Преподавательница русского языка была вполне «старой школы»: немного полная, немного пожилая, немного растрёпанная. Она подумала: «Ну мы и докатились» и «Можно же было выяснять отношения в других местах», но высказывать подобные вульгарные мысли вслух, разумеется, не захотела.
- Убитый, Ваш сосед, - следователь кивнул в сторону кабинета физики, где за столом сидел труп молодого учителя, недоработавшего свой первый год, с небольшим ножом в грудной клетке, - как нам стало известно, крутил шашни и с Вашей коллегой, и со студенткой. На коллегу – преподавательницу английского языка – мы вышли сразу, а теперь пытаемся узнать, кто эта студентка. Вы можете нам помочь?
Преподавательница русского языка тут же вспомнила «англичанку». И им нужен кто-то другой? Хм.
- Признаюсь, я не в курсе. Вам бы лучше студентов порасспрашивать.
И не без любопытства спросила:
- А почему Вы решили, что это – девушка?
Инспектор достал из папки записку в файловом кармашке и молча положил перед ней. Записка гласила: «Надо зайти к декану. Щасвирнус».
- Видите, он пишет, как подростки в интернете. На олбанском.
Преподавательница уже в который раз подумала, как быстро прочитанные книги исчезают из памяти людей.
- Это не олбанский, инспектор. Это – цитата из «Винни-Пуха» Милна. Послание не малограмотному, а напротив, начитанному человеку.
- Вряд ли это решающая улика, - усомнился инспектор.
- Ну… - преподавательница немного напряглась. – Раз его зарезали, то была кровь. Студенты у нас, как один, игнорируют правила и ходят без перчаток, а вот преподаватели – почти все в перчатках. К стопке тетрадей, знаете ли, бывает страшновато голыми руками прикасаться. Спросите, где её перчатки.
- Но взрослый человек явно уничтожил бы записку – да ещё такую необычную.
- А она про неё и не знала. Он сам убрал её за ненадобностью и сунул куда-то. Её тоже что-то или кто-то задержал.
Она улыбнулась.
- В колледже это – обычное дело, товарищ следователь.