Нож был брошен прямо на месте преступления — поперек одноразовой пластиковой тарелки. Он влажно поблескивал остро пахнущими потеками на лезвии, мозолил глаза круглой семечкой, прилипшей к рукоятке.
— Что и требовалось доказать, — воздев палец, громко сказала Алла.
Тихая Марьяна придерживала жалюзи, чтобы они не сомкнулись над уликой.
— Нечего тут доказывать, — фыркнула Верочка. — Этот нож Игорь Петрович вообще-то для бухгалтерии из дома принес, когда мы пожаловались, что все ножи в столовой кривые и тупые. Он сказал, этот специальный, для охотников, точить не придется чуть ли не год. С тех пор вечно ходим и ищем его по всему офису. Где только не находили, всегда грязный. Вот кто эта свинья, не понимаю?
— Да Юрич, — отрезала Люля, которая была на самом деле Юлей, но так ее никто не называл. — Больше некому. Он раньше всех приходит и делать ему нечего, пока директора нет, вот и гоняет чаи. С лимоном и сахаром.
— Но чашку-то свою моет, — начала заводиться Клелия Львовна, которая тоже хотела кофе с лимоном, но нарезать фрукт было теперь нечем. — А нож до раковины донести рука отсохнет? Особенно если сам изгадил?
Люля закатила глаза, но дверь открылась, объект подозрений в виде грушевидного водительского тела не первой молодости протиснулся в кухню с гигантской чашкой в руке.
— Привет, девчонки, — бодро сказало тело. — Ух, все ранние пташки собрались, щебечут! Как житуха-молодуха?
Ранние пташки развернулись к нему клювами.
— Да вот думаем, кто у нас такой аккуратный, что нож в лимоне бросает на окне, — отчеканила Алла. — И не моет за собой.
Юрич не смутился.
— Подумаешь, преступление! — хохотнул он. — Вас здесь вон сколько женщин, взяли бы да сами помыли!
Алла подобралась и по-кошачьи сузила глаза.
— А борща не надо? — злобно спросила она. — Или за пивом сбегать?
Юрич удивленно посмотрел на нее.
— Постирать? — ядовито поддакнула Люля. — За махоркой в лавку метнуться?
— Полы помыть? — железным голосом вставила свои пять копеек Клелия Львовна. — Сергей Юрьевич, шутки-шутками, мы вас последний раз предупреждаем — соблюдайте корпоративную этику. Никто здесь за вас не будет посуду мыть и засохшие ножи отскребать. Если использовали офисный инвентарь, будьте любезны, приведите его в соответствующий первоначальному вид. Чтобы коллеги тоже могли пользоваться.
— Да, — веско поддержала начальство Верочка.
— Ой, подумаешь, забыл один раз, — не желая сдаваться разъяренному птичнику, огрызнулся Юрич. — Делов-то три копейки.
— Не один раз, — повысила голос до прокурорских интонаций Алла. — Вы с лета так делаете, я заметила. Как собственник нож принес, так и начали его хватать, потому что он единственный, который режет. Остальные вон — валяются третий год тупые и щербатые. Все пять штук. А заточить некому, мужиков-то в офисе нет, одни менеджеры.
— Женщин тоже нет, раз помыть некому, — съязвил Юрич, отступая к двери, чтобы не уронить мужское достоинство. — А были бы — может и мужики нашлись бы. Тут, барышни, за что боролись, как говорится.
Алла решительно развернулась к окну, чтобы всучить ему тарелку с ножом, но подоконник был пуст.
— Марьяна! — гаркнула она исчезающей в дверях спине. — Куда потащила? Верни на место, пусть глаза мозолит хоть до нового года! Вот клуня! Одно слово — новенькая.
Она прожгла виновника огненным взглядом, но Юрич развел руками и обрадовано выскочил за дверь, не забыв ее прихлопнуть. Глуша дальнейшие разговоры, на кухне взвыла кофеварка.
Чашка в его руке была пуста, лезть назад было себе дороже, поэтому потоптавшись, Юрич направился к туалету. Раковина в предбаннике была общей, а дальше туалет уже разделялся на «м» и «ж». Марьяна уже вымыла злополучный нож и теперь вытирала его комком салфеток из диспенсера.
Юрич рукой пригладил редкие волосы.
— Раскудахтались, — шутливо сказал он, раздумывая над тем, не захватит ли она его чашку на кухню, если он ее сполоснет. — А ты молодец. Мужчины все замечают, даже если не говорят. И делают выводы. Только с куриц наших пример не бери, они все либо разведенные, либо вообще без мужиков, от этого у них и характер портится и ножи.
— Ножи не от этого, — засмеялась Марьяна.
— А от чего? — Юрич подмигнул ее отражению. — От яда?
— Конкретно этот — влаги не любит. Тут стоит клеймо ХВ5, хром-вольфрамовая сталь, "алмазка". Она твердая, заточку хорошо держит, но от воды коррозируется. Если уж намочил, сразу вытереть нужно, а они стоят и галдят. Жалко же?
— Жалко, — машинально пробормотал Юрич, не очень понимая, с чем соглашается.
Марьяна кивнула, смяла и выбросила мокрые салфетки в ведро, за плечи передвинула его в сторону от двери и вышла в коридор.