«Моему другу Ивану Васильевичу в день его Юбилея…»
быль-небыль
Двое выбираются на маленький песчаный бережок небольшого лесного озерца. Один из них – крупного телосложения, излишне суетливый, что и понятно, поскольку это он, вероятнее всего, эту вылазку на рыбалку и затеял, да и ещё и притащил с собой товарища более скромных «габаритов».
Сумеречное утро ещё стелет по воде туман. Ветерок пытается унести его в сторону, но туман не спешит уходить, прячась где-то в зарослях камыша.
– Во, – сообщает Большой, – добрались.
– Щас я тебе покажу, – торопится он. – Ща-а!
Сбрасывает поклажу.
Авоська бутылками гремит. Гремит, а не звенит. Звенит – это на обратнем пути. Всё ж мы – интеллигенты: пустую тару не кидаем, где попало. Для неё имеется пластиковый контейнер на остановке у того направления, что называют дорогой. На нём так и написано, красным по зелёному: «Для мусора». Именно, «Для…», а не «Мусор». Любой грамотный человек разницу-то понимат.
Тот, что поменьше, тоже рюкзак сымает и кладёт осторожно на песок. Рядом – удочки, прямо из магазина. Новенький! Кто ж ему доверит нести авоську – самое ценное на рыбалке?
– Щас, – бегает в нетерпении по бережку Большой. – Вот! Здесь это место!
Дрожащим пальцем указывает куда-то в центр водоёма: – В прошлом годе я тут такого сома тащил – во!
Он отмеряет руками метра два с половиной, невольно заставляя Маленького отступить из-за узости бережка.
Маленький удивлённо-заинтересованно: – Вытащил?
Большой в ответ произнёс: – Куды там? Ушёл!
С грустью произнёс. Присел на корточки, сжимая в горсть мокрый песок: – Я его почти до берега довёл! Часа два бодались, думал – всё, моя взяла!
У Большого даже голос сделался глухим каким-то: – Куды там.… Оборвал.… Оборвал лесу! Прям у ног почти. Ушёл, язви его в качель!
И почти сразу Большой сменил грусть в голосе на весёлый тон, вскакивая и сжимая Маленького в плечах на мгновение: – Вдвоём возьмём!
Уверенно так сказал, и опять к воспоминаниям вернулся: – Мне б тогда кто подмог маненько! В воду зайти нужно было и сачком его снизу! Али крюком! Крюком надёжнее.
Сдвинув кепку, Большой почесал голову: – Омут здесь. Глыбина…
Маленький озабоченно и с некоторым испугом: – Омут, говоришь? Глубоко?
Большой: – Ну да, омут. Глыбь! Как измерить-то? Но это точно – дна, считай, что и нет! Пробовал. Тут три шага, потом удилищем пробовал – дыра! «Чёрный квадрат» Малевича, одним словом.
Большой разложил алюминиевый стульчик, сел на брезентовую сидушку, достал пачку папирос, выщелкнул одну, прикурил, затянулся, и выдохнул клуб дыма, сравнимый разве что с плотным туманом, что прикрывал лесное озерцо.
Маленький сделал то же самое. Только не закурил.
– «Чёрный квадрат» Малевича – это три слова, – поправил он.
– А, какая разница, – вздохнул Большой, махнув зажатой в пальцах папиросой. – Чёрный – он и есть чёрный. И что хотел сказать? Ну, этот, художник который? Там что? Ну, что за этим квадрантом спрятано? И ты не знаешь. И я не знаю. И нихто не знает! А я тебе так скажу…
Большой повертел головой на предмет отсутствия других рыбаков и, уже немного тише, продолжил: – Глыбь там, и никем невиданное!
Он кивнул в сторону озерца: – Так и тут. Я за пять минут это… за пять минут обошёл. Только камыш да осока. А в середине – дыра! Чёрная!
Маленький протянул сочувственно: – Да уж!
И добавил: – Кстати, у этого квадрата все стороны разной длины.
Большой: – А я о чём? Если так, то почему – квадрат?
Маленький: – Не знаю. Авторский замысел.
Большой: – Вот! А я о чём? Всегда так на Руси: за что ни возьмись, всё с подвохом да с подходом своим. И во всём свой замысел. И здесь тоже замысел! И в этом замысле есть сом!
…
Когда палатка была уже установлена, над костерком – котелок с ухой, у берега кусок брезента расстелен, а эти двое лежали и смотрели в небо, Большой подытожил, выпуская в небо ещё один клуб дыма очередной папиросы.
– Если где-то что-то изъяли, значит, где-то это что-то поставили. Обязательно! Может, горы каки. Суть едина: хучь большие, хучь маленькие, а ежели в душу? Так энтот самый квадрант чёрный не даёт понять, что там за ним. Гадай, не гадай – загадка сие и есть. Завсегда так на Руси: большая глыба аль камешек придорожный, а внутрь глянешь – омут! И что-то там есть. Одним словом – глыбь!
Псков, август 2018
© Горшков Сергей Игоревич
От автора не для печати: идея данного рассказа пришла автору во сне, какое-то время рукопись пролежала, затем автор вернулся к рукописи, поработал над ней, и получилось что-то. И хотя всё это – вымысел, в образе главного героя автор попытался передать собственное ощущение человека - своего друга. А уж получилось или нет – решать читателю. Ну, и другу, конечно. Ему же на его Юбилей подарил.