Предыдущая глава:http://proza.ru/2022/03/12/1554
Дед Прокоп появился в Михайловке лет тридцать назад. Поговаривали, что он откуда-то то ли с Кубани, то ли с Украины. Кто-то, по большому секрету, рассказывал, что Прокоп сидел в тюрьме, а освободившись и решив затеряться в медвежьем углу, приехал сначала на станцию, а потом пришел по проселочной дороге в Михайловку. Тут он познакомился с местными мужичками, проставился водкой, и стал расспрашивать, есть ли среди местных бабенок такая, к которой можно прибиться. Ему подсказали, куда пойти. И уже вечером того же дня Прокоп "подженился" на смирной некрасивой Катерине.
Сначала жили просто так, а через полгода сыграли свадьбу. Многие бабы завидовали Катерине. Прокопу тогда было лет сорок, он был еще вполне крепким и бравым. К тому же, оказался большим мастером рассказывать похабные и очень смешные анекдоты.
Да и к бабенкам был внимателен и ласков не по-здешнему. То одну прижмет, то другую ущипнет. И все со смешками да с побасенками.
Катерина мужу ни в чем не перечила, на его шашни с другими бабами закрывала глаза, считая, что ей повезло. Оно, может, и так. После смерти матери жила она в избе одна. Была Катерина некрасивой до того, что мужики обходили ее стороной. Рыжая да веснушчатая, к тому же высокая и худющая, никому она была не мила. А тут Прокоп нарисовался будто сказочный принц. Служила Катерина мужу истово. Одно плохо - детей им Бог не дал.
Жили они вполне крепко, даже зажиточно. Прокоп развел пчел, качал мед и продавал его потихоньку местным жителям. Время от времени он выезжал на рынок в ближайший райцентр и возвращался оттуда довольный, привозя домой разные причуды: то пару ковров на стены, то радиолу с пластинками, то кресло. К тому же, в отличие от других мужиков, пил он умеренно и до беспамятства никогда не напивался.
Работал Прокоп скотником. Однажды он был пойман на воровстве. Кто-то из местных обнаружил, что ушлый Прокоп таскает по ночам корм себе домой мешками. Тогда директор совхоза вызвал его "на ковер" и, сурово отчитав, объявил:
- Еще раз украдешь - вылетишь с работы с "волчьим билетом"!
Прокоп повинился, обещал больше на работе не красть. И, надо заметить, слово свое сдержал.
Со временем он пообтерся, попривык к деревенской жизни и стал похож на обычного мужика: телогрейка, потертая шапка-ушанка, засаленные штаны. Одно его отличало - улыбочка во весь рот да вставные металлические зубы, которые поблескивали, когда он разговаривал или смеялся.
Жену свою Прокоп Богданыч держал в строгости, требуя от нее беспрекословного подчинения. Уйти из дому, чтобы посплетничать с подружками, ей не разрешалось. И к себе приводить гостей тоже возбранялось. Целыми днями Катерина хлопотала по хозяйству: мыла, чистила, стирала. А в свободное время вышивала подзоры, наволочки и занавески.
Но такая жизнь ей нравилась. Изредка, когда Прокоп брал ее с собой на свадьбу или еще на какое-то важное мероприятие, она надевала свою лучшую одежду. Оказалось, что у нее и шуба есть меховая, и дорогая шаль, и шерстяное платье.
Бабенки не раз пытались к ней напроситься в дом, когда Прокоп уезжал по делам, но Катерина никого не пускала:
- Сам не велел, - всегда говорила она.
Разговаривать с товарками ей можно было только через забор.
На Пасху Прокоп вместе с женой ездил в церковь в соседнее село. Уезжали рано утром, а возвращались ближе к вечеру. В таких случаях дом запирался, даже ставни на окнах закрывались.
Долго сельчане терялись в догадках и обсуждали, что там такое скрывает пришлый куркуль. Но однажды случилось, что молния попала в крышу его дома и пережгла провода. Пришлось Прокопу идти на поклон к местному электрику Михалычу. Тот все починил, свет наладил. А потом долго деревня обсуждала то, что поведал Михалыч.
Оказалось, что у Прокопа чуть ли не дворец. Все намыто-начищено-накрашено. Кругом салфеточки белоснежные, накрахмаленные да с вышивкой. Но главное - в углу целый иконостас. А иконы, видно, старинные, дорогие. Где Прокоп их взял никто не знал. Кто говорил - украл, кто считал - купил. Разговоров было много. Однако, жизнь идет. Поговорили, косточки добела промыли, да и стали жить дальше.
Мало у кого в деревне был свой мотоцикл. Иметь мотоцикл могли только самые зажиточные селяне. У Прокопа был. Ездил он на нем только по своим делам, никого подвозить не соглашался. Одно слово - куркуль.
***
Сегодня Прокоп ездил по деревне и принимал заказы на мед. Продавал он его недорого, но только за наличные. Потому и купить его мед мог не всякий.
Калинины обычно меда брали много. Банок пять, да трехлитровых. И себе, и дочери в подарок. Но в этом году, как случилось несчастье со Степаном Егоровичем, денег в семье поубавилось, жить стали куда скромнее. Правда, сын их, Андрей, недавно из Армии вернулся. Прокоп надеялся, что со временем парень поднимется, и семья снова станет зажиточной. А тогда и медок будет кстати.
Приехав ко двору Калининых, Прокоп посигналил. Из дому вышла хозяйка.
- Галина, мед-то брать будете? - спросил дед, улыбаясь во весь рот.
- Да, возьмем банки две.
- Что так мало?
- Да ведь, Прокоп Богданыч, денег-то нынче у нас не густо.
- А Андрюшка-то, что, мало чтоль зарабатывает?
- Хоть и немало, слава Богу, но ему ведь и самому на себя сколько надо. Молодой парень, сам понимаешь.
- Ну, да, ну да, - согласился Прокоп. - Он у вас жениться чтоль собрался?
- Да, вроде, нет пока, - сразу напряглась Галина.
- Так ведь вся деревня судачит про него и про учительку. Ты разве не слыхала?
- Нет.
- Ну, дак скоро сноху тебе в дом приведет. Помощь тебе, Галина, будет. Радуйся.
- Ты про кого говоришь-то, Прокоп?
- Дак про Андрюшку твоего. Он все ездит и ездит к учительке. Люди их видели. То на крыльце сидят, обжимаются, то на лавке у дома. Он ее и укрывает, и цалует. Быть свадьбе, Галина. Неужели же он не говорил ничего?
- Нет, пока не говорил. Да кто же она?
- Она в школе детишек учит. Живет у Гани, на том конце деревни. Вот он, Андрюшка-то твой, к ней и наладился. Правда, днем они, вроде как незнакомые, друг к дружке не подходят.
Тут раз зашел я в сельпо. Там очередь была. Бабы за хлебом стояли. Пришла эта учителька, Аня, да и встала в очередь. А я перед ней стоял. И вот, гляжу, через малое время Андрюшка твой с дружком входят и тоже в очередь становятся. Он к ней не подошел. И она тоже сделала вид, что его не знает. Только, гляжу, затрепетала вся, застеснялась. Как очередь ее дошла, Клавдея, продавщица, ее спрашивает, чего, мол, тебе. А девка стоит и молчит. До того растерялась, забыла, сердечная, зачем пришла.
Клавка-то ей давай конфеты предлагать. Она, милушка, стоит ни жива ни мертва, только головой кивает. Ну, купила конфет и из магазина бегом. А народ давай Андрюху донимать: когда, мол, на свадьбу пригласишь, - докладывал дед Прокоп, весело поблескивая металлическими зубами. - А ты, значит, мать, и не знаешь ничего?
- Прокоп, я совсем закрутилась. И по хозяйству дел полно, и мужа надо обихаживать. Некогда мне сплетни собирать.
- Ну-ну...Ладно, коли так. Поеду я, - сказал Прокоп, нажимая на стартер.
Продолжение:http://proza.ru/2022/03/15/1365