Вместо пролога
Протяжный гудок локомотива разбудил седого старца во втором купе.
Он, повернувшись набок и не открывая глаз, отдернул занавеску на окне.
Едва приоткрыв глаза, не стал он всматриваться в полупрозрачную синеву рассвета.
Никита Петрович ждал встречного состава, пытаясь вспомнить подробности своего беспокойного сна.
Его обрывки, словно фрагменты пазла, никак не могли сложиться в цельное полотно.
Полотно его былого детства.
Вчера, после непродолжительного вечернего застолья, его попутчики рано улеглись спать.
Он же, борясь с солидным багажом прожитых лет, долго ворочался на своей второй полке.
Сон все никак не шел.
Бараны, которых он мысленно считал уже сотнями, не смогли ему помочь в этом, бесхитростном для молодежи, деле.
Не помогли и капли валерианы, которые ему накапала в стакан Дуняша.
Когда, наконец, ветеран глубоко вздохнул, провалившись в беспокойный сон, в права вступал уж новый день.
Плотно прикрыв глаза, Петрович вновь окунулся в густую темноту сновидений.
Недостающие фрагменты пазла ожили в его памяти и, наконец, сложились.
Дивный мозаичный узор уже предрассветного сна вновь окунул старичка в детство.
Вновь видел он себя босоногим мальчишкой, с озорным прищуром глаз.
Товарищи, которых принято звать друзьями, вновь были с ним.
Никитос, Валерка, Димка – троица друзей, союз которых пощадило время.
Все были живы и здоровы, перешагнув пресловутый временнОй рубеж.
Его у нас сейчас называют рубежом дожития.
Но друзья Никитоса, да и он сам, тогда не помышляли о возрасте дожития.
Они просто жили, радуясь каждому новому дню с его сюрпризами.
Сюрпризов было множество: это и порванные шаровары на колючей проволоке ограждения соседского сада, и отцовский ремень за разбитые стекла в окнах заводского гаража, и разбитый всмятку мотовелосипед соседа дяди Васи, и синяки и шрамы на ногах и руках мальчишек.
Собственно, все это было просто мелочью по сравнению с почти забытым сизым дымом.
И вот теперь, во сне, Никитос вновь вдыхал аромат табачного дыма трубки дружбы.
Так друзья, насмотревшись истернов с Гойко Митичем, называли его «трубку мира».
История у этой трубки друзей была непростая.
Она, как драгоценный аксессуар, лежала внизу в небольшом сундучке, случайно обнаруженном друзьями в заброшенном дровяном складе автохозяйства.
Глава первая
Чёрная курица
Воздух дрожал и сказочно дымился в лучах полуденного солнца.
Непостижимым образом свет рисовал картины жизни за горбылем ограждения дровяного склада, в котором уже битый час стоял на посту Никитос.
Он пристально всматривался в изображения двора, которые малевал ему луч солнца, проникнув через отверстие сучка в доске стены сарая.
Картины жизни улицы сменяли друг друга, перевернувшись «вверх ногами».
Вот, мимо забора пробежал худющий пятнистый пес, который почему-то повернул голову в сторону Никиты и подмигнул ему своим любопытным глазом.
А вот, прихрамывая на правую ногу и тяжело вздыхая, прошел мимо сосед дед Василий.
Вот, мимо вихрем проскочила Милка, пытаясь догнать своего мохнатого и радостно визжащего домашнего питомца.
Её Мухтар, вырвав у нее из рук поводок, волчком крутился возле нее, но, не даваясь в руки хозяйки.
Стайка неугомонных воробьев вспорхнула перед беспокойным псом, усевшись на кустах отцветающей сирени.
Вот, подгоняемая ветром, загрохотала пустая консервная банка.
Отчего крылатые разбойники исчезли на карнизах крыш.
Ветки сирени, которые пока еще качались и шумели, наконец, застыли.
Из под центрального куста сирени появился бездомный кот Борис.
Вернее, он, конечно, не был бездомным, если честно говорить (как считали мальчишки).
До прошедшей весны он был «хозяйский».
Бывшим хозяином его был дед Василий, который выгнал кота на улицу за сущий разбой: Борька повадился душить цыплят и кур.
Видите ли, ему наскучило истреблять мышей и крыс.
Первое время, кот, в укромных уголках двора, съедал лишь головы птицы, а затем стал убивать и бросать мертвую птицу на виду у всех.
Сущий разбой кота для него не прошел даром.
Его ловили, били, отпускали, вновь ловили и вновь били.
Но он, даже хромая, вершил неправедный разбой.
Дед Василий даже просил соседей извести кота.
Куда там!
Кот умудрялся избегать суда.
И вот вчера, перед самым закатом, тройка друзей смогла спасти от гибели чёрную курицу.
Она, умудрившись проскользнуть в узкую щель забора, тогда решила поискать червячков в корнях сирени.
А кот-разбойник, тут как тут, напал на глупенькую птицу, в прыжке схватив ее за крыло.
Звонкие шлепки куриного крыла о землю, и галдеж раненной птицы звучали бы не долго: кот уже намеревался вцепиться в ее горло.
Но не успел: практически одновременные броски камнями и куском штакетины друзей заставили его ретироваться в зарослях сирени.
Чёрная курица, пытаясь встать на лапы, беспокойно кружилась и вскрикивала.
Никита взял ее на руки.
Курица почему-то ему не давалась и больно ущипнула своим клювом его левую руку, успев своими когтями на лапах поцарапать правую.
Она, ко всему прочему, непрестанно подмигивала друзьям и что-то гоготала.
Мальчишки сразу решили, что курица у них в руках – не просто птица, а подземный житель сказочного мира.
Ведь они буквально пару дней назад, будучи в гостях у Валерки, еще раз прочитали сказочную повесть «Чёрная курица, или Подземные жители».
И вот, сейчас у них в руках Чернушка!
Мальчишки, соорудив в деревянном ящике гнездо для птицы, закрыли в нем курицу до следующего дня.
Утром следующего дня, как и условились друзья, Никитос уже сидел в дровяном складе перед гнездом-ящиком.
Крышки на нем не было.
Не было в нем и курицы.
Лишь пара черных перьев и едва различимый в сумраке дровяного склада светлый птичий пух, как нить Ариадны, показывали путь.
Путь, по которому скрылась раненная птица.
Никита тогда не стал разбрасывать мусор и хлам в углу сарая, а решил терпеливо ждать друзей.
Его глаза уже устали и слезились, чтобы следить за чередой бегущих кадров жизни улицы за забором: ведь все в них было поставлено с ног на голову.
Не вдаваясь в «физику» необычного процесса, десятилетний мальчуган горел нетерпением встречи друзей.
Валерка должен был принести книгу о Чернушке, а Диман – «сгонять» за водой и пшеном для курицы.
Вот, наконец, высоко прыгая на правой ноге, показался Валерка.
Недалеко от него, также припрыгивая и что-то посвистывая, с холщовой сумкой в руках появился и Димка.
Кот Борис, увидев мальчуганов, сиганул за угол дома.
Никитос, увидев это, досадливо крякнул и в сердцах затопал по полу ногами.
Не успела еще осесть пыль под ногами недовольного Никиты, как через скрытый лаз в заборе появился Валерка.
Он, легко протиснув свою долговязую фигуру через потайной проем, который был сооружен друзьями.
Читателю, верно, знаком «маятник» доски, висящей на одном верхнем гвозде деревянного забора.
И вот, сейчас этот маятник, качнувшись, без труда «нарисовал» вблизи сарая высокого вихрастого мальчишку.
Он, отряхнув с себя пыль и озорно щелкнув пальцами правой руки, в левой руке держал книгу.
«Диман, давай скорее пролезай! Скорее! Не притащи с собой Милку!» – воскликнул он, видя, что за ними увязалась девчонка из соседнего двора.
«Вечно она, как затычка в бочке! И до всего-то ей есть дело!» – едва протиснул свое плотненькое тело сквозь проем рыжеволосый мальчуган.
Он пытался закрыть доской проем в заборе, но не успел.
«А что это вы здесь делаете, мальчики?» – прозвучал тонюсенький девчачий голосок.
И, вслед за ним, друзья увидели Милку.
Вернее, вначале в щели забора появилась ее нога, в белом носочке, затем – рука с кожаным поводком, и лишь потом – ее прелестная головка, с забавными бантами в волосах.
Людмила, без труда преодолев дощатую преграду, тянула поводок.
А на нем – Мухтар, с высунутым языком.
С него многозначительно капала на грунт слюна.
«Ну, что, злодей! Ты съешь меня?» – громко смеясь, присел перед ним Валерка.
Он потрепал овчарку по холке, а та протянула ему лапу.
Псине была хорошо знакома троица мальчишек.
Факт наличия у Милки такого умного домашнего питомца, позволял ей иногда нарушать традицию друзей, что девчонкам (чужим) они всегда выказывали лишь пренебрежение и презренье.
Но Милка же была своя!
Своим был и Мухтар.
Как их прогнать, раз «прокололись»?
К тому же, мальчишки знали, что, если что, Милка, хоть и девчонка, могла хранить тайну.
Мухтар, пообщавшись с Валеркой и встав на задние лапы, передние положил на плечи Димки и лизнул ему лицо.
Он до сих пор еще ощущал во рту вкус и чувствовал запах варенных куриных лапок, которыми вчера его угостил Диман.
«Что, Муха, соскучился по лапкам? А я-то как по тебе скучал!» – приобнял за голову Мухтара Димка.
Пес, в ответ ему, радостно залаял и припал к земле.
Милка властно и четко скомандовала: «Мухтар, ко мне! Сидеть!»
Мухтар, виновато взвизгнув, прыжком уселся подле нее.
«Так! Ну что, будем считать, что вся команда в сборе!» – в открывшейся двери заброшенного склада появился Никитос.
Каждый мальчишка знает, что в любом их (мальчишечьем) коллективе всегда бывает старший, командир.
У друзей же наших, по согласию сторон, с каких-то пор, на каждый день был свой предводитель, капитан.
И эта должность, если хотите, всегда отвечала чаяньям и интересам маленьких друзей.
Так, если друзьям предстояло играть в защитника родины, непререкаемым авторитетом становился Валерка.
А как же: ведь его отец прошел Афган, и многое, что передал своему сынишке.
А коли довелось друзьям идти на рыбалку, здесь командиром был, конечно же, Диман.
Его отец, рыбак в «пятом колене», сумел с малолетства научить сына искусству рыбной ловли.
А если заходила речь о счете, звездах, астрономии и звездных перелетах, командовал «парадом», конечно, Никитос.
Предки его были связаны с наукой, космосом, НЛО.
Поскольку, как друзья вчера решили, им предстояло вторгнуться в мир мистики и сказок, главенство доблестной четверки принял на себя Никита.
Друзьям не приходило даже в голову, что Милка способна управлять, решать и командовать (да простят автора девчонки).
А зря.
Ведь будет еще время, когда эта милая девчонка сумела показать себя.
Но это все было в будущем.
А пока мальчишки с девочкой, войдя в сарай, уселись на дощатых ящиках, решая, как им быть.
Книжка о дивной Чёрной курице была не нужна.
Не нужно было и пшено с питьевой водой, которые притащил Диман.
Ведь не было чёрной курицы, и ящик пуст.
И были только перья и ее сероватый пух, тропинкой покрывавший последний птицы путь.
Особенно не думая, друзья решили отыскать пропавшую Чернушку.
Тем более, что Мухтар, нетерпеливо повизгивая, уже стал разгребать лапами мусор в углу сарая-склада.
Глава вторая
Дровяные разборки
Куски дровяной щепы под лапами Мухтара разлетелись в стороны.
Пёс, словно в азарте погони, повизгивал.
Он иногда останавливался, взглянув на свою хозяйку.
«Ищи, Мухтарушка, ищи!» – воскликнула она, улыбнувшись мальчишкам и отстегнув карабин поводка с ошейника собаки.
Почувствовав свободу, Мухтар прекратил разгребать мусор.
Он на секунду замер, будто прислушиваясь к чему-то, и бросился к центру сарая.
От этого высокая поленница дров вдоль стены склада рассыпалась, укрыв его с головой.
Пёс завизжал, получив травму.
Досталось и ребятам.
Валерку поленом шандарахнуло по колену и щепой засыпало глаза, отчего он юлой крутился по полу.
Диман потирал правое плечо, на которое упала старая лестница.
Никитосу сучком летящего полена в кровь разнесло ладонь левой руки.
Правой рукой он зажимал на ней рану, но почему-то не кричал от боли и не плакал.
Он заливисто смеялся.
Димка, глядя на него даже подумал, что у командора «снесло крышу».
Но, когда он посмотрел в ту сторону, куда кивнул головой Никитос, сам взорвался хохотом.
На небольшом свободном пятачке земляного пола, на детском горшке крутился Валерка.
А рядом с ним, в порванном платьице и с таким же эмалированном горшком на голове, словно старушка, причитала Милка.
«Ведь говорила же я вам, пацаны, в прошлый раз, что нужно бы прибрать эти проклятые горшки! Ведь говорила!» – разрыдалась она, пытаясь освободить косичку от горшка.
Она, непостижимым образом, завязалась узлом на его ручке.
Валерка, прекратил крутиться на полу, привстал, протерев глаза.
Но, взглянув на Милку, он не поднялся в полный рост, а упал на пол и стал по нему кататься.
Катался и смеялся, смеялся и катался, позабыв о боли.
«У, проклятущие дурачки! Они еще и смеются!» – возопила Людмила, наконец, распутав волосы на горшке.
В сердцах она запустила горшком в Никиту.
Никитос запрыгал на одной ноге и перестал смеяться.
Но засмеялась Милка, а друзья Никитоса замолчали.
Повизгивание Мухтара, начинавшее уже переходить в вой, быстро привело всех в чувство.
Куском своего платья Милка перевязала рану Никитоса.
А Димка с Валеркой принялись освобождать пса.
Они разбрасывали в стороны поленья, но те упрямо возвращались на свое место.
К ним подключились Никитос и Милка, уже аккуратно складывая дрова в поленницу у задней стены.
Мухтар, наконец, усилиями всех друзей был освобожден из дровяного плена.
Он, как ни в чем не бывало, вилял хвостом и громко лаял, хотя на его морде, у правого уха, зияла глубокая рана.
Крови почти не было видно.
Но, оголившаяся кость его челюсти заставила друзей прекратить шутки с мистикой и заняться своим и пса здоровьем.
Легко сказать: «Заняться здоровьем!»
А, как? А, где?
Ведь Милка, вспомнив о том, что она – девчонка, забилась в самый темный угол склада, стыдливо прикрывая свое оголившееся тельце.
Платье на ней едва прикрывало ее наготу.
Вернее – не наготу, а ее желтенькие трусики.
А ведь кругом, хоть и свои, но все же мальчишки!
Никитос, в попытке ей помочь в таком деликатном деле, тут же сбросил с себя рубашку и протянул ей в темноту.
«И что? Мне ее надеть на ноги?» – всхлипнула Милка, бросив рубашку на пол.
Мухтар подхватил ее зубами и начал рвать одежду, решив, что с ним играют.
«Ну, всё! Капец! Помог погорельцам!» – Никита попытался отобрать рубашку у собаки.
Не тут-то было!
Мухтар упирался в пол лапами и тряс головой.
Никита резко потянул рукав рубашки, отчего тот оторвался, оставшись у него в руках.
Мальчишка, потеряв равновесие, рукой коснулся дров.
Они опять, словно снежная лавина, сметая все на своем пути, завалили его с головой, не позабыв и про Мухтара.
Теперь уже мальчишкам пришлось выручать из дровяного плена не только пса, но и своего командора.
Они едва успели сложить рассыпанные дрова в поленницу, усилив ее «колодцами», как снаружи сарая заскрипел засов замка, и двери склада отворились.
«Ау! Кто тут?» – услышали они скрипучий голос дяди Миши.
Детсадовский садовник и, по совместительству, ночной сторож автохозяйства подслеповато всматривался в пыльную темноту сарая.
Дровяной склад, бывает же такое, стоял на территории бывшего автохозяйства, а его вторая половина, ранее отгороженная перегородкой, принадлежала детскому садику.
В ней завхоз учреждения складировал детские кроватки, столики и стулья, игрушки и ночные вазы - горшки, ведра, веники, и другой хлам.
Ребята замерли, стараясь не дышать.
Дядя Миша взял в руки полено и запустил им в темноту.
Прислушался, немного постояв, и закрыл за собой дверь.
О, если бы он знал, чего стоила та гробовая тишина на складе для Валерки!
Ведь его полено бесшумно «приземлилось» на ноге мальчугана.
И, чтобы стерпеть жгучую боль ушиба, Валерка в кровь искусал свои губы.
Но, как говорится, сумел малец «держать удар»!
Дровяной завал, на этот раз, не смог нанести вреда здоровью мальчика с животным: они отделались лишь небольшим испугом.
Никита, посовещавшись с друзьями, решил посетить детский сад.
Ведь в нем воспитателем работала его мама.
Он хорошо был знаком и с медицинской сестрой тетей Машей.
А у нее, в ее кабинете, были медицинские халаты.
И это был, хоть и опасный, но все же вариант спасти от позора их Милку.
Халат ей тогда был очень кстати.
Никитос, без особого труда и, не обращая внимания на зудящую боль раны на руке, крючком открыл дверной засов склада.
«Своих в беде не бросаем!» – захлопнулась за ним дверь.
Мальчишка, хоть двор детского садика был и пуст, петляя, словно заяц, бросился к близстоящему зданию садика.
Он ощущал себя разведчиком-героем, которому предстояло в тылу врага добыть языка.
В двери садика он входить не стал.
Озираясь по сторонам и упираясь ногами о завалинку, он влез в полуоткрытое окно одного из его помещений.
Ему хорошо были знакомы расположение и интерьер помещений учреждения.
Он вышел в коридор и остановился перед дверями кабинета медицинской сестры.
Мальчишка осторожно приоткрыл в нем дверь и заглянул внутрь.
В кабинете, у стола стояла медсестра Мария Васильевна.
«А, была, ни была!» – махнул рукой Никитос и вошел в кабинет.
«Здравствуйте, тетя Маша, у меня тут – небольшая царапина на руке. Вы не смогли бы мне ее забинтовать?» – протянул он сестре свою израненную руку.
«А мама-то твоя знает о такой «царапине»?» – взглянув ему в глаза и сняв с раны на руке тряпицу, беспокойно спросила Мария Васильевна.
«Да, знает-знает! Она меня к вам и направила!» – потупив взор, солгал Никита.
Медицинская сестра обработала рану мальчишки и, забинтовав ему руку, все же пошла к матери потерпевшего, чтоб ей сообщить о травме.
Никите это и было нужно: он в охапку схватил с вешалки два медицинских халата и был таков.
Глава третья
Белые игры
Старший читатель, верно, помнит, что в прошлом веке, да и сейчас кое-где, домашние хозяйки сушили стираное белье на улице.
В «закрытых» поселковых дворах ваш глаз могла поразить череда растяжек на столбах, главным образом из веревок, на которых жители развешивали мокрое белье.
Но в иных местах они умудрялись сооружать растяжки из проволоки.
Правда, если она была железная (стальная), существовал риск замарать чистое белье продуктами окисления металла.
Вот и старался предприимчивый российский гражданин раздобыть проволоку из алюминия для растяжек.
В свое время, автору рассказа довелось, на своих собственных зубах, проверить их прочность.
Ну, да ладно.
Более продвинутый житель многоквартирных домов сушил белье на их чердаках.
Сейчас люк-вход на чердачное помещение, как правило, закрыт на замок.
А раньше выходы на чердаки были в свободном доступе.
Правда, в двухэтажном деревянном доме, в котором проживал Никитос, житель был вынужден ограничить доступ посторонних лиц на чердак.
С чердака этого дома периодически стало пропадать белье: вначале, у иной хозяйки – то одна простыня, то другая, а затем они стали исчезать партиями.
Сущий разбой!
На люк чердака был вывешен замок, ключи от которого находились в каждой из двенадцати квартир двух подъездов дома.
Поставили замок и успокоились, как же - с!
Прошло не боле парочки недель, и бельё пропадать начало снова.
Наша дружная ватага пацанов не стала ждать, когда органы правопорядка прекратят «постельный беспредел».
Решили мальчики сыграть в «белые игры».
Их действенность на сознание разумного существа довелось проверить Никитосу на своей младшей сестре (да простит его Маринка!).
Мультфильм «Это жулики. Малыш и Карлсон» послужил не только плохим (в отношении девочки), но и нужным действенным, для бельевых воришек, примером.
Автор не будет утомлять внимание читателя описанием «битвы» за белье на чердаке, в которой противник бесстрашных малышей потерпел поражение и ретировался с чердака, с криками ужаса.
Об этом у автора в его мемуарах есть удивительный рассказ.
Ну, так вот, имитацию простынями привидений пацаны назвали «белыми играми».
И в них им довелось сыграть еще не раз.
***
Пока Никитос «летал» в детсад за одежкой для Милки, его друзья не спали.
Валерка, не стесняясь девчонки, снял с себя трико и бросил его Милке.
Та, без слов его надела, натянув на себя выше пояса, поверх изорванного платья.
Остатками рубашки Никиты друзья перевязали рану собаки.
Милка встала на боевой дозор у входной двери, поглядывая на улицу через отверстие сучка в ее доске.
Она уже перестала приглушенно фыркать и смеяться над Валеркой, когда увидела его синие, до колен трусы.
«А что! Зато сквозняков не бывает!» – вспыхнуло румянцем смущения его лицо.
Он почесал левой рукой большущий синячище на колене ноги и плюнув на ладонь правой, слегка похлопал ею по коленке: «Ничё-ничё! До свадьбы заживет».
Диман стянул с себя футболку и подошел к Милке.
Он доверял ей свое здоровье, ведь она всегда в их играх была медсестрой.
Взглянув на его посиневшее плечо, девочка вскрикнула: «О! Да у тебя, уважаемый, здесь заноза! И большущая!»
«То-то я почувствовал, что футболка мне доставляла боль, когда я ее сдирал! Ну, давай, выручай солдата!» – почему-то шепотом произнес терпеливый мальчишка.
«На счет «три»!» – взглянула девочка на побледневшее лицо Димки.
«Раз, два, три!» – она резко рванула занозу из плеча мальчика и отдала ему ее в руки.
«Надо бы оставить ее себе на память!» – почти простонал Диман, рассматривая сосновую щепу.
Из раны на плече начала сочиться кровь.
Милка тут же оторвала рукав на своем платьице и, изорвав его на полоски, мастерски перевязала бойцу рану.
«Ну, вот мы и готовы … » – начал резюмировать итог дровяных сражений Валерка.
«К чему готовы-то, друзья?» – заскрипел засов открывшейся двери сарая, в проеме которой с халатами в руках стоял Никитос.
«Ник! Давай быстрей въезжай. Сторож идет!» – прошептала Милка, рукой показывая за дверь.
Там, у стройного ряда тополей, у большого камня «нарисовалась» фигура садовника.
В одной руке он держал полуистертую метлу, в другой – большой металлический совок.
Что-то беспрестанно бормоча себе под нос, он начал битву с тополиным пухом.
Вернее, не с самим воздушным пухом, а с его остатками после летнего дождя.
Грязно-серая полоска семян тополя, в намоченной опушке, замысловатым образом рисовала фигуры на асфальтном полотне дорожек.
Никитос, стараясь не шуметь, закрыл за собой дверь.
Но от двери склада не отошел, а некоторое время наблюдал за происходящим снаружи сарая.
Секунд через пять-семь он прыснул смехом, жестом руки подозвав к себе ребят.
Те по очереди заглянули в глазок отверстия сучка на доске двери и также рассмеялись.
«Мальчики-мальчики! Что там такое?» – подбежала к ним Милка.
«Да, Михал Иваныч, видимо, лишка принял на грудь и сейчас своей пятой точкой вытирает пол!» – отошел от двери Никита, приглашая Милку посмотреть во двор.
Ребята расступились, и Милка увидела в глазок двери, как дядя Миша сидел на дорожке, широко раскинув ноги в стороны, пытаясь встать, опираясь на метлу и совок.
«С чего вы взяли, что он пьян? Может он просто поскользнулся?» – не стала смеяться Милка.
Она лишь сочувственно вздохнула.
И правда: Михаил Иванович деловито встал, слегка отряхнулся и приступил к своей работе.
«Ну, нет, так нет! Как говорит моя бабуля: «И пусть его!» – обняв ребят за плечи, сказал Никитос.
Пока ребятня занималась своим здоровьем и решала, пил ли сегодня дядя Миша или нет, Мухтар продолжил свое (собачье) дело.
На свободном пятачке земляного пола лапами он вырыл метровую канавку, которая уперлась в дровяной ряд.
Он начал потихоньку скулить, оглядываясь на ребят: поленница ему перекрыла путь.
Нужно было помогать домашнему питомцу.
Никитос один халат отдал Валерке, а второй, чтоб не забыть его в сарае, надел на себя.
Халат Валерке, с его ростом, пришелся впору.
На Никите же медицинский халат, своими полами, тащился по полу.
Никитос быстро нашел выход, завязав на себе полы халата узлом.
Ребята принялись разбирать ранее сложенную ими поленницу, выстроившись в цепочку и передавая поленья друг другу.
Они так увлеклись своей работой, что забыли о дозоре.
А зря: скрипнул засов замка двери и на пороге, с метлой наперевес, появилась фигура дяди Миши.
«Так-так-так! И что это мы здесь делаем?» – воскликнул он, смешно опершись подбородком на метлу.
«В «белые игры» играем, дядь Миш!» – нашелся Валерка, потряхивая полами халата.
«Да-да! Играем в привидения!» – вторил ему Никитос, развязав узлы на халате.
А Диман с Милкой, сообразив, что почти «прокололись», начали бегать и прыгать вокруг Валерки и Никиты, вереща от «страха».
«Ну-ну! Конечно! Как же, в привидения!» – почти закричал сторож, рукой схватив за ухо Никитоса.
«Я вот сейчас скажу твоей матери о ваших играх! Она тебе задаст!» – смеющийся старичок вытолкнул в дверь мальчишку.
Детсадовский сторож также «прошелся» по ушам Валерки с Димкой, вытолкнув их по одному за дверь.
Но Милку пощадил, не тронул.
Да и как ее было обижать, раз она девчонка?
К тому же, на поводке, рядом с ней рычал Мухтар.
Глава четвертая
Настойчивость и труд
«Терпение и труд все перетрут!» – постучал ногой по стене сарая долговязый Валерка.
Он, будучи тогда «разведчиком» в тылу врага, искал переправу.
Непостижимым образом, мальчишки каждый день проживали в игре.
Они даже не подозревали, что их герои, меняя маски, с высоким мастерством подтверждали мудрость фразы Вильяма Шекспира «Вся жизнь игра, а люди в ней актеры».
«Я бы сказал, настойчивость и труд!» – немного уточнил поговорку Никитос.
Он стоял перед дверями дровяного склада, пытаясь оторвать доски, прибитые на них крест - накрест большущими гвоздями.
Доски гнулись, но держали.
«Да, хорошо поработала служба охраны», – потянул он за руку своего дружка.
Мальчишки, петляя, как на минном поле, пробрались ко второму входу в склад.
Он, как и первый, был также наглухо закрыт двойным «крестом».
Никитос приглушенно хмыкнул: «А, ну-ка, где наш запасной пожарный выход?» – и махнул рукой, пытаясь отыскать доску-маятник.
«Ага! Вот она, родимая!» – он в сторону отодвинул доску, просунув в щель стены свою голову.
Его взгляд уперся в дрова.
Поленья лежали плотно, не оставляя шансов пролезть сквозь них.
Других «пожарных входов» у ребят не было.
Они, не сговариваясь и полупригнувшись, бросились к забору склада.
За ним их ждал Димка.
Милки с ним не было.
На немой вопрос Никитоса Димка махнул рукой: «Предки забрали ее на дачу».
Валерка почему-то прошептал: «Баба с возу!».
Но Никитос осадил его: «Не скажи, родной! Мухтар нам сейчас был бы очень кстати!»
Мальчишки даже в мыслях не могли допустить, что склад для них станет неприступной крепостью.
А его тайна, почти две долгих недели, не давала им спокойно спать.
Все это время они ждали, когда, наконец, в их семьях утихнет шум после их «дровяных» приключений.
Да и полученные ими раны требовали времени для лечения.
Царапины и раны постепенно зажили, исчезли и следы ушибов на их молодых телах.
Сняли швы и с раны Мухтара.
На первый взгляд, казалось, что все прошло.
Но, нет. Осталось беспокойство в их умах.
Ну, как же: ведь недаром Мухтар копал канавы в грунте склада!
Сказать, что дровяная эпопея за «так» прошла для друзей, было нельзя.
Больше всего пострадала Милка.
Мало того, что в сарае она лишилась своего любимого платьица, так ее еще, к тому же, на целую неделю оставили без сладкого!
«Подумаешь, лишили девочку конфет! – фыркнул Диман, когда узнал об ее «экзекуции» – Меня, так точно, наказали, лишив рыбалки с батей!»
Валерка почти две недели был вынужден стирать пыль со своего велосипеда.
Его железного друга отец приковал замком к батарее на лестничной площадке.
Ну, а Никиту предки заставили исписать сорока восьми листовую общую тетрадь фразой «Я больше так не буду!»
К тому же, отец убрал в настенный шкаф его настольный бильярд, закрыв его на целую неделю под замок.
И, вот теперь друзья решили подготовить операцию по взятию врага.
Врагом теперь для них было деревянное полено.
За пару дней до начала основной фазы операции в дровяном складе, которую мастерски разработал Валерка - стратег, произошли события, о которых ребята не знали.
Автохозяйство, прислав своих работников на двух грузовиках, освободило склад от дровяных запасов.
Четыре раза автомобили осуществляли рейсы по его расчистке.
В итоге, принадлежащая автохозяйству площадь сарая была превращена в гараж-ангар для средств автотранспорта.
Уже были отрыты и забетонированы две из четырех смотровых ямы для машин.
На двух оставшихся из них, вблизи восстановленной перегородки склада, была установлена опалубка для заливки в нее жидкого бетона.
В пятницу, ранним утром, Никита, оставшись дома за старшего, успел позавтракать.
Он, еще до рассвета, лежа в постели, открыл глаза, но вставать не спешил.
Из кухни слышался приглушенный разговор отца с матерью.
В соседней кроватке сопела носиком младшая сестра Маринка.
Она, раскидав в стороны тонкие ручки, сбросила с себя одеяльце и почему-то застонала.
«Ну-ну, принцесса! Все хорошо! Успокойся, спи солнышко!» – подошедший к ней брат поправил на ней одеяло, поцеловав ее в лоб.
Пытавшаяся встать с постели девочка, не открывая глаз, вновь улеглась на перине, провалившись в сонную темноту.
Никита, немного постояв возле кровати сестренки, ждал, пока Маринка успокоится и вновь засопит своим прелестным носиком.
Мертвая тишина воцарилась в детской.
Никитос, стараясь не шуметь, вытянул из под кровати картонную коробку.
Ее он, с трудом подняв, поставил на кровати.
Лучи рассвета солнца осветили содержимое коробки.
Чего в ней только не было.
Перочинные ножики, детский бинокль, куски цветной проволоки, косточки абрикоса, мотки веревки, лобзик, компас – лежали в ней на своих местах, по отсекам.
Никита, прочитав еще раз список запасов будущей экспедиции, достал из коробки моток веревки, компас, медицинскую аптечку, перочинный нож, свечку, спички, противогаз.
Вчера, в своем штабе, друзья договорились, что должен подготовить каждый.
Под диктовку Валерки составили список, разделив подготовку нужных вещей между собой.
И вот, сегодня, в середине дня, мальчишки должны были вновь посетить детсадовский сарай с тем, чтоб раскрыть его тайну.
Этот день Валерка предложил назвать Днем икс.
По стечению непредвиденных причин, день пришлось перенести на субботу.
И главная из всех тех причин – отсутствие Милки дома.
А без нее и ее домашнего питомца вся кутерьма, затеваемая пацанами, теряла смысл.
День икс потому и выпал на субботу.
Мальчишкам тогда крупно повезло: субботний короткий рабочий день прервал работу взрослых в уже бывшем дровяном складе.
Но в оставшуюся часть этого дня предстояло потрудиться-поработать ребятам.
«Никита, завтрак на столе! Остаешься за старшего!» – щелкнул замок входной двери за его отцом и матерью.
До десяти часов дня, пока еще спала Маринка, Никита еще раз прочитал повесть-рассказ о Чёрной курице.
Мальчик упорно считал, что им предстоит еще разгадать тайну исчезновения спасенной ими птицы.
В десять часов ему «позвонил» Димка.
Это было сильно сказано, «позвонил».
В семье у Никитоса домашнего телефона не было.
Телефонная связь в их дворе была доступна лишь Валерке и Милке.
Но смышленые пацаны, на опыте героев рассказа А. Гайдара «Тимур и его команда», смогли соорудить линии связи между собой.
Димка, проживающий на втором этаже дома Никиты, общался с другом с помощью швейной нити, спички и спичечного коробка.
Если наш любознательный младший читатель, ради опыта, решит создать такую линию общения, инструкции он сможет получить у своих взрослых мам и пап.
Автор уверен в этом.
И вот, в десять часов дня спичечный коробок, с подсоединенной к нему нитью, стал трещать и прыгать на подоконнике окна.
Никита сразу понял, что через пять-шесть минут к нему в дверь постучит Димка.
Примечание: Продолжение следует