Глава 11. Судьбы детей и внуков Николая Миновича Панова.
У Николая Миновича и Агафьи Парамоновны Пановых была многодетная семья, но по документам, которые сохранились, установить имена всех детей невозможно. Например, из находящихся в Государственном архиве Западно – Казахстанской области Метрических книг Пророко – Ильинской церкви Калёновского посёлка стали известны: Василий, Григорий, Иван, Николай, Пульхерия, Прасковья и Агриппина. В рассказах моего отца упоминались Владимир и Константин, а также Вера, которые пропали в годы гражданской войны. Например, про Михаила Николаевича, 1906 года рождения, моего деда, который в сохранившихся Метрических книгах также не упомянут, мы знаем точно, что он был сыном Николая Миновича Панова.
Из Метрических книг известно, что Иван Николаевич Панов умер 5 марта 1905 года, в возрасте 3 лет. Значит, он родился в 1901 или начале 1902 годов. Николай Николаевич Панов родился 5 декабря 1904 года. Он упоминался в рассказах Галины Васильевны Пановой, но что с ним сталось, она не знала. Вероятно, умер во время эпидемии сыпного тифа в годы гражданской войны. От своего отца я про него не слышал. Также от Галины Васильевны довелось мне услышать о «тёти Поли», на которую по рассказам её отца, Василия Николаевича Панова, Галина была очень похожа. Вероятно, под «тётей Полей» нужно подразумевать Пульхерию Николаевну Панову, умершую от неизвестной болезни 2 декабря 1910 года, в возрасте 13 лет. Она была всего на 1 год младше Василия Николаевича Панова, поэтому неудивительно, почему он её часто вспоминал, отмечая внешнее сходство со своей дочерью Галиною. Другая сестра, Прасковья Николаевна Панова, родилась 1 ноября 1908 года, но её дальнейшая судьба неизвестна. Наконец, младшая сестра, Агриппина Николаевна Панова, родилась 15 июня 1911 года, а 9 июня 1912 года она умерла, не дожив всего неделю до своего первого дня рождения.
В 1909 году посёлок Калёновский насчитывал 224 двора, из которых только 3 двора принадлежали иногородним, т. е. не казакам. Жителей было: 1159 войскового сословия (579 муж. и 580 жен. пола) и 69 иногородних (34 муж. и 35 жен. пола).
О Василии, Григории и Михаиле Николаевичах Пановых нам известно по рассказам их детей, поэтому в начале надо рассказать об их старших братьях: Владимире и Константине, потомки которых нам неизвестны.
По рассказам моего отца, Константин Николаевич Панов был ровесником и товарищем будущего писателя Валериана Павловича Правдухина. Значит, он был 1891 или 1892 года рождения. Однако, никаких документальных подтверждений существования Константина Николаевича Панова нет. Даже, в приказах по Уральскому казачьему войску не удалось найти упоминания о таком казаке. Однако, учитывая принадлежность наших Пановых к «старым людям» можно допустить, что сыновей Николая Миновича Панова попросту «пропустили» при постановке в казаки, после достижения ими 19 – летнего возраста. Такие случаи были в Уральском казачьем войске. Например, один из сыновей Мирона Семеновича Панова был пропущен, о чем гласил Приказ по Уральскому казачьему войску № 1061 П. 2 от 27 сентября 1914 года:
«Предписываю записать в список казаков приготовительного разряда, постановки 1914 года, по Сахарновской станицы Калёновского посёлка казака Александра Миронова Панова, рожденного 1 ноября 1894 года и пропущенного при своевременной постановки в это звание.
Справка: рапорт Атамана 2 отдела от 20 – 21 сентября с. г. за № 4072».
По рассказам отца, Константин Николаевич Панов принимал активное участие в гражданской войне на стороне Уральской отдельной армии, т. е. был белоказаком. Возможно, Константин Панов отступал с остатками армии генерала Толстова на Форт – Александровский, а далее о его судьбе ничего неизвестно. Не исключено, что это в его адрес говорил В. П. Правдухин:
«Теперь я страшусь этих воспоминаний, – писал Валериан Павлович, – ведь мой учитель детства – яицкий казак – сам потерпел крушение: мой первый друг оказался самым упорным врагом новой жизни, ярым контрреволюционером» (Правдухин. 2006. С. 285).
По рассказам отца, в семье Николая Миновича Панова не было единства: один сын за белых, другой – за красных. Так, сын Константин, во время своих частых приездов домой, грозился содрать шкуру с родного брата за измену Яику и казачеству. Эти противоречия во взглядах сыновей очень негативно сказались на здоровье главы семейства, который вместе с супругой, Агафьей Парамоновной, сильно переживали, что и стало одной из главных причин их заболевания «испанкой». Не зря же говорят, что «все болезни от нервов», а уж испанский грипп, как нельзя лучше подходил под эту поговорку. К тому же Николай Минович давно страдал «грудной жабой», что только усугубило развитие болезни, но документальных подтверждений тому, что Николай Минович и Агафья Парамоновна Пановы умерли от «испанки», нет. Эта информация из рассказов моего отца и других родственников. Из других источников неизвестно, прошла ли в 1918 году по территории Уральской области одна из волн «испанки» или она обошла нашу область стороной. Надо заметить, что в Уральском войске была отлаженная медицинская служба, которая могла бы заметить пандемию «испанки», случись она. Хотя, в те годы власти обеих противоборствующих сторон могли умышленно не сообщать о пандемии «испанки» населению России, которое участвовало в гражданской войне:
«Десятый месяц ведёт Уральское войско войну с советской властью, – писала войсковая газета. – Многое множество всевозможных перемен совершилось за это время. Удачи чередовались с неудачами, успех с неуспехом, но по – прежнему стоят на фронте казачьи полки и преграждают врагу доступ в родные станицы» (ЯВ № 5, 1919).
Однако, в следующем 1919 году население уже открыто информировали о тифозной эпидемии в Уральской области:
«Сыпной тиф, эпидемию которого мы теперь переживаем, является несомненно болезнью заразной, – писала войсковая газета. – Возбудители сыпного тифа до сих пор точно неизвестны, но те пути, по которым переносится он с больного человека на здорового, к счастью более или менее, точно уже установлены и этих путей указывают два: 1) через воздух и 2) через насекомых, а именно, через вшей. Передача заразы через воздух, во всяком случае, – нечастая, и главную роль в распространении заразы играют вши. Вошь, насосавшаяся крови больного сыпным тифом и попав после этого на здорового человека, путём укуса прививает ему заразу» (ЯВ № 36, 1919).
По рассказам родственников, от тифа умерло много уральских казаков, в том числе и наших Пановых. Я уже писал в предыдущей главе, что тиф стал главной причиной утраты боеспособности частей Уральской казачьей армии. Поэтому не исключаю, что Константин, Николай, Прасковья и Вера Пановы могли заболеть тифом и умереть во время отступления на Гурьев. Таким образом, если Константин был убеждённым контрреволюционером, то ему должен был противостоять брат, служивший в Красной Армии.
По рассказам отца, у деда Михаила был брат генерал, но где тот служил, отец не знал; одно точно, что не в Уральске. Родной брат или двоюродный, отец тоже не знал. Единственно, что ему было известно, так это имя генерала – Владимир. «В его честь назвали младшего брата, Владимиром», – говорил отец. Кстати сказать, у Василия и Григория тоже были сыновья с такими же именами – Владимир. Спустя годы, когда отца уже не было на этом свете, я нашёл в интернете генерал – майора Владимира Николаевича Панова, но информация о нём такая скудная, что утверждать о его родстве с нашими Пановыми можно лишь на уровне предположений. Большой проблемой было отсутствие в биографии генерала Панова указания на место рождения. Не было даже малейшего намёка на малую родину, что странно, потому что в биографиях других комбригов названы, хотя бы город или область.
«Панов Владимир Николаевич. Советский военачальник (1888 – 04.1960). Русский. Член ВКП (б). В РККА с 1918 г. на командных и преподавательских должностях. С 1940 г. старший преподаватель кафедры общей тактики Военно – Хозяйственной академии РККА. С 1945 г. старший преподаватель Военной академии тыла и снабжения имени В. М. Молотова. Воинские звания: комбриг (Приказ НКО СССР от 22.04.1940 № 01401); генерал – майор (22.02.1943). Награды СССР: орден Ленина (21.02.1945); орден Красного Знамени (03.11.1944); медаль «За победу над Германией» (27.08.1945)» [Соловьев Д. Ю. Комбриги РККА 1935 – 1940. Биографический справочник. Том 28].
После долгих споров и раздумий – система генеральских званий Красной Армии была введена Указом Президиума Верховного Совета СССР от 7 мая 1940 года. Однако они были введены только для командного состава. Весь начальствующий состав (в том числе административный и другие) остался с прежними званиями, которые будут изменены только в 1943 году.
Из вчерашних комбригов генеральские звания получили без проблем только те, кто стояли на должностях командиров дивизий и выше. Остальным генеральские звания присваивались в порядке переаттестации и процесс этот затянулся, а с началом войны вовсе приостановился. Так, что в 1942 году можно было встретить военнослужащих, носящих комбриговский ромб в петлицах и именовавших себя «комбриг».
Военная академия тыла и транспорта имени Молотова, была создана в 1935 году в Харькове, получив название Военно – Хозяйственной академии РККА. В 1939 году академии присвоено имя В. М. Молотова. В 1940 году реорганизована в Интендантскую академию. Осенью 1941 года, с началом Великой Отечественной войны была эвакуирована в Ташкент, а в 1942 году переведена в Калинин на базу бывшего Калининского военно – химического училища и переименована в Академию тыла и снабжения. В 1956 году её перевели в Ленинград *), соединив с Военно – транспортной академией, созданной в 1938 году. Она стала называться Военной Академией тыла и транспорта имени А. В. Хрулёва.
*) Генерал – майор В. Н. Панов в Ленинград не поехал, а остался в Калинине. Вероятно, к тому времени был уже на заслуженной пенсии.
«Панов Владимир Николаевич. Генерал – майор (1943). Умер в Калинине 04.1960 г.» (Сайт «Люди Тверского края. Военное дело. Военачальники).
«Панов Владимир Николаевич. Дата жизни: 25.07.1888 – ХХХ. Участник ПМВ в чине прапорщика. На службе РККА *). Военная Академия тыла и снабжения имени М. В. Молотова (1939 – 1940). Комбриг (02.04.1940). Участник Великой Отечественной войны. Генерал – майор (22.02.1943)» (Сайт «Офицеры Русской Императорской Армии»).
*) «Список первых двух выпусков академии Генерального штаба (с 5 августа 1921 г. – Военной академии) РККА 1921 – 1922 гг.
Выпуск 1922 года (по данным на 1935 г.):
Штабс – капитан Панов Владимир Николаевич 1888 Бесп.» (РГВИА. Ф. 24696. Оп. 1. Д. 173. Л. 72 – 85 Машинопись).
«Список лиц с высшим общим военным образованием, состоящих на службе в РККА. Составлен по данным к 1 – му марта 1923 года:
Панов Владимир Николаевич 1888 г. р.» (Там же).
К сожалению, неизвестно где и на каких должностях служил в РККА бывший штабс – капитан В. Н. Панов до 1939 года. Можно лишь с большой уверенностью сказать, что в молох репрессий 1937 года он не угодил, иначе его биография в личном деле не была бы такой короткой. Не исключено, что Владимир Николаевич прошёл через Испанию, где мог служить советником или воевал в интернациональной бригаде. Обычно личные дела «испанцев» – командиров РККА, содержали минимум информации о них.
Вряд ли в годы Великой Отечественной войны комбриг В. Н. Панов «отсиживался» в тылу, куда Интендантская академия была эвакуирована из Харькова. 15 октября 1941 года Академия прибыла в Ташкент, через Баку и Красноводск. В действующую армию из Академии были откомандированы 195 офицеров и генералов, в том числе 7 начальников кафедр и 65 старших преподавателей. Возможно, комбриг В. Н. Панов служил в штабах РККА, как специалист, хорошо знавший общую тактику войск и принимавший участие в разработке военных операций, а после войны вернулся к преподавательской деятельности в Академии тыла и снабжения.
Возникает вопрос: мог ли он быть сыном Николая Миновича Панова? Вполне! Он родился 25 июля 1888 года, когда Николаю Миновичу было 22 года, и он к тому времени уже мог обзавестись своей семьёй.
Владимир Николаевич Панов вступил в Германскую войну прапорщиком, что свидетельствует о том, что он не был кадровым офицером. Вероятно, он окончил курсы прапорщиков, как студент или выпускник высшего учебного заведения (например, одного из Императорских университетов). Если бы он учился на врача или ветеринара, то его призвали бы в действующую армию по специальности. Если бы учился на юриста, то нашли бы ему применение, как военному чиновнику. Значит, он мог быть студентом исторического или филологического факультетов, или мог изучать математику, физику и другие естественные науки. Если учился за собственный счёт, то в документах по Уральскому казачьему войску он не упоминался. Обучение в университете стоило 50 рублей в год, что было по карману для уральского казака. Таким образом, Владимир Николаевич Панов после курсов прапорщиков получил назначение в армейский полк, а не в казачий. За годы войны, дослужился до воинского чина штабс – капитан, что соответствовало должности командира пехотной роты. Чем он мотивировал своё решение вступить добровольно в ряды РККА, неизвестно. Возможно, откликнулся на призыв боевого генерала Брусилова, в начале 1918 года, встать на защиту России от немцев. На каких фронтах гражданской войны воевал Владимир, неизвестно. Однако, семья Николая Миновича знала, что один из сыновей служит у красных. Этот факт не скрывался, раз о нём знали дети, в том числе мой дед Михаил, бывший тогда ещё подростком. Первый выпуск Академия Генштаба РККА произвела в 1921 году, а набирали в неё слушателей осенью 1918 года. В первом наборе числился В. И. Чапаев, который проучившись в Академии два месяца, сбежал на Уральский фронт. Второй набор был осенью 1919 года, когда гражданская война в Приуралье уже подходила к концу.
Возможно, идейные противоречия привели к расколу в семье Николая Миновича Панова и родители отреклись от своего старшего сына, вставшего на сторону врага, коим считалась Красная Армия. Этим можно объяснить, почему мой дед Михаил не знал всех подробностей жизни брата Владимира, а упоминал его, лишь, как генерала. Значит, дед слышал о нём, а возможно и видел, уже после 22 февраля 1943 года, когда В. Н. Панову было присвоено звание генерал – майора.
Михаил Николаевич Панов находился на фронте до середины ноября 1943 года. В ходе Киевской наступательной операции он был тяжело ранен и отправлен в тыловой госпиталь. Возможно, именно тогда он встретился со своим братом – генералом, Владимиром Николаевичем Пановым. Сейчас всей правды уже не узнаешь, можно лишь предполагать и домысливать. К сожалению, о семье и потомках В. Н. Панова ничего неизвестно.
За годы революции и гражданской войны мужская половина войскового населения уменьшилась в 2,5 раза. Нехватка рабочих рук в казачьих семьях привела к сокращению посевных площадей также в 2,5 раза. Поголовье скота снизилось в 3,5 раза. Семья Пановых, после смерти родителей, потеряла весь крупный рогатый и мелкий скот, а также большую половину хозяйственного инвентаря, который расхитили красноармейцы, стоявшие на постое в избе.
Когда красные войска заняли посёлок Калёный, Василий Николаевич Панов мучился от сыпного тифа на степном хуторе, где его и взяли в плен красноармейцы. Казаку повезло, он вскоре пошёл на поправку. Весной 1920 года, Василия и других пленных казаков мобилизовали в Красную Армию. Сначала уральцев использовали на хозяйственных работах, где Василий работал плотником, а летом отправили воевать на Польский фронт. Когда война с Польшей стала затихать, то воинскую часть Василия перебросили на борьбу с бароном Врангелем, под Перекоп. После взятия Крыма, уральцы приняли участие в ликвидации банд Нестера Махно на Украине. В 1921 году Василий вернулся домой, а на Урале уже вовсю свирепствовал голод. Люди были вынуждены есть собак и кошек, не говоря уже о случаях людоедства. Благо, выручала река Урал, где водилась рыба, которая спасла жизни многих казаков в голодный год. А ещё спасали уральцев бахчи, где выращивались дыни, арбузы и тыквы, ставшие «вторым» хлебом. Но мирной жизни стали мешать банды, приходившие из голодных самарских селений. Пришлось Василию опять взять в руки оружие и защищать родной посёлок от бандитов атамана Серова и других главарей.
Во времена НЭПа Василий Николаевич работал в артели шабашников: плотником и стекольщиком. Почувствовав экономическую свободы стали появляться богатые люди, которые принялись обустраивать свои дома после разрушительной гражданской войны. Особенно много богатеев появилось на степных хуторах, вдали от «зоркого глаза» советской власти.
На одном из хуторов Василий встретил Таисию Васильевну Панову, которая преподавала в школе, и женился на ней. Через год в их семье родился сын Александр, умерший в младенчестве. Позже родилась дочь Софья, затем сыновья: Константин и Анатолий. Перед войной появилась на свет младшая дочь Галина (1940 г.).
В начале 1930 – х годов Василий Николаевич Панов вступил в колхоз, чтобы не подвергать свою семью репрессиям, под которые попадали те, кто отказывался от вступления в колхоз, а также противники колхозного строя, вообще. Таких выселяли в отдалённые районы, про которые говорили: «куда Макар телят не гонял». Обычно, это была Сибирь. Василий работал в колхозе плотником и считался на хорошем счету у начальства. Хотя он был довольно грамотный человек, имевший хороший почерк, но в колхозное начальство не стремился. Знал от брата Григория, что среди руководящего состава колхозов была большая текучка. В 1930 – е годы председатели колхозов и активисты часто погибали от рук противников советской власти, но также могли угодить и под репрессии органов НКВД, итогом которых была высшая мера – расстрел или до 10 лет исправительно – трудовых лагерей.
Вот, лишь, некоторые статистические сведения тех суровых лет, взятые из интернета: «В 1930 – е годы за отказ вступать в колхозы бывшие участники белого движения поголовно уничтожались. К 1938 году органы ОГПУ – НКВД Западно – Казахстанской области завершили зачистку населения Приуралья от антисоветских элементов. В 1937 году на Западно – Казахстанскую область прислали разнарядку: осудить по 1 – й категории (расстрел) – 100 человек, по 2 = й категории (до 10 лет лагерей) – 200 человек. Судила всех особая тройка: председатель Ромейко, члены Сатарбеков и Спиров. Операция началась 5 августа 1937 года и закончилась в 4 – х месячный срок» (Интернет – сайты).
В конце 1942 года Василия Николаевича Панова призвали в действующую армию и отправили на фронт. Попал он в сапёрный батальон, где служил по своей профессии – плотником. Сапёры, как известно, шли впереди наших наступающих войск, наводили деревянные мосты и переправы. Василию, иногда, приходилось целыми днями махать топором под непрерывными обстрелами противника. Как говорится, был всегда «в обнимку со смертью», но ему посчастливилось дожить до победы. Войну он закончил в Германии. Был награждён орденами и медалями за свой ратный подвиг. Потом было возвращение домой, где его дожидался сын Владимир, родившийся в 1943 году, и которого Василий ещё не видел.
Во время войны в Калёный приезжала Ирина Свечникова (баба Ариша) и останавливалась в доме Василия Панова. Дочь Галина хорошо запомнила, как тётя Ариша прожила у них неделю, оформляя какие – то документы в Калёновском сельсовете.
В 1946 году семья Василия Николаевича Панова переехала из Калёного в новый Каракуль – совхоз, который открылся на Бухарской стороне Урала. По всей видимости это было легальное бегство из колхоза, где были трудодни и натуральная оплата. К тому же не было паспортов и человек не мог свободно уехать из колхоза в город, например, на учёбу. Совхоз был государственным предприятием, где зарплату платили деньгами, а рабочие имели паспорта и могли выходить на пенсию, как городские рабочие. Вместе с Пановыми туда переехали их родственники Зайкины, Дураковы и Жигины.
Самый известный из них, Сосипатр Григорьевич Жигин (21.04.1905 г. р.). Он доводился двоюродным братом Василию Николаевичу Панову. Его мать, Татьяна Парамоновна Жигина (Буклешева) была родной сестрой Агафьи Парамоновны Пановой. По рассказам, Сосипатр Григорьевич проживал в Каракуль – совхозе (Караул – Тюбе) до середины 1970 – х годов, но про его детей ничего неизвестно.
Зайкины породнились с Пановыми через Степаниду Андреевну, 1820 года рождения, которая, оставшись круглой сиротой, воспитывалась в семье Махориных, Сергея Ивановича и Марьи. В 1842 году она была второй женой Маркела Петровича Панова. В более поздние годы, женой казака Зайкина стала Анна Фиогниевна, дочь Фиогния Евтихиевича Панова, которая была двоюродной сестрою Николаю Миновичу Панову. Так же, в 1908 году Василий Панов и жена казака Екатерина Ивановна Зайкина (вероятно, дочь Ивана Егоровича Панова) были восприемниками (крёстными родителями) Екатерины, дочери Григория Власовича и Павлы Константиновны Пановых (См.: ГА ЗКО, ф. 237, оп. 1, д. 28, св. 15, л. 124).
По рассказам Галины Васильевны, братья Дураковы, Борис и Василий, сначала также проживали в Каракуль – совхозе, а затем сменили свою фамилию «Дураков» на «Круглов» и уехали в город. В конце 1940 – х годов молодёжь стали в добровольно – принудительном порядке отправлять на угольные шахты Караганды. Многие парни и девушки скрывались от такой разнарядки, сменив фамилию, имя и местожительства.
В середине 1957 года тяжело заболела и, вскоре, умерла супруга Таисия, а через два года скончался и Василий Николаевич Панов. Младших детей «доращивала» старшая сестра Софья, которая была замужем за приезжим специалистом Александром Погореловым. У супружеской пары уже было два сына: Александр (1953 г. р.) и Николай (1956 г. р.), а после родились две дочери: Тамара и Антонина.
В 1970 – х годах Погореловы переехали в Подмосковье. Софья Васильевна и дочери: Тамара и Антонина, проживали в г. Балашиха Московской области. Сын Александр жил с семьёй в г. Орехово – Зуево Московской области. Сын Николай Александрович Погорелов в 1982 году уехал на заработки в г. Сургут Тюменской области, но с 1996 года связь с ним оборвалась. Через передачу «Жди меня» родственникам с трудом удалось узнать, что он скончался от сердечного приступа на Севере.
Константин Васильевич Панов женился в Каракуль – совхозе на татарке Фаине. Жили они плохо. Супруга любила погулять. Константин скончался в 37 лет от отравления. У него остались дети: Николай, Надежда, Василий и Любовь.
Анатолий Васильевич Панов долгое время проживал с семьёй в совхозе Плодоовощном. Семья жила очень бедно, по причине постоянного пьянства супругов. В итоге, Анатолий умер от рака. Остались дети: Татьяна, Наталья и Василий, о судьбе которых мне неизвестно.
Галина Васильевна Панова (по мужу Грубенскас) проживала в Каракуль – совхозе (посёлок Караул – Тобе), потом перебралась в Уральск. Дети: дочь Светлана (1965 г. р.) и сын Владимир. Светлана замужем, у неё две дочери. Владимир женат, имеет сына Андрея. Именно от неё я узнал подробности о жизни семьи Василия Николаевича Панова.
Владимир Васильевич Панов выбрал профессию военного. Служил в ВДВ на Украине. Там же женился. Детей не было. Майор. После развала СССР вышел на пенсию, но вскоре умер от сердечного приступа.
Григорий Николаевич Панов, пожалуй, самая загадочная личность среди братьев Пановых. Он окончил Уральское войсковое реальное училище. Отец мне рассказывал, что дядя Гриша был очень образованным человеком и в гражданскую войну служил при штабе. Вероятно, как и другие уральские казаки, Григорий сначала служил в Уральской отдельной армии генерала В. С. Толстова, а после сдачи в плен поступил на службу в Красную Армию. Но в отличие от брата Василия, его не отправили на Польский фронт, а оставили в Уральске. В 1921 году он попал в части особого назначения (ЧОН) и боролся с антисоветскими бандами в Уральской области.
Летом 1920 года, в Бузулуке поднял мятеж против власти коммунистов бывший командир 22 – ой дивизии Красной Армии Александр Сапожков. Он был одним из организаторов обороны Уральска в 1919 году, за что получил золотые часы и благодарность от Льва Троцкого. К мятежу примкнул полк, состоявший из уральских казаков, под командованием Усова. Однако, вскоре, уральцев разагитировали, и они сдались советской власти. Осенью Сапожков был убит, но мятеж продолжался; его возглавил бывший красный командир Серов, который повёл свои многочисленные банды в Приуралье. В казачьих посёлках стали создаваться отряды самообороны для защиты от бандитов, которые позже вошли в отряды ЧОН. Одним отрядом командовал Григорий Панов, который проявил себя умелым и грамотным организатором. После подавления мятежа и ликвидации банд Серова, Григорий Панов возглавил волостной отдел милиции в Каршах. Там же, в Карше он женился на местной девушке Зои Васильевне Веселовой *). Кстати сказать, Галина Васильевна мне тоже назвала посёлок Каршу, когда я спросил её о дяде Григории.
*) Выписка из МК Каршинского поселка 1902 года:
«№ 12 Дата рожд./крещ.: 8/9 Февраль. Имя: Зоя. Родители: Уральского войска Каршинского поселка казак Василий Максимов Веселов и законная жена его Параскева Стефанова (Краденова), оба единоверцы.
Восприемники: Каршинского поселка казак Александр Трифонов Краденов и девица дочь казака Александра Петрова Веселова» (ГА ЗКО, ф. 237, оп. 1, д. 11, св. 6, л. 6/142).
Надо заметить, что в мятеж 1920 г. были вовлечены некоторые уральские казаки, но, вскоре, их удалось переубедить, чему поспособствовали «старые люди». По рассказам отца, старики заявили, что не стоит уральцам воевать с Россией и большевистской властью. Тем более, что во главе мятежа стояли те же бывшие чапаевцы, которые всего год назад жгли и разрушали уральские посёлки. Казаки услышали стариков и стали создавать отряды самообороны. О том, что борьба была непростой, свидетельствует следующее сообщение:
«Начполитотдела отдельной стрелковой бригады 6 – 9 июля 1921 года объехал Илецкий район, откуда потоком от партийных органов шла информация о появлении новых и новых многочисленных бандформирований. Расследование показало, что сведения неправильны – за бандитов принимались то перегоняемые табуны, то группа казаков, едущих на сенокос. Так, утверждалось, что в 7 верстах от Илека прошла банда в 130 сабель – оказалось это только 7 (?) человек местного происхождения» (ЦДНИОО. Ф. 1. Оп. 1. Д. 229. Л. 32).
Уральские казаки, служившие в гарнизоне и милиции г. Уральска, сразу заняли сторону мятежников, но когда разобрались кто руководил мятежом, то начали «роптать», чем воспользовались чекисты. По рассказам отца, его дядя Григорий занимался агитацией среди казаков, проводил разведку и следил за передвижениями отрядов мятежников. Позже, когда мятежом руководил уже Серов, Григорий командовал отрядом ЧОН. По рассказам его жены, Зои Васильевны, «Григорий был бравым лихим командиром, гордо носившим на себе красные революционные шаровары». Многие факты свидетельствуют о связи Григория Николаевича со «старыми людьми», ведь, ближайшими родственниками были Буклешевы и Дураковы. Возможно, по совету тех же «старых людей», Григорий пошёл служить в ЧОН, а затем и в советскую милицию.
В 1921 году чекисты применяли разные ухищрения, чтобы не допустить участия уральских казаков в крестьянских восстаниях в Самарской губернии. Например, в районе Алгая чекисты арестовали богатых конезаводчиков – казаков станицы Сламихинской Вонифантия Маркеловича Толстова, 1857 г. р. и его сына Георгия Вонифантьевича, 1888 г. р. Их держали некоторое время в тюрьме по обвинению в пособничестве бандитам, а 4 июля 1921 года, взяв с них письменное обязательство, реабилитировали. Это были родной дед и дядя Тамары Михайловны Благовещенской (Толстовой), 1930 г. р., ставшей впоследствии женой моего дяди Владимира Михайловича Панова. Её отец, Михаил Вонифантьевич Толстов, погиб в автокатастрофе в середине 1930 – х годов, а его братья Георгий и Александр (1900 г. р.) попали под репрессии и были расстреляны. Лишь в 1989 году их реабилитированы посмертно. Надо заметить, что никто из Буклешевых, Дураковых и Будигиных под репрессии не угодили, чего не скажешь о калёновских Косаревых.
Косарев Евстафий Григорьевич (1887 – 1938), работал экспедитором в Уральске. Был арестован в 1938 году и осужден «тройкой» к высшей мере наказания – расстрелу. Реабилитирован в 1958 году, посмертно. Про некую экспедицию, которую держал Федот Артимонович Буклешев, мне довелось услышать от Людмилы Александровны Черной (Свечниковой). Вроде бы эта экспедиция находилась возле Баскачкинского моста, а Федот Буклешев имел большой авторитет в городе. Его часто упоминал в своих рассказах мой отец, называя дядю Федота очень богатым и влиятельным человеком. Возможно, Косарев Е. Г. работал экспедитором у Федота Буклешева, который доводился двоюродным братом Агафье Парамоновне Пановой (Буклешевой), а значит был двоюродным дядей братьям Пановым: Василию, Григорию и Михаилу. Возможно, Григорий Панов помог ему избежать репрессий в 1937 году.
В 1930 году Григорий Николаевич Панов возглавил районный отдел милиции в Лбищенске (с 1939 года – Чапаев). Как раз его назначение совпало с началом коллективизации в Уральской области и дел у нового начальника милиции было много. Однако он не забывал уделять время семье, где росли маленькие дети: сын Александр (1923 г. р.) и дочь Мария (1927 г. р.), которой суждено было прожить долгую жизнь. Она скончалась летом 2011 года, от продолжительной болезни. В Лбищенске (Чапаеве) родились: дочь Галина (1930 г. р.), а также сыновья: Михаил (1935 г. р.), Геннадий (1938 г. р.) и Владимир (1940 г. р.).
Когда Григорий Николаевич был начальником райотдела милиции, он взял на службу младшего брата Михаила, а также троюродного брата Ивана Миновича Дуракова, который к тому же сменил свою фамилию на Орехов. Его женой была Елена Никоновна Панова (1908 – 2000), которая родила и вырастила двух сыновей: Георгия и Михаила. Иван Минович Орехов служил участковым уполномоченным милиции в Калёном, а когда началась война, то добровольцем ушёл на фронт, где пропал без вести. Михаил Иванович Орехов работал инженером в совхозе им. Батурина (п. Аксуат), недалеко от старого посёлка Сахарного. Там же проживала и его мать, Елена Никоновна, которая оставшись сиротой в гражданскую войну, воспитывалась в семье Зарубиных; нянчила им малолетних дочерей и помогала по хозяйству. Надо сказать, что из калёновских Зарубиных двое попали в «жернова» сталинских репрессий: Григорий Осипович (1881 – 1937) был приговорен к расстрелу и Николай Степанович (1887 г. р.) получил 10 лет лагерей. Судили их по статье 58 УК РСФСР от 1927 года, где был прописан перечень преступлений против советского государства. Статья имела 18 пунктов, охватывающих различные виды правонарушений.
По рассказам отца, его дядя Григорий сам чуть было не угодил в маховик репрессий, когда НКВД возглавлял Н. И. Ежов. Ему чудом удалось вырваться из «ежовых рукавиц» своих же соратников. Повезло, что Ежова сменил Берия и многие дела закрыли. Перед войной, Григория перевели на работу в город, а семья оставалась в Чапаеве. С началом войны, вообще, о переезде забыли, потому что времени на личные дела не было совершенно. В 1942 году немцы подошли к Волге, а Уральская область стала тылом Сталинградского фронта *), куда забрасывались вражеские диверсанты и разведчики **). Во время поисков по отдалённым степным хуторам, оперуполномоченный Григорий Панов сильно простудился, но лечится ему было некогда. В результате у него развилось крупозное воспаление лёгких, которое и привело к летальному исходу. Он ушёл из жизни на боевом посту, буквально «сгорев» на службе.
*) «Летом 1942 г. ожесточенные бои развернулись под Сталинградом, – пишут историки. – Осенью 1942 г. Указом Президиума Верховного Совета СССР в бассейне Каспия было введено военное положение. 1 сентября 1942 года образовался Гурьевский комитет обороны. 10 сентября 1942 г. в день появления первого вражеского самолёта над Гурьевом было введено: полное затемнение города, сёл, аулов области…
15 сентября 1942 г. ГКО в Западно – Казахстанской области ввёл военное положение, а затем угрожающее положение. 16 октября 1942 г. по указанию Военного Совета Сталинградского фронта Уральск был включен во фронтовую зону, а через 10 дней специальным распоряжением СНК СССР – в число пунктов противовоздушной обороны» (Казахстан в период Великой Отечественной войны (1941 – 1945) – интернет сайты).
**) «3 июня 1943 г. на территорию Уральской области Абвер забросил пятерых диверсантов во главе с неким Кусаиновым. Эти агенты были ликвидированы опергруппой УНКВД. 22 августа 1943 г. десантировалась ещё одна группа на территорию Новобогатинского района Гурьевской области. Этот отряд в полном составе прибыл на местный пункт связи, сообщил о намерении добровольно сдаться, после чего спокойно дождался прибывших оперативников НКВД» (Германские диверсанты в Казахстане|History| Яндекс Дзен).
После смерти мужа, Зоя Васильевна стала хлопотать квартиру в городе, чтобы перевезти туда из Чапаева свою семью *). Квартиру дали в новом двухэтажном доме, рядом с остановкой «Пугачевская», где Пановы прожили долгие годы. Помню, с отцом заходили в гости к тёте Зое и поднимались на второй этаж.
*) Переехали все, кроме старшего сына Александра, которого к тому времени призвали в действующую армию:
«Панов Александр Григорьевич, 1922 г. р.
Представление на награждение. Звание: мл. лейтенант. В РККА с 08.1942 года. Место призыва: Чапаевский РВК, Казахская ССР, Западно – Казахстанская область, Чапаевский район.
Место службы:
Дата подвига:
№ записи: 40629601 орден Отечественной войны 1 степени» (Книга Памяти Западно – Казахстанской области).
После Великой Отечественной войны Александр Григорьевич Панов остался служить офицером в армии. Женился на Украине и проживал там до кончины. У него были дети: Алик (вероятно, Александр), Алла и Сергей.
Мария Григорьевна Панова (1927 – 2011) была замужем за Подрезовым, от которого были дети: сын Александр и дочь Наталья. К сожалению, сын Александр рано ушёл из жизни, оставив двух сыновей. Все они проживали в Уральске. Мария Григорьевна, в последние годы, жила в 6 – м микрорайоне.
У Галины Григорьевны Пановой дочь Светлана. О других подробностях жизни ничего неизвестно.
У Михаила Григорьевича Панова сын Сергей и дочь Татьяна, которая в настоящее время проживает в Самаре.
Геннадий Григорьевич Панов долгое время проживал в п. Зачаганске, в доме рядом со школой № 20. Его дочь Ирина сейчас живёт в Уральске. От неё узнал, что её отец и все дяди скончались от болезней сердца.
У Владимира Григорьевича Панова, две дочери: Марина и Наталья.
Михаил Николаевич Панов (1906 – 1946), был младшим из сыновей Николая Миновича и Агафьи Парамоновны Пановых. Во время гражданской войны он остался круглым сиротой. К тому времени Михаил успел окончить Калёновское войсковое народное училище, получив начальное образование. Когда Калёный захватили красные войска, сироту Михаила приютили у себя родственники, которых оставалось в посёлке ещё много. Перед отправкой на Польский фронт, Василий договорился с богачом Мироном Пановым, чтобы тот взял в работники на год его младшего брата. Ударили по рукам: Мирон обещался кормить, поить и одевать Мишу, а тот должен исправно пасти скот. Василий уехал и для Михаила наступили «чёрные» дни. Мирон приставил его к овцам, с которыми сирота дневал и ночевал сутки напролёт. Как – то одна из овец сломала ногу, попав в сурочью нору. Михаилу пришлось таскать овцу на руках, чтобы животное не досталось волкам. Зимой ночевал с овцами в базу, чтобы отпугивать волков, а днём отогревался в бане. Надо сказать, что волки, как огня, боялись огромных собак – волкодавов, которые стерегли большую отару богача Мирона Панова. Михаил «подружился» с собаками, научился подавать им команды, которые собаки выполняли. Богач Таз – Мирон бил малолетнего работника за любую провинность. Михаил с трудом дождался возвращения старшего брата с войны. Как раз в это время участились налёты банд на уральские посёлки.
Пока старшие братья сражались с бандитами, Михаил занялся рыбной ловлей. Зимой выходил на подлёдную тягу на Ерик, ставил жерлицы на щуку; летом рыбачил на перемёты, ловил судаков на плёсах и продавал рыбу на гурьевском тракте, по которому тянулись вереницами люди. Крестьяне шли наниматься на нефтяные промыслы Доссора, которые заработали после гражданской войны. А позже стал ходить с братом Василием по посёлкам, с бригадой шабашников. Одним словом, братья выживали как могли. В те годы была у Михаила любимая девушка *), на которой собирался жениться, но братья не дали ему самостоятельно распорядиться своей судьбой.
*) Эта девушка, вроде бы, Елизавета, впоследствии проживала по адресу: ул. Мира 77, в одном подъезде с моей бабушкой А. А. Кузнецовой, которой она рассказывала, что Михаила Панова силой заставили жениться на Анне Буклешевой его старшие братья. То же самое она говорила моей матери.
Я уже отмечал в предыдущих главах, что «старые люди» женились только в своём узком круге. Вот, и Михаила Николаевича братья заставили жениться на Анне, дочери Кирилла Борисовича Буклешева. Это свидетельствует о том, что «старые люди» сохраняли свою власть и влияние на уральских казаков и после гражданской войны. По рассказам отца, пока был жив Сталин, были в авторитете и «старые люди». Коренной излом произошёл при Н. С. Хрущеве, который наотрез отказался признавать авторитет уральских «старых людей». При Хрущеве снова закрылись уральские церкви, которые стали превращать в краеведческие музеи. Доживали свои дни и уральские старейшины из числа «старых людей», о которых писатель Н. Г. Чесноков сказал такие слова:
«Старые люди уходили в мир иной, унося с собой и прошлое с его традициями, обычаями, неповторимой лексикой» [Чесноков Н. Г. Город малиновых зорь. Книга 1. Уральск, 2010. С. 11].
У Кирилла Буклешева было крепкое хозяйство. Отец рассказывал, что была у него ветряная мельница, но в конце 1920 – х годов она не работала. Ему мать Анна рассказывала, что их семья имела хороший дом с большим крыльцом, куда она любила выходить в нарядном платье. Опять же знаем по рассказам, что основную часть богатства забрал с собой в город старший сын Гавриил Кириллович, который впоследствии работал старостой в Спасо – Преображенской церкви, стоявшей на старом кладбище города Уральска. Казалось бы, причина женитьбы бедного сироты Михаила Панова на богатой невесте Анне Буклешевой, налицо. Надо сказать, что так считали мой отец и другие родственники. Но никто из них не знал, что матерью Михаила была Агафья Парамоновна Буклешева, а уж про «старых людей», кроме отца, и вовсе никто не слышал. Да и мой отец, хотя и слышал, но толком не знал, кем они были на самом деле. Инициатором женитьбы называли Федота Буклешева, якобы, дядю невесты. Однако, если разбираться в родственных связях, то получалось, что Федот Артимонович Буклешев был даже ближе по родству с Михаилом Пановым, чем с Кириллом Буклешевым. Неслучайно, в 1957 году дядя Федот был «посаженным отцом» на свадьбе моих родителей.
В марте 1932 года у Михаила и Анны Пановых родился первенец – сын Александр. Младенец рос «горластым». Думали «грыжа» и молодая мать таскала дитя по бабкам, которые лечили заговорами. Только к году ребёнок «замолк», но, когда вырос, то имел такой большой объём лёгких, что хотели в военкомате записать призывника Александра Михайловича Панова в подводники или в водолазы, но образование не позволило. Война не дала ему возможности учиться: вместо школы пошёл работать в колхоз.
В 1932 – 1933 годах на страну обрушился голод. Заготовители в колхозах выгребали из амбаров всю товарную продукцию, даже предназначенную на оплату трудодней. С зимы 1932 года нарастала смертность от недоедания. Имели случаи людоедства и трупоедства. Мор среди людей был страшный.
7 августа 1932 года был принят закон «Об охране социалистической собственности», получивший в народе название «закон о пяти колосках». За расхищение колхозной собственности, в том числе, за обмолот колосьев в поле, назначались крайне суровые меры – вплоть до расстрела. Этот закон коснулся Пановых много позже, когда сын Александр подрос, но тогда тоже был голодный послевоенный 1947 год. Подросток Александр Панов охранял зерновой ток на хуторе Халилов и попал в неприятную историю, которая чуть было не закончилась для него тюремным сроком. По юношеской наивности, он взял чужую вину на себя, а заведующий током, которого он попытался спасти от наказания, вдобавок, начал клеветать на него, выгораживая себя. Александр поздно понял, что его подставили заведующий током и его кум, участковый милиционер, совравший подростку, что мол по его малолетству никакого наказания не будет. Оказалось, что «закон о пяти колосках» тогда позволял сажать в тюрьму детей с 12 лет. Помогла Александру вдова его дяди, Зоя Васильевна Панова, которая обратилась к начальнику милиции. Благо, Григория Николаевича Панова помнили многие сослуживцы, которые помогли следователю разобраться по справедливости и закрыть уголовное дело. Этот случай послужил уроком для Александра на всю жизнь.
В 1934 году у Пановых родилась дочь Надежда, а Михаил Николаевич поступил на службу в милицию. Сначала в родном пос. Калёном работал участковым уполномоченным, а позже его взяли в штат районного отдела милиции. Семья переехала в Лбищенск, где в крещенские морозы 1936 года, родилась дочь Нина. В мае месяце того же года, старую баню, где семья Михаила Панова проживала на квартире, кто – то умышленно поджог.
«Красного петуха» подпустили ночью, когда Михаил был в отъезде по службе. Анна Кирилловна успела только схватить на руки маленьких дочерей и выскочить из горящей бани. Документы и вещи сгорели. Сын Александр в это время находился в Калёном, у деда Буклешева. Этот трагический случай сильно подорвал здоровье Михаила Николаевича, который и раньше часто жаловался на боли в области сердца. Михаил решился на уход из милиции, но брат Григорий даже думать об этом не велел. Начинались репрессии 1937 года и отказ от службы в милиции могли расценить, как дезертирство. Но не было бы счастья, да несчастье помогло: Михаил с сердечным приступом слёг в больницу, где врачи признали его не годным для службы в милиции.
Уволившись из милиции, Михаил работал скотником в местном колхозе, а в 1939 году переехал из п. Калёного во вновь образованный колхоз имени Коминтерна, который был возле города Уральска, в посёлке Стуринском (или Ревунском). Место понравилось Михаилу своей чудной природной красотой.
Посёлок раскинулся вдоль протоки Ревун или Ревунок, как его называли местные жители. Когда – то уральские купцы ставили здесь механические мельницы *). Вероятно, первыми жителями хутора были казаки Стурины, чья фамилия и дала первичное название, а второе, посёлок получил от протоки Ревун, которая вытекала из реки Чаган и впадала в её же устье, возле Урала. Между протокой Ревун и рекой Чаган лежал остров Белкин, где городские жители издавна держали огороды **).
*) «8 мая, на механической мельнице вдовы купца Евдокии Ванюшиной на реке Ревуне, – писала войсковая газета, – во 2 Уральской станице, крестьянин Рязанской губернии Николай Иванов Сенин, по неосторожности его, попав в приводное колесо, был сильно искалечен и, по доставке в Уральскую войсковую больницу, умер» (УВВ № 26, 1889).
Развалины Ванюшинской мельницы на берегу Ревуна были заметны до середины 1970 – х годов. Мельница сгорела ещё до революции, а потом, вероятно, в здании мельницы стояли насосы для полива водой колхозных плантаций, где выращивались овощи. Поливные валы были также хорошо видны на месте бывших плантаций между посёлком и рекой Урал.
**) «Заведующим огородничеством на Белкиным острове, – сообщала войсковая газета, – 19 сего Мая, в 10 часов утра, будут продаваться в Ревунском п. (бывший Стуринский) во дворе казака Василия Стурина два казённых чигиря, за негодностью их» (УВВ № 19, 1900).
За рекой Чаган раскинулась Ханская роща, к которой почти вплотную подходила река Урал, по Бухарской стороне которой тянулся пойменный лес. Но настоящей жемчужиной были заливные пойменные луга, лежавшие за длинной цепью голубых Анисьиных озёр: Анисьино, Травное, Щучье, Чистое и другие. Все озёра соединялись между собой узкими протоками, по берегам которых росли раскидистые ивы. Берега озёр также утопали в тени деревьев, а в некоторых местах даже шумели небольшие рощи. Между ними тянулась цепью огороды жителей посёлка Коминтерн, где выращивались различные овощи, а также картофель, без полива.
Место, где раскинулся посёлок Стуринский (нынешний Коминтерн) было хорошо знакомо Пановым и, вообще, всем уральским казакам. Именно в этом месте проводилось «царское» багренье. Здесь, вблизи уральского учуга находились самые богатые рыбой ятови – ямы, где залегала рыба на зимнюю спячку. В годы, когда Урал выходил из берегов, красная рыба оказывалась в Анисьиных озёрах, о чём свидетельствовали рассказы старожилов, ловивших осетров и белуг в протоках. За озёрами возвышался над горизонтом большой холм с громким названием «Свистун – гора», с левой стороны которого была видна Белая гора или Меловые горки, как её называли жители Коминтерна. За Свистун – горой до самого Гурьева, с правой стороны Урала, не было уже никаких больших возвышенностей и холмов, а только ровная степь.
Приехав в Коминтерн поздней осенью 1939 года, Михаил Николаевич «встал на квартиру» к местному жителю Венедикту Котельникову, у которого был сын Фёдор, работавший впоследствии учителем физики и НВП в средней школе № 20, где учились внуки Михаила Панова. Передними окнами дом Котельникова смотрел на Ревунок, где в проточной воде водилась различная рыба, а по берегам били родники, из которых жители брали воду для питья.
В 1940 году Михаил купил мазанку у бухгалтера – татарина и перевёз семью на новое местожительства. В конце июля у Пановых родился младший сын Владимир, в свидетельстве которого было записано место рождения: п. Калёный. Говорили, что ошибочно записали, когда оформляли документ.
Когда началась Великая Отечественная война, Михаил Николаевич не стал дожидаться, когда призовут повесткой, а сам явился в военкомат. По состоянию здоровья, его признали годным к нестроевой службе, определив возницей в армейский обоз. Поначалу Михаил подвозил на фронт снаряды и патроны, а увозил в тыл раненых солдат. Но, вскоре, его взяли в артиллерию, которая тогда была на конной тяге. Сначала возил пушки – «сорокапятки», а позже получил назначение в батарею 76 – ти миллиметровых орудий, где на упряжку их четырёх лошадей полагалось два возницы. Когда артиллеристы были на боевой позиции, возницы в укрытиях держали под уздцы лошадей. Надо сказать, что занятие это было не из лёгких. Немцы вели прицельный огонь не только по передовым позициям артиллеристов, но и накрывали их ближний тыл. Во время наступательной операции Красной Армии на Киев, в ноябре 1943 года, Михаил Панов был тяжело ранен в ногу. Долго лечился в тыловом госпитале, а комиссовавшись по здоровью, отправился домой, где его ждали жена и дети.
Во время войны мужчин в колхозе было мало, поэтому Михаила Панова, как фронтовика, сразу назначили заведовать фермой. Весной 1944 года было много волков в окрестностях Коминтерна. Вероятно, война пригнала волков к Волге, а оттуда они мигрировали в степи Казахстана. Первым делом новый завфермой купил щенка – волкодава *) и воспитал из него к осени матёрого стража колхозных овец, которые были лёгкой добычей хищников.
*) Волкодавами называют собак крупных пород. Это собирательное, обобщенное название животных, которых отличают очень большие размеры, сила, бесстрашие и способность вступать в схватку с хищником для защиты хозяина, домашних животных, пастбищ и охраняемой ими территории. Они обязательно должны быть преданы своему хозяину и всегда послушно выполнять все его команды. Породы собак – волкодавов отличаются силой и выносливостью.
В то время старшему сыну Михаила, Александру, исполнилось 12 лет, и он подлежал привлечению к трудовой повинности. Михаил взял сына к себе в помощники. Война закончилась, но Александр не вернулся в школу, а остался на ферме помогать отцу, который с трудом передвигался на раненой ноге. В ноябре 1946 года Михаил возил сено на ферму и спрыгнув с воза, присел на раненую ногу. Случился болевой шок, Михаил потерял сознание. Тут, и дало о себе знать больное сердце, с которым случился паралич и последовала остановка.
Михаила Николаевича Панова похоронили рядом с братской могилой защитников Сталинграда, умерших от ран в уральских госпиталях в 1942 – 1943 гг. В 1950 году на этой могиле, по проекту художника В. А. Большакова, был установлен памятник. К сожалению, могила Михаила Панова исчезла. Говорили, что его останки и из других захоронений рядом, перенесли в братскую могилу защитников Сталинграда. С тех пор все родные и близкие поклонялись этой могиле и обелиску Славы.
После смерти отца, главным в семье остался Александр, на которого легли заботы о матери Анне Кирилловне, а также о младших сёстрах и брате. Когда Владимир Михайлович служил на Тихоокеанском флоте, Анна Кирилловна тяжело заболела и скоропостижно скончалась в августе 1963 года.
Панов Александр Михайлович женился на уральской казачке Кузнецовой Марии Николаевне. У них выросли пятеро сыновей: Николай, Александр, Алексей, Юрий и Михаил. Проживали в п. Коминтерн.
Панова Надежда Михайловна вышла замуж за местного парня Фёдорова Виктора Игнатьевича. Они воспитали дочь Любовь и сына Павла. Проживали в п. Коминтерн.
Панова Нина Михайловна вышла замуж за Дейнека Ивана Михайловича, который был родом с Кубани, а в Уральске проходил срочную службу в СА. Они долгие годы проживали в Уральске, а в конце 1990 – х годов переехали на Кубань. Вырастили сына Николая и двух дочерей: Тамару и Валентину.
Панов Владимир Михайлович был женат дважды. От первого брака осталась дочь. Второй раз он женился на Благовещенской (Толстовой) Тамаре Михайловне, у которой уже были дети от первого брака: Татьяна и Николай. Супруги вырастили ещё и совместную младшую дочь Ларису.