— Что, все? — поразился он, хотя, наступившая тишина должна была свидетельствовать о победе лучше ста тысяч слов. Нет, я думал, подобное физически невозможно, или, крайне трудно и опасно, а тут, за короткое время, и живые стоите передо мной…
Пошёл с нами, чтобы все изучить, присвистнул, увидев изуродованную клешню.
— Это какой же сидящей надо обладать, чтобы подобное сотворить, человеку точно не удалось никогда, - пробормотал главный.
— А для полутролля, вроде меня, пару пустяков, — я пожал плечами, — тут все дело, чтобы осколками не посекло, когда снаряды в цель попадают и раскалываются. Нам, в этом отношении, повезло.
— А вот если бы этот Умник дружил с чарами, — ученик мага поднял указательный палец вверх, — он бы установил в свои механизмы энергетические кристаллы, способные заменить мельницы, и мы провозились кратно больше, если вообще справились, а наложить заклятье псевдожизни, и вообще шансов на победу практически не осталось, пришлось Шар звать на выручку.
— Вы такое умеете? — уточнил толстяк.
— Я же начинающий волшебник, — мой приятель смутился, — пока больше по части теории и простых заклятий. В общем, ваши штуки рассчитаны больше на то, что обычному человеку средней комплекции их не повредить. Потому они и не сработают. И близко не походят на невидимую мишень или сверхскользкий столб. У вас, прежде, разве не было зачарованных приспособлений для испытаний, или хоть глубокого преглубокого пруда с хрустальным шаром на дне?
— У нас имелся хищный трёхголовый тигр, — собеседник смутился, — но его одолел Умник с помощью какой-то штучки, шо-ке-ра, привязанного к копью. Осмеял наши потуги. Но, кажется уже в районе второй крепости, проиграл, лишился обеих рук, и остался в качестве нового главы крепости, снабдил техникой всех. Ещё при нем была девочка, годовалая, не знаю, откуда взял, но зовёт дочкой. Может даже так оно и есть, потому как оказалась куда умнее родителя. Такое собирает, что у нас волосы дыбом. Потому, Умница. Эти не её механизмы, сочли милосердным не ставить сразу нечто смертоносное.
— Трехголовый тигр, для нас, пожалуй, оказался серьезной проблемой, — я почесал затылок, — тем более, наверняка, убивать нельзя. Провозились дольше, получили не ало ран и царапин. Крупная была зверушка?
— С лося примерно, — кивнул толстяк, — и сейчас никуда не делся, просто в отдельном вольере держим.
— А нельзя нам того, попытаться ним сразиться? — спросил я.
— Вы же и так победили, вроде, — удивился главный.
— Во-первых, опыт, очень важен, — я поковырял носком сапога землю, — во-вторых, испытания обязаны быть сложными, а то не признают результатов в конце. Чего бы там ваш Умник не думал, пока очень слабо. Не наш уровень. Плюс, я вообще никогда тигров не видел, тем более, с тремя головами.
— Ты чего делаешь? — Эрл постучал пальцем по лбу.
— Перед Игуль выделываюсь, разумеется, — я пожал плечами, — она же смотрит. Её герой обязан совершать великие подвиги, в честь любимой, чтобы все вокруг восхищались. Первое же поручение больше походило на банальный вандализм. Плюс, Умнику, наверняка, все донесут. Он и из-за поломки-то рассвирепеет, а узнав, как я отозвался об изобретениях, и затребовал иного поручения, вообще разума лишиться. А взбешённый враг, теряет способность здраво мыслить, делает ошибки и проигрывает. А ещё натравливает свои самые опасные изобретения, делая нашу работу трудной и интересной.
— Но, вы конечно понимаете, что заменив испытание и проиграв, вынуждены будете остаться здесь навсегда? — уточнил толстяк.
— Ну, тоже неплохо, отец сможет навещать, периодически, — я подмигнул, — идемте, посмотрим на ваше чудовище.
Надо сказать, что тварь изрядно разочаровала, во-первых, прошло шестнадцать лет, а значит, монстр из молодого, сильного и агрессивного подростка превратился в пожилого степенного зверя. И то, что его ни на кого не натравливали, не могло не сказаться на характере, сделав куда миролюбивее. А я ещё надумал применить надёжную и всем известную тактику, вытащил из сумки дорожной огромный кусок мяса, пожертвовал запасами, и кинул гиганту. Тот на ходу поймал, с громким урчанием разорвал на куски, тремя пастями, а потом, кинулся благодарить. Поднялся на задние лапы, передние мне на плечи положил, заставив сделать шаг назад, а после принялся лицо вылизывать. Я зверюгу обхватил, принялся за ухом крайней головы чесать. Монстр заурчал, потом немного провозились, изображая борьбу, пришлось долго гладить, а тварюшка то затылок подставит, то подбородок, довольная невероятно, расстались добрыми друзьями.
— Это, — толстяк кашлянул, — у меня даже слов нет. И те, кто ухаживают за чудовищами, себе таких вольностей позволить не могут.
— Так они, наверное, полосатика бояться, а мы с ним, почти равны в силе, — я пожал плечами, — к тому же, дедушка старый, ему сейчас важнее ласка, чем статус. Если чужак кормит, не испытывает злых чувств или страха, чего бы с ним и не подружиться? Но, сами не рискуйте, черт его знает, как отреагирует. Не желаю быть причиной чьей-то гибели или страданий.
— Ладно, поболтаем о втором испытании, — собеседник откашлялся, — вам механизм или прежнее попробуете, что до Умника было?
— Зачем чего-то игнорировать, — я покачал головой, — давайте попробуем. Впечатляет механизмы, замечательно. Нет, переиграем. В конце концов, моя задача вовсе не поставить под сомнение надежность последних достижений науки и техники, а победить и чтобы все признали выигрыше достойным, понимаете, о чем речь веду?
— В общем, второе задание несколько сложнее, — собеседник смутился, — новое устройство разрезает все, что в него попадает, с помощью четырёх заточенных по периметру круглых пластин. Умник зовёт фре-за-ми. Один из вас под них ложится, а второй должен правильно повернуть рычаги, чтобы остановить процесс вовремя. Стыдно вам такое предлагать, однако.
— Ну, сейчас как раз очередь моего товарища испытание проходить, — я вздохнул, — значит, мне под острия ложиться. Передайте леди Шар, что я любил её больше жизни.
— Вот ведь хитрец, сам, понимаешь, с большим котом обнимался, а меня вон в какое положение ставишь, — соратник надулся, — если не выиграем, меня же совесть мучить будет, целых пять минут, пока не придёт Шар и не раскроит голову за то, что её воздыхателя не спас.
— Вот и постарайся сделать все как надо, — я похлопал ученика мага по спине, — ради общего блага. Тем более, эти все рычаги, тут мозги требуются, чтобы понять, чего там и в какую сторону дергать. Я, в лучшем случае, смогу лишь все раскурочить, превратить в груду искореженного железа и остановить механизм. Однако, не факт, что такое примут. И вот улёгся я на деревянный настил, который поплыл вперёд, в чёрную коробку, в жерле которой вращались эти самые фре-зы. Рядом располагались рычаги, и Эрл принялся их дергать. Мягко говоря, неприятные ощущения, а ещё специально не привязали, испытывают на храбрость, мол, вдруг вскочишь и убежишь? Рядом, конечно, арбалетчик стоит, готовый, чуть что, истыкать стрелочками и заставить обратно лечь, хоть бы и полутрупом, однако, репутацию все одно потеряешь. Мое лицо заливал пот, дрожащим голосом напевал какую-то песенку, пока приятель не велел заткнуться, типа раздражаешь. Он судорожно пробовал вариант за вариантом, но, ничего и не думало работать, пока не первые острия не полоснули меня по голове, и не брызнула кровь, просто чего-то там дернул, рычаг вытащился, и стальные штуки замерли. Не знаю, так ли все как задумывалось, но удивительно вовремя. Воины кинулись ко мне, перевязывать.
— Ну, и выдержка, — толстяк покачал головой, — я бы сто раз с испугу обделался, и сбежал прежде, чем тронули, а ты даже не дернулся ни разу!
— Прости - прости - прости, — спутник швырнул рычаг на землю, — кто бы мог подумать, что оно именно так работает?
— Ничего, главное, все живы, — отмахнулся я, — но, чтобы, на будущее, соображал быстрее... так, чисто чтобы знать, интересно же, а какое у вас было старое поручение?
— Мы, по части оригинальности, не очень, — собеседник почесал затылок, — надо было выжить в бою с гигантской курицей. Она склевывает все подряд, без разбору, чего похоже на съестное. Умник её тоже победил, как и тигра, даже быстрее, ткнул по лапе, да конец.
— Вот, отличный вариант, — я потёр руки, — Эрл такое обожает.
— Но, она меня проглотит! — ужаснулся приятель.
— А ты ей не позволь этого, — я подмигнул, — ты уже у нас великий маг и чародей, вот и докажи своё право так зваться.
— Я тебя убью, — спутник погрозил кулаком.
— Уже едва не сделал это, — я зевнул, — зато, в случае удачи, сможешь всем говорить, что одолел чудовище куда более опасное, чем досталось полутроллю.
— А если проиграю? — уточнил друг.
— Отомщу за тебя и накормлю всех обитателей крепости курятиной, — я облизнулся, — заодно, павшего храбреца помянем добрым словом.
— Тебя я ненавижу! — ученик мага стукнул меня кулаком по ноге. — И обязательно отомщу, не сомневайся.
Что мог маленький и щуплый человечек сделать огромной курице? Разумеется, лишь применить свои чары. Эрл опять создал десятки собственных двойников. Монстр принялся их склевывать, вернее, пытался, все, более удивляясь, почему клюв, каждый раз, в землю долбит, а вкуса никакого вообще, не говоря уже о чувстве насыщения.
Поскольку мозгов у птицы не имелось вовсе, даже капельки, она продолжала свои действия, пока окончательно не притомилась. И тут отрок видения убрал и встал перед ней, уперев руки в бока. Курочка снова попробовала схватить угощение, только жертва метнула ей в глотку какой-то мешочек, который ещё и раскрылся. Несчастная закашлялась, а потом ещё и вкус пришёл, наконец, обожгло глотку. Магу ведь не сложно переместиться в любую точку мира и раздобыть все, что угодно, включая и неизвестные обычным смертным приправы. Потому учитель ученику в дорогу много чего дал, включая порошок из неких плодов, который улучшал вкус пищи, но будучи просто принятым, начинал жечь горло, вызывая невероятную жажду и слёзы из глаз. Монстр, не понимая, что с ним происходит, заметался по клетке, истошно, орясины как ненормальная, потом добрался до поилки, осушил её и рухнул рядом, вывалив язык наружу и закатив глаза. Победитель к птице приблизился, ногу на её коготь на лапе поставил и принял гордый вид.
— Будешь знать, как нападать на великого воина и героя, — Эрл надул щеки.
Курица приподняла голову, застонала и обмякла, видимо упала в обморок или уснула.
Глава крепости разразился долгими и громкими аплодисментами.
— В этот раз, механизм оказался куда опаснее, — вынужден был признать я, — но, для тех, у кого нет при себе шо-ке-ра, курица враг куда более серьезный. Чего там у вас дальше приготовлено?
— Ну, вы уж прямо спешите нас покинуть, — толстяк вздохнул.
— У меня там невеста снаружи, — напомнил я, — а красивых женщин надолго одних оставлять нельзя. Обязательно кто-нибудь попытается похитить. Или заскучает, а леди такого к себе отношения не прощают вовсе. В общем, показывайте и раскатывайте.
— Умник установил человекоподобную фигуру, которая постоянно вращается, по периметру её тела расположены острые мечи, к себе же прижимает хрустальную пирамидную, но держит слабо, при любом сотрясении способна упасть и разбиться. Надо, предмет взять и не попасть под удар одного из клинков. Вращает водяная мельница, но вся система под землей и в стальной коробке, не подберёшь, — пояснил собеседник, — я даже не представляю, как к такому заданию подступиться?
— А я не понимаю в чем сложность вообще, — я зевнул, — столько трудовую чтобы придумать некую чушь. У вас смола есть в запасе?
— Ну, при штурме крепости ее защищать надо, в том числе и поливая смолой врагов,— кивнул толстяк, не до конца осознавая, в чем моя мысль.
Я же попросил ещё и кисть, какой художники пользуются. Привязал к рукоятке веревку, натянул рукавицы, чтобы руки не пришлось отмывать после, макнул в слегка разогретую смолу, не жалеючи, метнул, попал в пирамиду, тут же канат назад рванул и поймал вещицу. Да, испачкалась, но о том, чтобы не делать этого, разговору не было.
— Вот это да, — только и произнес главный, — это надо же, сложнейшая вещь, жуткие лезвия, а простейшее приспособление помогло справиться в два счета.
— Это говорит о том, что ваш Умник, гений по части изобретения необычных штук, а вот придумать толкового испытания не в состоянии, от слова «совсем», — я сплюнул, — чего у вас было до него?
— Гигантская змея, — пояснил толстяк, — и рассказывать не надо, до какой степени подобные существа опасны. Наша, правда, не ядовита, зато удушить, способна, даже быка.
— Может, не стоит так рисковать? — спросил у меня друг. — Да никто и не осудит, фактически, даже не три, а пять заданий выполнены, вдвое больше от положенного. Согласен, они проще, но ведь и мы должны были раньше за это дело взяться.
— А как насчёт меня? — не согласился я. — Да и леди Шар потом заклюёт, будет говорить, что струсил. И вообще, экая невидаль, змея. Уверен, в будущем, нас ждут враги кратно опаснее. Единственно, топор вообще бесполезен. Господа, не одолжите мне копье или хоть длинный кол?
Оружие мне дать не могли никак, при всей симпатии и уважении. Но разрешили взять, чего сам найду. Длинная и толстая палка сыскалась, кончик обрубил, чтобы вышло острие, да в клетку к твари отправился. Монстр обрадовался несказанно, поднялся, шипя, видать, двуногими давно не угощали. Молниеносный бросок, только я несколько раньше пригнулся, и чудовище в прутья стальное врезалось, разозлилось жутко, нависло, пасть открыта. Опять кинулось, а я навстречу, прыжок и палку свою в небо как вогнал, вложив всю свою силу. Тварь заголосила, махнула, пришлось в воздухе кувыркнуться, ступнями в решетку ударился, распрямил задние конечности, посылая себя вперёд, отскочил, как ядро от стенки и обратно, плечом в голову врагини врезался. Теперь вниз, приземлился удачно. А слегка оглашённая ползучница попыталась напасть, однако, никак не удавалось попасть в цель, раз за разом головой билась, и кольцами обвить или хвостом ударить не выходило. Ещё и пасть не закрывалась из-за палки, и вытащить никак. Наконец, выбившись из сил, упала, тяжело дыша. Малоподвижный образ жизни и сытая жизнь не способствуют хорошей форме. Я рискнул подобраться, поближе готовясь отскочить в любой момент. Чудовище резко рвануло вперёд, я первым нону поднял, попал в древко своего импровизированного копья, которое вонзилось ещё глубже. Змея окончательно обезумела от боли, забилась. Чтобы не попасть ни под чего, я белкой взлетел по прутьям, даже не представлял, что такое умею в принципе. А тварь билась в агонии, достаточно долго, и снова затихла. Притаилась или скончалась? Съехал вниз, начал подбираться, повторный рывок, я повторил трюк с ударом, полагаю, острие дошло до мозгу, глаза чешуйчатой закатились и умерла. А на меня такая усталость навалилась, еле наружу выбрался.
— Знаете, будь моя воля, я бы вам прямо сейчас часть Жезла выдал, а то и весь,— Заявил главный и мне руку с чувством пожал, — ничего грандиознее этой схватки, я не видал никогда! Вот вам деревянная пластина, с символом, знак победы. Носите, заслужили.
Игуль встречала снаружи, меня обняла и расцеловала, а после исцелила раны, а Эрла по плечу похлопала и похвалила от души. Теперь предстояло спешить дальше, гадая, чего ещё такого мог выдумать таинственный изобретатель?