По произведениям Валентина Саввича Пикуля.
Сразу встал вопрос о командующем армией. Генерал-фельдмаршал Степан Фёдорович Апраксин провёл боевую жизнь не ахти какую, но имел очень влиятельных родственников, да и в интригах придворных был горазд. Но назначение своё принял без радости.
-Не совладать мне с Фридрихом, силушки нет…-
плюхнулся он в ноги императрицы.
-На твою силушку никто и не глядит. Не тебе драться, а солдату,-
Елизавета не любила, когда перечат.
Но прежде, чем отбыть к армии Апраксин посетил Ораниенбаум, где располагался «молодой двор», живший отдельно от «большого двора» Елизаветы. Императрица была уже в годах, да и здоровьем крепка не очень, а о будущем думать следовало всегда.
Молодой двор тогда составляли великий князь Пётр Фёдорович, наследник престола, происхождением из дома Голштейн-Готторпского, и его жена – великая княгиня Екатерина Алексеевна, вышедшая из дома Ангальд-Цербстского. У молодых тогда был уже сын, малолетний Павел Петрович, но Елизавета забрала его у родителей.
-Ты никогда не побьёшь друга моего Фридриха!-
Встретил его наследник, боготворивший прусского короля.
-Где уж мне дураку,-
охотно вторил ему Апраксин.
От флота был зван адмирал Мишуков командующий Балтийским флотом .
-Захар Данилыч, что скажешь? Хоть вы, флотские, утешьте меня,-
Елизавета была подавлена разговором с Апраксиным.
-А мы люди не вельможные,-
отвечал ей адмирал:
-От нас, кронштадтских, ты токмо правду и услышишь. Батюшка-то твой меня палкой бил ещё в чинах лейтенантских. Бил и приговаривал: «Ой, и дурак же ты Мишуков! Ну, кто же говорит вслух, что думает!» Однако говорю по-прежнему – всё, что думаю!
Елизавета, смеясь, протянула ему руку:
-Шут с тобой. Целуй же…
Этикету не обучен, адмирал схватил царицу за руку, поцеловал выше запястья. Понравилось – и ещё разок чмокнул.
-Ох и боек же ты, флотский,-
удивилась Елизавета:
-Сколько же тебе лет, Захар Данилыч?
-На восьмую десять меня уже кинуло.
-А не робок ты старче?
-Чего?-
не сразу расслышал адмирал.
-Не совсем-то молоденький ты, говорю. Да, ладно. В порядке ли эскадр свой содержишь?
Мишуков стал загибать перед ней тряские синеватые пальцы:
-Не флот у тебя, матушка, а дерьмо протухшее. Ты бы поменьше на гулянки тратилась, а лучше бы флоту деньжат скинула. Смотри сама детально: кильсоны в течи, брандкугелей нехватка, рангоут погнил, такелаж размочалился…
Елизавета поспешно закрыла уши:
-Ой, батюшка, что ты меня ругаешь? Да ещё слова-то какие зазорные придумал… Скажи по милости языком внятным: галеры твои потопнут или не потопнут, если их в море вывести?
Мишуков ответил:
-А чего им тонуть, коли мы на них плаваем. Подобьём где надо паклей, да просмолим. Поплывут, куда ни прикажешь.
-А матросы мои – здоровы ли?
-Кррровь с ррромом! Секи любого, матушка: ему – хоть бы што, даже не обернётся…
Елизавета, удовлетворённая, поднялась:
-Термин свой из дворца вынеси. Я в морской брани не смыслю.
Раскрыла шкатулку, среди жемчугов и ниток коралловых нашла свою орденскую ленту. Потянула её из вороха драгоценностей:
-Нагнись, адмирал… жалую! Хоть и облаял ты меня сердито, а всё едино…
флотские мне любы: они не скулят!
-Матушка,-
выпрямился адмирал:
-На кой мне ляд твоя лента, коли помру скоро. В гробу я и без лент хорош буду! А лучше дозволь ещё разок ручку поцеловать? Уж такая она у тебя… вся белая!
Любимых ею гренадёр Елизавета лично провожала в поход. Сама высокая, она всегда с симпатией относилась к этим рослым солдатам. В ботфортах, при офицерском шарфе, в штанах и в треуголке с пышным плюмажем, императрица стояла у бочек с вином. От лёгкого утренника зарделись её щёки – крепкие, как у деревенской молодухи. Гренадёры подходили к бочке по очереди. Она сама ковшиком черпала вино.
Через месяц из Кронштадта вышел Балтийский флот.
На картинке Елизавета Петровна.
Продолжение следует. http://proza.ru/2022/03/17/431