Написано в соавторстве с Игорем Караваевым 2.
Незаметно пролетел первый курс. Саше казалось, что только вчера он переступил порог училища, а впереди летний отпуск. В августе, как только ему исполнится восемнадцать, они сразу же подают с Зоей заявление в ЗАГС, так что на втором курсе он уже будет человеком семейным. Похоже, что самый первый из их взвода, другие ребята о женитьбе не задумываются, в том числе, Володька Крисанов, который одно время пытался его отговорить, но поняв, что безрезультатно, махнул рукой. С Володей за этот год они крепко сдружились. Учёба тому давалась легко, а Саше временами было тяжеловато. Попробуй-ка не уснуть на занятиях, если половину ночи ты чистил на камбузе картошку?! Или за пару часов восстановить пропущенный из-за нарядов материал?! Очень выручали ребята! Даже те, на помощь которых он не особо рассчитывал: таких, например, как недовольный всем и всегда Купцов.
- Хорошо студенту живётся! Вольготно! Вот бы мне так! Хочешь учиться – учись, захотел спать – ложись, и никто тебя не погонит ни на какое построение, и всё время в городе, и всё время вокруг тебя девчонки, - ворчал он, собираясь заступить в очередной наряд.
- Ага, но зато тебя здесь бесплатно кормят и одевают, а студент об этом сам должен заботиться! На стипендию-то шибко не погуляешь, даже если папа с мамой деньгами помогают! – тут же ответил ему Володя.
Сколько Саша не пытался примирить их между собой, не получалось. Сам он привык к вечному брюзжанию Купца, зачастую не обращая на это внимания. Такой уж он человек!
- До чего же ты у нас правильный, Володька, и вдобавок с избытком оптимизма! Поделился бы что ли! – даже с некоторой завистью сказал Саша, похлопав друга по плечу.
- Санёк, тебе своего хватает, не прибедняйся!
- Если бы… Я в море ходить собрался, а из нас готовят хрен знает кого! Занимаемся напропалую формулами Журавского да рычагами Жуковского, чертим болт в трёх проекциях…
- Ещё один разошёлся! – не выдержал Константин, старшина класса, отчасти уже успевший повидать жизнь. – Диплом-то ты, друг мой, после выпуска инженерный получишь, это во-первых! А во-вторых, чтобы своё «железо» грамотно обслуживать, надо понимать, что оно может, а что нет.
- Он думает, что всё просто, Костян. Лодка, равняйсь! Лодка, смирно! – тут же съязвил Крисанов.
- В-третьих, не будешь учить – увольнения будешь видеть только во сне!
- Можно подумать, что мы их так видим! Я к бабушке за год два раза только и съездил! А у меня нет ни двоек, ни задолженностей, Костя, между прочим…
- А ты, Санёк, у Купца спроси. Как он умудряется, не имея родственников в Ленинграде, чуть ли не каждую субботу получать увольнение?! И куда только ходит, паразит?! Удивительно, что сегодня его в наряд поставили…
- Да иди ты куда подальше, Итальяно! Вечно тебе больше всех надо! Надоел до смерти! – раздражённо сказал Купцов и, кинув напоследок из-под бровей злобный взгляд, вышел из класса.
- Не обижайся, – подсел к Саше Володька. – Понимаю, что ты по Зое скучаешь, но сейчас для нас важнее всего учёба. Для любви время впереди.
- Не знаю, Володь, как у тебя, а для меня важнее всего Зоя! Если бы встал вопрос, кому из нас двоих учиться, я бы, не раздумывая, пошёл работать.
- Я на такие подвиги, честно сказать, не готов.
- А Альбина?
- Что Альбина? Симпатичная девушка, не глупа, но…- Володя задумался, - короче, время покажет.
- Я думал, что у вас всё серьёзно.
- Серьёзно у вас с Зоей, Санёк. Да я и не думаю, что Аля рассматривает мою кандидатуру в качестве мужа. Не по ней болтаться по гарнизонам, вот увидишь, она за генерала замуж выскочит.
- Но она же с тобой встречается!
- Ну и что? Морда у меня смазливая, потому и встречается, - хохотнул Володя, но, увидев серьёзное лицо друга, проговорил, - всё! Хватит об этом, давай заниматься! Мне через час в караул заступать.
Стоять в карауле им приходилось довольно часто. Сашке нравился пост номер один – охрана Знамени училища. Он всегда испытывал что-то похожее на душевный трепет и его коробило, когда кто-то, проходя мимо Знамени, вместо чёткого воинского приветствия, небрежно махал рукой: мол, для красной тряпки на палке и этого будет достаточно.
Однажды перед Знаменем прошёл сгорбленный старик в форме капитана 1 ранга. Этот, явно в отставке, офицер, поприветствовал Знамя старательно, бодро и молодцевато. Через несколько дней Саша узнал, что это Абрам Борисович Гейро, тот самый легендарный Гейро, который, по сути, был создателем советского минного оружия, и который обучил и воспитал не одно поколение минёров. А через некоторое время Гейро стал читать у них лекции. Курсанты его просто обожали! Несмотря на его тихий, можно сказать, «домашний» голос, в сон на его уроках никогда не тянуло. Сидя с курсантами в стенах училища с утра до позднего вечера, Абрам Борисович терпеливо разъяснял все тонкости минной науки и очень радовался, когда убеждался, что они эту науку успешно осваивают. Принимая зачёты, он никогда не сердился и не ругал даже тех, кто явно пытался его обманывать. В училище поговаривали о том, что Абрам Борисович абсолютно безвозмездно написал многим преподавателям и кандидатские, и даже докторские диссертации, а сам официально так и остался кандидатом наук. Это с его-то энциклопедическими знаниями! На кафедре минного оружия поговаривали, что Гейро до сих пор занимается разработкой новых советских мин. Скорее всего, это было правдой. Саша вспомнил, как на одном из занятий кто-то, искренне восхищаясь гениальностью своего наставника, высказал мысли вслух. Абрам Борисович в ответ лишь грустно улыбнулся:
- Ребята, у всех вас хорошие головы. У вас другие места плохие – на которых сидеть надо. Усидчивость должна быть!
Продолжение: http://proza.ru/2022/04/24/1711