дорога через утренний, ещё крепко спавший город. Выйдя из автобуса перед своим отелем, Виктор задрал голову и с сомненьем прочитал красовавшуюся на фасаде неоновую вывеску "Парадайз клаб". Чего такого райского могло быть в рядовой двенадцатиэтажной "трёшке", торчащей посреди шумного и, как успел заметить Виктор, довольно грязного города, в котором ему предстояло провести одиннадцать сказочных, бессонных ночей? Администратор на стойке регистрации сомнение это разом превратил в уныние, сухо сообщив что номер будет предоставлен ему после 13-00. Часы за спиной у равнодушного администратора показывали лишь 7-14. Виктор устало выдохнул и отойдя вглубь фойе присел в низкое, прохладное кресло. Делать было решительно нечего да и бессонная ночь есть бессонная ночь. Как бы вы ни бодрились, но усталость берёт своё и тут нужно либо поспать, либо... Взгляд Виктора упёрся в небольшой, уютный лобби-бар. Чашечка кофе была бы сейчас весьма полезна. Виктор встал, подошел к стойке и показал уже маленькой барменше пальцем на кофемашину, но вслух, неожиданно для самого себя сказал хрипло
   -Бир!
   Барменша непонимающе вскинула брови.
   -Бир, бир! - решительно повторил Виктор. "Да что такое, в самом деле? Я на отдыхе или где?" - возмущённо заговорила его усталая, затёкшая в самолётном кресле плоть, оправдываясь перед строго насупившимися иудейскими корнями. "Один бокал! Что от него будет?" Иудейские корни переглянулись и махнули рукой. "Ну действительно, всего ведь один бокал!"

   Дешёвый "Амстел" разлился по телу живительным нектаром. Отступила бессонная тошнота, а на смену противной, муторной апатии явилась привычная бодрая уверенность. Виктор обвёл повеселевшим взглядом безлюдное лобби и... заказал второй бокал.

   Через десять минут, переодевшись в летнее, отпускное обмундирование и сдав свой двухколёсный чемодан в багажную комнату, он вышел на улицу. Район, посреди которого стояла его гостиница, мягко говоря, не был фешенебельным. Но Виктор видел в этом дополнительный плюс, а именно, возможность ближе познакомиться, погрузиться, так сказать в атмосферу и вкусить колорит. Одной атмосферой  и колоритом разумеется сыт не будешь, и потому, заприметив начавшую работать "макашницу" Виктор устремился за пищей материальной. Взяв нечто похожее на хот-дог, он двинулся дальше. Знакомство с новым городом чаще всего начинается с осмотра магазинов. Вот и наш герой, пройдя несколько витрин, решил-таки зайти внутрь. За случайно выбранной дверью оказалась небольшая продуктовая лавка. Он походил рассеянно мимо полок с бакалеей и остановился у стены с алкоголем. Это было любопытно. Длинные ряды бутылок с нечитаемыми этикетками на тайском языке. Лёгкий пивной хмелёк начал отпускать и захотелось чего-нибудь покрепче. Крепкого и.. как это.. аутентичного! А что может быть аутентичнее, чем местный ром "Санг Сом"? Некоторые знатоки утверждают, что в переводе это означает "Лунный свет", но русскоговорящие туристы предпочитают называть его просто "Сан Саныч". Виктор взял с полки литровую бутылку и подошел к кассе. Таец кассир взял плату и упаковал бутылку в рыжий бумажный пакет. Виктору такой нюанс очень понравился. Это ведь как в американских фильмах, можно пить в любом месте прямо из горлышка. Он кивнул и добавил к покупке какую-то тоже аутентичную шоколадку. Выйдя из магазина и пройдя ещё с полквартала, приметил небольшой скверик с лавочками, присел в тенёчке и облегчённо вздохнул. Всё постепенно налаживалось. Скоро ему выдадут ключи от номера и до вечера он отлично выспится и отдохнёт. Нужно было скоротать каких-то три-четыре часа. Виктор взглянул на свои покупки, достал из пакета шоколадку и стал её разворачивать. Затем решительно скрутил с бутылки пробку и сделал большой, жадный глоток. Солоноватое, отдающее тростниковым болотом пойло ему неожиданно понравилось. Спрятав бутылку в пакет и откусив треть сделанного, скорее всего из сои и яблочных огрызков "шоколадного" батончика, Виктор откинулся на спинку и обвёл окрестности успокоившимся, благосклонным взглядом.

   После пива и рома как-то сразу всё здесь сделалось ему симпатичным. И ландшафт и погода и редкие в этот час люди. Большинство из них даже не смотрело в его сторону. А тем, кто и смотрел, было всё равно. Ну сидит себе какой-то ранний белый, ну посасывает что-то из бутыля, так они, белые бездельники, за этим сюда и прилетают. Откровенно говоря Виктор, человек на родине весьма известный, давно не испытывал такого небрежения к своей персоне. Но вместо того, что бы расстроиться,  его беспокойная, артистическая душа возрадовалась. Она обрела, наконец, покой. Она расслабилась и начала потихоньку растворяться в красочном и жарком, напоенном удовольствиями пространстве.

   Через три часа удивлённый портье на ресепшене вручил заметно повеселевшему Виктору  ключи от номера. Тот, пошатываясь, поднялся на свой этаж, отыскал нужную комнату и, частично раздевшись, рухнул в постель.

   Проснулся он уже затемно. К привычной после возлияния тошноте и головной боли добавилась мучительная изжога. Виктор тяжело поднялся и нашарив выключатель зажёг свет. Рядом с чемоданом на полу лежал незнакомый пластиковый пакет. Поморщив лоб Виктор вспомнил что по дороге в отель ещё раз заходил в приглянувшуюся ему продуктовую лавочку. В пакете был утрешний литровый флян "Сан Саныча", который он опростал более чем на половину, две бутылки пива и какие-то неведомые ему тропические фрукты. Торопливо сковырнув неверными пальцами пивную пробку и стремительно залив в себя живительную влагу, Виктор облегчённо выдохнул и двинулся в совмещённый с душем туалет. Вышел он оттуда слегка посвежевшим. Тёр полотенцем мокрую голову и поводя волосатыми плечами разминал всё ещё затёкшее тело. Следовало бы не ходить никуда, остаться в гостинице, плотно поужинать и отдохнуть, восстановить растраченные на перелёт и неожиданную выпивку силы. Но цель или, скорее, страсть, которая привела его в эту часть света, требовала активных действий. На счету была каждая ночь и тратить одну из них на отдых было непростительно глупо. Виктор плеснул в гостиничный стакан на пару пальцев "Сан Саныча", выбрал из купленных утром фруктов нечто красное и махнув решительно эту лечебную дозу стал неловко её закусывать белой, абсолютно безвкусной мякотью. После второй порции тошнота отступила. А после третьей в тело вернулась былая лёгкость, гибкость и уверенность.

   Сменившийся на ресепшене администратор с пониманием взглянул на вышедшего из лифта Виктора и без лишних слов протянул ему туристскую схему города. Виктор начал что-то путано объяснять, но портье, развернул карту и, скабрезно улыбаясь стал тыкать в неё пальцем приговаривая : "Волкен-стрит" и "Парадайз"

   Присмотревшись, Виктор понял, что две эти точки разделяют всего несколько кварталов. Каких-то пять - десять минут неторопливой пешей прогулки по ночному южному городу отделяют его от долгожданного мира плотских наслаждений. Внимательно пройдя глазами по карте маршрут и сверив его с жестами портье Виктор сказал "мерси" и вышел на улицу.

   По тротуарам плыл сплошной поток гуляющей публики. Улица гудела от машин тук-туков и байков. Ярко горели неоновые вывески а над всем этим весёлым хаосом  в небе висел на боку узкий серпик Луны. Прогулка определённо была приятной. Виктор глазел по сторонам, улыбался и даже раскланивался с совершенно незнакомыми людьми. Ну разве можно сравнить угрюмую, промозглую Москву с этим гостеприимным, доброжелательным тропическим раем? Душа его наполнилась благостью и вот тут бы встревожиться чутким иудейским корням, подать голос и предупредить Виктора об опасности, ведь благость эта на самом деле была поднявшейся волной густого хмеля, придавленной до поры кондиционированной прохладой отеля. Но корни то ли ещё не проснулись, то ли сами попали под очарование местной экзотики. Впрочем, проснись они и забей во все колокола, Виктор бы только отмахнулся и продолжил свой путь.

   Откуда-то издалека начали доноситься звуки музыки. Оставалось пройти небольшой  участок набережной, а затем, повернув на право он оказался бы в самом начале Волкен стрит, самой знаменитой улицы "красных фонарей". Виктор ускорил было нетвёрдый шаг но, едва повернув голову в сторону залива, увидел ЕЁ. Высокую, в радикально коротком ярко-красном платье, открывающем безупречно стройные и бесконечно длинные  шоколадные ноги. Виктор застыл на месте, поняв что дальше идти ему не нужно. Он нашел то, о чём мечтал последние несколько месяцев. Он потоптался, мучительно придумывая фразу для начала разговора. Но в голове вместо слов бурлил тестостерон вперемешку с Сан Санычем. Виктор, ничего не придумав, выдохнул резко и шагнул навстречу своему самому замечательному любовному похождению.

   Начало разговора с красавицей казалось затруднительным, ведь Виктор, в силу обстоятельств, отлично владел немецким, но совершенно не знал английского языка, на котором обычно и общаются люди за границей. Положившись на случай и включив всё своё мужское обаяние он приблизился к девушке.

   -Хай! - выдавил он из себя смущённо.

   -Хай. - доброжелательно ответила незнакомка неожиданно низким хриплым голосом.

   -Хау ду ю ду? - продолжил Виктор.

   -Ол райт.

   Дежурные, нейтральные вопросы кончились. Виктор помялся, а потом, решив взять быка за рога, резко спросил:

   -Хау мач?

   Девушка ответила

   -А чё так экспенсив? - напомнили вдруг о себе горячие но скуповатые иудейские корни.

   -Айм из леди...- окончание фразы заглушил промчавшийся мимо мотороллер.

  -А-а! Ну если леди... Да ещё и ин ред..! - собственная шутка показалась пьяненькому Виктору на редкость удачной и он довольно хрюкнул в бороду.

   Дальнейшие переговоры прошли стремительно и уже через минуту наша пара, состоящая из невысокого развязного мужчинки и видной, элегантной азиатки, двинулась к ближайшему хостелу с почасовой оплатой.

   Все, кто помнит различные советские общаги с коридорной системой, легко себе представят внутреннее устройство этого заведения, ну а тем, кто не помнит, знакомиться с этой унылой картиной будет не интересно. За стойкой регистрации стояла пожилая, приземистая европейка с короткой стрижкой и поджатой нижней губой. Виктор начал что-то весело объяснять, но та молча показала пальцами сумму в сотнях бат. Наш искатель сексуальных приключений полез за бумажником а ( назовём её так ) вахтёрша, повернулась к стене за спиной, сняла один из висящих там на специальном стенде ключей и негромко, но очень отчётливо произнесла по-немецки фразу, в которой замутнённый разум Виктора разобрал два известных ему слова: "грёбаные педики"

   -Вас? - удивлённо переспросил он. Вахтёрша бросила на него дерзкий, чуть презрительный взгляд и молча положила на стойку ключ. Виктору захотелось разобраться, но его спутница, что-то хрипло заклекотав, взяла его под руку и повлекла по длинному, узкому коридору. Номер описывать тоже, пожалуй, не стоит. Зачем тратить чернила, рассказывая о шершавой желтой стене и стоящим к ней вплотную кровати и тумбочке, зная, что с другой стороны стена такая же шершавая и желтая и к ней точно так же придвинута кровать и тумбочка на которой стоит точно такая же лампа с розовым бумажным абажуром. У Виктора интереса к интерьерам тоже не было. Ему не терпелось припасть, так сказать и вкусить, но девушка явно не спешила браться за свои профессиональные обязанности. Первым делом она затребовала авансом свой гонорар, а получив деньги начала, схватив Виктора за руки, пританцовывать по комнате и напевать:

   -Офисэлы.. офисэлы.., русики холосё, Мас-ва, вонят кола-кола.., ПутИн.. ПутИн холосё...

   Автор по рассеянности забыл упомянуть, что незадолго до описываемых событий российские вооружённые силы успешно завершили вторую чеченскую компанию, а российские туристы вывезли поднявшуюся волну патриотизма далеко за пределы страны. Конечно, патриотизм этот не находил понимания в странах, симпатизировавших чеченским сепаратистам, зато в Болгарии, Греции, Черногории, кубе, Вьетнаме любой бармен, таксист, официант или, как в нашем случае труженица сферы развлечений восторженно принимали новости о победах русского оружия, с трепетным почтением относились к Путину и российской символике, с удовольствием переняли наши, порою странные обычаи и с ещё большим удовольствием выучили наши песни.

   Виктору, относившемуся к власти, да и к России в целом с эдакой снисходительной иронией, поведение девушки показалось крайне неуместным. Он выдернул свои руки из её ладоней и сказал довольно грубо:

   -Ты... Короче.. хорош... давай уже это... Поехали..!

  Девушка радостно подхватила:

  -Он каза поэхали.. и ахну укой

  -Да что ж такое?! - Виктор в нетерпении обхватил певунью за неожиданно твёрдую талию - Иди сюда!

   Но девушка отстранилась, сделала шаг назад и, глядя Виктору в глаза начала приподнимать, если можно так выразиться, подол и без того минимального платья. Счёт там шёл даже не на сантиметры. Девушка улыбнулась, Виктор сухо сглотнул, ещё чуть-чуть, но вдруг край платья сам собой прыгнул вверх и из-под него орудийным стволом взметнулся огромный, Виктор таких и не видывал, мужской причиндал. Мгновенный шок и горькое, отрезвляющее разочарование. Виктор конечно слышал о таких штуках, но сейчас ему хотелось совершенно другого. Он поднял руки и быстро заговорил:

   -Не-не-не! мне такое не надо. Отбой, давайте назад деньги. Мани! Мани!

   Но девушка, оказавшаяся совсем не девушкой, вновь ухватила Виктора за руки, пытаясь закрутить его в своём нехитром танце.

   -ПутИн холосё! Айм буде холосё ! Офисэлы...

   -Да какой на хрен офицеры!? - начиная раздражаться прорычал Виктор - Деньги, говорю, давай! Не будет ничего! Мани!

   Буди - буди! Холосё! Путин фореве!

   -*****! ***! Путин твой! Бабки, говорю, гони! - Виктор вырвался из её... его цепких пальцев и потянулся к лежащей на кровати сумочке, в которой помещались его кровные доллары, но слепящий удар в нос заставил его отшатнуться и схватиться руками за лицо. Справившись с головокруженьем и опустив залитые тёплой липкой кровью ладони, Виктор озверело мотнул головой и прорычал:

   -Ах ты прроститутка!

  За что тут же получил мощную боксёрскую "двойку".

  -Во проститьют? Айм?! Ю! Ю проститьют! - каркнул недевушка и подпрыгнув нанёс и без того шатающемуся Виктору сильнейший удар ногой, от которого тот окончательно рухнул на пол. Необходимо заметить, что Виктор всегда бып достаточно спортивным и решительным мужчиной, настолько спортивным, что даже преподавал в одном известном театральном ВУЗе сценическое движение, но неожиданность и подлое вероломство азиата не дали ему ни одного шанса на достойный ответ. Человеку, никогда не бывавшему в нокдауне трудно объяснить симптомы этого забавного состояния. Человек вроде как в сознании, а вроде и нет, ничего не помнит, ничего не знает да и делать что-либо у него не получается. Вот и Виктор ворочался сейчас на полу в безуспешных попытках встать и разъяснить для себя текущую ситуацию. Кто он, где и чего здесь делает. Перевернувшись на четвереньки и почти уже сфокусировав зрение он попробовал подняться, но в этот момент на его волосатое плечо легла глянцевая, цвета молочного шоколада нога, та самая, из-за которой.., которых Виктор и оказался в этом хостеле. Ничего ещё не соображая он блаженно погладил тёплое колено, предвкушая все последующие удовольствия. Но нога вдруг змеёй скользнула ему под подбородок, а на шею сверху уселся тяжеленный, воняющий дешёвым парфюмом и кислым потом субъект. Виктор захрипел, захлопал судорожно ладонью по бронзовому  колену, второй рукой пытаясь ослабить смертоносную хватку этого двуногого констриктора, но азиат только каркнул что-то грозное и надавил ещё сильнее. У Виктора не осталось воздуха даже на хрип. Через мгновенье в глазах его поплыли фиолетовые пятна, все звуки стали далёкими и глухими, а ещё через какое-то время сознание и вовсе плавно сошло на нет.

   Очнулся Виктор от ритмичных толчков и непривычного ощущения сзади. Он открыл глаза и обнаружил себя лежащим на животе поперёк кровати. Непривычное ощущение и ритмичные толчки производил стоящий позади него азиат. Проклятый проститутка, внеся соответствующую физиологическую поправку, выделывал с его размякшим, безвольным телом то, что сам Виктор, несколько ранее планировал произвести с этим, как ему казалось, очаровательной девушкой. Невероятность происходящего привела его в ярость. Он рванулся, но руки были крепко связаны за спиной, а проститутка не только цепко его удерживал но и пресекал кулаками любые попытки освободиться. На шею, рёбра, затылок, почки Виктора сыпались частые и резкие, невыносимо болезненные удары. И при этом азиат не переставая приговаривал:

   -Путин холосё, ю ступид дурак, козёль, Раша холосё, офисеры холосё!

   Редкое физическое страданье может сравниться с болью испытываемого Виктором морального унижения, а безвыходность ситуации, невозможность прекратить кошмарную экзекуцию и вовсе повергли его в истерическое, лишающее рассудка отчаяние. Невозможно было поверить в то, что его, Виктора, ещё в юности получившего за свою агрессивную любвеобильность прозвище Всадник, в этом задрипанном хостеле пользует в извращённой форме какой-то вонючий азиат, а он, Всадник лишь безуспешно пытается уворачиваться от ударов да что-то глухо мычит. Всему этому нужно было немедленно положить конец. Любой ценой! Перед глазами Виктора двигалась взад-вперёд желтая шершавая стена. Решение пришло мгновенно. Он зачем-то набрал полную грудь воздуха, досчитал про себя до трёх, а затем взвился, как задираемый волками лось, взревел утробно и бросился лицом вперёд на желтую, шершавость стены, в надежде разбить к чёртовой матери свою окаянную голову и уйти от позора и боли в блаженное небытие. Но и здесь, Господи, и здесь его ждал подлый обман. Вместо дарующей покой кирпичной кладки или бетона, стена оказалась двумя слоями гипсокартона, заполненными между собой какой-то рыхлой звукоизолирующей дрянью. Физиономия Виктора без особого труда проломила оба слоя и с сухим треском вырвалась в пространство соседней комнаты, аккурат нос к носу с двумя, стоявшими в аналогичных с ним позах натуральными тайками. Те завизжали пронзительно и прыснули в разные стороны. Упражнявшийся с ними пузатый, европейской наружности клиент опустил разведённые до того руки и распахнул зажмуренные от удовольствия глаза. Вместо филейных частей двух очаровательных азиаток на него смотрело торчащее из стены бородатое лицо с оплывшим глазом и пузырящимися кровавыми соплями. Европеец, выйдя из короткого ступора оглянулся через плечо. Обслуживавшие его девчушки похватали свои кукольные шмотки и не переставая визжать кинулись в коридор. Европеец, чуть подумав, последовал их примеру.

   Терзавший Виктора азиат, поняв что дело принимает нежелательный оборот, оправил своё минимальное красное платье. Затем он подошел к открытому окну, погрозил напоследок спине Виктора своим шипастым кулаком и легко перешагнув через невысокий подоконник, канул во тьму. Но положение Виктора не стало от этого менее отчаянным. Его нижняя, обнажённая и беззащитная часть находилась по одну сторону стены, а верхняя, беспутная и избитая - по другую. Вперёд его не пускали волосатые плечи, а вернуться назад мешали подклинившие голову обломки гипсокартона.

   В коридоре раздался стук шагов и в распахнутой двери появилась коренастая фигура немки - регистраторши.

   -Грррёбаные педики! - вновь произнесла она, уже без всякого стеснения. Вахтёрша зашла в комнату и быстро оценила масштаб разрушений. Оборвала удерживавшие Виктора обломки стены и вытолкнула его голову в расширившееся отверстие. Потом, силой подошедшего охранника выломала запертую ещё Виктором изнутри дверь. Открывшаяся картина была душераздирающей. Избитый, плачущий Виктор со связанными за спиной руками сидел на полу в углу комнаты, стараясь прикрыть голыми ногами срам и вдавить в стену, спрятать как можно дальше от посторонних глаз своё поруганное лоно. На кровати валялись его шорты, а посреди комнаты, на нечистом полу лежал его шикарный кожаный бумажник. Он был выпотрошен и вывернут наизнанку. Из содержимого чёртов проститутка не взял только визитные карточки. Оно и понятно, ведь перезванивать несчастному Виктору, даже после всего случившегося этот, этот подлец конечно не собирался.

 
                Обещанный эпилог

   Жуткая история и кончить бы её поскорее но автор, увлёкшись пикантными деталями, совершенно забыл о сути, о вопросах, ради ответов на которые и писалась эта статья. А вопросы эти звучат так: почему ранее, до своего тайского вояжа герой рассказа хоть и оппонировал власти, но делал это весьма умеренно, разумно и , надо отдать ему должное, талантливо. Почему с определённого момента он превратился в лютого антипутинца и оголтелого русофоба? Почему, с появлением в 2003 году на политической сцене нового федерального канцлера Германии Виктор сразу воспылал к ней страстной, беспричинной любовью? И уж не потому ли что А.Меркель была как две капли воды похожа на его немецкоязычную, коренастую спасительницу? И ещё один, абсолютно резонный вопрос. Откуда автор всё это узнал? Здесь необходимо сделать небольшое отступление. Не знаю как сейчас, а в "нулевые" и все, следовавшие за ними "тучные" годы, многие представители так называемого креативного класса старались завести себе личного лечащего врача, специализация которого напрямую зависела от слабостей и пристрастий нанимателя. Так, у певца Макаревича долгие годы персональным лейб-медиком был М. Гарбер, по специальности нарколог. Виктор же встал на мед. обслуживание у пожилого доктора Святослава Викторовича, в визитке которого значилось: хирург, гинеколог, уролог, венеролог, дерматолог. Кроме визиток, ничего, подтверждающего его компетенции Святослав Викторович не предъявлял, да никто, впрочем, и не спрашивал. Так вот к Святославу Викторовичу и прибежал наш герой, сразу по прилёте в Москву, ну а уж тот, забирая у Виктора материалы на анализы и обнаружив у него механические повреждения не только на лице, но и в других, неожиданных местах, постарался выведать у него детали, ссылаясь на медицинскую необходимость. Врачом Святослав Викторович был, мягко говоря, сомнительным, но понятие врачебной тайны было для него свято. Ровно до тех пор, пока Виктор, сразу после злополучной истории с матрацем, не перебежал от него к другому доктору. Убедившись через знакомых в измене пациента, Святослав Викторович умыл руки и начал развлекать свою клиентуру рассказами о похождениях беспутного Всадника. Поначалу он делал это в нейтральной, обезличенной форме, называя Виктора "больной Ша", но вскоре он полностью потерял деликатность и стал резать напрямую:

   -Да Витька, хосподи! Да знаете вы! Ну да-да, с "Эха Москвы".

   Тут может возникнуть ещё один, не менее резонный вопрос: автор, стало быть, тоже из этих, из любителей бегать по венерологам? А вот и нет! Автор - исключительно положительный человек. Семьянин, законопослушный, домовитый и богобоязненный. Просто пару лет назад автор делал на даче Святослава Викторовича довольно серьёзный ремонт. Работы было много, хозяин был хлебосольный, а за рюмкой чая ещё и неприлично словоохотливым. Ему так нравилось хвастаться перед сельским шабашником своими столичными знакомствами, что теперь у пишущего эти строки шабашника имеется богатейшая коллекция пикантных, забавных, а порой и шокирующих историй. Коллекция настолько любопытная, что автор даже подумывает оформить её в цикл статей под общим названием "Рассказы старого венеролога".

   Не знаю, как одно с другим связано, но героями этих историй являются исключительно светлоликие, белоленточные персонажи, а причиной их злоключений становятся всевозможные пороки и извращения, самыми невинными из которых оказались пьянство и чревоугодие, переходящее у некоторых в неконтролируемое обжорство ( см. статью о литераторе Быкове ).

   Ну и в последних словах, дабы уберечь от возможных последствий ни в чём не повинного Святослава Викторовича совершенно необходимо заявить что все описанные в статье события и люди являются вымышленными, а любые совпадения - случайными!