ЧАСТЬ ЧЕТВЕРТАЯ
Глава ТРЕТЬЯ - ПРЕДЛОЖЕНИЕ НИНЕ, УДАРНЫЙ ТРУД ШУРФОВЩИКОВ В НИКОЛЬСКОМ
1.
Проснувшись рано утром одиннадцатого февраля в теплой мягкой пастели, Порываев никак не мог понять, что с ним, где он, как он здесь очутился. Чуть повернувшись он почувствовал тепло нежного женского тела, с блаженной улыбкой он машинально обнял лежащую рядом с ним женщину, и только тут, как следует разглядев рыжеватые, пахнущие свежей травой, ее волосы, понял, что рядом с ним Лиза.
Вспомнив, что вернувшись домой поздно, он уговорил Лизу остаться у него. Открыв холодильник, Алексей обнаружил в нем под завязку продуктов и даже бутылку водки. Заботливая Нина его ждала и все приготовила к его возвращению. Потерявшая голову Лиза от неожиданного захвата в свои сети Алексея, сама предложила отметить его выздоровление, выгрузив из сумки оставшиеся не тронутыми в палате домашние пожитки, и быстро накрыв стол на правах хозяйки. Осознав, что Лиза решилась на самые отчаянные поступки, не препятствуя подруге в выпивке, Порываев, оставаясь трезвым, после непредвиденного застолья уложил ее в свою постель, улегся сам, повернувшись к ней спиной, и крепко заснул.
Часы показывали семь утра, Алексей быстро встал, оделся, умылся, приготовил завтрак и подошел к кровати будить Лизу. Уже не спящая красавица пристально наблюдала за его действиями, накрывшись по самые глаза одеялом. Глянув в упор на подошедшего к ней кавалера, она прошептала:
- Алеша, мне очень стыдно, что я наделала, как мне быть, прости меня… Алексею вдруг стало весело, такая интеллигентная, сдержанная, тихая девушка, пытавшаяся быть смелой и развязанной, вдруг просит у него прощения.
Посовестившись в душе, вспомнив заботливость о нем Нины, искреннюю привязанность к нему Риты, он наклонился над Лизой, поцеловал ее в щечку и сказал:
- Елизавета Петровна, «петушок пропел давно, дети в школу собирайтесь", Вы ж не спите все равно. Ты ничего плохого не сделала, винить тебя не в чем, и даже наоборот, наверное, как мужчина, в чем-то виноват я сам, что был с тобой рассудительным и несмелым. А ты была так мила и прекрасна, что путь к моему сердцу для тебя был открыт.
И тут Алексей снова не удержался и выдал экспромт:
«Лиза, Лиза, Лизавета,
Полюби меня за это,
Догадалась ли за что –
На потом оно, а то?
Чем же мне тебя утешить,
Обещания навешать?
Или дружески сказать:
С добрым утром, хватит спать!
Ты прекрасна, мне по нраву
И меня имеешь право
Ревновать или спросить:
«Сам готов меня любить?»
Вот сейчас с тобой мы вместе:
Хочешь быть моей невестой?
Дай мне, Лиза, только срок
Для любви моей зарок!
А теперь уж не стесняйся
Поскорее одевайся,
Будем завтракать, потом
Видно будет – за бортом!
С этими словами Алексей удалился в дальний угол комнаты, достал из шкафа чистое полотенце и стал ждать Лизу за шторкой у умывальника.
Буквально через минуту тихонько штора раздвинулась и Лиза сходу бросилась Алексею на плечи, крепко обнимая его руками и ногами. Потом, прижавшись щекой к его лицу, сквозь слезы она нежно сказала:
- Алешенька, ты не представляешь, как ты мне дорог, люби меня, я буду достойна твоего уважения. За завтраком Лиза больше не проронила ни слова.
Быстро собрав свои вещи, она ринулась к двери, и когда Порываев намеревался ее проводить, крепко пожала ему руки и сказала:
- Милый мой, не надо меня провожать, никто не должен знать, что я ночевала у тебя, я быстро пойду сейчас в школу, ключи у меня с собой, а плакала я от счастья, что ты меня не отверг, что ты выздоровел, что ты подарил мне надежду...
Как договорились с товарищами по дороге в Эльган, Кузнецов с утра до двенадцати часов должен с Валентиной отобрать и упаковать на очередной месяц «долгоиграющие» продукты; Никитину предстояло получить со склада необходимое количество капсюлей и взрывчатки и тоже до обеда собрать их в рудоуправлении; в свою очередь Порываеву было необходимо договорится с транспортом, чтобы в этот же день отправится на свой участок в Никольское.
Но заявившись в управление (в это воскресенье все работали над составлением январского и корректировок годового отчетов), он, конечно же, пошел сначала в кабинет главного бухгалтера. К большой радости, Нина была одна и, увидев Алексея, выскочила из-за стола, закрыла дверь на ключ, и бросилась к нему на плечи.
Они долго стояли и молчали, обнявшись, не отходя от дверей, и когда их уста разомкнулись Алексей вдруг уверенно изрек:
- Родная, ты знаешь, как я тебя люблю, выходи за меня замуж, не бойся, что осенью меня заберут в Армию, я буду тебе писать, а ты меня ждать, когда отслужу, уедем вместе куда глаза глядят. Лучше тебя для меня никого на свете нет и никогда не будет…Эх, жаль, что я сегодня уезжаю в Никольское не побыв с тобой.
Нина нежно прикрыла рукой рот Порываеву и тихо сказала:
- Милый, ты мужаешь у меня на глазах, что я слышу… Но тут в дверь постучались и, не дожидаясь, что кто-то застанет их вместе, Нина быстро открыла дверь и выходя из комнаты, подала Алексею знак - ждать ее в кабинете.
Пригласив Нину зайти к себе в кабинет, директор прииска снова остановился на смете расходов на содержание директорской машины, они оказались выше, чем расходы на разъездной автобус с оплатой труда Кириллу. Когда Удачина зашла, Николай Васильевич вежливо с ней поздоровался, попросил сесть к нему поближе и вполголоса спросил:
- Голубушка, как там наш отчет за январь и корректировка отчета работы прииска за 1961 год? (в связи с сильным похолоданием в январе представление отчета в главк перенесено до 15 февраля).
- Так, по основным показателям все сверстали, осталось вот уточнить оплату мелких транспортных и хозяйственных расходов, мы же передали по им расчеты на ваше рассмотрение. – спокойно доложила Нина.
- Вот по этому вопросу я тебя и пригласил.- продолжал директор прииска. Еженедельный провоз дочери туда и обратно из Эльгана под видом служебного разъезда – больше допускать нельзя. Но за прошедшие расходы, хотя бы за бензин и за работу Василия в нерабочее время я однозначно должен заплатить из своего кармана.
Прямо сейчас оформи на меня приходный ордер на тысячу рублей за оплату бензина за сентябрь-февраль месяцы на мою машину и спиши из этой злополучной сметы расходов – это будет по совести. Деньги наличными сегодня же принесет к тебе Анна Григорьевна. По остальным расходам у меня никаких замечаний нет.
Нина с минуту подумала и сказала:
- Вы, наверное, Николай Васильевич, забыли, что по вашей же инициативе за счет экономии средств за прошлый год, которые предполагалось перевести в премиальный фонд руководства управления, мы образовали страховую заначку в размере десяти тысяч на случай неотложных внеплановых расходов. Вот эту тысячу рублей, которая покроет расходы на бензин для вашей машины, наверное, на целый год мы и скостим из вашей премиальной доли и оприходуем. Так, что Вашей супруге об этом, пожалуй, и говорить не стоит. А лишать Лауру поездками домой на выходные тоже не стоит, разве что, сократить их до двух недель в месяц, и чтобы в эти дни у нее были попутчики по производственной необходимости, как это нередко и происходит. И мы эти расходы будем относить на содержание разъездной машины, которая, кстати сказать, помимо директорской, могла бы фактически быть и у нас, как и у других приисков, имеющих гораздо ниже наших экономические показатели.
- Спасибо, Нина за толковые предложения, а Лаура, даже в целях усиления подготовки к выпускным экзаменам, будет пользоваться теперь моей машиной только раз или два в месяц или по острой необходимости.
Нина подошла вплотную к директору, чтобы забрать для переработки сметы расходов и, наклоняясь за бумагами, случайно дотронулась грудью до его плеча. Николай Васильевич, воспламенившись, тоже как бы случайно нежно провел своей рукой по ее бедру, и тихо сказал: «Какая ты красивая, Нина, да к тому же умница, но пока у меня от жены секретов нет».
Нина, как ошпаренная, вышла из кабинета директора, и быстро направилась в кабинет Остапенко. Дойдя до стола хозяина кабинета бухгалтерша выпалила:
- Андрей Артемьевич, ты мне друг? Так сделай так, чтобы наш любимчик сегодня не уехал на свой участок в Никольское.
- Ты это об Алексее. С чего взяла? Я вчера только разговаривал с главным врачом больницы и он, меня уведомил, что Порываева выпишут не раньше пятницы. Если даже он сбежал из больницы вчера со своими работягами, то и тогда, будь спокойна, сегодня я его никуда не отпущу. Кузнецову и Никитину я обещал день отдыха, не повредит отдохнуть в воскресенье и водителю Кириллу и тем более твоему кавалеру. А завтра вот было бы хорошо этих молодцов снарядить да и направить в Никольское вместе с Алексеем.
Так, признайся, он у тебя, так веди его домой и пусть до завтра он на глаза никому не показывается. Нина, аж подпрыгнула и принялась целовать Остапенко, и бросив на ходу «великое тебе спасибо» вернулась в свой кабинет, где на ее стуле восседал «милый друг» и читал газету.
Нина быстро подошла к телефону и позвонила в магазин Валентине, заявив ей, что поездка в Никольское шурфовщиков переносится на завтра, пусть Кузнецов найдет Никитина и скажет ему об этом, Порываева не трогать у него поднялась температура и вообще ему еще прописан пастельный режим. Закрыв снова дверь на ключ, Нина села на колени к Порываеву, нежно поцеловав его в губы, проворковала:
- Так, так, сбежал-таки из больницы, соскучился, силенки набрался и чего же тогда в Никольское рвешься. Я все устроила: сегодня никуда ты от меня не денешься, сейчас задворками ступай домой, читай письма, в столе найдешь. Их мне на почте передали и сказали, что ты можешь теперь указывать адрес нашего дома номер семнадцать и свою квартиру за номером первым. Ящик уже висит на двери, пиши теперь своим родным на этот адрес, и лучше было бы, коли ты собрался на мне жениться, всем своим подругам, особенно Лауре, «дал отлуп», да шучу я, шучу, но ты все же подумай.
Собери в стирку свое белье и не забудь завтра подмену на месяц, жди меня до вечера, после восьми часов в баню пойдем: тебе надо смыть не только все свои болезни, но и, как мне кажется, все свои грехи. Теперь пересядь вон в тот угол и жди когда принесут тебе получку. Пока ты болел, мы по своей глупости отвезли второго февраля получку твоим архаровцам, и я представляю какую пьянку без тебя и Силина они там учинили.
Нина позвонила Любе и приказала ей скрытно принести к ней в кабинет получку Порываеву вместе с ведомостями. Когда кассирша пришла, и Алексей получил аж шестьсот пятьдесят рублей, расписавшись в трех ведомостях, Нина подозвала кассира к себе и что-то нашептала «ей на ушко». Оставшись наедине, Нина призналась, что условилась с женой Укладова, что та, по близкому знакомству, попросит с банщицу придержать для руководства номер в бане после восьми часов.
2.
Первым делом Порываев прочитал письмо из дома, написанное братом, которое его очень расстроило. Брат сообщает, что мать тяжело болеет и ее отвезли в больницу в Киренск на самолете. Из-за этого отец вынужден отложить охоту и самому заниматься домашним хозяйством, доить корову, стирать и печь хлеб. «Все мы молим бога – заключил брат, - чтобы мама поправилась и скорее вернулась домой, если ее состояние ухудшиться мы вызовем тебя по телеграмме, ведь мама все время тебя вспоминает и говорит, что очень по тебе скучает и хочет тебя видеть».
Алексей тут же написал домой ответное письмо, заверив, что в любом случае перед Армией он постарается приехать повидаться с семьей, попросив брата передать матери пожелание скорейшего выздоровления и всего лучшего в жизни. Напомнил, что при отправkе вызова домой по телеграмме надо ее заверить врачом.
В ящике также лежали письма от тети, Кати и Даши из Якутска. Тетя в своем письме благодарит за новогоднее поздравление и пожелания, жалуется на здоровье, передает приветы от всей якутской родни, и просит непременно ее навестить, если Алексей будет в Якутске.
Письма от Кати и Даши подняли его настроение, хотя в письме Кати, не смотря на многие восторженные и лестные слова, дважды прорвалась боль воспоминания о погибшем брате.
Письмо Даши снова оказалось оригинальным, хотя и несколько наивным по содержанию. Высказав восхищение по поводу стихотворного ответа Алексея на ее новогоднее письмо, Даша, как школьница, стала перечислять какие фильмы она посмотрела в последнее время и какие книги прочла. В письме снова была красочная открытка посвященная Дню Советской Армии, на обороте которой Даша мелким почерком написала:
«Прими, дорогой земляк, мои поздравления с Армейским праздником и искренние пожелания тебе нашего крепкого приленского здоровья и всяческих успехов в твоей геологической работе. И еще пожелание: знать и помнить, что есть тихая, незаметная землячка, которая со всей девичьей нежностью и светлым чувством думает о тебе и ждет с тобой встречи».
Написание ответов тете, Кате и Даше заняло не менее двух часов. Конвертов под рукой не оказалось, поэтому Алексей, завернув ответы на письма в чистую бумагу, убрал их в карман пиджака и решил завтра с утра отнести на почту, и заодно отправить домой немного денег.
К пяти часам с работы вернулась Нина и принесла из столовой горячий обед. Во время обеда они немного выпили болгарского вина и снова продолжили начатый Алексеем разговор о их женитьбе. Нина, щадя самолюбие Алексея, стала уклончиво объяснять, что выйти за него замуж в ближайшее время не представляется возможным. Нежно поцеловав Алексея в щеку, зрелая подруга стала искренне объяснять свою позицию о его предложении:
- Пойми, родной, мне очень отрадно слышать от тебя такое заявление. Ты, воспитанный в строгой нравственной обстановке считаешь, что если женщина тебе нравится и ты с ней спишь, то непременно должен на ней жениться. Здесь особая зона проживания, а у нас с тобой просто исключительные условия взаимоотношений.
Дело даже не в том, что я тебя старше на семь лет, и даже не в том, что скоро ты уедешь отсюда, и едва ли вернешься назад. Ты особая фигура на нашем прииске и даже пожалуй в районе. Я нисколько не сомневаюсь, что в тебя искренне влюблены лучшие девушки нашего прииска, ты прекрасно знаешь о ком речь, подходящие тебе и по возрасту и по перспективе развития ваших отношений.
Все они очень близко к сердцу восприняли твою болезнь и показали искренность своих чувств, например, на твой день рождения. Вот стихи тебе написали. В силу твоей порядочности, ты не можешь по-мужски поступить с каждой из них, попользоваться их доверчивостью, а потом их оставить.
Ну, признайся, и Лаура, и Рита, и Лиза и даже те девушки из Якутска, что прислали тебе письма, каждая по-своему нравятся тебе...
Откровения Нины, похожие на материнские наставления, не понравились Алексею. Он прервал ее нежные объяснения и грубо изрек:
- Скажи, мне, Нина, лучше честно, что тебе понравился другой мужчина, до которого мне еще расти, не дорасти или я просто тебе надоел. Я так тебя люблю, что все равно не буду ни осуждать, ни презирать тебя за это.
Но даже эти искренние слова не смогли сдержать обиды даже такой разумной и терпеливой женщины. Нина бросила вилку в тарелку, быстро встала из-за стола, кое что собрала из принесенной ей еды, но, уже уходя, подошла к Порываеву, жестко взлохматила ему волосы и выдавила:
- Эх ты, паршивчик неблагодарный, такое мне сказать...Твое счастье, что на больных и дурных не обижаются, посуду мой сам, готовь вещи с собой на завтра, собирайся в баню, чистое белье в шкафу, без пятнадцати восемь я за тобой зайду, за такие слова ты у меня еще получишь...
Нина быстро вышла, и Алексею ничего другого не оставалась, как заканчивать так хорошо начавшийся обед, казнить себя за глупые слова и искать пути извинения перед Ниной. Отодвинув на край стола посуду с едой, Порываев быстро достал чистый лист бумаги и не отрываясь, на одном дыхании, написал:
«Нинулечка – любовь моя!
Такой, как ты, мне в жизни не сыскать,
Я опьянен твоим очарованьем,
И у меня теперь одно желанье –
Любовь моя,- тебя не потерять!
И от того не веря в звездный час,
Вдруг я сглупил, забывший про удачу,
Удачину, что встретил и сейчас
Спешу тебе поклон свой обозначить!
А с девушками – надо разобраться,
Так дай мне срок, чтоб с каждою расстаться,
Ведь мне с одной тобою по пути,
За те слова, любовь моя, прости!
10 февраля 1962 года
Твой Алексей.
При входе в баню, Нина не стала скрывать свое лицо, протянула банщице билет в отдельный номер, вместе с двадцати пяти рублевой бумажкой, и попросила березовый веничек. Зато Порываев, воспользовавшись выбором Ниной веника, прошмыгнул мимо банщицы, показав ей свою не очень широкую спину и давно не стриженные волосы, ниспадающие на плечи.
Раздевшись первым, Алексей, добавив парку, сразу полез на полок, куда Нина, вооружившись веником, запаренным в кипятке, последовала за ним.
- Тебе, Алексей, как сыну охотника, известно изречение «Если ружье заряжено – оно должно выстрелить», так вот – если веник у меня в руках – ложись на полок, буду тебя парить, пока не выбью из тебя всю оставшуюся хворь и дурость мой милый и глупенький друг.
Самая красивая женщина прииска оказалась не хилой и на руки, которыми она все сильнее и сильнее хлестала веником по спине, по мягкому месту, по ногам Порываева, переворачивая его со спины на живот и обратно – на спину, меняя при этом руки, державшие веник.
Алексей стойко терпел лечебную процедуру, учиненную ему любимой женщиной, но когда уже листья все опали, а Нина продолжала усердствовать, он шутливо заойкал:
- Хватит, хватит тебе, милая, лупцевать, ты так мне всю шкуру спустишь, а мне завтра на мороз, на участок ехать. Нина устало вздохнула, опустила веник, поцеловала Алексея в мягкое место и сказала:
- Ну вот, шалун, как обещала, больного ремня ты от меня получил, жди теперь – сладкого пряника.
После бани Нина увела Алексея в свою комнату, где его ожидал шикарно сервированный стол с шампанским. Прилично выпив и закусив, влюбленная парочка, обнажившись, завалилась в пуховую пастель. Алексей достал написанное им покаяние, смотря в преданные глаза Нины, и тихо его прочитал. Не хитрые слова покаяние тронули доброе сердце красавицы:
- Да прощаю, прощаю тебя, сокровище ты мое колымское,- послышались ее восклицания. - И за эти слова ты заслужил, чтобы любящая тебя женщина раскрылась перед тобой вся без остатка и наделила тебя лаской, нежностью и наслаждением, на которые только способна.
Под утро перед новым порывом нежности, обнимая и целуя Алексея, Нина тихо спросила его:
- Сладок ли мой пряник, муженек мой не признанный, разве тебе плохо живется под крылом безрассудно любящей тебя птицы, люби и ты меня, пока молодой! Не дав договорить Нине о причине не возможности в ближайшее время их официальной женитьбы, упоенный ее ласками, Алексей больше не заикался о женитьбе, так и не узнав главной причины - почему он стал избранником этой лучшей женщины прииска, и основной причины - почему она не считает возможным стать его законной женой.
3.
К середине дня в понедельник 12 февраля Порываев с Кузнецовым и Никитиным были уже в дороге к своему участку в Никольском. С утра Алексей сходил на почту, отправив письма домой, тете, Кате и Даше, а также перевел родителям деньги в сумме 200 рублей. Такую же сумму Порываев положил на книжку в сберкассе.
Когда он протянул деньги заведующей сберкассой (матери Лизы), она тихо спросила:
- Алексей Иванович, с субботы на воскресенье Лиза ночевала у Вас? Порываев быстро нашелся и жестко ответил:
- На возмутительные вопросы я отвечать не намерен, - но совсем уже некстати дополнил, - хотя дочь ваша, Лиза, мне очень, очень нравится.
В одиннадцать часов на совещании у Остапенко очень хитро о положении дел на участке доложил Афанасий. Сославшись, что кончились взрывматериалы, шурфовщики последние два дня вынуждены были начинать новые шурфы на третьей линии, извлекая из них только растительный слой. Все здоровы, Найденов просит вернуть его в бригаду, а Мартыненко надо гнать в шею.
Оставшись с Порываевым наедине, Остапенко сказал:
- Мартыненко, конечно, мы уволим, но на всякий случай напиши на имя директора докладную и возьми с него объяснительную. Алексей с таким заявлением не согласился:
- Андрей Артемьевич! – возразил он, - уже март на носу, а мы на третьей линии еще лишь три шурфа до конца пробили. Чего там говорить пьют там без меня мужики. В такой ситуации я бы Мартыненко в бригаде оставил, в наказание лишив его премии. Объективно говоря – это самый сильный шурфовщик, который выгребает породу за двоих. Не редко без взрыва, орудуя кайлом и ломиком, он без отдыха дает целую проходку в полметра. Да и вины-то за ними нет, хотя я из-за него, паразита, чуть тогда не околел, когда машина на морозе застряла.
Обещаю по приезду тщательно разобраться: кто в мое отсутствие работал, а кто, сославшись на мороз, - пьянствовал. Учитывая экстремальные условия работы, я бы и тем, кто мороза испугался по 50 процентов начислил с составлением акта, а при наличии средств, в честь мужского праздника не повредило бы дифференцированно и премию моим шурфовщикам выдать.
Согласившись с мнением Порываева по работе в бригаде и уведомив его, что в конце недели он сам приедет на участок с полосчиками, уже прощаясь, Остапенко спросил:
- Извини, Алексей, за не скромный вопрос: «Ты, что сошелся с Удачиной? А как же Рита? Она в тебе души не чает, сама мне призналась, когда я ее в Сусумане навестил. А Нина мне заявила про тебя «Наш любимчик», но я - понятно, а у нее, как ты в любимчики пробился?
- Да стихи ей мои нравятся и спортивные достижения, вот оклемаюсь окончательно в марте за Якутию в Новосибирск на зональные соревнования по лыжам поеду. Еще в больнице мне Долин прямо сказал, чтобы скорее поправлялся и готовился к соревнованиям. Отпустите?
В это время к Остапенко зашла Анна Григорьевна и пригласила Алексея в коридор для разговора. На прощание главный геолог крепко обнял Порываева и сказал:
- А на счет больничного листа не беспокойся, если надо Касаткину подключим, мне главврач говорил, что она лично интересовалась твоим здоровьем.
- Алеша, ты не хорошо поступил в отношении Лауры, - начала кадровичка «с места в карьер», - мог бы навестить ее перед отъездом, мы вечером даже сами к тебе на квартиру ходили, но там тебя не оказалось. Я не сомневаюсь, что в вашей размолвке Лаура виновата сама, не меньше тебя. Но она очень переживает и вот просила передать тебе это письмо лично в руки.
Убрав письмо в карман, Алексей, понурив голову, тихо ответил:
- Я виноват, но только перед Вами, что не смог вразумить Вашу капризную дочь в последнюю нашу встречу, извините меня. И еще мне хочется от всей души поблагодарить Вас, Анна Григорьевна, за все то, доброе отношение, которое Вы постоянно мне оказываете. И еще спасибо Вам особое за «декабриста» - этот цветок очень мне помог в выздоровлении, но в спешке, сбегая из больницы, я забыл захватить его с собой.
Прошу вас отвезите его к себе, а на 8 марта, когда, я надеюсь, меня пригласят выступить на концерте в честь женского праздника, я постараюсь повидаться с Лаурой, зайдя к Вам, как бы за цветком.
Уже перед самым отправлением, загрузив все вещи в уазик, Алексей не удержался и забежал проститься в кабинет Удачиной. С какими-то бумагами у нее была только Люба. Увидев во дверях Алексея, Нина быстро подбежала к нему и они без всяких слов обменялись поцелуями. Уходя, Алексей на ходу прошептал: «Жди меня, Нина!»
Приехав на участок и выгрузив привезенные продукты и взрывматериалы, прибывшие в свое пристанище шурфовщики, застали невероятную картину: посреди стола стоял протвинь с недоеденной жареной собачиной, кругом остатки соленых огурцов, хлеба и содержимого консервных банок с пустыми бутылками водки на полу. В спальной комнате оказались спящими Божко, Крутов и Трушков.
Быстро переодевшись в робу и захватив с собой необходимые инструменты Порываев, Кузнецов и Никитин направились на третью линию, где вовсю шла работа по пробивке четвертого и пятого шурфов. Причем в четвертом шурфу уже на глубине не менее двух метров Мартыненко пробивал шпуры готовя их к взрывным работам. На пятом шурфу Штольц и Найденов уже укладывали проходки первого слоя золотоносной породы.
Поздоровавшись со Штольцем и Найденовым и выяснив у них, что во втором и третьем шурфах уже пробиты шпуры, Никитин не мешкая спустился во второй шурф для зарядки его взрывчаткой. Уже через час все три шурфа были подготовлены к взрыву и Афанасий один за одним огласил глухими взрывами округу.
И работа на шурфовочном участке возобновилась. До самой темноты, сменяя друг друга, Штольц с Кузнецовым, Мартыненко с Найденовым, Никитин с Порываевым выгрузили подчистую породу и разложили по проходкам на всех трех шурфах.
Задержав на линии Штольца, державшего в руках керосиновый фонарь, Алексей с его помощью стал заносить в геологический журнал все проходки, сделанные в последнее время с подробным описанием работ за последние два дня.
Вернувшись в кунг к новому удивлению Порываев застал оклемавшихся Божко, Крутова и Трушкова за приготовлением запоздалого обеда. Не тронув привезенные продукты новоявленные повара приготовили довольно вкусное дежурное блюдо: макароны по-флотски, назойливо угощая, вернувшихся с шурфовки товарищей, вновь разогретой собачиной.
Еще дорогой, Порываев мучительно обдумывал, как себя вести с проштрафившимися Мартыненко и Найденовым; как восстановить контакт с Божко и Крутовым, вызвавших в душе молодого руководителя бурное негодование за учиненную пьянку и убийство любимой Пальмы.
Учитывая большое отставание в шурфовочных работах и потепление до пятидесяти градусов, он решил все силы бригады сосредоточить на наверстывании шурфовочных работ.
За обедом, отведав через силу с соленым огурцом собачину (Штольс и Кузнецов есть ее отказались), он коротко объявил, что завтра приступаем к шурфовке с девяти часов, подъем в восемь часов, дежурные по кухне и готовящие завтрак и обед Штольц и Порываев.
Продолжают пробивку четвертого шурфа - Божко и Трушков, пятого - Крутов и Кузнецов и начинают новый шестой шурф - Мартыненко и Найденов. Руководство на линии, включая взрывные работы, возлагается на Никитина, перерыв на чай с двенадцати до часу дня, завершение работ до наступления темноты.
Не успел Алексей после обеда разложить на свои шурфовочные документы, как к нему подсел Божко и молча протянул Алексею геологический журнал и другие документы, которые он вел. Алексей бегло пробежал по аккуратным записям журнала и, не скрывая досаду, сказал:
- Как же ты, Ионович, Пальмочку нашу не уберег, сам вот девятины по ней справил, а мне на помин ее души сегодня за обедом ни капли не налил?
Стоявший рядом Кузнецов, быстро нашелся, вынул из своего загашника чекушку и, положив руку на плечо Божко, сказал:
- Так в чем дело, сейчас мы на троих и помянем нашу лапушку. Разлив в стакан Алексею и себе по чуть-чуть, он собрался уж было налить и Божко, но тот, накрыв стакан рукой тихо сказал:
- Грех это, над стариком измываться, а свои грехи я до конца своей жизни перед богом буду замаливать.
Позвав Штольса и Никитина и, разлив им также самую малость, Алексей подняв рюмку сказал:
- Друзья мои помянем невинно убиенную, а еще я хочу выпить за уважение к вам. И к Вам, Петр Ионович, не обижайтесь, у меня к Вам претензии нет, а за ведение документов в мое отсутствие большое, прибольшое спасибо.
Перенеся в документы записанные в рабочую тетрадь данные по шурфовке за последнее время, Алексей с нетерпением достал и начал читать письмо от Лауры. Его начало ему понравилось:
«Дорогой Алексей!
Вот уже целую неделю после нашей последней встречи я не нахожу себе места. Обидела свою лучшую подругу, вызвала у тебя справедливое недовольство своим поведением, расстроила маму, когда честно ей все рассказала.
В субботу вечером я упросила маму пойти к тебе на квартиру, чтобы там с тобой объяснится, но тебя дома не оказалось. Мне очень стыдно пред тобой в целом за мое глупое поведение в период твоей болезни. Я очень виновата перед тобой. Прости меня, милый...
Дочитать до конца письмо Лауры ему не дал Крутов, неожиданно вышедший из спальной комнаты со своими объяснениями. Оказалось, что последнюю выпивку он учинил в связи с годовщиной со дня смерти отца, а Пальма это - отчаяние и полное пьяное безрассудство, за которое, как выразился военный разведчик у него «до сих пор краснеют уши, не от мороза, а от стыда».
В свою очередь Порываев, прервав его объяснение, достал черновой табель выхода на работу и сказал:
- Мне очень жаль Пальму, я ведь сын охотника и с материнским молоком впитал в себя любовь к этим удивительным животным. Но сейчас, мне, как мастеру, которому доверили важное государственное дело, еще большую досаду доставляет то, что из-за моей болезни срываются важные шурфовочные работы, в том числе по вине самых авторитетных шурфовщиков, на которых я больше всего рассчитывал.
В пятницу приедет Остапенко и было бы здорово до его приезда не только завершить проходку трех начатых шурфов, но и пройти седьмой, восьмой и девятый шурфы. Знаю из литературы, что в разведчики во время войны отбирали не только самых сильных, но и самых сообразительных солдат с хорошей памятью. Помоги, Дмитрий, разобраться, кто в какие дни работал в мое отсутствие, припоминай с себя.
За завтраком, приготовленным Штольцем (яичница с ветчиной), Порываев предложил скинуться на оплату поварихи, пообещав уговорить ее вернутся в бригаду для продолжения своей благородной миссии их кормления. Крутов первым протянул Алексею двадцать рублей и все остальные последовали его примеру.
По сто рублей пришлось выложить каждому Кузнецову, за купленные им продукты на предстоящий месяц за совместные деньги с Порываевым и Никитиным. Направив работяг на шурфовку по намеченному плану, Алексей со Штольцем направились на уговоры тети Даши. К удивлению Порываева, Семенова от денежного задатка, как бы аванса, отказалась, но согласилась вернуться к своим обязанностям при одном условии, если при ее присутствии больше не будет пьянки.
Не успели ходатаи после покупки дежурных продуктов вернуться в кунг, как закаленная ленинградка уже за столом на бумаге составляла перечень продуктов, необходимых для приготовления завтраков и обедов на предстоящую неделю.
В этой ситуации Штольц уговорил Порываева отпустить его к товарищам на линию. Обговорив с тетей Дашей поварские вопросы, Алексей сам вернулся на линию и до конца светового дня вместе со Штольцем и Никитиным успели пройти растительный слой до песков на седьмом шурфе.