Кидан позвонил в среду и сказал, что будет ждать её в три часа на автовокзале.
Наконец-то она смогла надеть обнову: белая рубашка, зелёный костюм с белыми пуговицами, белые босоножки на каблучках и – ярко-жёлтый легчайший шарф. Когда Марта взглянула на себя в зеркало в прихожей, она не смогла удержать самодовольную улыбку. Свернула трубочкой его портрет, перевязала ниткой и отправилась.
Погода стояла чудесная, совсем летняя – тёплый, свежий воздух, нежная зелень деревьев, пение птиц; весёлые радостные лица – весна в цвету. И всё прекрасно!
Она сразу увидела Кидана. Он стоял посреди скверика с невысоким чернокожим парнем. Оба тоже заметили её, обернулись – и уже не спускали глаз, пока она медленно, королевской походкой приближалась к ним. Солнце сзади освещало её фигуру, образуя блестящий ореол пушистых волос вокруг её головы, концы жёлтого шарфа развивались на ветру… Кидан улыбался. «Боже мой! – проносилось в его голове. – Неужели это ты? Неужели ты – моя?! Неужели?!» Его приятель смотрел на неё заворожено.
Звали его Мерис. Его подруга Люда заболела и лежала в Октябрьской больнице, и теперь они собирались её проведать. Марта не очень-то понимала, зачем они включили её в состав делегации, но рада была тому, что в такой чудесный день они отправляются гулять. И он сам так решил. Как мило!
Кивнув на Мериса, Кидан спросил Марту:
– Ти его видела раньше?
Марта внимательно посмотрела на парня. Лицо его замерло в ожидании. Судя по вопросу, она должна была его где-то видеть, но…
– Не-ет.
Кидан засмеялся.
– Он тебя помнит, а ти его – нет. Это ничего, да? Он тебя видел, когда ми били общжитие института культури.
– О! Ну, понятно. Там же было много людей, и вы все друг друга знаете. А для меня все были незнакомые. Конечно, ему было легче меня запомнить… Я нарисовала твой портрет, – Марта протянула ему свёрток.
– Я посмотрю?
– Дома посмотришь.
– Если не похоже, я буду бросать!
Марта усмехнулась («Неплохо я тебя изучила!») и пожала плечами.
В Киеве было полно цыган: грязные неухоженные дети всех возрастов просили милостыню, целая шайка низкорослых женщин шныряла туда-сюда по Крещатику, выкрикивая на разные голоса: «Помада, девочки, помада!» Гадалки подстерегали доверчивых простушек во всех местах. Обычным их приёмом прежде, чем приступить к делу, было остановить жертву вопросом: «Скажи, красавица, где здесь областная больница?» Марта неизменно отвечала: «Не знаю», – и со спокойной совестью шла дальше. Она действительно не знала и в этот день попала на территорию Октябрьской больницы первый раз.
Как и везде в Киеве, здесь было много зелени, и если бы не множество машин скорой помощи и не сновавшие повсюду люди в белых халатах, то этот огромный огороженный забором массив, расположенный на крутой горе, вполне можно было бы принять за старинный парк.
Теперь Марте вспомнилось, что когда-то во время своих зимних прогулок по городу она спускалась вниз с этой горы по скользкой тропинке вдоль забора, понятия не имея, что находится за ним.
Люда лежала в инфекционном отделении. Поговорить с ней можно было только по телефону.
– Ти позвони, – попросил Мерис Марту.
– Почему я?
Мерис и Кидан переглянулись.
– Почему ты сам не можешь её позвать? – снова спросила Марта. Просьба показалась ей странной: пришёл к своей девушке, а звонить ей должен кто-то другой.
– Я плёхо говорю по-русски.
Вместе они вошли в пустой вестибюль, где стоял телефон. Марта набрала несложный номер, подсказанный Мерисом, и попросила позвать Люду, а когда та подошла, передала трубку Мерису, а сама вышла на улицу.
Стоя на высоком крыльце, опершись на ограду, Кидан наблюдал, как она расхаживает взад-вперёд по асфальтовой дорожке, постукивая каблучками. Он любовался ею, но взгляд его был задумчив.
– Почему ти не хотела с ней поговорить?
– О чём я буду с ней говорить? – спросила она, вскинув голову. Тон был недовольный. – Это же его девушка, пусть сам разговаривает. Я её совсем не знаю.
С Мартиной точки зрения, её, непонятно зачем, хотели поставить в дурацкое положение. Это их тут всего лишь горстка, и все друг друга знают. «Зачем мне эта Люда?»
– Не понимаю, что ти думаешь, – вздохнул Кидан, медленно спускаясь по ступеням.
Мерис присоединился к ним довольно скоро. Люда показалась на балконе второго этажа, и Мерис махал ей рукой, а Кидан с улыбкой наблюдал эту сцену. Это была добрая и светлая улыбка, словно ему доставляло удовольствие, что у его друга – хорошая девушка, и всё вокруг хорошо.
А Марта с интересом наблюдала за ним.
Когда они шли обратно, спускаясь по ступеням с горы, Кидан хотел взять Марту за руку, но его солнцезащитные очки то и дело сползали на нос, и он вынужден был их поправлять, а в другой руке он нёс рисунок. Они пошли порознь.
В том же составе они добрались до «Одессы», вошли внутрь и заняли столик.
Здесь Мерис куда-то исчез, не попрощавшись.
Марте понравилось, что они пришли в то самое кафе, где уже были однажды, на восьмое марта, хотя здесь уже успели обновить интерьер и кое-что переставить. Да и сидели они теперь за другим столиком.
– Почему вы хотели, чтобы я поговорила с этой Людой? – спросила Марта, когда Кидан, оплатив заказ, присел рядом.
– Во-первих… – начал он, слегка нагнувшись к ней, но тут по лицу его промелькнула улыбка, он вздохнул и неожиданно заключил: – Ти сама всё знаешь!
«Ничего я не знаю!» – хотела воскликнуть она, но в это время к их столику, спросив разрешения, подсела какая-то женщина. Говорить при ней Марта не хотела, а та очень медленно пила свой сок, растягивая удовольствие. Вокруг было полно свободных мест.
Снова появился Мерис в сопровождении высокого широкоплечего парня. Имени его Марта не знала, но это запомнила отлично. Он понравился ей с первого взгляда (там же, в общежитии института культуры). У него было открытое мужественное лицо с правильными чертами, а в выражении этого лица, в осанке и походке сквозило благородство. И ещё ей очень нравилось, что в его глазах, когда он смотрел на неё, не вспыхивало той чуть приметной искорки интереса, как в глазах всех других мужчин. Он точно не замечал ни её красоты, ни молодости. Он смотрел на неё так, как некоторое время назад Кидан смотрел на Мериса, прощавшегося со своей подругой.
Женщина допила свой сок и удалилась.
– Она хотела посидеть с молодими людьми, – усмехнулся Кидан. Вчетвером они ещё немного посидели здесь. Марта была занята едой, мужчины разговаривали.
Выйдя из кафе, Кидан распрощался со своими друзьями.
Наконец-то они остались вдвоём и неспеша двинулись вдоль по улице. Сначала Марта шла справа от него, но через несколько шагов перешла на левую сторону, а в ответ на его удивлённый взгляд пояснила:
– Я так привыкла.
– С кем ти так привыкла?
Немного погуляв, они сели в троллейбус и поехали в сторону автовокзала. Марта смотрела в окно, Кидан стоял у неё за спиной, и когда троллейбус потряхивало, как бы невзначай касался губами её волос. Они стояли на круглой площадке в гармошке, в полумраке, но всё равно эти лёгкие прикосновения на виду у всех действовали на неё чрезвычайно. Она ощущала его дыхание на своей коже, щекотавшее шею и висок. Но больше, острее – нечто неосязаемое, какие-то идущие от него токи. Он ничего не говорил, почти ничего не делал, но она явно ощущала, как в возникшем между ними поле всё сильнее и сильнее вибрировали горячие волны, захватывающие её в свой круговорот.
– Поедешь со мной к моим друзьям? – спросил Кидан, когда они вышли. – Близко. Институт физкультури.
– Нет.
– Почему?
– Я забыла пропуск.
– Это правда?
– Правда, – не колеблясь, солгала она. И Кидан пожалел о том, что начал задавать вопросы. Надо было просто взять её за руку… – И вообще, я устала.
– Не хочешь?
Не понимаю тебя: я дал тебе знать о своём желании и получил явный отклик, я знаю!.. Не понимаю тебя.
Они сели в семнадцатый автобус. Кидан попробовал ещё раз её уговорить и, снова получив отказ, вышел через две остановки, сказав, что позвонит. О времени они не договорились.
"Пришелец", роман, глава из первой части.