Эта сказка посвящается удивительной Ольге Р.,
которая и познакомила меня с Междумирьем
Я очень хорошо помню тот день, когда я начала писать для Междумирья. Было 22 ноября - годовщина папиной смерти. Я шла из парикмахерской (меня, как всегда, неудачно подстригли, но я уже перестала расстраиваться по этому поводу, волосы у меня растут быстро и скоро плоды неумелой руки "мастера" скроются в моей шевелюре) и вспоминала папу. Почему-то на ум лезло только одно слово - плохой. Я задумалась. Плохой - в смысле "нехороший" или "больной"? "Он совсем плохой", - плачут (или радуются скорому освобождению прикованного к постели больного?) родственники в комнате умирающего. Чувств своих они не скрывают, так как все уже абсолютно ясно.
Плохой, то есть некрасивый. Встречала и такое использование слова, уже не помню, где.
Папа в свой последний месяц жизни был плох втройне: он злился на нас с мамой, ненавидел нас за то, что он умирает, уходит в неизвестность, а мы остаемся в привычном мире. Он похудел и стал страшен и действительно доживал последние дни.
Мне стало холодно, несмотря на теплую куртку и необычно ласковое, теплое солнце. Почему именно это слово пришло мне на ум? Ему там плохо? Несмотря на то, что мама его до сих пор любит, тоскует и отказывается и от своей жизни, пытается похоронить себя раньше времени. Я знала, что она уже сходила в церковь и съездила на могилу отца. Там мама плакала, рассказывала ему свежие новости, а потом достала из сумки бутылку хорошего коньяка - папиного любимого и оставила ее около фотографии на надгробии. Я постоянно говорила ей, что лучше налить коньяк в папину любимую рюмку (она стояла тут же, красивая, хрустальная) и выплеснуть на землю или же самой пригубить немножко. Но мама всегда утверждала, что непочатую бутылку всегда найдет тот, кому она сейчас действительно необходима и этот человек догадается помянуть папу.
Я шла, пинала ногами сухую листву и вспоминала отца. Почему я все никак не могу написать о нем? Возможно, ему бы стало лучше, если бы о нем прочитали десятки тысяч людей? Как там, на том свете, это вообще происходит? Чем не идея для нового романа? Нет, идея избитая, а мне нужно что-нибудь оригинальное, свое.
Моя первая книга прошла незамеченной. Наверное поэтому, у меня не было страха перед второй и третьей. Два романа я написала быстро, боясь упустить идею и тот самый кураж, когда кончикам пальцев щекотно и руки словно сами печатают слово за словом, а в итоге выходит история настолько запутанная и интересная, что самой непонятно, откуда это взялось в моей неопрятной с виду голове. Вот со второго романа и началась моя известность. Не хочу говорить слава, это слово слишком громкое. Третий роман тоже раскупили мгновенно и вот тут я и поняла, что теперь публика ждет от меня таких же сверх оригинальных идей и текстов и повторяться мне нельзя. Иначе то самое страшное слово "исписалась" можно будет применить и к моей скромной персоне.
Идей не было, как я их не искала и в осеннем лесу, и в прозрачном небе, и в своих снах. Почему бы не написать про папу? Не роман, нет. Рассказ. Сделать книгу рассказов? Хм... хорошая мысль.
О чем именно поведать? Можно вспомнить папину страсть к подледному лову. Каждую зимнюю субботу он облачался в ватные штаны, два свитера, надевал неподъемный, но теплый тулуп, брал рюкзак, нагруженный салом, водкой, мотылем и рыболовными снастями и ехал куда-то на рыбалку. Помню, специальный бур, которым делали лунки, в рюкзак не помещался и папа всегда носил его в руках. Или это приспособление было слишком острым и именно поэтому он не хотел класть его в рюкзак? Странно, я никогда не спрашивала его об этом.
С рыбалки он всегда возвращался продрогшим, подвыпившим и счастливым. Иногда приносил богатый улов - пакет с рыбой, которую мама покорно чистила в тот же вечер, а потом, к моей радости, жарила, заливала томатом и подавала на стол, а папа учил меня правильно есть рыбу, чтобы не давиться маленькими косточками. "Ты же дочь рыбака!" - укоризненно говорил мне папа, когда я глотала мелкую косточку. Она, бывало, вцеплялась в мое горло и испуганная мама заставляла меня жевать горбушку, чтобы протолкнуть кость.
Я вдруг поняла, почему папа так дорожил этими субботами и рыбалкой. Я почти уверена, только там, на замерзшем озере, он был самим собой, чувствовал себя свободным и счастливым. Мне вдруг стало невероятно тоскливо и даже страшно: получается, я почти ничего не знала о папе, не понимала его, видела только то, что было на поверхности. Не подозревала, что папа может скрывать свои чувства. Ёлки-палки, я даже не задумывалась об этом!
Как-то раз суббота выпала на 31 декабря. Помню, как мы с мамой умоляли его остаться дома, но он лишь недобро глянул на нас и уехал. Тот Новый год мы встречали втроем: мама, я и телефон. Папа не приехал ни вечером, ни ночью, и мама не отходила от нашего с трудом добытого ярко-красного телефона и постоянно звонила то в больницы, то папиным друзьям. Та ночь состарила маму на десяток лет, а я впервые ощутила такую слепую ярость, намертво перемешавшуюся с предчувствием несчастья и горя, что даже не понимала, что именно я ощущаю и почему мне хочется разбить папину любимую чашку.
Он явился под утро. Они с приятелями сначала ловили рыбу, потом праздновали, а потом поняли, что трезвых среди них не осталось, за руль никому нельзя, поэтому они развели костер, наварили ухи из пойманной рыбы и радостно праздновали вдали от надоедливых жен и шумных детей. Выпили и съели все, замерзли и решили все-таки возвращаться. Я уже тогда поняла: все это были сказки, просто ни папе, ни его друзьям не хотелось домой. И это осознание ранило меня, добавило неприязни к моему собственному отцу.
Написать про это? Нет, не хочу. Зачем? Сделать папе ТАМ еще хуже? Он ведь был не слишком плохим человеком, запутавшимся, несчастливым - да, но... Что "но" я и сама не знала. Я запуталась в воспоминаниях, мыслях и чувствах. Все свернулось в непонятный ком, перекрутилось так, что и не разберешь.
А почему бы не написать по-другому? Папа действительно уезжает на рыбалку под Новый год, но возвращается без пяти минут полночь и приносит маленькой дочке подарок - "золотую" (на вид обычную, а на самом деле волшебную) рыбку, которую он поймал в озере? Рыбка живет у девочки долгие годы, незаметно исполняет ее желания, а когда девочка взрослеет, она выпускает рыбку на свободу. Чтобы она напиталась волшебства и потом, через годы, снова приплыла к какой-нибудь девочке или мальчику.
Идея мне понравилась и так меня очаровала, что я прошла мимо своего дома, чтобы еще погулять и как следует обдумать ее. С каждым моим шагом этот рассказ становился все ярче, я словно видела наяву своих героев (папу, маму и себя саму, конечно же), чувствовала вонь сырой рыбы (предположим, папа принес не одну рыбку, а несколько, в пакете с водой и почему-то именно настоящую, волшебную рыбку было решено поселить в старом аквариуме, хотя на вид рыба была абсолютно неволшебной, обыкновенной) и ощущала детскую радость от того, что папа наконец-то вернулся и Новый год они встретят все вместе!
Рассказ наполнялся подробностями, героями и уже был отлакирован и завершен. Когда я вернулась домой, я поняла - он получился и можно сесть за письменный стол и записать все, пока не исчезла щекотка на кончиках пальцев. И вот тут-то и случилось странное. Я вдруг поняла: рассказ настолько хорош и самодостаточен, что не нужно его записывать. События, прокрученные в моем воображении, уже произошли, точка поставлена и... Все!
Это было очень странное, необъяснимое ощущение. Я чувствовала удовлетворение от хорошо проделанной работы, радость от отличной идеи, но ведь результатов не было! Рассказ существовал только в моей голове!
Я машинально приготовила ужин, покормила мужа и собак, все было обычно, рутинно, если не считать моего необъяснимого нежелания записывать придуманный рассказ. А ведь он мог бы стать первым в новой книге!
"Когда не знаешь, что делать, доверься интуиции", - так говорила моя бабушка. Я решила ее послушаться и просто легла спать.
Мне приснился мой рассказ. От первого до последнего слова. И он был действительно хорош. Во сне я обозвала себя дурой и дала себе слово все-таки записать его, но...
- Недурно, весьма! Реакция читателей в общем положительная. Конечно, не совсем понятны ваши местечковые детали, но это и нормально. Разница миров, культур, форм жизни. Как раз это и привлекательно. Большой гонорар обещать мы не можем, все будет зависеть от количества эмоций читателей. Имейте в виду, отрицательные вы тоже прочувствуете. Не думаю, что они сильно повлияют на вашу жизнь, но сейчас я могу предостеречь вас от излишнего пользования водой, видите ли...
- Что?
- Под излишним пользованием я подразумеваю океан, море и Амазонку, пока туда вам не надо бы соваться. Видите ли, ваши мысли по поводу фактически пленной рыбки могут быть не совсем адекватно оценены...
- Кто вы?
Ощущение было странным. Сон вроде бы продолжался, но в обычном сновидении, я не могла контролировать свои слова и несла всякую чушь, но тут я словно полупроснулась и была премного озадачена.
- Простите! Вот так лучше?
Перед моим лицом появилась та самая якобы волшебная рыбка из моего рассказа-сна. Она смешно, как в мультике разевала рот, а потом вдруг подмигнула мне.
- У рыбок нет век вроде бы, - не удержалась я, а рыбка лишь хвостом вильнула и, как ни в чем не бывало, продолжила свою странную речь.
- Итак, как вы уже поняли, надеюсь, что поняли, мы берем ваш рассказ. Сколько вы за него хотите?
Потом я подумала, что моя просьба уже давно томилась на кончике языка, стремясь быть высказанной, в надежде на исполнение.
- Пусть папе ТАМ будет хорошо! Пусть он не страдает!
- Хм, весьма самонадеянно для начинающего автора! Но ваша напористость мне даже нравится! Согласна, это будет щедрый аванс и следующие рассказы будут оплачиваться по другому тарифу, более земному, если так вам будет угодно.
Мне было угодно все, я вдруг, вроде бы как в соседнем сне, увидела папу. Он улыбался, махал мне рукой, а потом крикнул: "Спасибо, ребенок!" Так он меня всегда называл. Я заплакала и рванулась к нему, но папа тут же исчез и перед моими глазами снова появилась странная рыба.
- Позвольте, куда это вы собрались? Аванс надо отработать!
- Да что вообще тут происходит, черт возьми!
- Не впутывайте сильные энергии в мелкие вопросы, - строго ответила мне рыба и наконец-то снизошла до объяснений. - Рассказ, который вы сочинили, который не захотел быть перенесенным на бумагу, предназначался для Междумирья. Видите ли, глобальный обмен культурными ценностями, информацией, невозможен, буде эти ценности привязаны к материальному носителю.
На всю эту белиберду у меня был только один вопрос и я его задала:
- Что?
- Вы меня разочаровываете. Я думала, вы намного умнее, - казалось, рыбка тяжело вздохнула, да так и было, она же в воздухе висела, как не померла еще!
Я решила промолчать, раз уж она меня причислила к глупцам, объяснит медленно и понятно.
- Есть такая пространственно-временно-вероятностная точка, которая называется "Междумирье". Она существует только в вашем воображении и...
- То есть ее нет, на самом деле? - не удержалась я. Не думала, что глупые рыбьи глаза могут выражать такое презрение.
- Скажем так, билет в Междумирье вы не найдете ни в одной кассе вселенной. Это такой карман, как я уже сказала, пространственно-временно-вероятностный. Это перекресток миров и любой может попасть сюда. Было бы знание, но оно дается не всем. Мы гордимся своими гостями, они лучшие в своих мирах. Теперь вы понимаете, какая вам была оказана честь?
Хоть убей, я не понимала. Рыбка забила хвостом, как обычная рыба, выброшенная на сушу. Сильно раздраженная и обозленная рыбка. Пиранья.
- Еще раз! Сюда, в Междумирье, войти могут в основном избранные, знающие, видящие, умные, опытные, древние, а, значит, и вкусы у них утонченные. Ваш рассказ понравился одному древнему дракону, он сейчас проживает жизнь в теле земной женщины, но к нам заглядывает каждую ночь. Все-таки скучает по утонченным беседам, музыке, живописи. Ведь то, что делаете и видите вы, люди, это так, каракули и прописи, вы сейчас в самом начале пути.
Потихоньку во мне начала просыпаться гордость. Мой рассказ настолько хорош, что понравился избалованным драконам и не только им?
- Не льстите себе! Не настолько он прекрасен, просто в нем чувствуется искренность, искра, нечто драгоценное, иначе дракон никогда бы не порекомендовал вас. Вам нужно работать, расти, иначе вы не достигните успеха в Междумирье.
- Значит, я не смогу писать здесь? На Земле? - я чуть не сказала "в реальности", но удержалась. Я уже начинала понимать, что Междумирье - это тоже реальность, просто немного другая.
- Почему нет? Сможете! Вы сами поймете, кому ваши рассказы будут предназначены: людям или нашим гостям. У вас остались вопросы?
Рыбка, оставаясь вежливой, как-то очень выразительно на меня посмотрела и я поняла, что уже надоела ей. Но вопросов у меня было еще слишком много.
- Расскажите, какое оно - Междумирье?
- Представьте себе большой сундук. Вы открываете крышку и прекрасно знаете, что именно вам нужно. К примеру, вам срочно понадобился старый свитер. Вы опускаете руку в сундук и сразу его находите. Это и есть Междумирье.
- Что? - я и сама понимала, мои вопросы слишком одинаковые, но что поделать, если рыбка изъяснялась такими странными намеками.
- Если вы точно знаете, что вам нужно, вы тут же это находите! - крикнула рыбка мне в ухо. - Хотите познакомиться с драконом, который вас рекомендовал?
- Я...
- Вот когда захотите, он тут же объявится.
- А если я впервые в этом сундуке, то есть Междумирье и просто хочу осмотреться?
- Тогда смело ныряйте в сундук и смотрите! - ухмыльнулась рыбка и исчезла.
Продолжение следует
©Оксана Нарейко