Земля болит от трещин, они растут и ветвятся и расширяются. Земля болит давно, с нее уже ушло все живое. Я не ушла, чтобы она не распалась, чтобы она была.
Я вдеваю в иглу живую нить и сшиваю трещины. Сшитые, они заживают, на земле остаются шрамы, постепенно заживающие.
Нить похожа на воду, она протекает сквозь игольное ушко, игла ведет ее в землю, из земли на воздух и опять в землю. Я стягиваю края трещин, чтобы они сомкнулись и срослись.
Трещин так много, а я одна, как мне сшить их все, они растут одновременно в разные стороны, а я могу идти только в одну. Может быть, нить знает, что делать, она похожа на воду, она может течь и ветвиться как эти трещины, и я хочу течь и ветвиться вместе с ней, пусть разветвятся мои руки, мой взгляд, мое все.
…Я оглядываюсь и вижу рядом другую себя, сшивающую трещины, и рядом с ней еще и еще одну, я смотрю в другую сторону и вижу еще одну другую себя и рядом с ней многих многих других. Нить течет во все стороны сквозь все иглы, а может быть, я и есть эта нить, текущая во все стороны и все соединяющая собой, просто у меня выросли руки, держащие иглу, глаза, способные видеть, и ноги, научившиеся ходить.