Когда они переименовывали улицы, я думал они шутят. Когда сносили памятники, я думал, что они шутят. Когда они запрещали говорить по русски, я думал, они шутят. Когда они стали убивать своих оппонентов, я понял, что они не шутили.
Когда стали убивать их, они удивляются - а нас то за что? Мы на своей земле.