- Привет Бабуля! Какая погода у вас в Москве?
Ещё начало марта, и у нас, в Одессе, уже совсем весна.
- …
- Нет, бабуля, у нас всё нормально. Когда сирена и стреляют, мы прячемся в подвале. Мама иногда меня одну туда отправляет, а сама остаётся в квартире с дедушкой.
- …
- Дед без изменений, так и лежит. Ни лучше, ни хуже. Кожа да кости. Только ноет, что не во время его парализовало.
- …
- В школу я хожу. Все пятые классы объединили в один. Много детей уехали. А Мишку Галпелина, моего одноклассника и ещё, некотрых еврейских детей, родители одних отправили в Германию через Синагогу. Немцы их взяли, как беженцев.
- …
- Нет, уроки не все теперь есть у нас. Некоторые учителя уехали. А Марию Ивановну, учительницу по зоологии, убило ракетой. У нас каждый день один урок проводит психолог. Прикольно очень она говорит. Она думает, что мы сойдём с ума. А мы, бабуля, совсем и не сумасшедшие.
- …
- Еда есть. Мы ездим за продуктами на «Привоз». На рынке много чего есть, но дорого. А Тишка совсем перестал лаять и прячется под кровать, когда стреляют. Собаку мне очень жалко. Он же не виноват. Неизвестно, какая у него жизнь дальше будет.
- …
- Ну, разговоры на Привозе разные. Народ ходит мрачный. Говорят в основном о том, что кто-то уехал, а кого-то убило. Но любой разговор заканчивается теперь у нас в Одессе одним словом – ЗАЧЕМ?
- …
- Нет, Бабуленька, к тебе я, наверно, не приеду теперь.
Мы бы уехали сейчас в Польшу или Молдавию, они принимают беженцев, но мама не может оставить деда Колю. Она хочет меня одну отправить, но я отказываюсь. Может Боженька услышит нас, и мы останемся живы.
Ой, опять тревога, мама меня гонит в подвал. Бабуля, не плачь и береги себя. Я тебя очень люблю.
Напишу ещё, когда стрелять перестанут.
На фото дневник 11-летней школьницы Тани Савичевой, который стал одним из самых страшных свидетельств ужасов войны.