День рождения Полины совпал с первой зимней сессией в институте. Для семи ее подруг и друзей это не стало помехой. Веселились допоздна. Когда разъезжались по домам, Полина с наигранным изумлением воскликнула в дверях:
- Жених!
Однокурсник Славка уставился на нее.
- Кто? Я, что ли?
- Ну, не я же. Сестрица мне сейчас шепнула: «Полька! Выходи за Славку! Он такой же веселый и добрый как ты!» Все ясно?
- А-а! – Славка рассмеялся, подхватил ее тон. - Ну, тогда конечно!
Полина и вправду была самой веселой, озорной девушкой на курсе. И если не самой красивой, то уж самой эффектной, привлекательной, точно. Какое-то обещание радости таилось в ней. В ее стремительной походке, в стройной, ладной фигуре, в короткой стильной стрижке, в открытой, и, вместе с тем, ироничной улыбке, в ямочках на щеках… Открытость Полиной улыбки были от мамы-украинки, а ирония от папы-еврея. Отец умер два года назад. И теперь они жили втроем – Полина, ее мать и младшая сестра.
Близились новогодние праздники.
Как-то вечером мать спросила Славку, где он собирается встречать новый год. Он ответил, что не знает пока. Стал искать скрепки в шкафу. И вдруг оживился.
- Мам! А если встретить новый год с нами я приглашу одну девушку, однокурсницу, вы с отцом не против?
Мать перестала гладить белье. Посмотрела на него. Сказала, что не против.
Славка и сам не понял, почему вдруг брякнул это про Полину. Просто вспомнил ее улыбку. Вот и все.
На следующий день в перерыве между парами, выслушав Славку, Полина спросила:
- А чего это вдруг?
- Как чего? Тебе же Ленка сказала – жених!
Посмеялись. Полина обещала подумать. Поговорила с матерью. И вскоре ответила Славке согласием.
Они жили в разных концах города. Переговорив с родителями, условились, что в новогоднюю ночь Полина останется ночевать в Славкином доме.
После встречи нового года, разговоров за столом, просмотра концертов по телевизору и партизанских вылазок Славки с Полиной покурить в заснеженном дворе, настало время укладываться спать.
Мать постелила себе и отцу в зале, на диване. Полине - в своей комнате. Славкина комната и та, в которой легла спать Полина, были смежными, разделенными дверями.
Второй час ночи близился к концу.
Отец спал. Мать делала вид, что спит. Полина прислушивалась к шороху в Славкиной комнате. В какой-то момент она поняла, что это не шорох, а безмятежное похрапывание.
Утром мать протянула Полине сложенный цветастый платок с кистями. Сказала:
- Передай это маме.
На втором курсе Полина раздобыла справку, освобождающую ее от поездки на хлопок. Через два месяца расспросила вернувшихся однокурсниц, как они там жили, бедняги, кто какие романы заводил. Две новости заинтересовали ее больше других.
Первая состояла в том, что Славка подрался с Борькой Штейном из-за однокурсницы Таньки Михеевой. Причем, была это не битва двух самцов за самку: Борька при всех нахамил девице, а Славка, как самый справедливый на свете, вступился за ее честь.
Вторая новость была любопытней.
Славка влюбился в старшекурсницу. Таскался за ней повсюду. Ловить тут ему было нечего: у этой девицы в городе был жених. Но он совсем потерял голову. Чудил так, что, чуть не поплатился за это всерьез.
В один из выходных, вечером, он вырядился в милицейский китель и фуражку, одолженную у курсанта-грузина. Повел старшекурсницу на бахчи. Там они поели арбуз. Потом погуляли вдоль полей. Увидели прицеп на колесах, доверху заполненный хлопком. Залезли на него. Стали болтать, глядя на звездное небо. Расслабились. И уснули.
Проснулись от сильной тряски. С ужасом поняли, что трактор тащит прицеп в ночной темени черт знает куда. На одном из поворотов, когда трактор замедлил ход, им удалось, наконец, спрыгнуть на землю.
Только в третьем часу ночи они вышли к своему бараку. Возле него их поджидали с фонариками взвинченные до предела преподаватели, курсант милиции и старосты курсов.
На следующий день в обед приехал декан. Провести общее собрание двух курсов, суд над Славкой.
Все шло к тому, что дадут ему высшую меру – отчислят. И отчислили бы. Если бы не возмутились старшекурсницы, с которыми по вечерам он частенько пел песни под гитару. Они предложили взять Славку на поруки. Декан покряхтел. Объявил перерыв. Скрылся с преподавателями на кухне. Когда студентов собрали снова, он огласил приговор: Славка лишается стипендии, ему повышают норму сбора хлопка, вместо двадцати килограмм - тридцать.
Все это случилось осенью. А весной факультет облетела новость: Славка бросил институт. Не просто бросил. Ушел в армию.
…Шел второй год Славкиной службы в лесной рязанской глуши.
В один из зимних вечеров долговязый старшина Лемешев вызвал Славку в свою каптерку.
- Звонили с КПП. Сказали, что к тебе девица приехала. – старшина вертел в руках авторучку. – Вот смотрю я на тебе, и думаю: выписать тебе увольнительную на сутки или трое суток ареста… За твой хамский рапорт командиру полка.
Утром Славка дежурил дневальным по роте.
Когда в казарму вошел командир полка, он крикнул по уставу:
- Рота! Смирно! – И отрапортовал. – Товарищ подполковник! За время вашего отсутствия нам хуже не стало! Дневальный второй роты ефрейтор Белявцев.
Подполковник Волков уставился на ефрейтора как волк на зайца, только что крикнувшего: нам не страшен серый волк.
- Что?.. Ты что это сейчас?.. Нахамил? Командиру полка?
- Никак нет, товарищ подполковник! На прошлой неделе вы сказали, что если вторая рота отстреляется так же хреново… Виноват, это вы так сказали… то ей хуже будет. А мы вчера отстрелялись не так, как вы сказали, а на хорошо и отлично!
Подполковник матюгнулся вполголоса. Пошел по коридору. А Славкин рапорт молва быстро разнесла по всему полку…
- Лучше увольнительную на сутки, - сказал старшине Славка, - на гауптвахте водку не продают.
Тот намек понял. Усмехнулся. Выписал увольнительную.
Славка переоделся в парадную форму. Надел шинель. Размышляя над тем, кто же это к нему приехал, вышел к воротам КПП.
Справа от ворот, на другой стороне дороги стояла девушка в дубленке. Махала ему из полутьмы рукой. Славка прибавил шаг. Вгляделся.
Это была Полина.
- Полька! Ты?! – Славка не верил своим глазам.
- Ну, да! Она самая!
Они засмеялись. Обнялись. Потом отстранились, разглядывая друг друга.
- Не меняешься, мать!
- Да и ты только одежку сменил. Такой же шустрый!
- Ну, ты даешь! Кто же тебе дал адрес?
- Сашка! Кто же еще.
Они пошли через лес в село.
Болтали без умолку. То и дело поскальзывались со смехом на обледеневшем песке. Спотыкались о корни сосен, заметенные снегом. Где-то рядом дятел отстукивал свою морзянку.
Пришли в дом, в котором Полина сняла комнату у старушки. Та встретила их приветливо. Сказала, что печь истопила, застелила постель.
В красном углу комнаты перед иконой Богородицы горела лампада. Стол был уже уставлен разносолами, привезенными Полиной. Рядом с бутылкой шампанского стояли два граненых стакана.
Разговаривали долго, взахлеб. Об однокурсниках, о родном городе, о прелестях армейской жизни. Выходили курить в сени. Когда в очередной раз вернулись после перекура в комнату, Полина выключила свет.
В полной тишине, сдерживая учащенное дыхание, зашелестели одеждой. Полина посторонилась от лунного луча, проникающего из окна. Славка, первым нырнувший под одеяло, успел увидеть ее красивую фигуру в короткой белой комбинации. Чертыхнулся шепотом в адрес своих черных сатиновых трусов.
Несколько секунд молча лежали рядом. Чуть подрагивая, согреваясь. Прислушиваясь к дыханию друг друга.
Славка повернулся к Полине. Неловко обнял ее под стеганым лоскутным одеялом. Почувствовал тепло ее живота. Потянулся поцеловать.
- Подожди, - мягко остановила она его.
Голос ее изменился. Стал от волнения хрипловатым.
– Скажи... Ты когда-нибудь любил меня?
Он, склоненный над ней, замер. Осторожно подбирая слова, произнес:
- Поля… Ты самая… самая близкая, самая лучшая моя… подруга.
Стало тихо. Невыносимо тихо.
Полина медленно отвернулась от него. Тщательно подоткнула под себя одеяло. Славка снова попытался обнять ее. Но почувствовал: тело Полины напряглось, стало неприступным, чужим.
…Утром он проснулся в постели один. Оглядел комнату. Полины в ней не было. На вопрос, где она, старушка ответила:
- Так твоя встала засветло. Собралась и ушла. Тебе чай, милок, скипятить?
После возвращения из армии Славка узнал, что Полина вышла замуж. А еще через два года она с мужем и сыном уехала в Израиль.
Как-то у нее гостила близкая подруга, однокурсница Мария. В день отлета в аэропорту Бен Гурион, когда муж Полины отошел купить воды, Мария спросила:
- Славке что-нибудь передать?
Полина пожала плечами.
- Передай, что он дурак.
Но, тут же, добавила:
- Нет. Не надо. Ничего не надо. Проехали.
Она обернулась, проверяя, не слышал ли муж их разговора. Не видел ли выражения ее лица.