Глава 8
Геракл с Прометеем отправились в путь. Они шли недолго, и пришли к высокой горе. Нижняя треть ее была пологой, средняя — круче, а верхняя была самой крутой и состояла лишь из скал.
- Теперь слушай внимательно. — Прометей поправил в руках Геракла шкуру. — Источник воды целительной на самой вершине. Окунешь Любаву в него – выйдет яд и заживет рана. Затем спустишься вниз, к источнику воды живительной. Опустишь Любаву в него — тут же оживет. По пути туда и назад и получишь всю нужную тебе науку. Как — не скажу, всё увидишь сам. Усвоишь ли — от тебя зависит, если научился — по знаку поймешь. Но не вздумай идти сразу к источнику живительному. Ты его не найдешь, не пройдя к вершине, а если и найдешь, он тебе не поможет. А как совершишь всё, придете с Любавой сначала в мастерскую, а только потом пойдете домой. Так велит Гефест. Действуй.
- Прометей, мой чудесный бесценный друг! Как мне благодарить тебя?
- Не думай сейчас об этом. И не забывай во время отдыха как следует есть. До встречи.
- До встречи, Прометей.
Геракл направился вверх. По нижней трети идти было нетрудно. До полудня Гераклу удалось пройти довольно много. Только один раз присев отдохнуть и подкрепиться, он отправился дальше. Уже начало смеркаться, а Геракл всё еще продолжал путь. Лишь когда он понял, что скоро совсем стемнеет, он стал собирать ветки и строить шалаш.
- Не строй здесь, Геракл! — раздался голос вблизи. — Шалаш нам тут будет мешать.
Обернувшись, Геракл увидел кентавра. Светлорусые волосы и борода, голубые глаза, сильное мужское тело красиво сочетались с телом гнедого коня.
- Вам в целом лесу места мало? — вспылил Геракл. — На редкость наглый народ! А если ты пользуешься тем, что я без оружия, тебя постигнет доля Немейского льва!
Кентавр отошел немного в сторону и ответил совершенно спокойно:
- А тебя — доля одинокого вдовца, котрого к тому же возненавидят дети, если не послушаешь моих слов. Кажется, моя наука как раз вовремя. Не хочешь – дальше идти нет смысла.
- Мудрый кентавр, пожалуйста, прости меня! Говори, я готов слушать, чему ты меня научишь.
- Присядь на траву.
Геракл сел. Подогнув передние ноги, рядом с ним опустился и кентавр.
- Итак, запоминай: гнев — штука очень опасная. Его надо сдерживать.
- А ведь верно! Не раз из-за собственного гнева и пострадал. И сейчас чуть всё не испортил. Так неудобно перед тобой…
- Забудь. Я ведь понимаю. Просто когда мы скачем вместе, мы так несемся, что могли попросту сбить твой шалаш.
- Я не спросил, как тебя зовут.
- Я не хочу называть свое имя. Не спрашивай сейчас, почему.
- Давай угощу тебя. И скажи, где я не буду вам мешать?
- Садись на меня верхом. Я вас привезу к месту ночлега. Там и поедим.
Геракл сел на кентавра, и тот быстро поскакал. Очень скоро он остановился.
- Вот здесь. И сообщаю, что ты одолел треть горы.
- С твоей помощью. Теперь отдохни и поешь со мной.
- Тебя можно попросить о чем-то? Когда будешь у источника воды целительной, набери мне там фруктов с деревьев.
- Конечно.
- Теперь дай мне левую руку.
Геракл протянул руку, и кентавр сильно ущипнул его.
- Это еще зачем? — спросил Геракл, отдергивая руку и потирая место щипка.
- Чтобы ты не забыл. И учти, как только вода источника коснется руки, синяк исчезнет.
- Я наберу их сразу. А как мне найти тебя?
- Когда будешь возвращаться назад, я сам тебя встречу. Ну, мне пора.
- Спасибо тебе за всё! Теперь буду сдерживать гнев.
- Именно! А вообще…
- Что?
- Узнаешь на обратном пути! Смотри! — Кентавр показал Гераклу на одежду и ускакал.
Геракл взглянул и увидел, что его серая одежда на четверть стала белой. Решив уже не строить шалаш, он уснул под открытым небом. Утром, едва рассвело, Геракл продолжил путь. Теперь идти было тяжелее. К полудню он увидел, что дальше идти некуда — кругом были одни огромные столетние дубы, стоявшие друг к другу почти вплотную, так что пройти между ними было невозможно. Подкрепившись и немного отдохнув, Геракл пошел искать, нет ли где входа. Он довольно много прошел и вправо, и влево, но дубы стояли везде так же близко один к одному. Несколько раз он крикнул, нет ли кого поблизости, но ответа не было. Тогда Геракл обхватил руками один из дубов и вырвал его с корнем. Дуб с грохотом полетел вниз. Внезапно невдалеке раздался нежный голос:
- Полно, Геракл, не рви дубы! Я помогу тебе.
- Киринейская лань! — С трудом поверил собственным глазам Геракл. — Я тебя столько преследовал, к Еврисфею повел, а ты мне на помощь пришла?
- Ну что ты, Геракл! Кто не знает, что такое Еврисфей и его приказы? И потом, ты поступил честно, вернув меня Артемиде, вот она меня и послала. Скорей садись на меня и держись крепко.
- А выдержишь ли ты? Давай я тебе дам съесть что-то.
- Дай пару яблок. А теперь слушай науку: виноват — проси прощения сразу. А если…
- А если что?
- На обратном пути скажу. А сейчас поскачем. Куда привезу вас, там и ночлег будет.
Лань скакала легко и быстро, и через некоторое время они были на месте.
- Вот ты и одолел две трети горы. Отдыхай, а завтра дальше пойдешь. Только я тебя попрошу: принеси мне воды из источника целительного. У меня дитя будет скоро, мне эта вода понадобится. Дай мне теперь левую руку.
Лань кольнула протянутую руку рогом.
- Чтобы я не забыл? — улыбнулся Геракл.
- Правильно ты понял. Взгляни на себя.
- Теперь половина одежды белая. Спасибо, Артемида, спасибо, лань. За всё спасибо! Кстати, я не хотел рвать дуб, я искал проход. А как я найду тебя?
- Я тебя сама встречу. Отдыхай, а с рассветом отправляйся в путь.
Киринейская лань умчалась, и Геракл расположился на ночлег.
С первым лучом солнца Геракл отправился дальше. Теперь кругом были скалы, и идти было совсем непросто. Сандалии Геракла были истрепаны и могли вот-вот порваться. Дорога стала вовсе непроходимой. Геракл подошел к одной большой скале и оторвал ее. Затем он метнул ее так, что сбил другие две. С грохотом упали вниз обломки, и еще долго раздавалось эхо. Пройдя по проложенному пути, он хотел оторвать уже другую скалу, но тут он увидел летящего к нему орла и услышал голос:
- Полно, Геракл! Так ни сесть негде будет, ни гнездо свить.
Геракл невольно залюбовался орлом. Огромные крылья были распростерты в полете. Подлетев к Гераклу, орел вытянул лапы, плавно сложил крылья и сел.
- Я здесь не затем, чтобы разрушать гору. Прошу тебя, научи меня, чему нужно, и проведи к источнику воды целительной.
- Долго идти придется. Сам отнесу тебя к нему, но послушай сперва: делаешь добро — не ищи себе славы.
- А почему не искать? — Геракл спросил с удивлением, но, спохватившись, добавил: Сложно, но, думаю, возможно.
- Ибо не твоя это слава, а богов. А когда …
- Что ты хочешь сказать?
- На обратном пути договорю. А теперь попрошу: набери мне мха возле источника. У нас скоро птенцы будут, для гнезда понадобится. Вот, чтоб не забыл. — Орел клюнул Геракла в левую руку. — Бери Любаву и полетели.
- А не тяжело ли тебе будет? Возьми, съешь что-то.
Немного поклевав, орел взял Геракла в когти за одежду и взмыл в воздух. Летели они над скалами, а потом зелень показалась. Удивился Геракл: с земли он скалы видел, а дальше — нет. Опустил орел Геракла на землю и сказал: «Выше лететь мне нельзя. Иди вверх, и скоро придешь к вершине. Источник там один, так что не ошибешься. Набери всё, что надо, и заночуй возле источника. Любаву окунешь в него с утра, львиную шкуру в нем омоешь, чтобы кровь ядовитую смыть, и иди назад. Как подойдешь к скалам, сам тебя встречу. Только шкуру полностью не опускай в источкик, а то придется ее снова со льва снимать».
Пошел Геракл к вершине, а вокруг красота неописуемая: деревья самые разные, кусты, травы, цветы. Запахи сладкие и нежные, звуки — соловей так не споет, от Орфея такого не слышал. Да некогда любоваться, надо вперед идти.
Вот и источник показался. Около воды мох мягкий-мягкий, как пух, а вокруг деревья с фруктами разными, невиданными. Сел Геракл у источника, доел запасы еды, допил воду из сосуда. Набрал мха и фруктов, сколько мешок мог вместить, а после вошел в воду и до краев наполнил сосуд. Взглянул Геракл на руку — от синяка и ранок следа не осталось. Взглянул на одежду — на три четверти стала белой. Тут и темнеть начало. Прилег Геракл, да под журчание воды быстро уснул.
Проснулся Геракл рано-рано, едва светать начало. Немного волнуясь, окунул Любаву в воду целительную. Вышел на поверхность большой пузырь и лопнул. Поднял Геракл жену из воды, а раны как не бывало. Омыл и шкуру львиную в источнике. Просушил шкуру на солнце, бросил мешок на плечо, взял Любаву, положив на шкуру, и отправился назад, к скалам.
Едва подошел, тут и орел прилетел. Отдал Геракл ему мох.
- Ну спасибо, Геракл, удружил. Тут на несколько гнезд хватит.
- Ты не договорил в прошлый раз…
- А когда тебя славят, воздай славу богам. И чужой славы себе не присваивай, ибо позором обернется.
- Благодарю тебя, мудрый орел! Я понял, что мне делать!
- Ну, летим скорей!
Отнес орел Геракла в когтях к лесу. Опустил его и говорит:
- Теперь прощай. Здесь тебя лань встретит. Если понадоблюсь — скажи Гефесту или Прометею.
- Прощай! И помни — я твой друг!
Едва улетел орел, прискакала Киринейская лань. Отдал Геракл ей сосуд с водой целительной. Взглянул на себя — одежда вся белая как снег стала. Говорит ему лань:
- Спасибо, Геракл, сделал доброе дело. Скоро мне эта вода нужна будет.
- Что ты не досказала в прошлый раз?
- А если у тебя прощения просят, сразу прощай. Не ходи с обидой.
- Благодарю тебя, мудрая лань! Я понял, что мне делать!
- Ну, скачем скорей!
Доскакала лань до нижней трети горы и говорит:
- Теперь прощай. Здесь тебя кентавр встретит. Если понадоблюсь — скажи Гефесту или Прометею.
- Прощай! И помни — я твой друг!
Едва умчалась лань, прискакал кентавр. Отдал Геракл ему фрукты. Взглянул на себя — одна сандалия стала белая да крепкая. Говорит ему кентавр:
- Спасибо, Геракл, за дело доброе. Вот наши все рады будут!
- Что ты мне еще хотел сказать?
- А вообще лучше вовсе не гневаться. Для гнева не так много причин.
- Благодарю тебя, мудрый кентавр! Я понял, что мне делать!
- Ну, скачем скорей!
Доскакал кентавр до самого низу, привез Геракла к источнику воды живительной и говорит:
- Теперь прощай. Вот источник. Если понадоблюсь — скажи Гефесту или Прометею.
- Может, побудешь со мной, пока я окуну Любаву в воду? Если честно, я волнуюсь. Очень.
- Почему? Взгляни — всё в порядке!
Взглянул Геракл, а одежда на нем вся белоснежная да золотом шитая. Сандалии обе стали белые, позолоченные, крепкие, вроде только что сделаны.
- Вспомнил — ты не назвал своего имени.
- И не назову. Нас, кентавров и кентаврид, совсем немного осталось. Мы дали обещание друг другу — к людям не выходить, не буянить, никому не мешать. Для тебя было сделано исключение. Сколько боги дадут, столько проживем.
- Малышей бы увидеть.
- Совсем нехорошо придумал. Теперь иди к воде. И живите долго и счастливо!
- Прощай! И помни — я твой друг!
С бьющимся сердцем подошел Геракл с источнику, окунул Любаву в него, и тут же почувствовал, что она жива. «Прости меня, Любавушка»,--сказал Геракл, едва она открыла глаза. Теперь Любава выглядела еще прекрасней, чем прежде. «Спасибо, ты спас меня, любимый. Вернул из Аида». — Любава обвила руками его шею. Вышел он из воды, поставил жену на землю, стал перед ней на колени, взяв ее за руки, и повторил снова: «Прости меня, любимая».
Присела Любава рядом с ним, притянула его к себе, обняла, погладила по волосам.
- А ты простил меня?
- Мне не за что тебя прощать. Правильно ты тогда сказала — вел себя именно недостойно воина. Я даже боялся, захочешь ли ты остаться со мной.
- Ты что? — Любава широко открыла глаза. — Выбрось эти мысли из головы. Немедленно! Вернув жизнь, отнял бы счастье?
- Ведь если бы я простил тебя раньше… Посмел бы этот мерзавец подойти к тебе? Казалось, меня не захотят носить земля и море. Но я твердо решил: ни за что не отпущу тебя, всё равно добьюсь, чтобы ты была со мной.
- Сказал бы, что тебе и на груди Любавы очень неплохо. Мой любимый, чудесный Гераклушка! — Она прижалась своей щекой к его.
- Боги простили меня! Так будем же счастливы! Иди ко мне, поближе!—Геракл одной рукой прижал Любаву к себе, а другой стал перебирать ее волосы. — Родная моя, единственная! Где б я еще такую нашел! — И, почувствовав прикосновение ее губ, тихо проговорил: «Целуй Гераклушку, целуй!»
- И ты у меня – единственный. Только чуть отпусти, а то я уже боюсь за мои ребра. И посмотри на меня. Я хочу еще одно дитя. Желательно девочку.
Целуя жену, Геракл нежно шепнул:
- И назовем Ника — победа.
- Прекрасно.
- Расскажи мне теперь всё подробно. Начни с того, как ты вышла тогда из дому.
Любава кивнула. «Побежала я на море. Так уже тяжко было, что и есть почти не могла. А успокоиться было надо. Пришла я на берег, а за мной —Никлас. И как начал приставать! Никак от него не ожидала. И самое удивительное — не пьяный был, трезвый. Повернулась я и пошла от него. Потом помню боль в спине, и тут же я оказалась в Аиде».
Геракл крепко прижал жену к себе и стал целовать в спину и грудь, где были раны от стрелы. Затем, когда она положила голову ему на плечо, он шепнул: «Теперь там Никлас».
«Я видела, -- продолжила Любава. Перевез меня Харон через Стикс, стою я и не знаю, что делать. Сколько времени прошло, не знаю. Перевез Харон еще людей, среди них был и Никлас. Но они прошли мимо и исчезли. Подождала еще и пошла туда, куда все прибывающие. Кербер всех пропускает, а как я подошла, одна голова его поднялась и гавкнула. Отошла я назад и снова жду. Пошла во второй раз. А у Кербера две головы поднялись и залаяли, да змеи на них приподнялись. Опять отхожу. Пробую пройти в третий раз, а Кербер всеми тремя головами не залаял — взревел. Змеи на всех трех головах зашипели. Назад я уже не пошла, а побежала. Потом вдруг меня тряхнуло. Я почувствовала толчок в спину. Оглянулась — сзади никого. После слышу — зовет меня Харон. Иди, говорит, сюда. Подошла я к Стиксу. Зовет он меня второй раз. Садись, говорит, в лодку. Привез меня к другому берегу и третий раз зовет. Иди, говорит, к выходу, Аид отдал тебя Гераклу. Подхожу к выходу, а тут раз — вода. Ну а дальше ты знаешь. Теперь ты расскажи. Тоже подробно».
Геракл рассказал Любаве всё полностью. Она снова обняла его и стала целовать, а затем предложила:
- Пойдем в мастерскую. Я уже хочу увидеть наших крошечек.
- Особенно Гилл — крошечка!
- Для меня оба крошечки. Мои любимые. И скоро будут три.
- Любавушка! Как хорошо, что ты есть.
- И хорошо, что ты есть.
Они поднялись и направились в мастерскую Гефеста. Радости от встречи не было конца. Гефест первым встретил их, и Геракл лег лицом на землю, чтобы поклониться ему. То же самое сделала и Любава. Потом Геракл и Любава поцеловали детей, и Геракл примерил скованные Гефестом доспехи, которые легли на его тело идеально. Все слушали рассказы Геракла и Любавы.
- Ну Геракл, у тебя уже большой опыт по вытаскиванию мертвых из Аида, -- с улыбкой сказал Гефест.
- Особенно как вспомнить историю с Тезеем и Пирифоем, -- улыбнулся в ответ Геракл. — С Тезеем еще просто, один рывок и всё, а с Пирифоем повозиться пришлось, потом крепатура два дня была. Кстати, Гефест, с тобой и Прометеем насчет опыта я хотел бы поговорить отдельно.
- Мы помним эту историю, -- сказала Любава. — Землетрясение мощное было. У меня вся чечевица рассыпалась, у Антеи — горох, а соседям напротив повезло меньше — они горячее поставили готовить.
Гилл радовался, что не ему одному теперь смотреть за Линкеем.
- Глаз да глаз за нашим Линкеем нужен. То чуть в горячие инструменты не влез, то чуть не нашел отравленные стрелы. Думал я, чем заняться, стали каждый день плавать. У берега я уже разрешаю ему самому плескаться, а на глубину только со мной. А он требует, чтобы я его самого отпускал. Говорю ему, я же не держу тебя, ты сам плывешь, а я рядом. Сказал, пока отец не посмотрит, как ты плаваешь, не проси.
- Да ну чего, что я, маленький?
Геракл, Любава и Гилл рассмеялись.
- Не волнуйся, сегодня или завтра посмотрю, — сказал Геракл.
- Ты радуйся, что ты пока младший, -- добавила Любава, -- скоро будешь средний.
- Так а я что? Я не против.
Гефест сказал, чтобы вся семья оставалась у него на ужин и на ночлег, а домой шла на следующий день. Циклопам же он велел приготовить мясо «по-колхидски», нарезанное и зажаренное на огне мелкими кусками. Когда оно уже жарилось, Гефест сказал циклопам: «Теперь отдохните. Мы с Гераклом и Прометеем присмотрим».
Гефест, Прометей и Геракл присели у огня.
- Что ты хотел нам сказать, Геракл? У тебя прямо глаза горят. — Гефест заговорил первым.
- Гефест, как ты думаешь? И ты, Прометей? Если доступ к этим двум источникам дать всем людям? Ну представь, забыть про болезни, смерть! Если никто мне не захочет помочь, я готов провести их сюда один.
- А если кто-то оживит Немейского льва, выкопает из земли голову гидры? — спросил Гефест.
- Тогда я останусь без шкуры. — Геракл задумался, но ответил шутливо.
- Или вернет к жизни того же Никласа? — В свою очередь задал вопрос Прометей. — Или кого там…Авгия, Диомеда с его конями? Допустим, даже после того, как ты убьешь их вторично.
- Если честно…я теряюсь ответить.
- Тогда вот что, Геракл. – Гефест положил ему руку на плечо и заглянул прямо в глаза. — Теперь серьезно. Ты сколько-нибудь благодарен мне за то, что я помог тебе спасти Любаву?
- У меня нет слов, Гефест. Как вернусь домой, сразу вознесу тебе жертву. Или пригоню живыми. Или, может, лучше приди сам и выбери животных, каких захочешь. Хоть все стада возьми — слова не скажу.
- Я не о том. Впрочем, если хочешь, десятую часть твоих стад пригони живыми. Меня интересует, что ты чувствуешь.
- Готов снова стать на колени и упасть ниц.
- Тогда я тебя прошу вместе с Прометеем: не только не говори никому из людей, но и сам забудь эту мысль. Обещаешь?
- Да. — И увидев, что Гефест недоволен таким ответом, продолжил. — Обещаю.
- И еще, Геракл, -- снова заговорил Прометей. Историю с возвращением Любавы никому не рассказывай, кроме своей семьи, родственников. Ну ладно, можешь еще Антее и друзьям, пришедшим к тебе в тот день. И кому расскажешь, предупреди, чтоб дальше не передавали.
- А если кто-то проговорится?
- Тут мы, боги, подстраховались, -- ответил Гефест. — Если услышит тот, кому не надо, он тут же забудет. Так что этого можешь не бояться.
- Просто вопрос порядочности, -- пояснил Прометей. — Но если вдруг и проговоришься случайно, не переживай. А специально ты не будешь, мы знаем.
- Мясо почти готово, -- сказал Гефест. — Пока всех не позвали, напомню тебе: усвоишь ли науку — от тебя зависит. Всё, чему ты научился на горе, тебе понадобится. Что-то, может, и каждый день. Как вернетесь домой, отдохните немного, к друзьям съездите. Затем тебя ждут новые подвиги. Для них тебе циклопы выстрогали новую палицу из вырванного тобой на горе дуба. И только если будешь поступать, как научен, ждут тебя победы, а потом — счастливая и мирная жизнь. А еще вот чем я тебя обрадую: мы, боги, дали людям достаточно средств, чтобы долго и счастливо жить. Это ты сам прекрасно знаешь. Далее — их выбор. Насчет того, что предлагал ты, можно будет говорить, если люди начнут жить по-другому, изменятся как-то, воевать прекратят. Для тебя было сделано чудо, но таких, как ты, немного.
- Можно, я вам признаюсь? Самым сложным для меня было понять, что не следует искать себе славы. А ведь и в самом деле, в чем человеческая слава? Что он может без благословения богов?
- Всё так, Геракл. Если ты закончил, зови всех. — Прометей встал. — Еда готова.