- Здравствуйте…
- Здравствуйте…
- Добрый день…
- Как добрались?
- Что слышно от Ивана Матвеевича…?
Тесная группка проверяющих столпилась на входе в пищеблок, не решаясь переступить порог и оказаться в святая святых типовой больницы. Одеты господа проверяющие были однообразно, глядели исподлобья и в целом впечатления не производили. Но Алевтина Андреевна, единовластная владычица пищеблока, была тертым калачом и отлично знала, какие матерые хищники скрывались под этой непрезентабельной внешностью. Стоит только чуть зазеваться, и все, ни должности, ни власти, ни приятного довеска к зарплате. Поэтому, улыбнувшись как можно более радушно и широко разведя в стороны руки, Алевтина Андреевна шагнула навстречу гостям:
- Здравствуйте! Что же вы на пороге? Проходите, мы вас так ждали, так ждали…
Главный из проверяющих, немного неврастеничный худощавый мужчина лет около пятидесяти с выдающимся носом и блеклыми глазами за изящными очками в тонкой оправе, шагнул ей навстречу, прижимая к груди портфель невообразимых пропорций.
- Добрый день – его скрипучий, словно засыпанный песком, голос прозвучал в повисшей тишине недобрым вороновым граем. – Ну-с, как тут у вас дела?
Группка проверяющих за его спиной пришла во внимание, дородная женщина даже повела хрящеватым носом, поблескивая маленькими злыми глазками.
- Дела у нас замечательно! – с преувеличенным воодушевлением затараторила Алевтина Андреевна, беря Главного под локоток. – Вот, обратите внимание, идет отработка новых блюд для наших пациентов.
- Новых? – с сомнением в голосе проговорил Главный и тут же сунул нос в стоящую на плите большую кастрюлю. – Но позвольте, что же тут нового? Это ведь обычный этот…как его… - он пощелкал в воздухе пальцами, силясь вспомнить название блюда. – Свекольник!
- Конечно, свекольник. Но какой! Вы посмотрите – она схватила половник и зачерпнула со дна. – Здесь ведь ничего нет! Немного свеклы, чуть-чуть картошки и абсолютно ненаваристый бульон.
Главный пожал плечами, повел глазом и вдруг застыл, словно напоровшись на стену.
- Что… Что это такое?! – его узловатый длинный палец обличающе указал на стоящие на полке специи. – Это что… Специи?! – голос его упал до свистящего шепота.
- Где, где специи? – Алевтина Андреевна метнулась вперед, телом заслоняя от жадных взглядов проверяющих стоящие на полке разнообразные банки. – Нет, здесь не может быть специй, никак не может быть!
В пищеблоке повисла оглушительная тишина, повара застыли каменными изваяниями, в ужасе глядя на начальницу. И только один совсем еще молодой поваренок смотрел на происходящее с недоумением. Когда молчание стало почти фатальным, он не выдержал:
- Но ведь специи нужны, чтобы доводить блюда до вкуса…
- Что?! – страшно вскричал Главный. – Кто ты такой?! Алевтина, кто это?
- Это… Это… Он племянник Самого… Ну, вы понимаете…
- Аааа, Самого… - Главный сменил гнев на милость. – Да будет вам известно, молодой человек – он назидательно воздел палец – что еда в больнице это то же лекарство! А где вы видели вкусные лекарства, а?
Поваренок смешался и опустил голову, Главный снисходительно улыбнулся и повернулся к Алевтине Андреевне:
- Специи уничтожить, с персоналом провести разъяснительную работу. Ясно?
- Так точно – Алевтина Андреевна старательно вытянулась во фрунт. – Может, в кабинет? Там и разместиться можно удобно, а ребятушки нам будут блюда приносить, на пробу, а?
Группа проверяющих оживилась и направилась в кабинет под предводительством Главного. Кабинет Алевтины Андреевны вполне соответствовал своей хозяйке и с первого же мига поражал вошедшего своей монументальностью и необъятностью. Главных вещей в кабинете было две – портрет Самого и исполинский лакированный стол. Все остальное просто терялось на его фоне. Однако когда Алевтина Андреевна с изяществом атомного ледокола «ЛЕНИН» вплыла в пределы кабинета, он тут же стал казаться не таким уж и большим. Пройдя под висящий на стене портрет, хозяйка кабинета одним могучим движением отодвинула тяжеленное на вид кресло и опустила в него свое глобальное тело.
- Присаживайтесь, сейчас начнем – она нажала кнопку на селекторе и проревела теплоходной трубой:
- Заноси!
Пока гости рассаживались, с любопытством вертя головами, дверь в кабинет открылась, и на пороге появился один из поваров, державший в руках уставленный тарелками разнос.
- Ставь, чего замер?
Разнос занял положенное ему место, и повар спешно ретировался.
- Хм, интересно – Главный принюхался, помахал рукой над исходящими паром тарелками. – Ничем не пахнет! Как же это вы, матушка, смогли добиться?
Алевтина Андреевна зарделась как пятиклассница.
- Ну-с, расскажите нам, что за блюда мы видим?
- Первое это, конечно же, азу. Видите эти бесформенные комочки? Это маринованные огурцы из позапрошлогодней партии консервации. Все в дело, ничего не пропадает. Попробуете?
Главный презрительно скривился, ковырнул вилкой и повернулся к сидящему молча лысому мужчине неопределенного возраста.
- Ну что ж, Семен Семеныч, ваш выход.
Мужчина вымученно улыбнулся и предпринял было попытку отодвинуться, но Главный взял его за пухлое плечо железной хваткой и заговорил:
- Ну, полноте, Семен Семеныч, а кто у нас самый лучший дегустатор? У кого здесь лисий нюх? Давайте, давайте, не заставляйте просить себя дважды.
Семен Семеныч тяжело вздохнул, повозил вилкой по тарелке и с видимым усилием отправил небольшой кусочек еды в рот. Миг, и лицо его озарилось блаженной улыбкой.
- Ну как? – глаза Главного вспыхнули нешуточным азартом. – Каково?
- Отвратительно – счастливо улыбаясь, ответствовал Семен Семеныч.
- Вот! Воооот! – торжествующе возопил Главный. – Расскажите поподробнее, Семен Семеныч.
- Да, собственно, тут и сказать нечего. Невкусно!
Группа проверяющих разразилась восторженными аплодисментами, заставляя Алевтину Андреевну расплыться в счастливой улыбке.
- Тааак, а это у нас что?
- Это наша гордость, обжаренная рыба с макарошками, сваренными до консистенции умерших своей смертью ленточных червей.
Вся группа проверяющих передернулась в сладком отвращении, а Семен Семеныч уже без дополнительных уговоров вонзил вилку в сиротливый кусочек рыбы. Точнее, попытался вонзить, но тот проворно ускользнул из тарелки на столешницу.
- Замечательно, просто замечательно! – Главный потер сухие ладошки в детском восторге. – Ату его, ату!
Семен Семеныч предпринял титаническое усилие и загарпунил-таки свою добычу. Поднес рыбу к лицу, принюхался, с трудом подавил рвотный позыв и мужественно впился в нее зубами. Прожевал, прислушался к ощущениям, откусил еще кусочек, смущенно посмотрел на Главного.
- Вполне съедобно.. – и пожал плечами. Главный осмотрелся как-то потерянно, плечи его опустились.
- А вы с макарошками, с макарошками попробуйте! – спасла ситуацию Алевтина Андреевна. – Макарошки еще ни разу не подводили.
Семен Семеныч подхватил с тарелки несколько макаронин, стремительно их разжевал и…
- Ну вот же! Ну вот! - Главный воспрял.
- Подождите, это ведь еще запеканку не пробовали. Вот где просторы! – Алевтина Андреевна с такой могучей силой хлопнула по столу, что портрет за ее спиной слегка покосился.
- Так давайте же ее сюда, не томите!
Запеканка прошла дегустацию без малейших нареканий. Ни вкуса, ни запаха, только плохо приготовленный изюм с черенками.
- Ну что ж, достойно, достойно – Главный поднялся из-за стола и заходил взад-вперед. заложив руки за спину. – Видите ли, коллеги, наша с вами первая и главная задача заключается в том, чтобы они, пациенты, как можно меньше болели. И добиться этого мы можем очень просто – нужно сделать так, чтобы они, пациенты, делали все возможное для того, чтобы не попадать в наши больницы ни при каких условиях. Верно я говорю?
- Верно! Правильно!
- Хорошо, что в этом вопросе мы едины.
- Смена блюд! – вдруг рявкнула в селектор Алевтина Андреевна, и Главный едва не потерял лицо от неожиданности.
Дверь в кабинет открылась, и давешний повар внес и установил на столе следующий разнос.
- Наши каши! – торжественно провозгласила Алевтина Андреевна. – Гречневая, пшенная и овсяная, пожалуйста.
Вид каш пронял даже Семена Семеныча.
- Можно, я не стану это пробовать? – смотреть на обладателя лисьего нюха было больно.
- Можно, дорогой мой, конечно – голос Главного приобрел неожиданно теплые нотки. – Не звери же мы, в конце концов, тут и так все очевидно. Обратите внимание, коллеги! – Главный широким жестом указал на тарелки. – Вот! Вот так нужно готовить каши, чтобы они были пригодны и для замазки щелей, и для отравления рыб в водоемах. Гениально! Посмотрите, как много в этих кашах презрения, как мало в них человечности. Кто мастер?
Алевтина Андреевна поднялась, одернула пиджак и звенящим от торжества голосом отчеканила:
- Мастера зовут Инна Александровна, и она настоящий гений! Достаточно сказать, что ее с позором выгнали из школьной столовой. И за что?! Она сумела бесповоротно испортить омлет и компот. Тридцать две жалобы за год. Тридцать две!
- Вот, коллеги, с кого нужно брать пример. Больничная еда это особенный раздел кулинарии, это кулинария подавления и унижения! Не бойтесь экспериментировать, не стесняйтесь отказывать пациентам в самых простых вещах, они все равно будут это есть. Им просто некуда деваться! Алевтина Андреевна, в целом у вас все хорошо, но я настоятельно рекомендую вам направить ваших поваров на курсы понижения квалификации, иначе так недалеко и до беды. Разбалуете вы их, а им здесь, между прочим, не санаторий! Это больница, а не кафе с разносолами. У меня все.
Главный подхватил свой необъятный портфель и направился к выходу, вся группка проверяющих потянулась следом…