- Античные сапфиры танцуют,
В этой истории они негодуют.
- Вам можно знать больше, но для чего?
- Политика обмана, а куда без него?
Не знающего майевтики, не знающего герменевтики.
В таком случае развести даже некого!
- Прочь от этого камергера! Ходят слухи, появилась теорема!
- Индифферентна мне она, какое дело до неё?
- Ахиллесова пята, Агамемнона заявление, раскрылись врата.
- Ох уж эти метафоры! Гордыня мне эта чужда, я чиновничья лужа…
Мхом зарос обелиск,
Надзор не сделал иск.
Посреди скал над океаном,
Дожди бегут над его зловещим кораллом.
И сырой воздух тут только восторгает,
И серость мест тут только поражает
Пророка, поверившего в мор,
Мистифицировал этих долин райский узор.
Кодифицировал злодей, чистилищ адский вор.
Горящие глаза Зла направляют повсюду свой взор.
Теорема в утробе паллиативна,
Стань знаменосцем для этих подранных пэров!
Появись на свет, повелеваю!
Колдовство твоё я заклинаю,
На чудо и свершения всех бед!
Возьми бензопилу и беги,
Хватай всю ярость прежних сосед!
Держи, но крепко, ружьё -
Стрелять может только оно!
Четыре пули – на все про все!
Дуэлянт, подсказка, культуре четырех скажи о грядущей грозе.
Пришёл момент! Отправлюсь пешком в лазарет.
Пляски со смертью, игра в гешефт.
Литания для него, как Беатриче для Данте.
Сотканный для ошибок кисет.
Знамение оказия для многих, но зудит.
Большие дороги на пути к тет-а-тет.
Мефистофелевский кинотеатр лжи,
Ну, давай уже мне поскорее солги!
Хоть оферту мирозданий я с эйфорией заключу!
Вождение извне, лампы длинной шоссе.
Он думает о своём величестве, туше!
Либретто скорее отставить, предельная скорость.
Гроздь, и на ней одна растёт злость.
Мщение выход, Линча суд воскресенья, месса истины.
Вариабельные сантименты,
Надоели все запреты!
Сколько нам осталось времени?
Танцы с детства, хватайтесь же за турниры.
Эта пьеса акциденция на торжествах рутины.
Выстрел раз, выстрел два, голова пробита.
Да начнётся охота, отрезок длиною луча.
Символизм так жалок, будто сакура ферзя.
Выстрел три, выстрел четыре - сердце разбито.
Инвектива забавляет юнца, медленный вальс на трупах.
Я уязвил идиота, зря потонул в бездонных поруках.
Пациенты окончательно стигматы, циничная препарация догм,
Джордано Бруно, пули для «особых» умом.
Он элегию эту полюбил,
Теорема прихотей, вспышка войны.
Тела упали в наслаждениях, кризис убил,
Всякую чувствительность в упоениях,
Ронин мысленной блокады, харакири безумия.
На тросе баланс между реальностью и иллюзией.
Над впадиной писательских особняков коллизий.
Синигами не выпущенный, меч оголился из ножен.
Теперь он мне должен.
- Когда конец? Лабиринты нулей,
Миллионы на пути паноптикума вещей.
Он видел тот улей,
Улей полных колебаний,
Колебаний математического маятника,
Акциденцией построенного памятника.
Сколько цифр в нем? Насколько ветрена эта памятка?
Дождливая погода, встав с постели,
Удивился - вот оно!
Разгадки нет, есть только лоно -
Сингулярного безумства огнедышащее горло.
Квазаров безудержная сила остро необходима.
Литургия крестовых походов,
Процесс сюрреализма - очень мило!
Инструмент найден, отныне - теорема писателя родила.