Лаура и другие увлечения Порываева, ч. III, гл. ше
ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ
Глава ШЕСТНАДЦАТАЯ - И ВЫЗВОЛИ ПРОБЛЕМЫ НА ШУРФОВКЕ ХОЛОДА. В ГРУЗОВОМ
ОТСЕКЕ ПОЧТОВОЙ МАШИНЫ ОКАЗАЛСЯ ПОТЕРЯВШИЙ СОЗНАНИЕ ОТ ПЕРЕОХЛАЖДЕНИЯ
НАЧАЛЬНИК ТРЕТЬЕГО ШУРФОВОЧНОГО УЧАСТКА ПОРЫВАЕВ
1.
Не смотря на все старания, в субботу удалось завершить проходку только восемнадцатого шурфа. Поэтому проходку девятнадцатого шурфа на восьми с половиной метрах закончили уже в воскресенье.
И так как по прогнозу потепление на ближайшие дни не предвиделось Мартыненко, Трушков, Найденов и ШтольЦ под разным предлогом не дожидаясь обеда с попутной хлебовозкой в тот же день отправились в Индигирск, пообещав вернутся дня через два-три.
В понедельник за завтраком неугомонный Никитин стал опять подбивать оставшихся шурфовщиков продолжать работу. После короткого молчания Крутов спокойно сказал:
- Алексей Иванович, Вы бы в библиотеку за нас сходили, хоть книги читать будем, да и библиотекарь нас дважды спрашивала, почему ваш начальник не приходит книги менять?
Порываев сразу сообразил: «Хитрит Крутов, хочет от меня вину отвезти за выход шурфовщиков на работу в нарушение приказа директора прииска». С чувством восхищения за трудовой порыв сотоварищей, еле сдерживая эмоции, Алексей как ни в чем не бывало обратился к Божко:
- Ионыч, а в прошлые годы, когда вы на шурфовке работали, в сильные морозы приказы издавались о прекращении работ? – и после отрицательного ответа на свой вопрос, - продолжил - тетя Даша, чего там у нас из продуктов покупать надо, мы с Кузнецовым сейчас в магазин пойдем? Да и в библиотеку пожалуй загляну, что тебе Дмитрий взять?
Дорогой в магазин приятели обменялись мнением относительно продолжения работы на шурфовке и после закупок в магазине необходимых продуктов Алексей доверительно сказал Кузнецову:
- Гена, спасибо тебе за поддержку, поработай с мужиками еще пару дней, а как только вернется Штольс поезжай домой, уж там наверняка тебя Валюша заждалась.
Думаю без моей помощи ты занесешь в вагончик продукты и к мужикам присоединишься добивать двадцатый и двадцать первый шурфы. А я вот в библиотеку загляну, Лермонтова на Некрасова поменяю, Крутову по его заказу Тургенева возьму, задержусь там в тепле часа на два, пока вы героическим трудом будете с морозом бороться.
Пальму с собой сейчас уведи, в вагончик запусти, попроси тетю Дашу чего-нибудь вкусненького ей дать. Мужикам скажешь, что дня четыре я актировать вынужденную остановку работы не буду, проставлю как рабочие за накопившиеся за месяц выходные.
Лида встретила Порываева в библиотеке прохладно, сухо ответив на его добродушное приветствие; из-за сильного мороза в библиотеке никого не оказалось и хозяйке очага культуры пришлось оказывать внимание долгожданному гостю.
Поменяв Алексею Лермонтова на Некрасова, и выдав книгу с избранными произведениями Тургенева, Лида вдруг вежливо спросила:
- Алексей Иванович, может быть вам бумагу с ручкой дать и посадить Вас за потаенный волшебный столик, за которым такие замечательные стихи у вас получаются.
Порываев без возражений взял из рук Лиды письменные принадлежности и, попросив заодно конверт с маркой, уединился в дальнем уголке библиотеки, решив написать письмо одной из своих обожаемых подруг.
Без сомнения выбор пал на Лауру, которая, как ему казалось, больше чем другие нуждалась в его поддержке и внимании. Вообразив с какой радостью его юная пассия будет читать его письмо Алексей на одном дыхании настрочил:
«Лаура, милая!
Приветствую тебя!
Пишу тебе с волненьем и надеждой,
Скучая, и страдая, и любя
Всем сердцем, всей душою я, как прежде!
Как ноженька твоя? - хочу спросить, -
Надеюсь зажили твои ушибы,
Как пава, снова можешь ты ходить
И в танце очаровывать изгибом…»
Пока Алексей записывал эти строки сзади, как пантера, к нему подкралась Лида, прочитала, написанные четверостишия, нежно обхватила руками его голову и, стремительно нагнувшись, сомкнула свои губы с его губами.
Пылкий молодой человек, уже познавший сладости женской ласки, быстро отодвинувшись от стола, посадил хрупкую соблазнительницу на колени, и стал настойчиво, как капустные листы снимать с неё одежды, пылко целуя её в губы, шею и обнаженную грудь.
Раздавшийся телефонный звонок заставил страстную парочку остепениться. Лида быстро оделась, привела себя в порядок и подошла к телефону. Звонила Людмила Аркадьевна, которая в конце разговора не преминула упомянуть Порываева, сказав, что через неделю День рождения Алексея и она в начале февраля вместе с Ниной собираются его навестить.
Закончив переговоры с Рябинкиной, Лида вернулась в уголок, где дописывал свое письмо Лауре Порываев и, погасив смущение, сказала:
- Алеша, у меня дома, что-то плохо греет батарея, ты бы не мог посмотреть, в чем дело, все равно до конца дня здесь уже не появится ни один человек. Я надеюсь, у тебя с этой директорской дочкой ничего по-взрослому не было, на вот тебе конверт, я спокойна, пиши ей, что хочешь, но сегодня мой день и я очень жду, милый, твоих ласк.
Со словами: «Одеваюсь, Лидочка, одеваюсь», Алексей торопливо убрал не дописанное письмо с конвертом в карман и уже через час, нежась в постели с «хорошенькой девой», они распевали дуэтом: «...Сплетались горячие руки, уста прилипали к устам и нежные страстные звуки всю ночь раздавалися там...».
2.
После короткого сна, Алексей посмотрел на часы (касаткинские золотые показывали без четверти 4) и, как ошпаренный, выбрался из пастели и, быстро одевшись, наспех поцеловав Лиду, направился в свою обитель.
Пока он вернулся, в кухонном отсеке кунга была одна «кормилица», которая с недовольством сказав:
- Плохой пример Алексей Иванович подаете своим мужикам, стала наливать ему щи, струганув в них, как щепочку, чуточку сливочного масла. Отказавшись от второго, Порываев помог тете Даше помыть посуду и прибраться, попрощавшись с ней, вызвал из спального отсека для разговора Кузнецова.
Приятель поведал Порываеву, что за три часа работы на двадцатом шурфу провели два взрыва с выгрузкой породы и остановились на глубине семи с половиной метров. Мужики настроились и завтра продолжать работу.
По предложению Никитина, шурфовщики решили для предотвращения обморожения облачать лицо шерстяными или матерчатыми масками, изготовлением которых они в это время и занимались.
- Я думаю, - посоветовал Кузнецов, - тебе не стоит сегодня встревать в наши разговоры, воспользуйся счастливой случайностью продолжить нежное общение с Лидой, Нина об этом не узнает, а догадается - все равно тебя простит.
Рано утром во вторник Порываев, прощаясь с Лидой, поцеловав её в щечку, промямлил:
- Если, что не так, прости меня Лида, и спасибо тебе за эту сказочную, тысячу первую ночь. Мне было с тобой так жарко, что про твою батарею я забыл, но вскоре, если захочешь, напомни мне об этом, и себе против рисkа любви позаботься.
До завтрака он дописал Лауре письмо и отнес его на почту, заодно выяснив, что один раз в неделю в четверг почту и посылки в Индигирск отвозят на уазике, машина приходит в Никольское в 12 часов, после загрузки почты тут же возвращается в районный центр.
Вернувшись в вагончик, он уже не застал на месте своих работяг и за завтраком поинтересовался у тети Даши о чем шел разговор у мужиков до отхода на шурфовку.
Многоопытная блокадница, подавая вновь испеченные оладьи Алексею, с беспокойством проворчала:
- Зря Вы молодежь в Индигирск отпустили, подведут они Вас. Мартыненко вот хвалился Крутову, что в Новый год в Индигирске в каком-то общежитии из-за гулящей женщины он с кем-то подрался.
Переживают мужики, как бы этот проходимец наших ребят в это общежитие не завел, а там все что угодно можно ждать.
К концу дня с попутной углевозкой вернулся из Индигирска Штольс и рассказал, что Трушков уехал к своей медсестре в Эльган, сам он у друга в общежитии остановился и в школьной библиотеке оба дня занимался, куда Мартыненко с Найденовым направились он не знает.
В среду 24, помогая шурфовщиком добить двадцатый шурф, Порываев не на шутку забеспокоился за своих подопечных. За обедом свою тревогу за подшефного Петра стал высказывать и Божко:
- Моя вина мужики, что Найденова не отговорил с этим бугаем в Индигирск ехать, наверняка к бабам в общагу он Петяху с собой затащил, напарник ему был нужен на свое распутство, а то и на пьянку.
К концу дня вернулся довольный от свидания с подругой и Трушков. После долгих раздумий Порываев, остро переживающий за скромного и робкого Найденова, решил сам ехать на его выручку в Индигирск, о чем за ужином он поставил в известность свою бригаду.
Размышляя и мысленно планируя свои действия в районном центре он решил перво-наперво навестить Лауру в женском общежитии, надеясь заодно что-нибудь выведать о своих подопечных у знакомых женщин на этаже, с которыми успел столкнутся на общей кухне в первый день своего пребывания в Индигирске.
Сладкой истомой вылилась воображаемая встреча с Касаткиной, которая своей зрелой красотой, умом и изяществом, даже в мыслях, затмевала подруг Алексея, сохраняя у него перед Ульяной робость и неуверенность в себе.
В четверг 25 января сразу же после завтрака, передав Божко документацию о шурфовочных работах, предложив все же их временное прекращение после завершения проходки двадцать первого шурфа, Порываев максимально утеплился и направился на почту.
Однако в кабине почтового уазика свободного места не оказалось.
Самому Долгову приспичило ехать по вызову в геологическое управление главка и заведующая местной поликлиникой ни раньше, ни позже тоже надумала по своим делам ехать на этой машине в Индигирск.
Развозчик почты после бесполезных уговоров ушел в помещение почты за попутчиками, а Алексей долго не думая быстро влез в полупустое, но не обогреваемое багажное отделение.
Вначале, до самого съезда на колымскую трассу, минут тридцать Алексей чувствовал себя вольготно, одетый в теплый полушубок и лисью шапку и обутый в унты, утепленные войлочной подкладкой. К середине пути шестидесяти трех градусный мороз уже давал о себе знать.
Вдруг машина остановилась, из-за подмерзания масла мотор начал барахлить. Пока водитель устранял неисправность Алексей стал чувствовать озноб, а уже подъезжая к городу стал совсем окоченевать.
Прибыв на место к почтовому центру, водитель, открыв багажное отделение, обнаружил там Порываева, потерявшего сознание. Ехавшая в кабине почтовой машины врач настояла без выгрузки почты немедленно везти Порываева в районную больницу, где, по настоянию Долгова, Алексея поместили в отдельную палату.