Из цикла "Кусочки жизни".
Утыкавши себе павлиным перьем хвост,
Ворона с Павами пошла гулять спесиво —
И думает, что на нее
Родня и прежние приятели ее
Все заглядятся, как на диво…
Басня И.А. Крылова «Ворона».
В моей жизни некоторые не вполне радостные события происходят, к сожалению, систематически. Стабильно происходят, но в данном случае стабильность не есть признак мастерства, а, скорее, систематическая невезучесть прослеживается. Я говорю о своем внешнем виде. Стоит мне подумать, что сегодня я выгляжу великолепно, как судьба или рок, что ли, (а, может, они сообща, вдвоем действуют?!), щелкают меня по носу и проучивают, чтобы не зазнавалась. Они ломают мою молнию в джинсах или юбке, если на мне короткий топик и нечем прикрыть место аварии. Я никогда бы не подумала, что у них есть когти или острые зубы, но как тогда они бы делали огромные дыры на колготках? А, уж, если я наряжаюсь в белую куртку и белые сапоги ранней весной, когда народ одет немарко, то они пригоняют стаю ворон с птичьей диареей, которая с карканьем кружит надо мной с целью сделать меня пятнистой. А вдобавок готовят на дорожке ямку с грязью для окрашивания сапог в немаркие цвета. Намекают: «Не выпендривайся!»
Мне как-то подруга подарила на восьмое марта ярко-фиолетовые расклешенные брюки, и я, конечно, девятого в них решила пойти на работу. Куценькая белая шубейка с капюшоном на рыжей кудрявой гриве, белые сапоги на платформе довершали весенний образ. Народ, словно черные муравьи на тропе, дружным потоком идут к проходным, а тут я, как экзотическая бабочка, двигаюсь в параллеле. Ну, просто, украшение на их унылости. Пусть порадуются!
И еще как порадовались: несколько дней хихикали и перемывали мне косточки. Веселились! Со стороны наблюдать было им, конечно, забавно. А, вот, мне не очень!
Девятое марта в средней полосе России. Полвосьмого утра. Серое неласковое небо, пронизывающий ветер. Мороз небольшой, но кое-где лужи покрыты коркой льда и от этого серые, матовые. А если блестящие, грязно-коричневые, то, значит, сверху не замерзли, а внутри точно лед не растаял. Но мне какое дело до серо-коричневого безобразия: я-то, словно райская птичка, иду и задираю нос.
Мое внимание, в который раз, привлекло огромное дерево, растущее с краю тротуара. Я подумала о хороших людях, которым жалко было рубить крепкое дерево на тротуаре, они оставили ему большую лунку, в которой оно чувствовало себя комфортно. А вот я, зная нрав ворон и их отношение к моей белой одежде, чувствовала себя не очень комфортно. Подходя к дереву, я, на всякий случай, задрала голову и посмотрела на лысую крону: а вдруг мои враги меня поджидают? Это была роковая ошибка! Ноги мои съехали по льду в ту самую большую лунку, наполненную талой, грязной и холодной водой. Поразмахивая немного руками (а, может, крылышками яркой экзотической бабочки или райской птички), я грохнулась на четвереньки посреди лужи, пребольно ударившись головой о дерево. Спасибо капюшону, а то шишка посреди лба была бы обеспечена! Но этим двоим, судьбе и року, такого моего позора было мало: они решили, что мне очень полезно побыть крейсером, и я обрызгала холодной водой людей, идущих рядом со мной. Эффект был групповой – все дружно выругались матом. Утешало одно: высказывания отличались разнообразием.
Я попыталась встать на ноги. Но… не так все было просто – ноги по льду скользили. Впору было вспомнить выражение, как «корова на льду». Ничего лучшего, как ползти из лужи на четвереньках, я не придумала. И я поползла. И я выползла! А какой-то молодой человек, которого я облила грязной водой больше всех, даже подал мне руку. «Танки грязи не боятся!»
Я его даже не поблагодарила. Наверное, от пережитого стресса. Мокрым чучелом, но, по-прежнему, с задранным носом, даже еще более задранным, я гордо пробралась мимо хихикающего народа и пошагала переодеваться.
Десятое марта в средней полосе России. Полвосьмого утра. Все, как и девятого марта. Серое неласковое небо, пронизывающий ветер. Мороз небольшой, но кое-где лужи покрыты коркой льда и от этого серые, матовые. А если блестящие, грязно-коричневые, то, значит, сверху не замерзли, а внутри точно лед не растаял. Но мне какое дело до серо-коричневого безобразия: я в красной куртке, словно божья коровка, гордо несу свою непокрытую голову с гривой рыжих кудрей. На мне светло-голубые джинсы и белые сапоги на скользящей, как выяснилось, подошве. (Белую куценькую шубку с капюшоном, который так хорошо защищал и от ветра, и от стволов деревьев пришлось сдать в химчистку). Иду гордо, вся из себя неунывающая.
Продефилировав до места вчерашней конфузии, я издалека посмотрела на лысую крону того самого дерева и ахнула: на нем вольготно устроилась стая ворон. Все понятно! Пришли по мою душу. Прилетели с воспитательной целью: обучают меня, как надо низко нести голову, вжав ее в плечи. Но я еще выше задрала нос, хотя на всякий случай подальше отошла от злосчастной лунки. Не покорюсь врагам!
Я так внимательно рассматривала стаю ворон, что вздрогнула от неожиданности, когда меня взяли за руку и сказали «Осторожно!» Около дерева меня ждал вчерашний «Лыцарь». Мы поздоровались, он улыбнулся и сказал, что его зовут Юра. Он мне сразу понравился, я даже забыла про ворон, но и они не посмели обидеть меня при Юре. Дальше мы пошли вместе, весело болтая. Точнее, болтала больше я. Отойдя от дерева, я повернулась и показала воронам язык. Они шумно раскаркались и затем улетели.
Мы с Юрой в будни каждое утро встречались у нашего дерева и шли на работу. Я тогда и не могла предполагать, что до нашей свадьбы оставалось полгода.