Автор отдаёт себе отчёт, насколько претензионно звучит название данной работы, но что же остаётся делать? Ведь ни социология, ни психология, ни какая-нибудь общественная наука не подошли к этому вопросу фундаментально с вытеканием из предшествующих форм организации, т.е. более простых, как это нормально делается в естественных науках, поочерёдно вытекающих и строящихся, переходя по формам организации по мере усложнения. Так естественные науки получают эстафету от науки о предшествующих формах: химия от физики, биология от химии и физики… а вот психология проигнорировала фундаментальный эстафетный порядок и не построила модель сознания человека на основе нейронных сигналов, рефлексов, инстинктов и прочих аспектов высшей нервной деятельности, открытых биологией. Одним словом, не был сформулирован «атом» для общественных наук, т.е. человек с его лаконично сформулированным сознанием, на модель которого можно было бы опираться в рассуждениях об обществе.
А теоретическое фундаментальное вытекание науки об обществе должно было бы законно происходить из психологической формы, а психологическая наука из биологической, каковая имеет не только организменные аспекты, но и рефлекторные, инстинктивные и, конечно, стайные. Причём последний пункт особенно важен для фундаментального осмысления природы общества. Но всё сложилось, к сожалению, не так, как требовало межнаучное фундаментальное построение, и фундаментальная эстафета была прервана по вине психологии, не только не давшей общественным наукам лаконичной концептуальной формулировки сознания, но даже не исследовавшей роль и место инстинктов человека в жизни общества, да и вообще, человеческих инстинктов, хотя у неё были все предпосылки, чтобы сделать это. Она не дала свой «атом» общественным наукам, как физика дала его химии, а химия дала биологии молекулярную модельную инженерию.
Психология с социологией этими вопросами вообще не занимались. Первую интересовало придумывание затейливых теорий без каких-либо оснований, а по факту и по сути — незрелых гипотез почему-то сразу обретающих официальный научный статус (можете сами их почитать и убедиться в отсутствии хоть какой-либо обоснованности); а вторую — по большей части занимала обработка общественного мнения, что вообще не имеет какого-либо фундаментального значения. Но науку-то, тем белее, науку о чрезвычайно важном предмете, как природа общества, необходимо строить по фундаментальной строгости, т.е. на основе фундаментальной сопряжённости с предшествующими формами организации. Всё, что развивается, идёт от простого к сложному: сначала была какая-то химико-геологическая форма на планете, потом она породила биологическую, а потом биологическая дошла до того, что сначала сформировала стайные сообщества, а позже и наше человеческое общество. И проследить эту вытекаемость очень важно, потому что через неё наследуются законы и функции, которые будут важны для теоретизации, которая нуждается в базисе, а не в красноречивой болтовне по примеру психологии. А без этого всё будет теоретически висеть в воздухе, говоря фигурально, т.е. иметь псевдотеоретический вид по причине безосновательности. И тогда это нас приведёт в никуда, что, собственно, и происходит.
Автор считает, что может взять на себя эту претензионную задачу по формулировке природных законов общества, потому что более двадцати лет ведёт эту тему от функций сознания, обосновывая всё последовательно от биологии и строго логически выверяет каждый очередной этап теоретического продвижения, чтобы не было никакого повисания в воздухе. И данная теория называется интеграционной, потому что интеграция — это главный процесс и в сознании, и в обществе; и она следует из интеграционной модели сознания, сформулированной тем же автором значительно раньше.
Итак — к делу.
СТАЙНО-ИНСТИНКТИВНЫЙ АСПЕКТ
Простота — это один из наиважнейших критериев истины. Формулы могут быть непривычны, но при чётком знании азбуки они выстраиваются в стройную, понятную и довольно простую картину. А если опираться на вещи известные каждому цивилизованному человеку, имеющему хотя бы полноценное среднее образование, то обосновать истину ещё проще.
Никому не сложно понять, что человеческое общество логично вытекает из животной стаи, потому что имеет таковое эволюционное происхождение, равносильно как и происхождение самого человека из животного мира. И вот хороший вопрос: радикально ли он отличается от остального животного мира, как считают церковники и гуманисты, унаследовавшие их идеи о сути человека, пуская нас по заведомо ложному пути рассуждения, и общественного строительства.
У высших млекопитающих стая организована с чёткой иерархией и строгим порядком взаимоотношений внутри неё. За счёт чего? По факту видно, что это имеет врождённый наследуемый характер, определяющий поведение и порядок взаимоотношений в стае. Однозначно логически вытекает, что основа этого явления — инстинкты. Но инстинкты — это тема сложная, а психология её не то что не развила, не описала, но и извратила, вместо того, чтобы сделать центральным звеном своей работы и подарить обществу покой, порядок и благоденствие, а не бардак, наполненный агрессией. Инстинкты должны быть разделены на множество групп, и одна из важнейших групп — это группа социальных инстинктов, которая и определяет взаимоотношения в стае высших млекопитающих. Т.е. можно говорить об их природном социальном устройстве, если не перегибать палку в сторону человека, называя его единственным социальным существом на планете, заботящемся о престарелых и руководствующемся мудростью мудрых. Хорошо видно, что в стаях высших млекопитающих происходит то же самое, если не брать в расчёт вранью гуманистов. Ведь человеческая социальность откуда-то вытекает, т.е. из предшествующих организационных форм. Из этого следует, что человеческая социальность унаследована от организации животной стаи, одним из столпов которой является группа социальных инстинктов. И мы даже знаем о реальном существовании и значении стай человека, как биологического вида. Это племена. Они только несколько сложнее и чуть обширнее стай других животных в силу особо развитого человеческого интеллекта, но радикально не отличаются. Инстинкты определяют все стаи, и племена тоже, как стаи человека, являющегося высшим млекопитающим из отряда приматов.
Фундаментальные свойства инстинктов хотя бы в общих чертах достаточно понятны каждому здравомыслящему человеку, что позволит нам продолжить обосновательное изложение.
Инстинкты не дают отступного, и это тоже понятно каждому. Всякое существо, наделённое от рождения инстинктами, будет стремиться к их реализации, а в противном случае — испытывать диссонанс. Так и человек ищет свои племена, без которых он испытывает жуткий психический диссонанс, только сегодня он ищет племена современного толка: клубного, командного, бандитского, учебного, рабочего, болельщиков и т. д. Художественная литература, особенно классическая, просто кишит воплощениями тезиса, что жить в обществе и быть свободным от общества нельзя. Очевидно, что человек биологически не эволюционирует со времён каменного века, социальное устройство которого мы констатируем как племенное. Таким образом, человек и по сей день, как биологический вид, зависит от племён, потому что наделён своими инстинктами, аналогичными инстинктам других животных. И среди этих инстинктов, конечно, выделяется группа социальных, определяющих естественные взаимоотношения в обозримых сообществах, напоминающих всё те же племена в некоторых аспектах, а по сути являющимися стаями человека, как высшего млекопитающего. И эти инстинкты не жестоки вопреки всем беспочвенным утверждениям гуманистов, как и все естественные проявления животных, обросшие нелепыми тенденциозными сказками, пытающимися нам внушить практически полное отделение человека от животного мира, а на деле манипулируя нами, не дозволяя нам реализовать многие наши инстинкты во всём их полноценном спектре, что и позволяет им манипулировать нами. Наоборот, именно группа социальных инстинктов и определяет порядок, покой и справедливость, как и в стаях веками оболганных волков. Да и остальные группы инстинктов тоже должны быть удовлетворены в своё время, в своём месте и в надлежащих обстоятельствах, чтобы не порождать психических перекосов на почве их неудовлетворения. Гуманисты приводят антисистемные человеческие общественные формирования, демонстрируя на них инстинктивную жестокость, ссылаясь, например, на места заключения. А на самом деле в стаях волков вообще не возникает конфликтов, и внутренняя иерархия в них поддерживается совершенно спокойно и добровольно, а вожак выбирается без каких-либо боёв; и борьба за самку в брачный период осуществляется турнирно без какого-либо физического ущерба. Так что группа социальных инстинктов должна была бы поддерживать порядок и в человеческом обществе, если бы не выдуманные искусственные законы, противоречащие инстинктивной базе человека, собственно и добивающиеся этой антисистемности с последующей закономерной жестокостью. В пользу социальных инстинктов стоит сказать, что к ним относятся и совесть, и взаимопомощь, и дружба и многое другое, что гуманисты относят к так называемой духовности.
СМЫСЛОВОЙ АСПЕКТ
В нашем сознании смысл проявляет себя как способность ко множественному сопряжённому образному моделированию, дающему нам ответы на предполагаемую деятельность.
Безусловно, в человеческом обществе активно действуют не только инстинкты, но и осмысленность, которая свойственна, кстати, и другим высшим млекопитающим, способным порой не поддаться на инстинкт здесь и сейчас, а изменить решение на ходу и повести себя довольно парадоксально, удивляя, например, незадачливых охотников. Конечно, можно заметить, что в человеческом поведении смысл может играть более весомую роль, но только более весомую, а не абсолютную и не только ему свойственную, если быть наблюдательным, а не заинструктированным наукообразными шаблонами от психологии и расхожего гуманизма. Но что же такое смысл? Технически, смысл — это способность в своём воображении вести несколько динамических моделей параллельно, что и позволяет выявить и определить их сопряжённость. Признаки смысла проявляют себя в таком парадоксальном поведении, которое при всей парадоксальности является и успешным по итогу. Тем более, это показательно именно для смысла или опыта, когда такое поведение повторяется систематически.
Смысл — смыслом, разум — разумом, но инстинкт, конечно же, должен быть удовлетворён, хотя это не значит, что именно здесь и сейчас. Это может оказаться в данный момент и неуместно, и несвоевременно, и неподходящим способом. Также удовлетворение инстинкта может потребовать учёта каких-либо нюансов и сочетаний. Таким образом, инстинкты — это директивы к поведению, к мышлению, к восприятию, но не инструкции. Получив инстинктивное направление, человек в норме выстраивает умственное конструирование, приводящее к оптимальному удовлетворению инстинкта, что и является смысловой функцией, взаимодействующей с инстинктивной сферой. Именно в этом и заключается взаимодействие смысла и инстинктов. Инстинкт выполняет инициирующую и направляющую функцию, смысл же — корректирующую в пространстве, во времени и в обстоятельствах. Именно такое взаимодействие этих категорий и ведёт по жизни всех высших млекопитающих, включая человека; возможно, его в большей степени, чем других животных.
Думается, что на это способен далеко не только человек. Смысл со своей модельной сущностью выступает здесь в роли обязательного корректировщика инстинкта, но не фактора отрицающего его, потому что таковой фактор грубо и радикально нарушил бы сферу психической деятельности любого существа, и по результату уже не был бы смысловым, поскольку смысл не может отрицать жизненные потребности, ведущие к норме и полноценности. Так что соображения, а точнее выдумки, гуманистов о преодолении инстинктов во имя чистого разума являются нарушением смысла, а, если откровенно, то и полнейшим идиотизмом. Хорошо, знаете ли, болтать обо всём да вокруг, не вникая и не уточняя, не пытаясь добиться строгости в своих рассуждениях.
Однако, мы видим, что роль смысла как бы вторична, а на первый план выступают инстинкты. Но всё-таки главное — это гармоничная композиция инстинктов и смысла, образующая стабильный цикл в сознании, которая и ведёт любое существо к победе и к достижениям, и только она. И, кстати, этот сплав смысла и инстинктов характерен не только для человека, и существуют многочисленные рассказы о матёрых хищниках, обходящих капканы и затрудняющих охоту на себя.
РЕПУТАЦИОННЫЙ АСПЕКТ В ПРИРОДЕ И В СОЦИУМЕ
Существуют традиции как можно меньше задумываться о безупречной структуре взаимоотношений в животных стаях и о происхождении человеческого общества от них. Это понятно, ведь приоткрытие этой завесы лишило бы возможности гуманистов и демократов заниматься демагогией и пудрить народу мозги в своих меркантильных целях, а религиозным деятелям из трёх ветвей яхвенизма удерживать власть в этом мире, которую они называют духовной, являющуюся на деле тоже демагогической, но более изощрённой в ложной обёртке из позитивных деклараций. Да и реальное житие многих так называемых святых без сказочных выдумок далеко не безупречно. У нас же другая задача, и она является насущной, потому что невооружённым глазом видно, как наше общество идёт к глобальной социальной катастрофе, к социальному разладу. Не делая в своих рассуждениях слишком большой разницы между животным миром и человеком, мы можем открыть истину на основе очевидного единства природы, и добиться нормальной управляемости общества на естественных законах, а не на выдумках демократов, гуманистов и религиозных деятелей от всех трёх ветвей яхвенизма.
Мы сейчас будем говорить об аспекте, который одновременно является и социальным и биологическим, что довольно непривычно для современной философии, хотя она и трактует всё с позиции природного единства, видимо, только для красного словца. Это аспект репутации — важнейший природный фундаментальный механизм общественной, стайной и генетической регуляции.
Существует три вида естественного отбора: летальный, турнирный и репутационный. Каждый из этих типов отбора по-своему влияет на формирование улучшенных качеств потомства, что и позволяет их отнести к этой общей категории. Летальный не актуален и даже неприемлем для современного общества людей, поэтому опустим его обсуждение. Турнирный отбор — это борьба самцов за самку, за право на оставление потомства, и он проходит у животных только в брачный период. Турнирный отбор осуществляется без жертв, он основан на инстинктах, кои пробуждаются у животных в определённый сезон. У человека размножение не привязано к определённому сезону, опирается на слишком долгое выращивание потомства и его обучение, что требует не столько турнирной победы, сколько сложного взаимного контакта мужской и женской особей, что гуманисты и религиозные деятели яхвенистского толка называют какой-то духовностью, хотя на самом деле это инстинктивная функция человека, сопровождающаяся, конечно, ещё и смыслом. Понятие же духовности служит гуманистам отговоркой для избегания анализа сути проблем, где духовность — это такое волшебное слово, которое достаточно только произносить, чтобы вызывать благоговение. Но турнирные инстинкты есть и у человека, как и у других высших млекопитающих, при этом же они не так строго привязаны к сезону, и могут проявлять себя чаще. Демократы это используют для раздувания конкуренции, что вносит в нашу социальную жизнь много диссонанса, вовлекает людей в постоянную суету, не дающую им осознать истинные ценности своей жизни, что весьма выгодно для демократов с их мошеннической позицией и идеологией. Если посмотреть на демократию с исторических позиций, то легко обнаруживается её мошенническая суть во все времена и эпохи: будь это хоть рабовладельческая демократия или капиталистическая, призванная по сути к той же задаче. Но здесь и сейчас это посторонний проходной вопрос.
Самый же значимый для общества и самый сложный вид естественного отбора — это репутационный. Он основан на гораздо большем комплексе инстинктов, чем турнирный, и он определяет не только качество потомства, но и социальные отношения в стае или в сообществе людей. Возможно, такое соотнесение человеческого и животного типа сообществ может даже кого-то шокировать, но давайте всё же помнить непреложный философский тезис о природном единстве.
Очевидно, что в животной стае существует иерархия, и на самом деле по последним исследованиям она определяется отнюдь не агрессивными действиями. Да, гуманисты на протяжении весьма длительного времени врали о животной агрессивности в стае и о силовом доминировании одних особей над другими, прославляя ложные идеи так называемого чистого разума, но правда открылась, и она заключается в добровольном поддержании необходимого порядка в стаях с учётом сложного комплекса качеств: выносливость, охотничьи навыки, чувство опасности, способность координировать своё и чужое поведение и многого другого. Собственно говоря, в животных стаях работает репутация, которая должна работать и в человеческих сообществах, поскольку является природным механизмом регуляции взаимоотношений и должна быть нами унаследована от животного мира по праву происхождения. И, конечно, очевидно, что репутация определена именно инстинктами, уж коли она свойственна высшим млекопитающим в стаях, а далеко не только людям. И у людей тоже наблюдается именно неосознанная тяга к репутации, что тоже подтверждает тезис о её инстинктивной подоплёке. У нас ведь всегда есть непреодолимое желание что-то узнать о людях, окружающих нас, особенно, если это для нас актуально. Тем более, если эти люди хотят нами руководить. При подавленном в обществе механизме репутации в руководство выбиваются и выбираются люди, зачастую недостойные этого положения, особенно на демократических принципах. И в этой проблематике с точки зрения механизмов нам тоже необходимо разобраться.
Репутационный аспект безусловно самый важный аспект для человечества и самый рациональный, потому что задан самой природой и сам отрегулирует все взаимоотношения в обществе, если не будут создаваться намеренные помехи, поскольку он является одним из видов естественного отбора, а естественный отбор способен рационально компилировать огромное количество признаков, что не может человеческий разум. И когда умники берутся за проекты общества счастья — в итоге выходит беда. Но важно определить место и функции репутации в структуре сознания и общества, которые неразделимы. Это нам позволит следовать природе, а не противоречить ей по примеру демократов, фашистов, коммунистов, гуманистов, яхвенистов.
МЕСТО РЕПУТАЦИИ В СОЗНАНИИ И В ОБЩЕСТВЕ
Сознание – исключительно сложная система. Но в силу его другой черты – рациональности, его тоже можно описать рационально, а это описание рационально использовать. Вообще сознание состоит из множества уровней, подразделённых на три диапазона, в каждом из которых по девять уровней. Эти диапазоны изоморфны друг другу, что является одной из важнейших рациональных черт.
Третий диапазон сознания предназначен для регулирования общественных отношений, о которых мы в основном сейчас ведём речь. Первый диапазон, будучи рефлекторно-интуитивным, является сугубо индивидуальным; второй же, деятельностно-личностный, частично обращён к индивидуальной сфере, а частично — к общественной; третий же — общественный почти целиком, хотя основан на индивидуальном осознании каждой особи общества. Вот список всех трёх диапазонов, каждый из которых состоит из девяти уровней. Все диапазоны совершенно изоморфны друг другу по функциональной динамике, только действуют в разных масштабах времени и в разных масштабах реальности.
Он приведён, но его можно пропустить при чтении во имя простоты.
I. Инстинктивно-интуитивный диапазон (досоциальный)
1. Сигнальный
2. Безусловно-рефлекторный
3. Реактивный
4. Условно-рефлекторный
5. Действенный
6. СОЧЕТАТЕЛЬНО-РЕФЛЕКТОРНЫЙ!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!
7. Впечатленческий
8. Интуитивный
9. Представленческий
II. Деятельностно-личностный диапазон (индивидуально-социальный)
1. Представленческий
2. Ассоциативный
3. Поведенческий
4. Мотивационный
5. Деятельностный
6. СМЫСЛОВОЙ!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!
7. Ролевой
8. Ценностный
9. Личностный
III. Социальный общественный диапазон
1. Личностный
2. Симпатический
3. Семейно-Компанейский
4. Социальный
5. Коллективно-родовой
6. РЕПУТАЦИОННЫЙ!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!
7. Плямяобразующий
8. культурный
9. Этнический
Место репутации — это третий диапазон, и это уровень связей, как и все уровни под чётными номерами.
При всём своём высоком положении в архитектуре сознания репутационный уровень нуждается и инстинктивной поддержке, т.е. должен быть обеспечен весьма солидным комплексом инстинктов, как и всякая высокоуровневая функция сознания. Это доказуемо тем, что репутационный порядок характерен для волчьей стаи и наследуется. Он характерен вообще для высших млекопитающих, и, само собой, для стаи человеческой, т.е. для племени, даже если это племя носит современный характер и не выглядит таковым; и это места работы, учёбы, общины, команды и многие другие объединения, включая даже криминальные. И всё это объединяется в этнос путём формирования союза союзов. И эту устойчивость устройства гарантируют инстинкты социальной группы в сочетании с функциями второго и третьего диапазонов сознания, т.е. ещё и со смысловыми и репутационными.
Итак, репутация — третья связь третьего диапазона сознания. Эта связь формирует и поддерживает племена, даже если они таковыми не выглядят для современного человека, но ему всё равно никуда от них не деться, он состоит во многих сразу, формируя для каждого из них свою личность в своём сознании. И это инстинктивная функция, сопряжённая с общественной и смысловой.
С одной стороны, репутация — это очень мощный механизм общественного формирования и контроля через племена, а с другой — легко выводимый из строя. Репутация может исправно функционировать только в условиях обозримости, и никак иначе. Всё, что касается третьего диапазона, одновременно же касается и всех индивидуальных сознаний и единого общественного, носимого и передаваемого уже не нейронными связями, а всевозможными средствами социальной коммуникации. И важно, чтобы эти коммуникации не играли антисистемной или суррогатной роли, которая себя проявляет в условиях необозримости и заведомой антисистемности объединения, как, например, места заключения или места срочной воинской службы. Над проблемами этих двух примеров ещё предстоит крепко думать в плане их организационного аспекта. Крупные мегаполисы и вообще крупные необозримые сообщества антисистемны по причине своей необозримости. Основной тезис данной работы состоит в том, что общество, не подразделённое на чёткие племена, говоря условно, т.е. на обозримые сообщества, основанные на репутационных механизмах, называемые в современных реалиях клубами, общинами или прочими современными формами, не обладает стабильностью, общественной волей и саморегуляцией. Это потому, что всё прогрессивное и позитивное зиждется на механизме репутации.
По крайней мере, место и функция репутации, более менее, становятся ясными в общих чертах. Механизм непреодолимый и ничем не заменимый, это механизм отнюдь не рекомендательный, а строго обязательный к учёту и исполнению для нормального существования общества и его саморегуляции.
Четвёртая же связь этого диапазона — культурная. Она определяет собой построение этноса из племён посредством последовательного объединения в союзы и в союзы союзов. И это возможно только при действии репутации и между условными племенами и их союзами разной степени.