— Как ты можешь? Ты до сих пор не знаешь, что такое хайп, спойлер, инфлюэнсер, крауфандинг, эджайл, хештег?! — стыдила Маша коллегу по работе, — надо не то что идти в ногу со временем, а бежать впереди него!
— По созвучию слово «хештег» мне больше напоминает «слышь, ты» — безынициативно отвечала Снежана. — Если бы я знала английский, то, наверное, понимала бы смысл этих новоиспеченных словечек. Мне больше нравится мой родной язык — русский, а не искусственно убитый русский. Я с удовольствием пересматриваю советские фильмы, в которых звучит великий, могучий, правдивый и свободный русский язык, кстати, цитирую тебе Тургенева.
— Ты смотришь старые советские фильмы? — спрашивала Маша, удивлённо выкатывая глаза и неодобрительно качая головой из стороны в сторону как китайский болванчик.
— Да, смотрю. В них есть чему поучиться, такое ощущение, что люди были когда-то намного добрее, отзывчивее, душевней. А сейчас каждый норовит ударить больнее, сказать, написать, добить и поглумиться. Если ты ещё не поднял бабла или, по крайней мере, не придумал, как поднять бабла, то ты не в теме, — выговорила Снежана на одном дыхании и тяжело вздохнула. Девушка действительно с удовольствием смотрела старые киноленты, в которых не только есть душа, а ещё присутствуют глубокие идеи, поиск ответов на вечные вопросы человеческого бытия. Она совсем не хотела проникаться всеобщей злостью и ненавистью друг к другу.
— Ну и мозги у тебя! Умеешь красиво и грамотно задвигать по теме. Тебе бы блог свой создать.
— Это не для меня. Точнее, и без меня есть, кому этим заниматься.
Девушка боялась неизбежного столкновения с неосязаемыми стаями троллей, которые непонятно откуда налетают, начинают поливать грязью, оставлять нелицеприятные комментарии, демонстрируя скудный словарный запас, необходимый лишь для обслуживания инстинктов и поддержания процессов жизнедеятельности.
— Всё равно, заметь, сколько новых слов ты уже выучила, умничка! Пройдёт лет пять–десять и твой словарный запас незаметно для тебя самой увеличится ещё на несколько десятков, как ты их называешь, новоиспеченных словечек. Не переживай, когда нас уже не будет, от русского языка останутся только междометия и предлоги. Под гнётом бушующего прогресса русский язык, впитавший в себя заморские слова, будет уже не русский язык, а какой-нибудь #РусАн или #АнРу, — стёбно фантазировала Маша. — А если бы можно было выбирать эпоху, когда родиться и жить, ты какое бы время выбрала?
— Сложно сказать. То время, где человек может сохранить свою самобытность, красоту души и при этом не будет белой вороной.
Снежана всей душой верила, что жила не в своей эпохе. У неё не было страниц в популярных социальных сетях, в которой плавали кумиры поколений, прочие представители селебрити и многочисленные предприимчивые втюхивальщики клонированных брендовых вещей, космических невесомых кроссовок, ультрабрендовых деревянных брошек и т.п. Девушка верила, что уникальна и неповторима, и никому не подражая, она не обезличивает себя. Не бежит вместе с толпой, которой изо всех углов скандируют: «Ты должен самореализоваться, у тебя должна быть мотивация, ты должен, ты бесконечно должен…»
Тем временем аргументы у Маши иссякли, и диалог со Снежаной временно сошёл на нет. Снежана увлечённо погрузилась в работу или искусно создавала видимость кипящего рабочего процесса. А Маше мешали сосредоточиться на работе едкие мысли, которые она с удовольствием желчно смаковала:
«Конечно, не из своей эпохи она, как же. Поэтому у неё и мужика нормального нет, да и вообще никакого нет и вряд ли появится. Живёт с мамой, скучно и на зарплату. Хотя не гнушается техническими плодами современной цивилизации. На работу на машине не российского производства ездит, обед греет в микроволновочке, советские фильмы смотрит на плазме и телефон у неё не кнопочный. Тоже мне, цаца!»