Не может мозг при помощи чернил,
Правдиво передать то, что замыслил разум.
Где слов сыскать, умения и сил,
Чтоб славить честь твою с моей любовью разом?
Нет, милый мой, без устали мольбы
И день и ночь звучат одни и те же,
Знать, повторенье это знак судьбы,
Боготворить тебя, как и допреже.
Любовь хранится вечная в ларце,
Ни пыли лет, ни возрасту, ни ранам
Не проявить морщины на лице,
И старость не возьмёт своим обманом.
Любови нашей не завял ещё цветок.
Хоть время и молва шумят, что вышел срок.
What's in the brain that ink may character
Which hath not figured to thee my true spirit?
What's new to speak, what new to register,
That may express my love, or thy dear merit?
Nothing, sweet boy; but yet, like prayers divine,
I must, each day say o'er the very same,
Counting no old thing old, thou mine, I thine,
Even as when first I hallowd thy fair name.
So that eternal love in love's fresh case
Weighs not the dust and injury of age,
Nor gives to necessary wrinkles place,
But makes antiquity for aye his page,
Finding the first conceit of love there bred,
Where time and outward form would show it dead.