Мы выбрались из фургона и оказались на продуваемом влажным ветром пирсе прямо напротив того места, где, как я знал, вдали, не видимый с берега, стоял на якоре в ожидании нас «Кольцо Сатурна». Я чувствовал внутреннюю дрожь думая о нём, но, понятно, перво-наперво нам предстояло перебраться туда. Возница перехватил у нас цыгана, и я получил возможность осмотреться. Мармората не мешал, ему, похоже, доставляло удовольствие наблюдать за моими слабыми попытками хоть как-то контролировать ситуацию – возможно, по моему поведению он пытался заодно оценить, насколько сам её контролирует.
Я вытянул шею, стараясь разглядеть на воде лодку, но никакой лодки не было, а вниз, к самой воде уходила металлическая лестница, прямо под которой на узкой каменной площадке я увидел ещё двоих в чёрном, застывших,как изваяния. У их ног лежали груды чего-то непонятного – на первый взгляд я и опознать-то не смог: узкие длинные, по виду жестяные, банки с раструбами и кранами, резиновый трубки – гладкие и гофрированные, чёрные маски со вставленными в них стёклами – всё это переплетено и хитро соединено друг с другом в хитроумные конструкции.
- Надевайте, - кивнул мне на одну из этих конструкций Мармората. Возница, спустившийся с нами, между тем молча успел передать безучастного цыгана в руки столь же безучастного человека в чёрном, и я услышал, что фургон отъехал. Таким образом мы остались впятером, если, конечно, принимать во внимания три глухонемые куклоподобные фигуры, две из которых, впрочем, проявляли некоторую самостоятельность – например, подняв и принявшись закреплять элементы конструкции.
- Как это надевать? – спросил я.
- Ах, да, вы же… - спохватился Мармората, и я из этого восклицания понял, что снаряжение не должно быть мне вовсе незнакомо – очевидно, я им пользовался, но прочно забыл, как и многое из того, что мне велено было забыть.
По некоторым признакам я, разумеется, понял, что конструкции предназначены для перемещения в воде – вернее, под водой, и чёрные обтягивающие костюмы молчаливых истуканов, как нельзя лучше, подходили для закрепления их на теле – вот и ответ на все вопросы о странности их одеяний.
- Это – костюмы для подводного плавания, - подтвердил мои догадки Мармората. – В этих резервуарах, - он указал на узкие жестяные банки, - находится запас сжиженного газа, пригодного для дыхания. Хватит минут на десять, но нам больше и не нужно.
- Разве мы доберёмся до корабля вплавь за десять минут?
- Нет, да вы и не смогли бы с непривычки. Но нам не понадобится вплавь добираться до корабля – не беспокойтесь. А сначала вам и вовсе придётся немного потренироваться на воздухе, не то вы захлебнётесь. А этот джентльмен, - он указал на цыгана, - вообще нуждается в некоторой особой подготовке к путешествию. Ему придётся отправиться с нами в бессознательном состоянии. Меньше возни. Но не волнуйтесь – это никак не отразится на его здоровье, я бы не позволил себе обращаться с дорогим материалом так беспардонно, как ваш покойный приятель.
- «Материалом», - невольно повторил я, даже без выражения, просто примеривая это слово к себе.
- Не роняйте себя в моих глазах, мистер о`Брайан, - усмехнулся Мармората. – Надеюсь, вы не будете устраивать мне сцен оскорблённого достоинства? Тем более, что это и не в ваших интересах тоже.
- На этот счёт можете не беспокоиться, - сказал я.
Мне не совсем понятно было, почему он не опасается, что кто-то из истуканов донесёт профессору о наших особых отношениях, но, впрочем, я не знал, как должен выглядеть и разговаривать со своих суггестором полностью зависимый «кролик» - возможно, всё и отвечало правилам. Хотя, судя по цыгану… Но тот, если и выглядел кроликом, то пока что дохлым.
- Под водой разговаривать, разумеется, невозможно, - продолжал между тем инструктировать меня Мармората. – Вам придётся просто следовать за мной и подчиняться жестам. Там будет темно, так что оставайтесь на расстоянии прикосновения. Попытаетесь сделать какую-нибудь глупость – погибнете. Не от моих рук, конечно – от рук стихии Посейдона. Имейте это в виду. А сейчас поучитесь обращаться с дыхательной трубкой. Вот она, соединяется с маской и очками. Эту пластину вы должны вложить между губ и зубов и хорошенько прижать, чтобы вода не могла просочиться. Пробуйте.
Я послушно взял в рот расширение, которым оканчивалась трубка, стараясь не думать о том, в каких ртах оно побывало до меня, и пострался прижать его так, как велел Мармората. Не скажу, чтобы это оказалось совсем просто, но в конце концов у меня получилось дышать, как надо. Мне помогли закрепить резервуар к боку, воткнули все эти трубки, куда надо, один из меланхоличных истуканов взял цыгана за шею – и тот обмяк, повалившись к ногам Мармората. Тогда маску надели и на него, точно так же вставив трубку ему в рот, но ещё и закрепив сверху тугой повязкой – «чтобы не выплюнул». Я подумал, что в бессознательном состоянии он наверняка захлебнётся, но Мармората просто взял меня за плечо и властно направил к краю площадки. Я понял, что должен погрузиться в воду и нырнуть. Но как же трудно мне было это сделать! К тому же, вода оказалась ледяной.
Здесь, у берега, её толща была просто непроницаема из-за скопившейся грязи, мазута и угольной взвеси. Ещё не рассвело, и я совершенно ослеп – Мармората знал, о чём предупреждал. Впрочем, его рука постоянно касалась и направляла меня. Других я лишь смутно чувствовал рядом.
Мы не шли по дну и не плыли, а что-то среднее. Я весь сосредоточился на том, чтобы правильно дышать и не нахлебаться воды – это было нелегко, к тому же, у меня дыхание перехватывало ещё и от холода – поэтому больше ни о чём я понятия не имел.
Слава Богу, наше продвижение длилось недолго – мы упёрлись в какое-то громоздкое металлическое сооружение, затопленное под воду не до конца, а до равновесия в её толще, напоминающее бочку или колокол. Это походило на гигантский поплавок, и под его край, откуда лился неяркий колеблющийся свет, Мармората увлёк меня за собой.
Мы вынырнули из воды внутри гладкостенного колпака, по нижнему краю которого было напаяно подобие скамьи, а на крюке висел подвешенный фонарь, распространяющий вокруг тяжёлый аромат керосина.
Но запах этот я почувствовал только тогда, когда Мармората вытащил загубник и снял маску, жестом понудив меня сделать то же самое. Протянув руку, он перекрыл кран на моём резервуаре:
- Не будем понапрасну тратить газ, - чуть задыхающимся голосом проговорил он. - Он нам ещё понадобится. Ну что, живы?
- Чуть жив, сказать по правде. Ещё немного – или замёрз бы, или задохнулся.
- Дышать тут есть чем. Вот обогрев пока не обещаю, - усмехнулся Мармората. – Но вы привыкли к лишениям, будучи злым духом Хизэленда – надеюсь, не простынете. Как ваш бронхит, кстати? Усилия доктора Уотсона увенчались успехом?
- Да. Благодарю вас, - светски ответил я, словно мы не болтаемся внутри непонятной подводной конструкции, а ведём светскую беседу за чашкой чая в каком-нибудь клубе. И снова подспудно кольнула мысль: «Боже мой, Боже, во что я ввязался!»
- Это – подводная лодка, - сказал Мармората. – Достоинство при всех неудобствах в абсолютной скрытности передвижения. Здесь имеется механический двигатель – что-то вроде вёсел или плавников. Сейчас увидите.
Ему, похоже, доставляло удовольствие демонстрировать мне эти диковинки, и я его понимал – южный темперамент требовал общения, а с истуканами, похоже, не очень-то поговоришь.
Они, истуканы, между тем тоже вынырнули из воды и вытащили по-прежнему бесчувственного, но живого и не захлебнувшегося цыгана. Маску с него сняли, но за шею придерживали. Свободной рукой при этом каждый, не сговариваясь, взялся за торчащий из стенки колокола рычаг и с натугой принялся его поворачивать. Я почувствовал движение и понял, что эти ручки приведены к тем самым вёслам-плавникам, о которых говорил Мармората, и, благодаря которым, всё сооружение сдвинулось с места.
Мне, действительно, было по-настоящему интересно, не смотря на чувство опасности, не смотря на все обстоятельства - я никогда прежде не только не плавал, но, видимо, и не слышал ни о чём подобном. Ну, или прочно забыл об этом, как и о многом другом.
- Мы сейчас просто плывём, - сказал Мармората. – Но могли бы и наблюдать за поверхностью воды, благодаря сложной система зеркал вот через этот окуляр в стене.
Он сказал это, а я вспомнил светопровод в своём логове и не без удивления понял, что могло подсказать мне его идею. Похоже,профессор Сатарина и его окружение были кем угодно,но не шарлатанами – тем важнее становилась моя миссия, миссия Майкрофта Холмса, о которой я мог только догадываться, миссия Вернера. И тем безнадёжнее надежды Уотсона.
А хитрое сооружение продолжало двигаться, и мы болтаясь внутри него, тоже двигались. Оказалось, что на скамье вдоль борта можно сидеть – так было теплее, но я всё равно дрожал – людей в чёрном и Мармората, похоже, в какой-то мере защищали их обтягивающие костюмы, я же такового не имел и вынужден был надеть приспособления на голый торс.
- Вы совсем застыли, - наконец, сказал Мармората. – Попробуйте согреться работой. И не сочтите это за эксплуатацию вашего труда – мера чисто медицинская. Джек, ну-ка уступи нашему гостю плавник.
Один из истуканов оставил ручку и перебрался на моё место, а я – на его.
- Вертите. – велел Мармората. – Только плавно, без рывков.
Сопротивление было значительным. Не знаю, каков был размер конструкции, которая приводилась в движение этим рычагом, но, судя по размеру всей «подводной лодки», не маленькая – я почувствовал сопротивление толщи воды.
- Легче! – рассмеялся Мармората. – Силы-то вам не занимать. А то – смотрите – будем крутиться волчком на месте.
Я умерил усилия, но всё равно физическая нагрузка оставалось значительной. И это было хорошо – я согрелся и слегка поумерил нервозность.
Следить за курсом, находясь внутри «подводной лодки», я не мог, и скорости её тоже не знал. Мне казалось, времени прошло больше, чем могло понадобиться на путь к кораблю даже самому тихоходному средству – по моим ощущениям давно рассвело, но мы всё плыли и плыли. Сделалось душно – наше дыхание и фонарь значительно израсходовали воздух под куполом. Я вспотел и чувствовал резь в груди, да и Мармората тоже, кажется, не слишком хорошо себя чувствовал. Только истуканам всё было нипочём, да цыган не мог возражать – при малейшей попытке вернуться в сознание его снова придушивали.
- Не сочтите за малодушие, - наконец, не выдержал я, - но мы тут не задохнёмся этак? Было бы досадно.
- Потерпите и поберегите дыхание, - сказал Мармората. – Джек, возьми-ка снова ты – нашему гостю сделалось тяжело.
Джек так же молча и меланхолично, как отдал, снова перехватил у меня ручку рычага.
Наконец, я почувствовал словно тяжёлый удар по обшивке, по низу прошла небольшая волна и движение прекратилось.
- Наденьте снова свой костюм и возьмите в рот трубку, - велел мне Мармората. – Мы выходим.
Я послушно надел приспособление для передвижения под водой – теперь мне далось это ещё тяжелее, я почти задыхался и мечтал о глотке чистого воздуха.
Мы снова поднырнули под край нашего своеобразного сооружения и снова оказались в почти полной темноте. Лёгкие мне жгло и разрывало, в глазах темнело, я боялся потерять сознание, но всё-таки и в таком состоянии смутно понял, что наше сооружение пришвартовано отнюдь не к борту корабля.
Это больше напоминало какой-то подводный бункер: вверх уходила ровная стена, там, наверху, слабо освещённая внешним светом, а на нашем уровне в ней имелась дверь с металлической решёткой, отъезжавшая на рельсах при повороте тяжёлого штурвала. Один из истуканов принялся крутить его, и вся махина поползла в сторону, открывая проход из темноты в темноту. Мне показалось, что я уже видел нечто подобное, и в памяти всплыло слово «гидравлика».
Но тут Мармората снова взял меня за плечо и толкнул в образовавшийся проём.