Иван Степаныч истово перекрестился и, чиркнув спичкой, бросил ее на соседский порог, а сам с шумом загрохотал вниз по лестнице. Дверь Мишкиной квартиры, щедро облитая бензином, вспыхнула, и огонь загудел, быстро набирая силу. Иван Степаныч отбежал к соседнему подъезду и, возбужденно хихикая, стал наблюдать.
С Мишкой у него давно уже были натянутые отношения. Тот частенько напивался и сначала орал блатные песни, а потом, видно проникшись соответствующим настроением, начинал угрожать Ивану Степанычу. Никто уже толком и не помнил, с чего у них начались распри, но Мишка не раз спьяну угрожал поджечь квартиру Ивана Степаныча. И даже трезвый позволял себе хамские выпады, если им приходилось сталкиваться в подъезде.
Все соседи были в курсе их вражды. Вася из тринадцатой квартиры не раз уже говорил Ивану Степанычу, что терпеть такое нельзя. Но Иван Степаныч не хотел обострять. Ему казалось, что все можно решить. Тем более, что Мишка дружил с амбалом из шестого подъезда, которого Иван Степаныч не то чтобы побаивался, но предпочитал не связываться.
Со звоном лопнуло стекло, и осколки посыпались вниз. Из Мишкиной квартиры повалил густой дым, и вырвались длинные языки огня. Кто-то заорал — Пожар! Пожар! Дом пришел в движение. Иван Степаныч услышал перепуганные вопли Мишки и довольно усмехнулся. Ну что, сжег меня, гадина? Сам теперь гори, адский сатана, ты мне за все ответишь!
Люди бегали взад-вперед, вызывали пожарную команду, суетились и давали советы. Кто-то пытался ведрами таскать воду и заливать огонь, но это было бесполезно. Света с четвертого этажа увидела Ивана Степаныча и закричала
— Степаныч, а ты чего стоишь, у тебя же квартира горит!
Он сначала даже не понял, что она сказала. Он переживал внутренний триумф от того, что он решился, смог наказать Мишку. И тут вдруг до него дошел смысл слов. Вся радость мгновенно улетучилась. Растолкав людей у подъезда, он вприпрыжку поскакал вверх по ступенькам и вдруг обомлел. Дверь его квартиры, напротив Мишкиной, уже прогорела, и огонь бушевал уже в комнатах. Весь подъезд был в дыму и чаду. Он попытался подойти поближе, но не смог — две квартиры полыхали вовсю.
Иван Степаныч на негнущихся ногах медленно вышел из подъезда и рухнул в снег. Господи, ну почему все так… Вася из тринадцатой квартиры присел рядом с ним на корточки и стал его утешать.
— Степаныч, не переживай так… Думаешь, это Мишка все же поджег? Ну да, он же грозился сколько раз… Но ты не парься. Надумаешь, я куплю у тебя квартиру. Понятно, что много не дам, она все же после пожара, там ремонта много. Но тебе как раз хватит в поселке где-нибудь другую купить.
Иван Степаныч слышал его словно через вату. Он не мог поверить в то, что он своими руками сжег две квартиры. И вдруг его пронзила острая мысль — а вдруг это узнают? Вдруг кто-то догадается? И он быстро затараторил
— Да, Вася, ты прав, это Мишка во всем виноват, ты же сам слышал сколько раз, что он грозился. Он, он это, гад такой, он во всем виноват! Ты, Вася только не забудь ментам это все рассказать, помнишь же как он обещал мне сжечь квартиру…
Вася важно кивнул.
— Ты, Иван Степаныч, не переживай, я тебя поддержу… Но и ты подумай, я, если что, тебе наличкой готов отдать. На двушку в пгт по-любому тебе хватит…
Иван Степаныч благодарно улыбнулся и слегка приободрился. Ничего, мы еще поживем… Главное, что с Мишкой покончено.