Мой роман с Домом Актера

               
  Вот и наступил 2022 год, а вместе с его приходом в моем «послужном списке» нарисовался еще один юбилей. Ровно полвека назад я связал свою жизнь с Центральным Домом актера им. Яблочкиной и ни разу не пожалел об этом. Невозможно перечислить количество волшебных вечеров, проведенных в его стенах за этот период. Потрясающие встречи с уникальными артистами, музыкантами, писателями и поэтами. Лучшие деятели культуры почитали за честь выступить на сцене Дома. Всех не перечесть. Директором столь знакового места тогда был легендарный Александр Моисеевич Эскин. Безусловно это был человек на своем месте. Ввиду молодости, я не успел познакомиться с ним лично, за то с его дочерью, Маргаритой Александровной,  сменившей отца на посту директора, сложились теплые дружеские отношения. 
   А открыла мне дорогу в этот сказочный мир наш педагог по танцу, Ольга Всеволодовна Всеволодская-Голушкевич. Именно с ее подачи я стал уполномоченным в Доме актера от школы-студии МХАТ, где в то время учился. Не скрою, зеленому студенту было лестно осознавать, что выбор урожденной баронессы Генгросс, пал на него.  Благодаря каким-то своим наблюдениям она сделала вывод, что из всей пестрой толпы студентов, именно я подхожу для столь ответственной роли, и не ошиблась. Где бы потом не пришлось трудился, будь то Новый драматический театр или театр «Сфера», я всегда оставался бессменным связующим звеном между творческим коллективом и Домом актера. Горжусь, что был при этом не только пассивным зрителем, но и активным участником некоторых событий. Об одном из них и пойдет рассказ. 
  В тот год (1977-й) готовился вечер, посвященный театральным легендам прошлого --  Марии Гавриловне Савиной и Александре Александровне Яблочкиной. Руководил подготовкой и подбором участников известный театральный критик Борис Михайлович Поюровский. Он же написал сценарий, по которому чтение писем и документов перемежалось с музыкальными номерами и сценами из спектаклей. Каждому исполнителю предстояло изящно вплести свою часть «кружева» в единое полотно сюжета. Такое решение исключало наличие ведущего в общепринятом понимании. По замыслу Поюровского, чтобы достичь доверительной домашней атмосферы, всю необходимую информацию (имена выходящих на сцену, название музыкальных произведений и проч.) надлежало произнести задушевным голосом в микрофон, находящийся за кулисами. Для этой цели я и был приглашен. «Представь, что ты сидишь в кинотеатре с девушкой и по ходу фильма тихонько называешь ей фамилии актеров, появляющихся на экране», -- объяснил мне задачу Борис Михайлович, вручая программку вечера со списком участников. Согласитесь, что работа предстояла, прямо скажем, не пыльная. Объявил и свободен до следующего номера.  Расположившись поближе к столу с чаем и бутербродами, я приготовился приятно провести вечер, мысленно благодаря своих педагогов по сценической речи, Ольгу Юльевну Фрид и Татьяну Ильиничну Васильеву, оказавших мне такую протекцию. Постепенно стали пребывать артисты, заявленные в вечере и запланированное действо началось. Поначалу все шло гладко, как и задумывалось. Со вступительным словом выступил корифей Малого театра Михаил Царев. Затем, соблюдая очередность, выходили на сцену другие артисты, а я доносил до слуха публики их имена. Письма читали Ольга Яковлева и Наталья Антонова. Ольга Эрдели играла на арфе. Вокальные партии исполняла Валентина Левко. Остальных не припомню.  Чтобы достойно оправдать оказанное доверие, я решил, по системе Станиславского, конкретизировать и углубить поставленную задачу. Для этого представил, что на девушку, сидящую со мной в кинозале, имею далеко идущие планы, а значит голос мой должен был не только нести информацию, но и покорять спутницу. «Гладко было на бумаге, да забыли про овраги!» Некоторые участники прибывали с опозданием, и Борис Михайлович вынужден был на ходу корректировал программу вечера. Что-то сокращал, что-то переставлял и убегал встречать замешкавшихся исполнителей, оставляя на меня «бразды правления». Прямо из театра -- в гриме и костюмах -- приехали Народные артисты СССР Людмила Ивановна Касаткина и Андрей Дмитриевич Попов. Им предстояло сыграть сцену из спектакля «Элегия» (Савина и Тургенев). Несмотря на свою опытность, исполнители очень волновались и стремились поскорее выяснить кому поручено вести вечер, чтобы снабдить его необходимыми инструкциями.  В представлении Людмилы Ивановны ведущий должен был непременно ознакомить зрителей с кратким содержанием предыдущих сцен. Надо было видеть ее недоуменное лицо, когда я ей указали на меня. Оно и понятно. Ведь мой внешний вид более подходил для диджея на дискотеке, нежели для традиционного ведущего серьезного мероприятия. От праведного гнева народной артистки спасло своевременное появление «хозяина» вечера, Поюровского. Он быстро разъяснил ситуацию, и сюжет благополучно покатился дальше по намеченному руслу. В перерыве перед вторым отделением к нам за кулисы зашли две пожилые зрительницы, чтобы выразить Борису Михайлович благодарность за доставленное наслаждение. «Боринька, все идет прекрасно! Вот только совсем непонятно, что произносится в микрофон». Камень был явно в мой огород. Видно прибавление голосу интимности, пошло в ущерб звуку. На тот момент из всего обширного списка осталась последняя строчка: «В заключении вечера посмотрите кадры из фильма «Дочь Малого театра». Вот в нее я и вложил всю оставшуюся энергетику. Недаром старина Штирлиц говаривал, что запоминается именно последняя фраза.      
   P.S. К моему удивлению и неописуемой радости аудиозапись вечера сохранилась. Однако, благодаря обработке, на пленке все звучит чинно и гладко, а различные мелкие шероховатости остались лишь в моей памяти.