Лаура и другие увлечения Порываева, ч. III, гл. XV
ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ
Глава ПЯТНАДЦАТАЯ - ТРОНУЛА СЕРДЦА ЗОЛОТОДОБЫТЧИКОВ БЕЗДОМНАЯ ПАЛЬМА,
ПРИНЯТАЯ ИМИ В СОСТАВ БРИГАДЫ. МОРОЗЫ ОЙМЯКОНА ДАЮТ О СЕБЕ ЗНАТЬ, НО
РАБОТА НА ШУРФОВКЕ ПРОДОЛЖАЕТСЯ
1.
После незаметного возвращения Порываева к своим работягам в Никольское, сплетни о связи самой красивой женщины прииска с «малолеткой» поутихли. Зато многие обратили внимание, как нежно прощалась с Алексеем второго января молодая девушка, закутавшая лицо по самые глаза, так и не позволившая себя узнать.
Проезжая по пути Индигирск, Алексей попросил Кирилла завернуть в районную больницу, чтобы навестить там свою нежную подругу. Зайдя в палату Порываев, сделав несколько шагов, оторопело остановился. На кровати рядом с Лаурой сидела Лиза и они что-то вместе спокойно обсуждали.
Что было делать, он не знал. Умница Лиза тут же нашлась и сказала:
- Здравствуйте Алексей Иванович, с наступившим Новым годом, маме вчера операцию сделали, слава богу, все прошло благополучно, вот, как и ты, решила Лару навестить. Так, я пошла, Лаура, вечерком я к тебе еще загляну. Проходя мимо Алексея, Лиза, как бы случайно дотронулась его рукой и прошептала на ходу: «До свидания, Алексей».
Подойдя к Лауре, Порываев сразу же взял ее на руки и, неся по комнате по кругу, стал нашептывать:
- Здравствуй, милая, как твоя ножка, как себя чувствуешь, чем вчера занималась? Я уже заскучал...
Лаура вдруг задергалась и, вместо ответа, попросила Алексея поставить ее на ноги без костылей. В это время в палату вошла все та же медсестра Анфиса и подняла крик:
- Опять ты Порываев без разрешения и без халата в палату заявился, да еще вздумал Истомину без костылей на обе ноги ставить! Лаура Николаевна, не обижайтесь, немедленно становитесь на костыли или ложитесь на постель, а кавалера Вашего я прошу удалиться.
Алексей быстро взял Лауру на руки, положил ее на кровать и со словами «Ларочка, не вставай же пока на ножки без костылей и скорее поправляйся, меня ждут в машине, до скорого свидания» буквально выскочил из палаты.
На крыльце его ожидала Лиза. Порываев быстро подскочил к молодой учительнице, крепко ее обнял и поцеловав в губы прошептал:
- Лизонька, я все понял, передай маме привет и мои пожелания скорейшего выздоровления, ты мне нравишься, с наступившим Новым годом, желаю тебе и здоровья, и счастья, жди меня, до скорой встречи, всё, всё, меня ждут.
Когда Алексей подошел к машине, наблюдавшая на улице эту сцену библиотекарша Люда, не преминула высказать ему свое неудовольствие:
- Заставляете себя долго ждать, Алексей Иванович, пока Вы со своими барышнями обнимались.
Тем не менее, ревнивая Никольская подруга, посидев в хвосте автобуса, вновь подсела к Порываеву на первое сидение, заявив, что там ей очень холодно. Алексею было не до Ветровой, все мысли его теперь были о проблемах своей шурфовочной бригады: «Куда-то запропастился Штольц?" Пришедший к машине в последнюю очередь Трушков был не в духе, видно что-то у него не складывалось с невестой? Что там на участке, как там отметили Новый год его верные сподвижники Петр Ионович и Крутов?
Кузнецов и Петяха о чем-то увлеченно беседовали, рассматривая какой-то иностранный журнал с непристойными картинками. Загрузившись под завязку разными продуктами, Порываев вновь вспомнил, что среди них не было самого главного – мяса, так необходимого для поддержания сил, занятых тяжелым изнурительным трудом шурфовщиков. Не давали покоя мысли об обеспечении взрывных работ взрывматериалами и само отсутствие на прииске взрывника Никитина.
Выезжая из Индигирска, Алексей заметил на обочине дороги собаку, которая, сначала свернув в сторону, пустилась вдогонку за автобусом. Алексей попросил Кирилла остановиться, вышел из вагончика и подошел к ней вплотную. Сердце его дрогнуло: перед ним оказалась чистая, пушистая, красивая, самая настоящая лайка.
Увидев подошедшего к ней человека, она умиленно подняла голову, напрягла свои, торчавшие, как локаторы, уши, удивив Порываева своим просительным взглядом, и завиляла хвостом.
Алексей, выросший в семье охотника в окружении охотничьих собак, был поражен такой неожиданной встречей. Он склонился к незнакомке и спросил:
- Кто ты такая, откуда ты, какой подлец тебя бросил на произвол судьбы в такой мороз? Пойдешь к нам на услужение, хочешь, чтобы мы тебя усыновили?
Собака взвизгнула и еще убедительнее завиляла хвостом, как бы сказала: «Хочу, хочу, очень прошу!».
Порываев взял собачку на руки и занес ее в автобус.
- Какая прелесть» - завосторгалась Лида.
- Нам еще псины не хватало» - неодобрительно пробурчал Трушков.
- Настоящая лайка, у нас такая на границе тоже была, никакого мороза не боится и службу исправно несла, – утвердительно заявил Кузнецов в поддержку Порываева.
- Алексей Иванович, а как мы её назовем? – добродушно спросил Петяха.
Понимая неоднозначное восприятие подбора дорожной собаки Порываев сказал:
- Судьбу бездомной собаки решим на месте всем коллективом и кличку ей дадим открытым голосованием. Содержание собаки я беру на себя. Прошу настроиться на работу. Из-за отсутствия Никитина будем продолжать шурфовку без взрывных работ на доступной малой глубине.
Уже подъезжая к Никольскому, сидевшая рядом, Лида на ухо прошептала:
- Алеша, я тебя обожаю, ты совершил очень благородный поступок. Если будут артачиться твои работяги, я с удовольствием заберу эту симпатягу к себе. Приходи сегодня, я буду ждать. Алексей тихо и ласково прошептал:
- Завтра, милая, завтра...
Каково же было удивление, прибывших к вагончику, шурфовщиков, что он оказался на замке. Порываев не на шутку забеспокоился. «Наверное мужики, имея на руках большие деньги, направились в Индигирск в ресторан, а тетя Даша вернулась к себе домой».- сразу подумалось ему.
Первым разрядил обстановку Петяха, увидевший вдалеке своего любимого тезку-наставника.
- Да здесь они, здесь, и тетя Даша даже на линии, - радостно затараторил он.
Вскоре вся бригада, кроме Никитина и Штольца, оказалась в сборе. Быстро выгрузив привезенные продукты и свои вещи. Все уселись за стол на семейный совет.
Не успел Порываев открыть рот, как поднялся из-за стола Крутов и сказал:
- Братцы-кролики, сегодня у нас еще выходной и продолжение новогоднего праздника, но мы уже успели нарыться в шурфах на морозе, чем занимались и в предыдущие дни.
Алексей Иванович, позвольте поздравить всех с наступившим Новым годом и пожелать всем здоровья и фарта на колымской земле. С этими словами Дмитрий достал из своего походного баула бутылку шампанского, привезенного из Магадана, и предложил отметить всем вместе наступление Нового года.
- Вот это правильно, - поддержал его Божко и достал вторую бутылку шампанского, оставленную им для встречи Нового года Порываевым.
- Я вот водочки прихватил, а дорогой мы собачку подобрали, - неожиданно встрял Трушков, так ее заодно и пропишем в нашей бригаде.
- Постойте, постойте, мужики, а как вы без закуски собираетесь Новый год отмечать? Уж дайте нам с Петей время, что-нибудь на обед сгоношить- теперь уже вмешалась тетя Даша, успевшая с Найденовым разжечь плиту.
Почувствовав, что обстановка в бригаде выходит из под контроля, Алексей быстро встал, минуту выждал и спокойно заключил:
- Я со всеми согласен и мы поступим, так, как советует тетя Даша. Пока она с Найденовым готовит обед, обсудим рабочие дела на ближайшее время и имя собачке выберем, если все, включая Kостю, согласны оставить ее в нашей бригаде. Однако, Петр Ионович, продолжил он, - что за произвол Вы учинили, привлекая к работе на шурфовке Степанову Дарью Васильевну? Или Вы не знаете, что женщин запрещено привлекать к тяжелому физическому труду.
- Вот тебе раз, удар прямо в глаз, Алексей Иванович, такого от вас я не ожидал. Вместо благодарности, что мы тут жилы рвали, пока вы там гуляли, вы меня перед мужиками позорите.
Тут же, не выдержав, за Божко вступилась виновница нарушения трудового законодательства:
- Да что вы такое говорите, Алексей Иванович, сама я, сама напросилась, а Петр Ионович наоборот меня отговаривал, вот и Дима подтвердит и Викула. Да я в войну в Ленинграде под бомбежкой на заводе такие тяжести таскала, а здесь мне Божко пол ведерка породы-то нагружал, мне даже в охотку и самой интересно было поработать. Да и премию такую должна же я оправдать.
Почувствовав перебор со своей стороны, Порываев примирительно сказал:
- За работу в выходные дни подготовлю представление на поощрение каждого из участников, кроме Дарьи Васильевны, надеясь, что мужчины бригады найдут способ Вас достойно отблагодарить. Но чтобы это было в первый и в последний раз.
- Так вот я и говорю, что за три дня мы вчетвером полностью закончили выгрузку породы во всех заложенных до праздника шурфах, пробили в них новые шпуры для очередных взрывов и уже сегодня успели заложить еще четырнадцатый и пятнадцатые шурфы – споkойно отрапортовал Божко.
- А проходки-то, проходки не забыли пометить бирками? Петр Ионович, я не успел Вас об этом предупредить, когда мы уезжали.
- А вот это вы зря сказали, Иванович, ведь Ионович без малого десять лет на шурфовке и настоящим профессором стал в этом деле. На морозе допоздна эти бирки метил, да и в черновом геологическом журнале у вас все записи нашей работы сделал.
Обсуждение насущных дел на шурфовке прервала скреботня в дверь, новой лохматой жилички, выпущенной из кунга тетей Дашей на улицу на время деловой беседы шурфовщиков.
Сидевший с края Трушков, запустив лайку в вагончик, сказал:
- Ну, что мужики, давайте, наконец, уж дадим имя этой дамочке, да и обмоем ее прием в наш коллектив.
- Вот и думать нечего, - пробасил Мартыненко, молчавший все это время, - Дамкой ее и назовем.
- Нет, нет, возразил Петр Ионович, давайте каждый предлагайте, какую дать кличку этому милому созданию, потом проголосуем.
- Я уже предложил «Дамкой» назвать, - Заявил Мартыненко.
- Вообще-то я первым ее дамочкой назвал, пусть будет «Дамкой», согласился Тишков.
- Нет, мужики, надо как-то по-солидному назвать, например, «Дружба», - предложил Кузнецов. Петяха предложил кличку «Жилка», - в честь искомой шурфовщиками золотой жилы, Крутов – «Милка», - в знак особого к ней расположения, Петр Ионович, - «Пава», в честь славянской красавицы, Порываев, - «Вьюга», в честь любимой охотничьей собаки отца и олицетворения зимы.
Когда же все обратились за предложением к тете Даше, уже накрывающей на стол быстро приготовленные к обеду кушанья, та, немного подумав, сказала:
- У нас на заводе у мастера цеха необыкновенная собака была по кличке «Пальма», в зиму сорок второго он брал ее с собой в цех. Она дежурила в хозблоке, не позволяя чужим воровать и без того скудные продукты питания, и никогда не покидала свой пост, даже когда мы уходили в бомбоубежище. Однажды при бомбежке ее разорвало на части взрывом, упавшей поблизости фашистской бомбы. И тут, без всякого голосования, уже полюбившуюся собачку стали называть «Пальма».
2.
Третьего января, когда к середине дня явились Никитин и Штольц, работа на участке закипела с новой силой. Вчерашнее застолье, начавшееся с раннего вечера не помешало с утра быть в форме физически крепким мужикам, накануне играючи отведавшим шампанское и без труда уговорившим привезенную Трушковым бутылку водки. У Крутова, Мартыненко и Кузнецова еще хватило сил сыграть в дурака, а Петяхе – помочь тете Даше с мытьем посуды после застолья.
Афанасий не выполнил указание Остапенко на недельный праздничный отгул, прибыл не только в установленное послепраздничное время, но и привез на длительный срок необходимые взрывматериалы и четвертый вороток и бадью для выгрузки породы.
На вопрос Алексея для кого этот вороток он хитровато ответил:
- Это, паря, я сам крутить буду, Крутов к морозу не привык, пусть в шурфу укрывается и мы с ним четвертый спарок организуем.
Более того Никитин предложил Порываеву углублять шурпы и увеличивать мощность зарядов, что позволит значительно увеличить емкость извлекаемой золотоносной породы за каждый взрывной заход. А объемы проходок можно регулировать замерами глубины шурфов после каждой выгрузки породы.
В связи с этим весь послепраздничный день ушел на углубление шпурпов, заделку более мощных зарядов и непосредственно на осуществление взрывов.
Вечером, когда все улеглись к Порываеву, заполнявшему чистовой геологический журнал и дежурный журнал выхода шурфовщиков на работу, подсел Штольц и стал извиняться за пропущенные полдня на работе. Алексей положил руку на плечо самому старательному шурфовщику и сказал:
- Франс, ты приехал очень вовремя, и если бы явился даже на три дня позже, я бы не сказал ни слова.
Расскажи мне о себе. Однажды в техникуме мы сорвали урок литературы, когда старая преподаватель, знаток немецкой литературы стала с восхищением читать нам стихи Шиллера и Гейне. Один парень, у которого погиб отец на войне завозмущался, что, мол, немцы все они фашисты и нет им прощения за их злодеяния на русской земле. А я, чтоб сгладить обстановку спросил: "А можно мне отрывок из стихов Генриха Гейне прочесть:
«Если женщина, бросит тебя, позабудь,
Что верил ее постоянству,
В другую влюбись или трогайся в путь,
Котомку на плечи и странствуй».
Не дав мне закончить мысль, что я единственный был, кто заступился за немецких поэтов прошлого века, Штольс, посмотрел мне в глаза и сказал:
- То, что ты прочитал, Алексей - это про меня. Три года назад, когда я уже собирался жениться на одной красивой русской женщине, она, как узнала, что я немец, тут же оставила меня, заявив, что родители категорически против выхода замуж за немца.
И я тут же уехал из Индигирска в Эльган и даже вечернюю школу бросил, которую заканчивал в том году. Теперь вот второго января целый день в библиотеке просидел, готовился экстерном сдать экзамены за десятый класс и начать готовиться к поступлению в институт на заочное отделение.
Я вот пригляделся к Вам, Алексей Иванович, и перестал удивляться, что самая красивая и умная женщина прииска, по слухам, не равнодушна к Вам, если не сказать большее. Говорят, и дочка директора прииска по Вам сохнет. Но я бы советовал Вам, Алексей, продолжить учебу в институте, а женщины от такого, как Вы, никуда не уйдут(уважение Франса на "Вы" Порываев принял с радостью и не оспаривал).
Оставшись наедине с собой, Порываев вспомнил про обещание навестить Лиду и тут же в мыслях переключился на Петра Ионовича. Ему не давала покоя мысль, что он поступил очень глупо, оговорив самого уважаемого им шурфовщика. Что же такое он допустил, разрешив поработать тете Даше на подъеме породы малого веса, чтобы при всей бригаде его осуждать?
С другой стороны – это явное самоуправство и пусть все помнят, что он не позволит нарушать трудовую дисциплину и трудовое законодательство, даже такому авторитету, как Божко.
А сам? Смотался в Якутск к Лауре, никого не поставил в известность, завел роман с местной библиотекаршей? Нет – никакой Лиды? Надо перегруппировать спарки, как предлагает Никитин, и самому подключится на подмену под разным предлогом того же Божко.
Что же делать с мясом, может быть здесь в магазине, еще имеются запасы говядины, конины или оленины. Надо бы еще приобрести пару баков для таяния снега (для помывки) и дополнительную бочку для питьевой воды с регулярной доставкой ее в вагончик. Кончаются бирки на метки проходок, надо рассчитать сколько их потребуется до весны и заказать в стройцехе.
А Пальма? за ней нужен постоянный уход и прогулки на улице. Правда местную породу собак можно держать и на улице, соорудив ей теплую конуру, а на ночь в сильные морозы запускать ее в вагончик под мой топчан. Расположившись в постели и, пытаясь заснуть и намечая на завтра неотложные дела, он вспомнил Риту, Лизу, Нину, Ульяну и, к своему удивлению, в последнюю очередь - Лауру.
3.
Две недели ударной работы позволили завершить проходку четырех шурфов, начатых еще в праздничные дни, пройти полностью два шурфа, заложенных также неполной бригадой Божко, и выполнить полный объем работ по пробивке двух новых шурфов. Таким образом, к середине января были пройдены на второй линии уже семнадцать шурфов из двадцати трех, намеченных на линии.
Не смотря на некоторое увеличение светового дня, работа на шурфовке значительно застопорилась. Достигшие шестидесяти градусов морозы потребовали сократить пребывание на открытом воздухе до трех – четырех часов. Но главная проблема заключалась в том, что глубина залегания золотоносной породы увеличилась с восьми прочти до десяти метров, что потребовало дополнительных усилий на проведение взрывных работ и на выгрузку и раскладку на поверхности проходок строго полуметровой кубатуры.
Последние три дня шурфовку начинали в 12 часов и заканчивали около четыреx. Расстановку шурфовщиков в спарках Порываев оставил на усмотрение старших шурфовщиков: Божко с Найденовым, Крутов с Трушковым, Штольц с Кузнецовым, Никитин с Мартыненко.
Дежурство по кухне стало обязательным для всех, кроме Никитина, вместо него работу по кухне брал на себя Алексей. Через день – два ему приходилось отправляться за хлебопродуктами в магазин, где удалось купить по настоятельной просьбе две холки оленины.
Через поселковую столовую были получены дополнительно баки для таяния снега, новые кастрюли и посуда. Несколько раз шурфовщики успели сходить в кино и длинные вечера проводили за чтением художественной литературы и прослушиванием радиопередач.
Алексей принципиально не посещал библиотеку, избегая новой встречи с Лидой. К тому же, при чтении Лермонтова, никак не мог осилить второй том.
Во время работы бригады Порываев постоянно находился на линии, контролируя глубину шурфов и, ведя пометку проходок номерными бирками, которыми обзавелся до самой весны.
Большую радость Порываеву доставляла Пальма, которую он всегда брал с собой на участок и на линию. В стройцехе для нее изготовили великолепный домик, причем столяры, увидев его будущую хозяйку, наотрез отказались брать за него плату, отнеся эту работу к ремонту бытового помещения бригады.
В пятницу 19 января температура воздуха в Оймяконе, как передали по радио, опустилась до 65 градусов. Петр Ионович сказал, что такое понижение температуры здесь не редкость и оно может продержаться больше недели.
Еще в 1933 году, 6 февраля здесь была зафиксирована самая низкая температура на континенте – минус 67,7 градуса по Цельсию. Приобретенный недавно градусник, установленный на торце вагончика, показывал минус 63 градуса. Посовещавшись, шурфовщики всё же решили выйти на работу хотя бы на два часа.
Никитин предложил сделать по две закладки зарядов с одной выгрузкой породы. На том и порешили. Около 12 часов, когда бригада была уже на линии, за Порываевым явился посыльный от Долгова.
В связи с резким понижением температур директором прииска принято
решение все работы на открытом воздухе прекратить. Вызвавший Порываева на связь по телефону Остапенко, поздравив Алексея с Крещением, передал указание директора прииска о прекращении работ на шурфовке. Хотя больше всего его интересовали результаты его бригады.
- Перешли черту второго десятка, бьёмся на восемнадцатом и двадцать первом шурфах. Особо порадовать не могу, последние пять шурфов достигли плотиков на глубине около девяти метров, правда пески ровные, чистые и уже без линзы, вот из-за того и ковыряемся на последних шурфах почти неделю, - немного смущенно отрапортовал Порываев.
- Алеша, ты не шутишь, неужели уже двадцатые долбите и глубина без линзы девять метров, вот обрадовал, так обрадовал. На первом и втором участках за январь еще до пятнадцати шурфов не дошли при шестиметровой глубине.
Сегодня же доложу Николаю Васильевичу. Но ты Алексей не расслабляйся. Дня три-четыре, пока сильные морозы дай мужикам отдохнуть. Спасибо Алексей, Рита привет тебе передает и просила сообщить, что Лауру выписали из больницы, а Нина напрашивается сама зарплату вам привезти и Горский к вам рвется.
К трем часам дня работу пришлось прекратить на всех шурфах. Пока тетя Даша с Кузнецовым, бывшим в тот день дежурным, завершали подготовку обеда, Порываев, собрав проходчиков за столом, сообщил о приказе директора прииска о прекращении всех работ на открытом воздухе на период сохранения морозов, достигших температуры ниже шестидесяти градусов, и буднично сказал:
- В связи с этим приказом мы должны работу на шурфовке прекратить пока температура воздуха не поднимется до приемлемой отметки. В соответствии с действующим порядком на период вынужденного прекращение работ оплату труда придется осуществлять на основании составленного акта в пятидесяти процентном размере от среднего заработка. Таким образом, я не имею права не только привлекать вас к работе, но и дать разрешение на ее добровольное прекращение.
Так что с завтрашнего дня каждый из вас волен заниматься своим делом. После минутного молчания не удержался Никитин:
- Так что же нам по домам, что ли разъезжаться? Давайте завтра хоть инструменты соберем, а может общими силами восемнадцатый и девятнадцатый как-нибудь доведем до ума. Молчавший до сих пор Божко поддержал Афанасия:
- Алексей Иванович, завтра двадцатого в субботу мы вправе продолжить неотложную работу по сбору инструментов и консервации шурфов, а в воскресенье двадцать первого по закону у нас выходной, так что составление ежедневных актов за вынужденный простой вам придется составлять, если не повысится температура, только с двадцать второго января.
- Конечно же, я не против до понедельника добить восемнадцатый и двадцатый шурфы, а там будет видно. – ушел от прямого ответа Алексей, с тревогой размышляя о своих действиях во время нестерпимых морозов...