Мне кажется, что красные мокасины стали последней каплей.
Это был очень симпатичный мужчина, смуглый и спортивный, с приятной улыбкой и сияющем белизной халате и в красных мокасинах. Такие мужчины бывают только в мечтах. Можно с вами познакомиться? хотите кофе в постель? В кошмарный сон надо подбирать суровую женщину в шлепках. А я была в кошмаре. Неделю назад гинеколог мне сказала, что моя четвертая по счету беременность не развивается. Мне дали направление на чистку. Неделю я плакала и вот пришла
-Где ж вы так долго ходили? - врач смотрит на меня с интересом, - вон направлению уже неделя. Думали, что беременность разовьется? – в голосе сарказм.
Сказать по правде, я так и думала. После государственной поликлиники пошла в частную клинику. Беременность замерла на восьмой неделе. После потрясения, я подумала, что мой неродившийся ребенок - совсем кроха, и все само собой обойдется. Пока матушка—медик не вставила мне мозги: «Да вы вообще можете погибнуть, кто будет смотреть за вашими детьми?» И я пошла в больницу.
А тут он, такой невероятно красивый и ты – квашня в гинекологическом кресле. Я помню, что справедливости нет.
-Да,- призналась я.
Доктор закатил глаза к потолку, намекая, что в моем возрасте наличие разума очень приветствуется. Конечно, мне уже не 16 и даже не 36, но все равно я так нуждаюсь в участии и понимании, поддержке и сочувствии. И это наглость — ходить в красных мокасинах, когда у человека такое горе. Мужчины вообще не должны быть гинекологами. Это против правил!
- Знаете, что? Вы сегодня не ешьте и не пейте,- сказал мне красавчик на прощанье.
-Хорошо, мой господин.
Мне было все равно. Плакать я больше не могла, чтобы грустить тоже нужны силы, а у меня их не было. Кончились.
После осмотра я была зачислена в ряды пациентов. Получив форменную одежду,пошла в палату.
Да у них тут заговор! По отделению курсировали сплошь мужчины. Вдоль стенок жались женщины в унылых халатах.
- Мы все-таки решили прооперировать вас сейчас, - в дверях знакомые мокасины.- Через десять минут за вами придет медсестра.
В операционной открыто настежь окно. Солнечные лучи заливают комнату, слышны птичьи трели. Первые дни лета.
Стол чем-то напоминает гладильную доску. От обиды,а может быть страха, я говорю врачу какую-то гадость. Он не обижается. Наркоз и полетели.
Следующий кадр. Палата. Санитароки наклоняются надо мной: «Женщинка, вы можете на кровать перелечь?». Да, конечно.
Только тут я вспоминаю, что сегодня мой день ангела. Может быть поэтому внутри меня тишина. Боль ушла и остался только ее след. Ах, доктор, должно быть вы спасли мне жизнь.
В палате разные больные. Кто-то с беременностью, кто-то под вопросом, кто-то на аборт.
Женщина, молодая и симпатичная:
-Муж у меня уже не молод, ребенок уже есть. Зачем мне еще один?
- Послушайте, вы ведь потом будете жалеть. - пытаюсь я остановить неизбежное
- Ой, не учите меня жить. Я уже все решила.
Спустя два часа женщину возвращают в палату. Она тихо плачет. Операционные раны заживут, а сердечные?
Был празник Тройцы. Потихоньку пошла на службу. Батюшка прочитал надо мной специальную молитву. Конечно, все в этом мире не случайно.Была причина, того, что я потеряла малыша. Не хватило любви, или веры или...
На обратном пути зашла к двоюродной сестре.
- Тут книги хотчт выбросить, хочешь себе выбрать какую-нибудь?
Взяла первую попавшуюся и поняла, чтт получила прямо-таки царский подарок. Книга Лескова «Соборяне»легла на сердце как бальзам.Меня перестали раздражать мужчины-гинекологи. И даже стало казаться, что, может быть, так и нужно. К своему избавителю я испытывала чувство благодрности и, спустя какое-то время, принесла ему сувенир на память.
Еще я поняла, что трое детей – это немного. Много детей не бывает.