КЛЮЧИ
«Отдельный театр» Андрея Пашнина. «Слово за слово…» (07.03.2022) (по мотивам пьесы "Имя" Александра де ла Пательера и Матьё Делапорта).
Театралы Красноярска получили от «Отдельного театра» Андрея Пашнина подарок — теперь комедию по мотивам французской пьесы «Имя» Александра де ла Пательера и Матьё Делапорта можно посмотреть в исполнении любимых артистов.
Замечательный французский фильм «Имя» видели, наверное, все, но спектакль от этого только выигрывает. Здесь, как в римском театре: содержание известно, зрители идут смотреть, как представление подадут.
В меню марокканская кухня, и хозяйка дома — монументальная Элизабет (Елена Качкалова), для друзей она просто Бабу — как только что из Марокко, в восточном струящемся платье цвета знойного солнца над пустынным загаром. Словно горячим воздухом, носит её от стола на кухню, откуда она появляется всё с новыми и новыми марокканскими яствами прямо от очага. Пальчики оближешь!
Кушать, даже болтая о всячине, это скучно невыносимо. И брат Бабу, обаятельный провокатор Винсент (заслуженный артист РФ Андрей Пашнин), готов на всё, чтобы поднять градус компании. Слово за слово...
Этому баловню судьбы слов надо немного, чтобы градус за столиком начал шкалить, и скоро Пьер (заслуженный артист РФ Андрей Киндяков), муж Бабу, начинает кипеть. Пьер на коне: наконец подвернулся случай утереть нос этому… этому зарвавшемуся недоучке! Но выскочку осадить не удаётся: Винсент, простота которого хуже воровства, походя крушит мир Пьера, разложенный по полочкам на «хорошо» и «плохо», «можно», «нельзя». В исступлении Пьер сбегает на кухню, чтобы тут же вернуться... с графинчиком водки! Скорее стопочку!.. Холёной «Белой лошади» Винсента ни за что не справиться с таким накалом праведного гнева. Уф… Отлегло...
Всё это время друг детства Клод (Данил Коновалов) сидит тихо, розыгрыш он разгадал — Винсент в своём репертуаре. И тут, словно сойдя с обложки модного журнала, появляется Анна (Ксения Шарыпова), подруга Винсента, будущая мать его первенца.
Изящная Анна, бизнес-леди в брючном костюме цвета розовой помадки, стильная, с букетом для Бабу. Винсент доволен и горд: такие женщины не для всех, как и его спортивный, последней модели, внедорожник!
Анна безумно устала, она, единственная, почти не улыбается на званом ужине, а Винсент озабочен только своей демонстрацией. Конечно, Анну он любит, только по-своему. И она прекрасно его понимает, и не только его. Здесь все далеки от мира её интересов, но она член семьи, и необходимые ритуалы исполнять просто обязана — как этот визит, когда единственное, что ей действительно необходимо, это покой.
Винсента снова несёт, и оскорблённая Анна, не зная о розыгрыше, в сердцах говорит Пьеру такое, что не сказала бы никогда. Только тут до Винсента доходит, что он перегнул палку. «Это была шутка, шутка!» Но очередной вал разоблачений уже рокочет.
Снова убивается Пьер: задето самое дорогое — имена его детей, он сам их сочинял: Аполин и Миртий…
Слово за слово, от имён перешли к прозвищам, которые были только предлог. Привычно понесло Пьера. Ничто не предвещало таких откровений. Но ему удалось убиться как следует! Короткое замыкание... Мёртвая тишина... Разгребая вороха праведной патетики, из дремучих стигийских глубин выскочил на середину сцены, как на трибуну, и завопил во всю глотку маленький гитлерёныш: «Ты украл у меня статус убийцы!!!»
Картина — первозданная, привыкнуть к внезапному сбросу культурных слоёв невозможно. Только что Пьер заходился в обвинениях Винсенту в эскалации фашизма, успел, передразнивая, вскинуть руку в приветствии, отчеканить пару шагов, и теперь под его воплем в подсознании бликуют гимны, речи, кадры факельных шествий… Все словно впервые увидели Пьера. Опереточный вариант: пираты всегда любили жабо...
А вскоре все словно впервые увидели Клода! Но за минуту до его звёздного часа Анна заставила вздрогнуть Винсента, да и всех остальных. Простим ей эту невинную шалость, разыгранную так утончённо! Грех было не разыграть: лучшие друзья много лет запросто приписывали Клоду ложные свойства, а узнав, что их нет, ни секунды не думая (зачем ходить далеко!), приписали им с Анной роман.
Но больше всех признание Клода шокировало Бабу: коварный, он ничего ей не рассказал о своей любви к маме! От этой несправедливости Бабу долго не могла опомниться — ведь именно с Клодом из дня в день она делилась «всей своей жизнью»! «Как ты мог?.. Как?» Странно не то, что мы ничего не знаем о близких, а то, что думаем, будто именно о них нам известно всё.
Под нежную музыку Клод осторожно выводит своё чувство из тайника заветных секретов. Мужественно, лирично, проникновенно он вспоминает детство; первую встречу с супругами Ларше; о том, как едва не зачах, расставшись... Слово за слово, и уже невозможно не верить в его любовь к Франсуазе, сколько бы ей ни было лет. В конце концов, любовь видит другими глазами, и хорошо, что об этом художники не устают повторять.
Вот такое меню французской комедии под соусом «Отдельного театра» Андрея Пашнина. Кто знает, не накорми Бабу гостей изысками марокканской кухни, смогли бы они без потерь пережить этот семейный ужин?!
Кстати, ключи! А что ключи? В самом деле, всё началось с поиска ключей от подвала, потом о них забыли, потом вдруг нашли… При чём здесь ключи? В финале всем весело, семья окрепла, появились два новых члена — отчим Клод и маленькая Франсуаза. Конечно, спектакль посвящён самой большой ценности жизни — семье, где каждый найдёт понимание, где его любят и ждут, потому что любовь не спрашивает, за что ей любить. И всё же ключи очень даже необходимая здесь деталь. Ключами оказались прозвища и имена, незаметно открывшие тайные двери подвалов, шкафов, сундуков. Эти ключи обнажили гримасы и правду, которую знать никто не хотел. Однако новое имя замкнуло ящик Пандоры, всё вернулось на круги своя, и можно продолжать играть жизнь.