Я повторяю вслух «небо, небо, небо» и смотрю на небо, оно голубое, и оно смотрит на меня, оно сплошное око, и слово так похоже на него. Я повторяю «небо, небо, небо» без звука, очень долго, и слово постепенно теряет цвет и смысл, я смотрю на небо и уже не узнаю его, я больше не знаю, что оно такое.
Я уже не смотрю на то, что было небом. Я смотрю под ноги и вижу землю и растущую на ней траву, асфальт и разбросанные по нему обрывки бумаги, окурки, сухие листья. Здесь есть только это и мои шаги среди всего этого.
Я иду, глядя под ноги и разглядывая живые травинки и мертвый мусор, они что-то говорят мне, они знают так много о жизни и смерти, о росте и распаде, о движении вверх и движении вниз. Я слушаю их речь и пытаюсь перевести ее в человеческие слова.
…Дальше течет вода, ее речь другая, на ней ничего не растет и не лежит, в ней отражается что-то, чему я не знаю названия, но что я, кажется, знала и что знало меня.