Глава 7
Шло время. Линкей подрастал. Геракл и Гилл вышли победителями в стрельбе из лука и борьбе: Геракл — в Олимпийских играх, Гилл — в Истмийских.
В одно утро царю Кеику поступил тревожный сигнал: к Трахину направлялись нескольно воинов Тиринфского царя. Кеик собрал отряд для защиты, во главе которого поставил Геракла.
Вражеские воины уже приближались, и Геракл дал команду приготовиться. Но некоторые из воинов Кеика были пьяны, и путались в собственных ногах. Геракл поправил львиную шкуру и повел отряд вперед. Он скомандовал стрелять из луков. Сам Геракл метко поразил командира, затем еще несколько врагов одного за другим, но его помощники почти каждый раз промахивались, и некоторые из них были ранены или убиты. Без командира тиринфцы пришли в смятение, но всё еще не отступали. Тогда Геракл метнул палицу, и несколько тиринфских воинов упало замертво. Упавшие сбили с ног тех, кто был позади них. Поднялась паника, и многие из тиринфцев бросились бежать. Их оставалось уже немного, и Геракл велел своим воинам добить их мечами. Но с теми из них, кто не обратился в бегство, расправился один Геракл. Трахиняне не могли ему помочь: один погиб, не успев подставить щит, другой выронил меч от удара. Взяв вместе с оставшимися в живых воинами боевые трофеи, Геракл вернулся в Трахин.
В Трахине он доложил Кеику о победе. Услышав, как всё было, Кеик хотел сделать Геракла военным министром вместо действующего, но тот пообещал, что примет меры и вплотную займется армией. Поэтому Кеик наградил Геракла лишь саженцами оливковых и фруктовых деревьев.
Снова жил Геракл спокойно, но однажды он обсуждал с Любавой, продать ли им часть стада, или же подождать, пока родятся еще несколько телят. Не найдя решения, они поссорились. Не в силах сдержать гнев, Любава крикнула Гераклу:
- Да ты себя ведешь просто недостойно воина!
- Ты говори, да не заговаривайся! — взорвался Геракл. — Твое счастье, что ты женщина, иначе бы ты сейчас же ответила за свои слова!
Любава после этого несколько раз просила прощения, но Геракл не отвечал ей. Она очень тяжко переносила молчание мужа, плача, когда никто ее не видел.
- Прости ее, -- уговаривали Геракла Гилл и Антея.
- Прощу, -- отвечал Геракл, -- только пусть научится думать, что говорит.
Любава же, не зная, когда супруг простит ее, очень страдала.
Никлас, племянник Антеи, продолжал выпивать. Однако, боясь Геракла и Гилла, он старался не являться домой пьяным. Он даже стал помогать Антее по дому, поскольку однажды Геракл пригрозил ему, что просто не пустит его за стол, если тот не будет работать. «Или ты меня не пустишь, если пересилишь», -- добавил он, насмешив Аэлу.
Как-то вечером Никлас шел к друзьям, и неожиданно его позвал один незнакомый воин. Он повел за собой Никласа в заброшенный дом на окраине Трахина, сказав, что угостит его вином. Никлас пошел с ним.
В доме на широком ложе сидела молодая красивая женщина. Двое воинов охраняли ее. Увидев, что она явно не из народа, Никлас немного испугался. Она пригласила его сесть, и приведший его воин налил ему небольшую чашу вина. Дождавшись, когда он выпьет, женщина заговорила:
- Насколько я помню, тебя зовут Никлас?
- Да. — Никлас ответил несколько отстраненно, раздумывая, что же она хочет от него.
- Ты меня узнаешь?
- Не могу вспомнить…
- Иола, жена Геракла. Да не смотри ты так, я правильно выразилась. Эта нахалка Любава просто воспользовалась моим отсутствием и соблазнила его. Смекаешь, к чему я?
- Я тут при чем? — Страх сильнее овладел Никласом.
- Налей ему еще, -- приказала Иола воину.
Тот налил. Никлас отпил лишь немного, и Иола опять обратилась к нему:
- Ты не устал от соседства Геракла? Можешь не отвечать, и так понятно. Тогда слушай внимательно. Я буду тебе передавать вино постоянно. Ты же окажешь мне услугу — поможешь вернуть Геракла. Делай что хочешь, но они должны расстаться. Если надо, можешь убить Любаву и Антею, за это не спросится. Но с головы Геракла не должен и волос упасть, ясно? Идеально будет, если сам соблазнишь Любаву и женишься на ней, тогда Геракл возненавидит ее.
Никлас выпил еще.
- Как я это сделаю? Геракл меня убьет!
- А это уж, парень, как хочешь. Нет, отказаться, ты, конечно, можешь! – Иола говорила с торжеством, она уже чувствовала, что ее цель достигнута. — Но тогда Геракл расправится с тобой еще скорее, если увидит, что не работаешь, или застанет пьяным. Вино тебе будут передавать раз в несколько дней. Также мне будут докладывать, что ты успел сделать. Могу подсказать вот что: у Геракла есть отравленные стрелы. В кого такая стрела попадет, тому верная смерть. Попробуй подлизаться к Гераклу, вотрись к нему в доверие, стань вхожим в его дом. Найди эти стрелы, они могут понадобиться.
- Я бы лучше на тебе женился.
- Ты, парень, самомнение присуши — таскать надорвешься. Короче, действуй. Ты мне – Геракла, я тебе – свободу от его присутствия. Узнаю, что пьешь и ничего не делаешь — останешься без вина и без головы. Ну а на то, чтобы никому об этой встрече не рассказывать, думаю, хватит и твоих пьяных мозгов. Можешь идти.
После того, как Никлас вышел, Иола и ее воины громко рассмеялись. «Жених мне завидный объявился, -- с насмешкой проговорила Иола. — Да после тебя, парень, всех вод моря не хватит, чтоб отмыться. С Антеей у меня свои счеты, но это пока не срочно».
Со следующего дня Никлас стал помогать Антее ухаживать за скотом. Также вместе с Гераклом и Гиллом он колол дрова и выполнял другую мужскую работу. Никто не спрашивал, что вдруг изменилось: все думали, что он просто боится Геракла.
Через три дня ему удалось высмотреть, где Геракл держит стрелы. Никлас выждал момент, когда Любава пойдет к морю. Подав ужин, она отправилась на берег раньше обычного, почти ничего не съев. Никлас попросил Геракла: «Можно мне взять твои вилы? Наши сломались». «Бери, -- ответил Геракл, -- где стоят, знаешь?»
Никлас взял вилы и дрожащими руками вытащил стрелу из колчана Геракла. Он спрятал ее под одежду, и, боясь, чтобы не уколоться, быстро пошел к себе, бросил вилы, обошел дом с другой стороны и отправился быстрым шагом вслед за Любавой.
Он догнал ее уже на берегу. Быстро оглянувшись и увидев только двух мальчишек, искавших у кромки воды крабов и уже направлявшихся домой, он окликнул ее. Его присутствие не вызвало у нее восторга.
- Любава, прости, не мое дело, конечно, но я хочу тебе помочь. Пойдем к нам. Посидим, поговорим.
- Спасибо, Никлас, не пойду. Антея пригнала скот, она устала за день. Мой приход был бы не к месту.
- Я дам тебе вкусного вина.
- Какой праздник, чтобы пить вино?
- Любава, я знаю, вы поссорились с Гераклом. Вино поможет тебе забыть ссору.
- Как поссорились, так и помиримся, при чем тут ты? — Любава уже почувствовала раздражение.
- Я тебе предлагаю — выходи за меня замуж. Геракл явно не ценит ни тебя, ни твоей любви. Он тебя недостоин. А я тебя сделаю счастливой.
- Никлас, уйди, пожалуйста. Разговор окончен.
Любава повернулась и направилась к морю.
- Ах так, наглая чужеземка! Так знай, я не привык, чтобы мне отказывали!
Никлас догнал Любаву и со всей силы ударил ее в спину стрелой, как ножом. Стрела вошла в тело на три четверти, и Любава упала на песок, не успев крикнуть. Потом рывком Никлас попытался вытащить стрелу обратно, но не смог. Перепуганно оглядываясь, нет ли рядом людей, он снова и снова пробовал вытянуть стрелу, разрывая тело. Одежда Никласа была испачкана кровью, обагренные руки дрожали. Затем он всё-таки сообразил загнать стрелу глубже и извлечь за другой конец через грудь.
Наскоро омыв стрелу, руки и одежду от крови и снова спрятав стрелу под одежду, Никлас как можно быстрее побежал назад. Вбежав в дом, он тут же переоделся, взял вилы Геракла и сосуд с вином. Геракл с Гиллом и Линкеем уже закончили ужин. Гилл пошел к другу, а Линкей побежал играть с ребятами.
Сделав глоток из сосуда, чтобы немного успокоиться, Никлас зашел к Гераклу. Перво-наперво он поставил на место вилы и подбросил в колчан стрелу. Затем вошел в комнату, где сидел Геракл.
- Благодарю за вилы. Геракл, смотри, каким вином меня угостили. Ты в винах разбираешься, попробуй, как оно тебе? — Ему с трудом удавалось говорить спокойно.
- Вообще-то я уже поел. Ну ладно, наливай. — Геракл поставил две чаши.
Никлас налил. Руки его дрожали, но он сумел не разлить.
- Хорошее вино. — Геракл улыбнулся. — Где ты его взял?
- Выпей еще, распробуй, -- ушел от ответа Никлас.
- Очень вкусно. Ну скажи, откуда оно?
- Дал один знакомый, а откуда у него, не спрашивал. — Никлас наконец сообразил, что отвечать, и снова наполнил чаши.
Они выпили в третий раз.
- Потрясающее вино. Если вдруг у твоего знакомого будет еще, скажешь мне? Я бы купил.
- Скажу, конечно. Как думаешь, это вишня? Такое сладкое. — Никлас спросил это лишь для того, чтобы убедиться, что Геракл ничего не подозревает.
- Скорее черная смородина. Для вишни слишком терпкое.
- Ну я пойду.
Геракл почувствовал, что слегка захмелел. Он вышел во двор, не желая, чтобы в таком состоянии его увидели сыновья и Любава.
Начали сгущаться сумерки, и Геракл забеспокоился. Так долго Любава обычно не бывала на море. Может, она сидит и плачет на берегу? Несмотря на ссору, она не уходила из дому надолго. Может, пошла к кому-то? Но к кому? Взошла луна, а Любавы всё не было. Геракл отправился на берег. По дороге он думал о том, как он скажет Любаве, что простил ее, нет, как он сам попросит прощения, и даже если она не захочет мириться сразу, он ее согреет в своих объятиях, поцелует и просто не отпустит от себя. Он скажет, как он любит ее, и они вместе посмеются над тем, из-за какой ерунды поссорились. Когда он пришел к морю, еще не совсем стемнело. У самой воды он увидел тело жены. Хмель слетел с него мгновенно. Не утонула ли? Но ведь шторма нет, чтобы выбросить тело. Да и плавает она прекрасно. Может, потеряла сознание? Он кинулся к Любаве, приподнял ее, увидев рану на ее груди. Голова ее беспомощно повисла. «Любавушка!»,--крикнул он в отчаянии. Только теперь он почувствовал левой рукой что-то мокрое. Он повернул тело спиной к себе и увидел бОльшую, рваную рану. «Селена, -- взмолился он, -- посвети сильнее, пожалуйста!» Луна дала более яркий свет, и Геракл отчетливо увидел кровь, запекшуюся в виде пузырей. В тот же момент он понял всё. Но сейчас он не думал о мести убийце. Он лег на песок рядом с мертвой женой и зарыдал. «Я один, один во всем виноват! -- стенал безутешный Геракл, от отчаяния ударяя рукой по песку. — Дорогая, родная, любимая, молю тебя, открой глаза!» Но теперь она не отвечала ему. Мысли, одна тяжелее другой, разрывали душу Геракла: нет у него больше Любавушки, нет любви, по его вине погибла та, что спасла его от смерти.
Через несколько минут Геракл перестал плакать и сел. «Ну, Танат, давай, иди сюда! На этот раз я тебя не просто встряхну за плечи, я тебе их вывихну, если не выломаю, конечно! Ты мне отдашь Любаву!»
От горя Геракл не услышал шагов и не заметил, как кто-то шел к нему.
- Ну Геракл, -- раздался голос недалеко от него, -- знаешь свою силу, так размеривай ее! Взял, завалил всю мастерскую, а у нас на завтра мечи заказаны.
Геракл узнал голос Прометея. Подойдя, тот увидел тело Любавы.
- Так вот в чем дело, Геракл! Рассказывай, что произошло? — Он взял Геракла за плечи.
Геракл рассказал Прометею всё, что случилось. «Ничего, и в Аид пойду, -- окончил рассказ Геракл. — Не захочет добром отдать — поставлю всё его царство с ног на голову. История с Тезеем и Пирифоем ему еще детским лепетом покажется».
- Ждем Гефеста, -- сказал Прометей, выслушав Геракла. — Кровь с руки скорей смой, там же яд гидры.
Геракл подошел к воде и быстро отмыл руку.
- Он меня вперед послал. Без него сказал ничего не делать. А вот и он.
- Гефест? И не хромает?
- Я сам удивлен.
Гефест подошел и сел рядом с ними.
- Ты не перестаешь меня удивлять, Геракл. Можешь ничего не рассказывать — всё знаю от Гермеса. Но не бойся — помогу тебе, будет жить Любава. Но прежде поможешь мне привести в порядок мастерскую.
- Может, мастерской займемся после?
- Делай, как я говорю. Ты так ударил, что огромный кусок земли упал в котел с железом. Теперь оно никуда не годится. Какие ж из железа с землей мечи — об траву сломаются. Ну инструменты все попадали — это мелочи. Но зато благодаря тебе я теперь не хромаю. А то еще подумал бы, помогать ли тебе, -- Гефест засмеялся. -- Меня тоже завалило землей. Кричу циклопам, чтоб вытащили меня. А они за кучей земли друг друга не видят. Один за руки стал тянуть, другой за ноги. Так и вытянули мне суставы.
- Что мне делать, Гефест?
- Вон ту скалу видишь? Оторви ее от земли. А железо возьмут циклопы сами.
Геракл оторвал скалу, обхватив руками, бросил в море и вернулся к Гефесту. От брошенной скалы пошли большие волны, но скоро утихли.
- Теперь иди и вместе с циклопами опорожни котел.
Гефест постучал ладонью по земле, и дверь в мастерскую открылась.
- Вы разве не на Лемносе, Гефест?
- И там тоже. Но теперь у нас есть Прометей, и мы расширили наши пределы. Скорей, жду тебя здесь.
Когда Геракл вернулся, Прометей сказал:
- Я не гневаюсь на Гефеста. Его вынудил Зевс. Так что теперь я работаю в его кузнице.
У моря появился Гилл, крича на бегу:
- Отец, что произошло? Я обошел весь Трахин, никто не знает, где ты. Линкей дома плачет. Мать? Что это, что произошло?
- Гилл, я сейчас пойду с вами, -- ответил Прометей. — По дороге я тебе расскажу всё, отцу сейчас было бы тяжело говорить об этом еще раз. Тело оставьте здесь. Ты, Геракл, расправляйся с убийцей Любавы, затем бери всё оружие, -- продолжил он, -- а ты, Гилл, возьмешь на руки Линкея, и вернемся сюда.
Когда все трое подошли к дому, Прометей закончил рассказ.
- Гилл, ты, наверное, теперь ненавидишь меня? — спросил Геракл сына. Может, даже …
- Ну что ты в самом деле! — перебил Гилл. — Да кто мог знать, что этот мерзкий тип способен на убийство? Что возьмем — мечи?
- Расправу предоставь мне.
- Но…
- Иди к Линкею. Или можешь стать возле окна на случай, если Никлас выпрыгнет. А я пойду безоружным, как была мать. И пусть попробует что-то сделать, посмотрим, что получится!
- И вот надо было тебе…
Прометей догадался, что Гилл хотел сказать.
- Гилл, я рассказал тебе не для того, чтобы ты судил. Не усугубляй страданий отца.
Геракл подошел к двери дома Антеи, но она была заперта. Рывком Геракл сорвал дверь с петель и широкими шагами вошел в комнату. Никлас не спал. Он попробовал было закричать, но Геракл быстрым движением руки зажал ему рот, стащил с постели и вывел во двор. Проснувшись, выскочила и Антея, но ей преградил путь Прометей. «Стой, Антея. Это я, Прометей. Они должны разобраться сами. Не вмешивайся. Идем в дом, я тебе всё объясню».
Во дворе Геракл поставил дрожащего Никласа перед собой. В одной нижней одежде, худой, немного ссутулившийся, со смятой бородкой, Никлас дрожал от страха и вечерней прохлады.
- Я не ты, в спину не бью. Вот я перед тобой без оружия. Нападай на меня. Как на Любаву.
Никлас попытался бежать, но Геракл тут же схватил его за руку. С другой стороны подступил Гилл.
- Ага, конечно, ты убивать привык. С постели поднял…
- Не беспокойся. Красть и пить тебе тебе больше не придется, а уж сон твой я прерву ненадолго. Отоспишься всласть.
- Да она сама…
- Больше с тобой возни, чем ты того заслуживаешь!
Геракл с размаху ударил Никласа кулаком в грудь, и тот сразу же пал бездыханен. Из дома вышли Антея и Прометей. Прометей поднял факел.
- Гилл, иди бери Линкея. Геракл, скорее. Вешай сорванные двери и бери шкуру и всё оружие, свое и Гилла. Чтоб ничего не пропало. Антея, -- указал Прометей на труп Никласа, -- я сожгу его?
- Благодарю, но ради памяти мужа и брата я предам его земле. Раз вы так торопитесь, идите. Мне будет кому помочь.
- Хорошо. Антея, Геракл через нескольно дней вернется. С Любавой и детьми. Присмотришь за скотом? Да не смотри на нас, как на безумных. После всё узнаешь. Пока больше ничего не спрашивай.
- Да нет, Прометей, я растерялась просто. Может, пусть Гилл с Линкеем у меня останутся? Им-то зачем идти?
- Нет, Антея, они тоже пойдут. Так надо. Геракл, Гилл, вы готовы?
Проводив мужчин к калитке, Антея пошла в сад. Прислонившись к одному из деревьев, она тихо прошептала: «Деметра, вспомни, как Любава любила тебя. Пусть она вернется к жизни. Афина, храни Геракла, проведи его, не допусти ему зла.»
Помолившись, Антея вошла в дом. Аэла безмятежно спала. Антея нежно погладила красивые волосы дочки, поправила одеяло. Потрясенная случившимся, она не могла усидеть на месте. Ей хотелось чем-то заняться: собрать вещи Никласа, что-то переставить в доме. Однако понимая, что может разбудить Аэлу, заставила себя лечь.
На берегу ожидал Гефест. «Сейчас все идем в мастерскую и спать, --твердо сказал он. — Утро вечера мудренее, утром и расскажу, что делать».
- Гефест, я совсем забыл! — воскликнул Геракл. Надо же взять животное для очистительной жертвы!
- За кого, за Никласа? Она не нужна, ты ведь отомстил за жену.
- Но я виноват в смерти Любавы.
- Тут жертва не поможет. Хотя бы потому, что она ничего не изменит. Ты другим способом искупишь вину. И освоишь кое-какую науку. Иначе Аид Любаву не отпустит. Танату тоже можешь не грозить: он может становиться невидимым.
- Гефест, я не понимаю совсем. Может, надо пойти к пифиям?
- Ни в коем случае. Того, что я тебе скажу завтра, они не знают. Наговорят, чего не нужно и только тебя запутают. Прошу тебя, не надо мою помощь ничем дополнять. Бери … Любаву и пойдем, завтра вставать на рассвете.
Почти не разговаривая, все легли спать на покрытый соломой пол. В мастерской было тепло, и укрываться не было необходимости. А через несколько минут всеми овладел сон. Только Геракл не мог заснуть и хотел выйти к морю. Но бог сна Морфей дал ему понюхать цветочного аромата, и Геракл тоже забылся сном.
Утром все проснулись от запаха жареного мяса, которое готовил один из циклопов. Во время еды Гефест обратился к Гераклу: «К волшебной горе тебя проводит Прометей. Он тебе расскажет, как пройти к двум источникам: сперва к воде целительной, чтобы восстановить целость тела и уничтожить яд гидры, затем к воде живительной, чтобы вернулась жизнь. Я в тебе уверен, что ты сделаешь всё, как надо. Гилл пока останется здесь, будет смотреть за Линкеем. С собой возьмешь только львиную шкуру. Оружие тебе никакое не понадобится. А я пока подточу твой меч и скую тебе такие доспехи, что один против целого войска сможешь выходить». «Надо будет хорошо запомнить дорогу, -- сказал Геракл. — Сила против лернейского яда — такое представить сложно. И даже против смерти». «Ха, против лернейского яда! — воскликнул Гефест. — Да в этом источнике и потерянные части тела вырастают. В него обезглавленного опусти, и прирастет голова, даже если она отрублена и закопана на другом конце света! А живительный и умершего сто лет назад оживит. А теперь пора».
Попрощавшись и поблагодарив Гефеста, Геракл взял тело жены, положив его на львиную шкуру, чтобы не коснуться крови из раны. Прометей повел его к выходу.
На берегу стояли две колесницы. В каждую из них было запряжено две лошади. Возле колесниц стояли Адмет с Алкестой и Тезей с Пирифоем. Геракл сразу узнал их.
- Друзья пришли поддержать тебя, -- сказал Прометей. — Только постарайся недолго. Вот, они уже идут к нам.
- Гермес постарался?
- А то кто же!
- Мы всё знаем, Геракл. — Тезей положил руку ему на плечо. — Держись. Ты справишься, я тебя знаю. Чем мы можем тебе помочь? Да, вот тебе еда в дорогу.
- Может, мы пойдем тоже? — обратился к Прометею Пирифой. — Думаю, мы не будем лишними. Геракл, возьми сосуд с водой.
- Что мы можем сделать? — в свою очередь спросил Адмет. — Мы тоже принесли тебе еды и мешок. Давай сложим всё в него, и я помогу накинуть.
- Друзья, ваша поддержка бесценна, но Геракл должен пройти этот путь сам. Просите за него богов. О чем ты задумался, Геракл?
- А примет ли меня потом Любава? Захочет ли быть со мной?
- Примет! — Алкеста положила свою руку на руку Геракла, благодаря чему ее рука стала казаться совсем крошечной. — Уж это предоставь мне! Кто-кто, а я сумею поговорить с ней. Хотя очень сомневаюсь, что это понадобится.
- Я так тронут, мои верные друзья…-- Геракл с трудом сдержал дрожь в голосе. — Ради меня вы ехали всю ночь. Вы не представляете, насколько вы ценны для меня. Теперь мне пора. Прометей ждет. Еще раз благодарю за всё.
- Как вернетесь, ждем вас с Любавой и детьми в Ферах. Приедете, отдохнете.
- А после Фер — в Афины к нам с Пирифоем! Договорились?
- Конечно. Ну, пойду.