Украинский синдром.
Я писал ранее, что каждая специальная военная операция заканчивается миром. До умиротворения на Украине ещё очень далеко, но перед нами скоро во весь рост встанет одна из проблем с её участниками. Можно выдать им удостоверение ветеранов боевых действий, платить по 3,5 тысячи ежемесячного пособия и даже обещать скидки по оплате услуг ЖКХ, но те ли эти меры, которые позволят минимизировать ущерб для их здоровья, психики и социального благополучия? По самым скромным прикидкам, количество новых ветеранов составит от 120 до 200 тысяч.
«Война – это травматическая эпидемия», писал великий русский хирург Н.И. Пирогов. Я бы добавил, что это и эпидемия психических травм, и последние, пожалуй, нередко куда тяжелее и опаснее травм телесных. Мы все слыхали о «Вьетнамском», «Иракском», «Афганском», «Чеченском» синдромах, они же посттравматическое стрессовое расстройство (ПТСР). На заре врачебной юности мне довелось работать с ветеранами Афганистана. Это в большинстве своём были потерянные для общества люди, постоянно возвращавшиеся в мыслях к боевым действиям и заново переживавшие их в своих разговорах и снах. Среди них был достаточно большой процент лиц, страдавших от алкогольной и наркотической зависимости, почти у всех были проблемы в семьях. Часть из них стала активно вовлекаться в криминальные структуры. Разумеется, каждый случай индивидуален, но общий фон от понимания ненужности своей стране и заявлений о том, что чиновники их туда не посылали, тоже играли свою роль. Потом были две Чеченских кампании, во второй из которых и мне довелось принять участие, события в Грузии, на Донбассе и сейчас на Украине. Всего через так называемые локальные войны в стране прошло не менее 1,5 – 2 миллионов военнослужащих, сотрудников правоохранительных органов, гражданских специалистов.
Большое значение имеет окончание войны. Я практически не встречал проявлений посттравматического синдрома у воинов Великой Отечественной войны, прошедших через куда более страшные испытания, чем наши современники. Если у участников первой Чеченской кампании «афганский синдром» проявлялся во всей красе, то у тех, кто прошёл вторую кампанию, он встречался значительно реже. Одним словом, победители тоже переживают и рефлексируют, но в случае успешной военной кампании все проявления посттравматических стрессовых расстройств намного менее выражены, чем у тех, кто участвовал в проигранных войнах.
Если мы не хотим потерять значительную часть ещё одного поколения российской молодёжи, уже сейчас необходимо думать о реабилитации участников этой военной операции, жителей Донбасса (практически поголовно) и значительной части населения Украины. Во-первых, для этого необходимо формирование отдельного органа по делам ветеранов, который взял бы на себя ответственность за их реабилитацию независимо от ведомственной и даже государственной принадлежности. Существующая система, размытая между Пенсионным фондом России, Министерством здравоохранения, Министерством труда и социального развития с этой проблемой не справится. Оптимальный вариант – создание Министерства по делам ветеранов с сетью госпиталей ветеранов и реабилитационных центров по всей стране. Во-вторых, все участники специальной операции по её окончанию должны направляться на реабилитацию хотя бы на 1-1,5 месяца. В-третьих, ветеранов специальной военной операции, уволенных с военной службы, необходимо устраивать на учебу в высших и средних специальных учебных заведениях либо направлять на курсы подготовки по наиболее востребованным профессиям, а также централизованно осуществлять их трудоустройство. В-четвёртых, необходимо расширять сеть психиатрической, наркологической и психотерапевтической помощи населению, снизив нагрузку на участковых психиатров в диспансерах, расширяя сеть отделений неврозов в психиатрических и создавая их в соматических лечебных учреждениях, а также выделяя бесплатные лекарства и средства реабилитации для этой категории населения. В-пятых, необходимо усилить контроль за поведением этой группы населения в быту со стороны правоохранительных органов, поскольку многие ветераны склонны к конфликтам со своими семьями, а также к семейному насилию. Для этого списки этой категории лиц должны быть на видном месте у участковых уполномоченных и в дежурных частях органов внутренних дел. Это позволило бы заняться криминологической профилактикой возможных тяжких насильственных преступлений. В-шестых, проведение широкой разъяснительной работы среди населения об особенностях взаимоотношений с ветеранами боевых действий, чтобы избежать ненужных конфликтов. Которые могут закончиться трагически.
Разумеется, этот список носит открытый характер, поскольку в короткой заметке невозможно отразить всё многообразие этой проблемы. Относительно недавно по телевидению был показан фильм Валерия Тодоровского «Мой сводный брат Франкенштейн», где в несколько утрированном виде отражены проблемы ветеранов локальных конфликтов. Для того, чтобы избежать такого развития событий, этой проблемой должны заниматься и государство, и всё общество в целом. Боюсь только, что за стратегическими планами победных кампаний эта кажущаяся с Кремлёвских башен эта кажущаяся мелкой проблема не будет увидена, тем более, решена.