Лаура и другие увлечения Порываева, ч. IV, гл. се
ЧАСТЬ ЧЕТВЕРТАЯ
Глава СЕДЬМАЯ - У РОДИТЕЛЕЙ В ДЕРЕВНЕ, ЕКАТЕРИНА-АНГЕЛИНА И АЛЬБИНА
1.
За завтраком пообсуждав работу и житье-бытье сына на Калыме, отец вдруг спросил:
- А на лыжах сынок еще не разучился ходить? Может пойдешь со мной до нашего зимовья, там на него бурей огромная сосна свалилась и проход к нему закрыла. Мне одному такую махину не распилить, вместе мы бы за день управились. А ты разомнешься в дороге через хребет, а в близи зимовья еще и белку пострелять можешь.
И тут Алексея понесло:
- Какое там разучился, да я, тятя, во всем Оймяконском районе на соревнованиях всех обставил и на первенстве Якутии третье место занял. Тут он запнулся, решив промолчать о необходимом было участии в зональных соревнованиях в Новосибирске, восторженно согласившись завтра с раннего утра отправиться к зимовью. В подтверждение Порываев достал из походной папки вырезки из районной и республиканской газет и с гордостью показал их родителям...
Для похода в тайгу первым делом нужно было приготовить охотничьи лыжи для Алексея. Голицы, на которых он бегал в школу в Преображенское явно не годились, в лесу по метру слой снега, а весенний наст еще не сложился и идти в них можно лишь по накатанной лыжне или проторенной дороге. Отец быстро отыскал сыну охотничьи снегоходы на комасьях брата Александра, который проходил последний год службу в Армии. Для доставки к зимовью двуручной пилы, топора и провизии на обед, пришлось приготовить на завтра нарту и собачью упряжку. В семье Порываевых, единственной в деревне, держали двух крупных охотничьих собак, которые могли выслеживать пушного зверя, выносить из воды в зубах убитых уток, охранять хозяина от случайного нападения волка или медведя и безусловно таскать нарту с разной охотничьей поклажей. В необходимых случаях отец давал нарту и ездовых собак дальнему родственнику, одиночному охотнику Егору, который взаимно и в этот день, по просьбе дяди, привел крупного пса в качестве третьей ездовой собаки.
В памятный для Алексея день на утренней зорьке, облачившись в теплую одежду, загрузив необходимое снаряжение в нарту, снарядив собачью упряжку и, встав на лыжи, прямиком через близлежащее поле Порываевы направились в тайгу. До прибытия сына опытный охотник уже совершал свой поход на лыжах к зимовью по привычному для него маршруту. Собака Верный, запряженная в качестве ведущей, хорошо знала эту дорогу, но для прохода вначале через пересеченную местность, отец Порываева шел впереди, а Алексей без особых усилий сопровождал маленький обоз сзади.
Миновав Тайгинский хребет, путники вышли на открытое пространство - речку Журчиху, которая, из глубокой тайги пробив в малорослом месте хребет, сделав пятикилометровый крюк, в своем стремлении к полноводной матери-Лене бросилась в ее объятья, как раз в том прекрасном месте, где давние первопроходцы, облюбовав это место, основали деревушку, назвав ее любезно – Тайгинская.
Опытный ездок на собачьих упряжках Иван Григорьевич, проверив состояние нарты и шлейки упряжи и постромки к вожаку Верному (для управления бегом собак), взгромоздился на нарту, а сыну предложил следовать за нартой на своих лыжах. После тяжелого прохода через двухкилометровый хребет по глубокому снегу от деревни до реки, собаки, привычные к гонке по ровному малоснежному льду, в дружном ритме тут же рванули во всю прыть, оставляя Порываева младшего, не смотря на все его старания, далеко позади. Через пять километров река сделала крутой поворот и Порываев старший, боясь за сына, вынужден был караванчик остановить.
Родовое зимовье Порываевых, по прикидкам его хозяев и суждениям посетивших его охотников, находилось в 8 километрах от деревни и располагалось на противоположном берегу Журчихи. Минут через десять, нагнав таежный обозик, Алексей посмотрел на часы и доложил отцу, что время уже приближается к десяти, а они еще не добрались до зимовья. Отец с улыбкой ему ответил:
- До зимовья-то рукой подать, а тебе-то, я вижу, не под силу тягаться с собачьей упряжкой. Мы с Верным, пожалуй, поедем, если хочешь полезай рядом со мной на нарту пусть не так хлестко, но моим трудягам по силам доставить нас вместе с грузом до зимовья.
В зимнее время многие охотники, направляются к местам своей охоты по льду этой реки от октября до мая. Нередко в непогоду или из-за большой усталости порываевское зимовье служит спасительным пристанищем в тайге любому охотнику. По неписанному таежному закону благородства в этом зимовье в любое время года можно было обогреться, переночевать и даже поесть. В зимовье заботливый Иван всегда держал сухари, соль, сахар, спички и дрова для растопки железной печки.
Вот и теперь прибыв на место, разгрузив нарту и придя в зимовье (оно закрывается лишь на задвижку от медведей) обнаружилось, что кто-то здесь успел заночевать в отсутствие хозяина. На охотничьем столике лежала записка, написанная карандашом на газете:
«Дядя Иван, спасибо за гостеприимство! Искал в округе подходящий лесостой для заготовки дров, запозднился и наткнулся на свежие волчьи следы (возможно - парочка), а я без собаки и ружья. Остерегайся. Сочувствую в связи с падением лесены на зимовье, готов помочь в ее распилке. Будешь в Сосновке осчастливишь своим приходом в мой дом, Ерофей».
Опытный охотник обойдя зимовье волчьих следов не обнаружил, но решил закрыть собак в зимовье (могут бросится по волчьим следам и нарваться на стаю) пока они будут распиливать лесину. Начиная с комля упавшего дерева отец с сыном отпилили привезенной на нарте двуручной пилой в три захода девять чурок и сели отдыхать.
- Ты вот что сынок, пока я вымеряю из оставшейся лесины круглячок на поддон для нашего сарая и обрубаю сучья верхушки лесины, можешь пройтись по прибрежнему соснячку, там у белок должны быть гнезда с зимними кормушками, тозовка в нарте в брезентовом чехле. Возьми Верного, стреляй только в головку белки, иначе шкурку испортишь, далеко и долго не ходи, еще надо чурки обиходить и ветки верхние сжечь и за светло домой вернуться.
Примерно через час Алексей вернулся пустой. Порываев старший напустился на собаку:
- Ты, что это у меня совсем нюх потерял, ни одной белки не мог выследить?
- Да нет, тятя, Верный не виноват, он облаял одну за другой двух белок, но я, стреляя, оба раза промазал, да и жалко мне этих зверюшек, пусть живут. Дайка лучше мне колун: я хоть три-четыре чурки в охотку поколю, как раз запас дровишек в зимовье будет. Отец Алексея не унимался:
- Да если собака выследила пушного зверька и охотнику осталось только его достать точным выстрелом, большой позор этого не сделать. Почему по второму, третьему разу не стрельнул? Не обижайся сынок, но ты правильно сделал, что уехал из деревни, охотника из тебя бы точно не получилось. Жалко ему зверюшек? Весь в мать вышел: такой же мягкотелый и сердобольный. Вот я охотой занимаюсь, как и многие другие; соболя, горностая и ту же белку добываю, за пушнину деньги получаю и кормлю на них всю нашу семью...
Закончив необходимую работу и пообедав (вяленая сахатина, чай с шаньгами и мартышками (творожниками), посетители зимовья стали быстро собираться в обратную дорогу. На дно нарты погрузили двухметровый кругляк и такой же длины обрубленную от веток верхушку ствола и две самые большие чурки. Предупреждение Ярофея о волчьих следах требовало быть готовыми к возможной встрече с этим опасным таежным зверьем.
Иван Григорьевич зарядил двустволку, положив ее и заряженную тозовку в нарту с удобного края, предупредив Алексея держать наготове, как и приготовленный в ножнах на поясе тесачок. В случаи приближении волков, подумал Порываев в первую очередь нужно быстро резать постромки, освобождая собак от упряжи. Заволновавшегося Алексея отец успокоил тем, что волки боятся скученных охотников с несколькими собаками, и одного выстрела будет достаточно, чтобы они разбежались. Покормив и собак мясными обрезками и овсяной кашицей, они направились в обратный путь по проторенной накануне дорожке. На этот раз Алексей прицепил веревку к нарте и раз за разом, держась за нее, катился на лыжах. Уже стало смеркаться, когда Порываевы уставшие, но довольные таежной прогулкой вернулись домой.
На следующий день после посещения родового зимовье Порываевых по просьбе отца Алексей вместе с ним направился проверить рыбные ловушки подледного лова, которым один из немногих в округе владел его отец. А вся хитрость этой ловли заключалась в том, что на льду особо рыбного места на реке Лене пробивалось 5-7 лунок, на специальные большие крючки за хребет нанизывались крупные гальяны или ельцы и на очень прочной леске с грузиками опускались под лед на среднюю глубину реки. Лески крепко привязывались к колышкам и засыпались снегом, чтобы никто не мог их обнаружить. При этом на берегу напротив этих ловушек делались метки для их последующего обнаружения.
Но главная тайна заключается в ловле рыбешек, идущих на наживку. И здесь в отдалении от деревни в заветных крупных озерах (где водятся круглогодично эти рыбешки) пробивались широкие лунки и в них под лед спускались специальные корчаги с губительным входом (без обратного выхода) в диаметре лишь по величине гальяна или ельца (внутри тоже приманка – сушеные дождевые черви или хлебные катушки). За весь зимний период эти, так же скрытые от посторонних глаз корчаги изымаются 3-4 раза из подо льда и из другой стороны корчаги изымаются пойманные рыбешки, которые в специальной кадушке плавают дома до очередной необходимости их нанизывать на крючки.
На поход к месту лова и возвращению домой ушел почти весь световой день. Ограничились пробивкой пешнями и топорами пять лунок, к разочарованию рыболовов лишь в одной из них при вытягивании лески оказался налим, зато - более метра длины и около пуда весом. По заведенному порядку пойманную рыбину положили в холодный отсек сарая для заморозки и приготовления в последующем 2-3 рыбных блюда (ухи , жареной рыбы на сковородке, или тушеной - с картошкой в чугунном горшке).
2.
Пока Порываевы занимались зимним промыслом рыбы в дом к Алексею приходили с приглашением в кино и после него - на вечерку гармонист Николай и завклубом Катерина, которая долго расспрашивала Марию Алексеевну о сыне: где он учился, где работает, почему он приехал, что подарил ей на 8 марта? Мама Алексея простодушно и с гордостью рассказала ей о сыне, показала подаренные им шаль и, конечно же, не забыла про денежный перевод и теплую поздравительную телеграмму.
- Алеша, - стала наставлять она сына предостережением: не вступать с этой женщиной ни в какие личные связи, появилась она в деревне недавно, бабы говорят, что она их мужиков к себе заманивает. А у тебя сынок есть девушка, с которой ты успел подружится на Колыме?
Алексей назвал лишь Лауру, дочку директора прииска, чем нимало удивил свою маму таким успехом на личном фронте. В свою очередь она рассказала, что однажды из Преображенского к ним домой приезжала его одноклассница Маша и даже просила дать ей его колымский адрес. Недавно она узнала, что эта Маша вышла замуж (она старше Алексея на 2 года) и уехала к мужу в другую деревню.
Тебе, наверно, она тоже нравилась и ты хотел в эти дни с ней встретиться? Не расстраивайся, раз у тебя есть эта Лаура, да и ты у меня такой видный, еще и другую можешь найти. Алексей рассмеялся:
- Вот на этот счет, мама, ты не беспокойся, ведь я еще стихи сочиняю, и с ними на сцене выступаю, а местным девкам это нравится. А Машу, уже не нашу, я давно позабыл. Так, что посоветуешь, мама, идти мне после кино на вечёрку? Кино «Весна на заречной улице» я уже видел. А что мне эта Катерина, не стану я с ней связываться, как ты просишь...
Порываев появился в клубе когда уже закончился сеанс, но большинство зрителей, и не только молодежь, продолжали оставаться в зале и с удивлением, как на приведение, глазели на Алексея. Через минуту, только Порываев разместился в уголочке к нему подошла миловидная и незамужняя Екатерина Сергеевна, впервые увидевшая возмужавшего красивого парня в дорогой одежде.
Она даже растерялась и, протянув руку для знакомства, назвала себя просто Катей. Пока деревенская молодежь и зеваки, оставшиеся на вечёрке танцевали традиционные в то время танго и фокстрот, завклубом и Алексей, уединившись в ее кабинете, обсуждали возможность разнообразить вечерку какими-то самодеятельными выступлениями. Опытная в этих делах завклубом спросила Порываева:
- Алексей Иванович, а Вам приходилось участвовать в художественной самодеятельности, к примеру стихи читать? А под гармонь Вы бы могли по бумажке частушку пропеть? Мы бы тогда могли понарошку устроить частушечную дуэль, не претендуя на изысканные куплеты этих частушек. Текст этих частушек я Вам напишу, пока молодежь танцует кадриль мы с Вами можем тихонько порепетировать.
- А чего репетировать и какая же эта дуэль получится? - завозражал Алексей. Давайте для начала сочиним по одному куплету, дальше будем частушки сочинять по ходу выступления. Екатерина Сергеевна в изумлении передала Алексею карандаш и бумагу и просила его на своих глазах написать хоть один куплет. Порываев тут же написал:
«На вечорочку пришли девки молодицы,
С ними Коля гармонист – будем веселиться!»
- Вот это да, так Вы и сочинить и под гармошку спеть можете? – довольная своей идеей спросила Катерина. И тут же добавила: «Давайте и я один куплет сочиню и Вы еще - один, про то, что мы частушечки споем?!»
Минут через пять дуэлянты пригласили гармониста в комнату завклубом и Алексей без бумажки тихо-тихо пропел вступительный куплет частушки. Дальше все присутствующие на вечерке люди деревни Тайгинская стали свидетелями не хитрой, но забавной шуточной частушечной дуэли.
Пропев вступительную частушку Алексей под теплые аплодисменты досочинил второй куплет и обращаясь к гармонисту залихватски пропел:
«Коля, Коля, Николай,
На гармошке поиграй,
Мы ж с Катюшей-душечкой
Вам споем частушечки.»
Следом - Екатерина Сергеевна:
«На вечерочке у нас
Появился Лешенька.
Симпатичный, при деньгах.
Ухажер хорошенький!»
Алексей:
«Ехал я из далека
В деревеньку нашу,
А приехал – осерчал:
Замуж вышла Маша.»
Чуть подумав – Екатерина:
«Эй, подруга, одолжи
Зелья приворотного,
Чтобы мне приворожить
Паренька залетного!»
Алексей:
Зря, Катюша, не смущай,
Ты меня, сердечная,
И любовь не обещай:
Не хочу – беспечную!
Катя:
«У Алеши волос рус,
Глазки, как смородинки.
Девок пробовать не трусь.
Жарь пока молоденький!»
Катя в продолжение:
«Как такое не понять:
Плоть отдаться просится,
Губы жаждут целовать,
Грудям жаться хочется!
Послышались мужские возгласы и общие аплодисменты, позволившие Алексею похулиганистее подобрать рифму:
«Не дразни и не хвались,
Катерина сиськами –
Будешь в бане – заявлюсь,
Голую затискаю!»
Снова возгласы и аплодисменты, что позволило уже завклубом дальше подсочинить к известной припевке:
«Ах, топну ногой,
Топну ноженькой,
Попляши-ка ты со мной,
Леша, Лешенька!
Запас рифмованных строк у Алексея истек, вспомнив советы матери не
вступать ни в какие личные связи с Екатериной он нашелся для частушки приплясыванием при ее исполнении:
«Поплясали от души,
Чтобы так умаяться.,
Надо, чтоб не согрешить –
Врозь домой направиться!»
Тут к Алексею подскочила Екатерина и они вместе пропели:
«Мы Вам пели, как умели,
Как могли, протопали,
Попляшите дальше сами.
Ну а нам похлопайте!»
После аплодисментов частушечники пошли танцевать медленное танго. Разглядев вплотную Катерину, прижимая настойчиво ее к себе, Алексей подумал: «Не дурна и в самом деле – грудастая, такую не грех и в самом деле потискать». Катерина, будто прочитав его мысли, прижавшись к Порываеву прошептала:
- Алексей Иванович! Что вы со мной делаете: «я вся горю, не пойму от чего!».
Порываев в ответ:
- Я польщен, да и сам полон к Вам обожанья!
Катя:
- Если даже, ты Леша, в другую влюблен,
Приглашаю тебя дорогой на свиданье!
Алексей:
- Если эти слова, Катерина, не сон,
Я, как рыцарь, готов на любые дерзанья.
После дамского вальса и завершения вечерки, когда все кто с кем разошлись по домам, Алексею ничего другого не оставалось, как проводить Катерину домой. Ночь на редкость выдалась светлой и звездной. Спелая женщина ухватила Порываева за руку и после короткого молчания вдруг спросила:
- Алеша, признайся, тебе не интересно со мной? Все твои завораживающие слова лишь артистическая игра? Ты даже не спросишь: кто я, откуда, как я здесь оказалась в твоей глухой деревушке? Алексей снова пристально посмотрел на спутницу и с хитрецой ей ответил:
- Екатерина Сергеевна, у меня уже есть подруга Катя в Якутске, пусть не такая красивая, как Вы, но она мне нравится и сама меня любит. А Вас я стесняюсь и еще не умею обращаться по-мужски со взрослыми женщинами. Но мне, конечно, интересно было бы знать отчего и почему Вы такая умная и солидная (частушки так складно сочиняете) оказались в нашей глуши. Вы можете рассказать мне все по правде, после завтра я уезжаю на Колыму и скоро меня призовут в Армию и мы едва ли еще увидимся.
Спутница оживилась, переход Алексея на «ты» ей понравился, она снова стала прижиматься к молодцеватому кавалеру и, с минуту помолчав, сразу ошарашила Алексея своим признанием:
- Не Катерина я и совсем не та, за кого себя выдаю. Уже три года, как я вынуждена скрываться от своего бывшего мужа, который приревновав меня к моему начальнику по работе, избил его до полусмерти и когда начал издеваться надо мной, я вырвалась и уехала к маме. Был суд, ему дали 7 лет, но не отсидев и года он с каким-то уголовником, убив охранника, сбежал. Заявился к маме (я была на работе) и заявил, что твоей Ангелине (т. е. мне) теперь не жить, и заставил маму дать адрес моей работы. Мама, опасаясь за свою и мою жизнь вынуждена была дать ему мой адрес и, конечно же, позвонила в милицию и ко мне. Я сбежала с работы к моей подруге, которая дала мне адрес своей сестры в Усть-Куте, дала денег на дорогу и посоветовала скорее уехать туда из Тайшета.
Так как моего паразита еще не поймали, на новом месте мне пришлось поменять свои фамилию, имя и отчество, заявив, что попала в аварию (пригодились синяки и побои мужа для доказательства), документы мол пропали и назвалась Катериной. Мама через подругу выслала мне деньги, которые у неё были, и мне на них удалось получить новые документы, найти жилье и устроится на работу завклубом. Жизнь моя наладилась, я даже пыталась устроить свою семейную жизнь, но подходящего мужчины после своего изверга мне повстречать не удалось. А летом прошлого года оказалось, что мой «благодетель», оформивший мне новые документы, проштрафился на взятках, его стали трясти и добрались до меня, теперь уже мне за подлог грозило до 3 лет. И я опять трусиха и дурочка (ведь можно было все честно рассказать) ударилась в бега.
На теплоходе добралась до Киренска, где нашелся добрый человек и посоветовал мне забраться в самую отдаленную деревню, где жители паспортов не имеют и их не спрашивают, а любому грамотному специалисту рады вдвойне. Вот я и оказалась здесь, надеясь переждать, когда прояснится ситуация на моей последней работе, и даже полюбила это прекрасное место, а с первого сентября мне предложили учительствовать еще в здешней начальной школе.
Порываеву эти откровения совсем не понравились, и он, дальше от греха, решив отделаться от этой назойливой спутницы, протянул ей руку, чтобы раз и навсегда с ней попрощаться. Но она схватила его за руку и сказала:
- Алеша, подожди, я не сказала тебе самого главного: поздравляя маму с женским праздником она мне сообщила, что мужа нашли, был суд и ему за убийство дали 15 лет. И я могу теперь вернуться домой. Для меня это такая радость, что справедливость восторжествовала. Я не злопамятная, но никогда не прощу этому извергу, что он лишил меня самого главного счастья женщины иметь ребенка. Когда этот гад стал издеваться надо мной, он сбил меня с ног и два раза ударил ногой в живот, а я была беременна и очень хотела ребенка. Произошел выкидыш, и после этого, как мне сказали врачи, я едва ли смогу стать матерью.
Молча, дойдя до дома, где довольно комфортно обустроилась заезжая красавица, Ангелина-Екатерина уже как-то по-свойски попросила:
- Может все же зайдешь, Алеша ко мне, чайку с малиновым вареньем попьем, а ты мне расскажешь о своей Кате!? Простая, бесхитростная просьба, как показалась Порываеву, ни к чему его не обязывала, оказать внимание и даже помощь любому человеку – было в его правилах.
Переступив порог горницы, Алексей по-хозяйски занялся растопкой массивной железной печки, быстро образовавшийся ее жар заставил его снять не только шубейку, но и шерстяную безрукавку и пиджак. В это время Катерина уже сгоношила на столе все необходимое для вечеринки. Охватившая горницу теплота, благодаря стараниям Алексея, самопроизвольно распространилась и на взаимоотношения недавних частушечников.
Последовав примеру Алексея, зрелая пассия, оставшись в одной полупрозрачной кофточке, полуобножила свои завидные груди. Отказавшись сначала напрочь от выпивки спиртного, Порываев аппетитно закусив остатками жареного поро сенка с колхозного стола (в честь 8 марта), решил испробовать домашнюю брусничную , настойку, которая ему понравилась. Хозяйка вечеринки, оказавшаяся уже навеселе, подсев и прижавшись к Алексею, двусмысленно запела:
- Ой мороз, мороз остуди меня, я в любви к нему, вся полна огня,
Полюби меня черноглазенький, поимей меня пару разиков!
После этих слов соблазнительница со всей своей женской страстью пустилась целовать Алексея. Возбужденный ласками партнерши Алексей уже не мог устоять против мужского инстинкта. Руки его и губы от ласкания пышной груди опускались все ниже и ниже к запретному плоду, который, как никогда оказался особенно сладким. По среди ночи сладкая женщина пустилась в новые ласки, руками и губами вызывая у не робкого (как оказалась) партнера взаимные действия. В такт своим изгибам и стонам Катя зычно восклицала:
- Еще, еще, еще Алешенька, уважь одинокую женщину, ребеночка хочу, сынка хочу, такого же, как ты, век любить тебя буду, ой, ай, как хорошо, умираю от счастья!
3.
Ранним утром Мария Алексеевна проводила взглядом любимого сына до его постели, еле сдерживая приготовленные и выстраданные за ночь слова возмущения. Алексей проснулся около одиннадцати часов, огляделся по сторонам и, увидев свою любимую Маму, которая накрывала на стол, готовя ему завтрак, подскочил к ней, стал ее целовать и приговаривать:
- Поругай меня, МАМА, побей меня, чего ты не делала со мной никогда в жизни. Очень я перед тобой виноват, впервые не исполнил твою просьбу и все же ночевал у Кати. Заливаясь слезами Мария Алексеевна обнимая и теребя пышные волосы сына, вытирая глаза прошептала:
- Сама виновата вырастила тебя таким красивым и пригожим, что даже Екатерина Сергеевна, похоже, в тебя влюбилась. А я, действительно, Алешенька, была на тебя очень сердита, ночь не спала, все тебя поджидала. Ведь все молодые мужики на неё зарятся, заявится кто-то к ней, а там ты, ведь и убить могут из-за ревности. А ведь никто не знает кто она, откуда, чего она в нашу глушь заявилась, может преступница какая-нибудь, да и с тобой могла что-нибудь нехорошее сделать. Отца вот разбудила, говорю ему:
- Ступай, Иван, к этой Сорокиной, там, он там, где ему еще быть, приведи его домой. Отец твой тоже хорош, мне отвечает:
- Спи, мать, не маленький чай, и я в его годы за девками бегал, пусть потешится, Катька баба сладкая, все мужики, на неё глядя, облизываются, да не тут-то было. Она вот нашего Алешку выбрала и он молодец решил уважить красивую женщину...
После сытного завтрака, сознавая, что это последний день его пребывания в родном доме, Порываев не знал, чем себя занять, что полезное сделать. Очень сокрушался, узнав, что отец утром рано ушел в тайгу смотреть соболиные кулёмки, ему так хотелось еще раз окунуться в зимнюю, сказочную тайгу. Говоря о соболиной охоте отца, мама Алексея подчеркнула:
- Дай бог может еще парочку соболишек принесет, скоро уже запрет их ловить наступит, а знаешь, как они нас выручают; вот дочери обнову купили, да и сестре Василисе, у которой Люба в Преображенском квартирует, мы постоянно деньжат подкидываем. Ты постарайся завтра с сестренкой-то повидаться, она очень по тебе скучает, посылочку с продуктами ей передай. А теперь, Алеша, к почтальонше Клавдии Федоровне иди, может она согласится завтра вместо пятницы с тобой в Преображенское поехать, кусок свежего налимчика возьми в подарок, она тебя любит, не откажет.
Направляясь к Доброхотовым, изба которых находилась на краю деревни, поравнявшись с домом Сорокиной, Алексей увидел в окне Катю, которая замахала ему руками зазывая к себе в дом. Жарких объятий избежать не удалось, но скоротечно потискав ночную соблазнительницу, Алексей быстро покинул Катерину, на ходу объяснив: «Видели меня у твоего дома, ночью жди». Клавдия Федоровна без капризов приняла рыбу и заверила Порываева, что идя ему на встречу, завтра, часов в восемь, уже будет ждать его у своего дома, чтобы наверняка быть в Преображенском до прилета самолета.
По совету матери Алексей успел за этот уже весенний день доставить возик сена для коровы из своего стога, родового местечка «Порываевские чистки», сводить на водопой к проруби на Журчихе корову Майку, собрать и забуртовать, скопившийся в коровнике и хлевах у свиней и овцы навоз, и, наконец, расколоть на мелкие поленья огромные чурки, привезенные от таежного зимовья. Уже ближе к ночи прямо в дом Порываевых заявилась завклубом и, под видом передачи Порываеву для редакции районной газеты своих стихов и переделанных частушек, сообщила Алексею чтобы он ночью не приходил, так как из самого Преображенского к ней приехала с ночевкой заведующая тамошним сельским клубом, с которой она решила завязать дружбу. Прощаясь с Алексеем
Катерина-Ангелина со слезами счастья, поклялась любить Порываева и если бог поможет ей родить сына, назвать его Алексеем.
Прощание с матерью Порываева было долгим, безрадостным и слезным. Ранним утром перед отъездом сына Мария Алексеевна напекла ему любимых печеночных пирожков и шанежек. Уже за завтраком передавая на дорогу сыну его любимые лакомства, со слезами на глазах, вынула из фартука теплые шерстяные носки и сказала:
- Вот сынок, теплые носочки успела тебе связать, как ты мне дорог и сказать не могу, слезы глаза застилают: ты родился, а через три дня похоронка пришла, погиб мой старший брат Алексей под Сталинградом, отец добровольцем на трудовой фронт направился, я одна с вами тремя осталось. В деревне одни бабы, а надо хлеб убирать, сено косить, вот в поле иду братьев за руки веду, а тебя шестимесячного в котомке несу, а ты даже и не плачешь, смирненьким был, не капризничал, а рос ничего для себя не требовал, теперь вот не успел сам обжиться матери помогаешь, навестить меня приехал...
В аэропорту Киренска, куда Порываев благополучно добрался в четверг 15 марта, он купил билет до Якутска на 17 марта, окончательно успокоившись теперь не участием в зональных соревнованиях по лыжам, которые должны состоятся в Новосибирске 17 и 18 марта. В гостинице Порываева, поселили в тот же одноместный номер. Поразили чистота и сравнительно не высокая цена в пределах 15 рублей за сутки. Денег на обратную дорогу было достаточно. Родители приняли у сына в дополнение к переводу лишь 100 рублей. Отец Алексея, как предполагала его мать принес из леса двух соболей, что может дополнить семейный бюджет при их сдаче не менее чем на ту же сотню. Передав сестре в Преображенском (где она учится в семилетке и живет у тети) посылку от матери с продуктами Порываев не пожалел четырнадцатилетней барышне целую сотню на личные и не отложные нужды.
Из головы не выходила загадочная Ангелина – Катерина, встреча с новой зрелой женщиной обогатила его опыт в обращении с представительницами слабого пола, а теперь вот он должен по ее просьбе передать в редакцию газеты «Ленские зори» вечерочные частушки и не большое стихотворение о его родной деревне. Прочитав вложенные в конверт частушки и стихи, он невольно замялся: в таком виде предлагать их в редакции будет просто стыдно. До похода в газету он решил эту писанину подредактировать, особенно частушки.
Выбросив из текста сразу три частушки с хулиганским подтекстом и еще в трех частушках, заменив концовки, он почувствовал бесполезность этого занятия. Простонародность и озорство исчезли, и смысл частушечной шуточной дуэли пропал. В стихотворении же напрочь отсутствует размер и через раз рифмуются строки. Однако, какой-то смысл привлекательности деревенской жизни все же имелся. В газете заместитель главного редактора, дважды прочитав отредактированный Порываевым вариант спросила:
- А почему от женского имени написано, разве это не Вы писали? А где название. Так давайте его озаглавим "О деревне Тайгинская" и опубликуем
в рубрике «Стихи сельских читателей":
«Киренчанин, привет! Катерина
Из глуши письмецо тебе шлет
О деревне Тайгинской картинно
От души – стихотворный полет!
Нет прекраснее места на Лене –
На великой сибирской реке:
Деревушки Тайгинской, где зелень
От тайги во всю ширь вдалеке!
Я приют обрела в этом крае –
Деревушке - любовь отдана,
Она первая зорьку встречает:
На Тайгинском хребте рождена!
А у ног деревушки – речушка
И зовется Журчихой она,
(Воду пьешь из неё по три кружки)
И чиста, аж прозрачна до дна!
Здесь раздолье: поля и покосы,
Весь в цветенье саранковый луг,
Окружают деревню утесы,
Как джигитов танцующий круг.
А рыбалка! Охота! А в поле-
Не ленись собирай урожай…
Я прошу тебя, миленький Толя,
Если любишь ко мне приезжай!»
Алексей внимательно рассмотрел молодящуюся даму и сказал:
- Автор этого стихотворения заведующая клубом колхоза «Красный луч» деревни Тайгинская, Сорокина Екатерина Сергеевна. Мне самому интересно установить связь с газетой моего родного района, может для начала пообедаем вместе и там по подробнее поговорим. В это время к заму редактора зашла симпатичная девушка и взглянув на посетителя завосклицала:
- Алешка, ты ли это, мой дорогой детский ухажёр!? Как ты здесь оказался?
Порываев быстро вскочил, поднял Альбину на руки и стал ее кружить посреди комнаты.
В два часа дня во время обеда в райкомовской столовой Порываев уже беседовал о житье бытье со своей одноклассницей, студенткой факультета журналистики Иркутского университета, проходящая здесь практику в качестве корреспондента районной газеты. Вспомнили детские годы, когда сидели на одной бессменно первой парте все три года учебы. Рассказ Альбины об окончании десятилетки с золотой медалью не удивил Алексея, а вот откровение, что она в прошлом году чуть не вышла замуж его заинтриговал. Собеседница пояснила, что полюбила этого парня еще в седьмом классе и встретив его в Иркутске, их дружба переросла в любовные отношения. Решили свадьбу отложить до окончания ею института.
- А как у тебя дела, Алексей, на любовном фронте? Ты был у папы любимым учеником и, когда ты в прошлом году после окончания техникума явился к нам, рассказал о себе и честно признался отцу, что хотел со мной повидаться (а я уехала два дня назад) отец загорелся побудить меня к дружбе с тобой. А я все тебя вспоминаю таким тихим, замкнутым в бедной деревенской одежде. Жаль, что мы не встретились в пролом году и я не увидела тебя таким, каким ты теперь предстал передо мной.
Алексей предложил продолжить разговор в своем номере в гостинице и отметить встречу по-настоящему. Влюбчивый молодой человек загорелся интересом к школьной подруге с новой силой. Он не мог забыть, как она оставалась равнодушной к его предложениям к дружбе и даже однажды в седьмом классе поиздевалась над его «любовной запиской в стихах», которую он помнит наизусть:
«Признаюсь, мне жаль, Альбина,
Дружбе нашей не бывать...
Тебе холодной, словно мина,
На мои чувства наплевать...
Но знай, еще настанет время:
Ко мне ты ластиться начнешь,
И у меня вниманье тоже,
Любви взаимной не найдешь.»
Это воспоминание вызвало у Порываева желание увлечь её собой и возместить былую обиду. Однако Альбина посмотрела на часы, и, крепко пожав руку как бы читая его мысли сказала:
- Опоздал ты Леша: «Ведь я другому отдана и буду век ему верна». Не сомневаюсь: ты таким представительным и видным стал в богатой одежде, что любая красотка может не только с тобой подружится, но и влюбиться в тебя.
Вынув из сумки блокнот Альбина написала в нем свой адрес в Иркутске и в Киренске и уже уходя быстро вернулась и бросилась в объятья Алексея.
На другой день Порываев навестил Руковишниковых, получив от них на руки для передачи дочери Даше в Якутске письмо и посылку. Возвращаясь после похода в кино в гостиницу, Алексей встретил на улице сына Руковишниковых Диму и попросил его передать своей учительнице Анжеле Степановне записку, которую тут же написал в своем блокноте и передал листочек мальчику.
Анжела прочла записку и удивилась ее содержанием:
«Уважаемая Анжела Степановна! Я друг Вашей семьи имею поручение
от Вашего брата кое что Вам передать лично в руки. Нахожусь в пятом номере гостинице, жду Вашего прибытия». Через полчаса Анжела была уже в номере Алексея.
- Ну и конспиратор же ты Алексей, решил-таки соблазнить свою соседку, но при всем желании не получится это по техническим причинам, а вот поцеловаться мы можем, давай рассказывай как наши мамы, что новенького в деревне, когда уезжаешь? Пообнимавшись с Анжелой они долго откровенно рассказывали друг другу все самое сокровенное, зная, что их дружба, проверенная временем, как поется в песне, «выше чем любовь!».
Перед самой посадкой в самолет провожать Алексея пришли две женщины, старшая бесспорно, всей душой относящаяся к нему с любовью, младшая (что очень удивило Алексея) с загадочной неопределенностью их будущих отношений. Анжела без всякого стеснения крепко обняла и нежно поцеловала Алексея, Альбина лишь пожала ему руку и сказала: «еще увидимся!»