Продолжение. Начало: http://proza.ru/2022/03/09/1494
Весна 1976 года, я работал над дипломным проектом. Тут, с подачи супруги Зураба Константиновича, они с моей мамой решили нас познакомить. Как бы «пристроить меня под крыло».
Закончилось всё утренней встречей у него дома. На тот момент он ещё понятия не имел, зачем ему вообще могут понадобиться дизайнеры, я же, молодой и амбициозный дипломник, идущий на красный диплом, совершенно не представлял безымянного будущего.
Мы позавтракали сидя за одним столом, Зураб Константинович уронил на брюки пельмень и пошел переодеваться, а я отправился восвояси.
Это было так давно, целую жизнь назад, и тот завтрак в памяти дяди Зураба вряд ли зафиксировался. На том и разошлись.
Чуть позже, когда шел вопрос на кафедре о распределении, я закинул «пробный камень», что, может пойду работать к Зурабу Церетели, и получил ожидаемую реакцию, мол, к какому Церетели? Это что, организация такая, не слышали…
Вот так. А была большая вероятность, что моя творческая жизнь сложилась бы иначе, жил бы я сейчас где-нибудь в Москве…
Почему я тогда не проявил активности? Надеюсь, вы это поймёте.
В настоящее время в Москве существует одна известная дизайнерская студия, возглавляемая человеком называемым за глаза «Сами знаете кто». По множеству вопросов я с ним не согласен, но у него есть одно хорошее качество, он понимает, что для очень и очень многих его сотрудников его студия – это «кузница кадров». И рано или поздно, набравшись опыта, они уйдут в свою собственную творческую жизнь. И понимает, что иначе личностный рост, а соответственно и качественный рост студии обречён на деградацию. Но и это не всё, каждая работа студии, помимо названия студии-разработчика, сопровождается полным списком авторов, принявших участие в данной разработке с указанием роли каждого. Это как в конце голливудского фильма, ещё пять минут идут титры, где никто не забыт, ничто не забыто, вплоть до последнего дворника.
Помню, в 1978-м году работая над темами по заданию «Минэлектротехпрома», мне пришлось несколько раз летать в командировки в славный город Запорожье.
В тот раз мы там были с Геннадием Ройтихом, и в конце встречи со знакомыми местными художниками кто-то из них, десять раз извинившись, спросил можно ли задать некорректный вопрос… и получив разрешение, поинтересовался, мол у нас, в среде художников, говорят, что Церетели покупает эскизы… правда ли это?
Мы с Геной расхохотались, но видя совершенно растерянные лица, в полном непонимании того, что они сказали такого смешного, мы им ответили, что ОН не эскизы покупает, а художников, чем погрузили их вообще в полнейшее недоумение.
Понятно, что тот объём работы, которая «выдаётся на гора» под авторством Зураба Церетели, никак не может быть сделан одним человеком. И это касается не только чисто технической стороны вопроса, а, безусловно, и творческой. Как в больнице одни офицеры, то есть врачи, не смогут поддерживать её работу без армии рядового, младшего медперсонала и дополнительного вспомогательного состава, так и тут. То есть, мы тут имеем дело с, условно назовём его так, «комбинатом монументального искусства Зураба Церетели». Думается, адресуй своё творчество под эту марку, батоно Зураб ничего бы не потерял. Сделанное всё равно несло бы печать его авторства, но отношение народа к нему стало бы несколько иным.
А подбирать специалистов Зураб Константинович умеет. В советское время он просто наносил визит директору какого-нибудь завода, и просил показать ему, к примеру, лучшего их сварщика. Поговорив с ним, предлагал зарплату существенно превышающую ту, которую тот получал на заводе и всё! А директор… а что директор? Церетели умеет быть благодарным!
Правда, случались осечки. Как-то строил он некий комплекс на холме по оси проспекта Дружбы (не знаю, как сейчас, а тогда он назывался именно так). Композиция представляла из себя три стелы, расположенные под углом в 120 градусов друг к другу, а наверху между ними висел на тросах, представляющий нашу Землю, чуть сплюснутый шар. Каждая стела заканчивалась тремя широкими лучами, напоминавшими куриную лапу. В целом, довольно интересная композиция. Её фотография на фоне заката помещена на суперобложке одного из альбомов Зураба Константиновича.
Ещё когда эта конструкция строилась, на тбилисском телевидении прошел репортаж об этом событии. Там присутствовал сам автор, рабочие, монтировавшие конструкцию, и инженер, ответственный за конструктивную часть монумента. Когда дали ему слово, то он сказал: Батоно Зура (в грузинском, обращение на ты и по имени не считается фамильярным, тем более, когда имени предшествует традиционное обращение «батоно», то есть, господин), вы создали очень плохую работу… Камеру перевели на посеревшее лицо Церетели, а инженер продолжил: В техническом плане очень сложную конструкцию. На этом инцидент был исчерпан. Вряд ли его стоило вспоминать, если бы это сооружение, не простояв и года, не было разрушено нередким для Тбилиси сезонным сильным ветром.
Потом эта тема, уже в несколько изменённом виде, была повторена в другом месте, там стоят по кругу не три отдельные, а уже пять пар таких «лапок», правда, размером поменьше
Слышал, что Зурабу Константиновичу принадлежат какие-то рекорды в книге Гиннесса, но там нет рекорда по числу уничтоженных его работ.
Помимо этого комплекса, только в Тбилиси их несколько. Давно нет той карты Грузии у метро Руставели, снесли здание тбилисского филиала студии «Мелодия», украшенное снаружи одной из первых его работ – композицией из музыкальных инструментов и располагавшей двумя оркестровыми залами с уникальной акустикой и оборудованием для записи…
Это только то, что я знаю в одном Тбилиси, а в мире…
Продолжение: http://proza.ru/2022/03/18/982
23 февраля 2022 г.