В девяностых годах дворян не найти было и с собаками. Не было нормальной жизни, нет и дворян. Жизнь оценивалась через нервы и на зубок. Откуда быть благородству?!
В стране девицит всего, выкручивался кто как мог. А если улыбалась фортуна, товаром запасались впрок. У всех появлялся свой маленький склад, часто бесполезный, но душу грел. Вот и у меня на антресоли стояли сапоги и коробка с халвой, когда-то вместе покупали это и то. Сапоги в хлам износил, а халва в камень высохла, не угрызёшь. По логике выкидывать всё надо оптом, но жена на дыбы: – Халву на помойку? Благородием стал!
И та-а-ак глянула на меня, что я озверел. Зарычал для аппетита и начал было грызть сапоги, но не дали… Приласкали, поцеловали, про кредит в банке напомнили... Кризис стал отступать.
Огляделся. Жену признал. Поздоровался. Привет из джунглей передал. Похвалил за внешний вид… Потом запросил манной каши, и родная послушно метнулась к плите. А как поел, вновь приобрёл товарный вид, оставалась только контузия. И опять жена по-дружески деньги суёт: – Магазин всё там же, за углом.
Я убыл по указанному адресу, оттуда к соседу. Он принял меня как родного. Ещё бы?! Живём через стену, работаем вместе, да и бутылка располагала к родству… Культурно сели за стол, хозяйка мясо достала. Пьём, закусываем, о жизни речи ведём. В словесных изысках я был прекрасен, во мне шевелилась дворянская кровь. А хозяйка возьми и ляпни, что закуска – копчёная нутрия, из деревни гостинец прислали… Крыса?!.. Блин! Ёшкин кот! Едрит твою в корень! Растудысь в тудысь! Ангидрит твою в перекись марганца и мать твою в растак!
Я в туалет. Реализуюсь над унитазом, а в голове светлая мысль, что сейчас я особенно дворянин. Нельзя благородию абы что кушать, статус не тот.
Тут сосед прервал красивые мысли, вернул к месту действа. За столом всё тоже. Я сконцентрировался, нервы в кулак и без истерики выпили за нас не раз, а к вечеру жена как родного встречала меня.
Хорошо дома, слов нет – диван, телевизор, чистая постель. Но тянет, спасу нет, на работу. Патология! Там всё просто, без офиса – мачта, трос, буровой снаряд и кувалда. Вода прилагалась по технологии работ, да и сами мокли, не без того. Работа романтичная, особенно зимой – сопли по ветру. Иногда не присядешь, когда не поспишь. Но был азарт, творческий подход. Вот и натворили однажды, отрыжка до сих пор.
Питались продуктами из магазина, и у нас кончилась картошка. Друг сел в машину и буксуя в снежных намётах поехал за харчами в деревню. Вернулся оживлённым и стал намекать на романтичное обстоятельство. Романтику я сразу учуял, она ещё в сумке похотливо урчала: – Возьмите меня, господа!
Деревенскую брагу с дворянским гонором мы совместили, и овладели интриганкой до дна. После бражного оргазма опять взялись за работу. Мороз, ветер – всё нипочём! Экстрима хватало, летать не хотелось, но пришлось.
Свалился на мачте трос… Надо лезть и скоро я был на высоте. Ковыряюсь с железяками и чувствую – брага в животе бунт затевает. Он зрел бурно, выпирать стал наружу. Но не на высоте же?!.. Надо поторопиться. Приметил сугроб, прицелился, матюгнулся и расцепил руки. Лечу вниз как птица-ястреб… Лечу я, лечу и понимаю, что можно было не торопиться... А внизу напарник с той же напастью – не смог расстегнуть обледенелую робу. Измученный, но непокорённый принял неизбежное стоя.
Отягощённые смотрим друг другу в глаза и понимаем как никогда. Не бывать нам дворянами в Российской Федерации. Нельзя дворянам абы что кушать и абы что пить. Нам анчоусы положены, глинтвейн, запечённый в тесте телёнок. Но такие глупости даже в голову не шли.