БЕСОГОНАМ ВСЕЯ ПЛАНЕТЫ!
Тефтель с рисом. Котлета с картошкой. Потом поменяемся!
- Егорка, почему народ трепещет?
А тот, с удовольствием, доносит:
- Народ хочет жить, по-человечески…
Максим Горький.
...
- Слушай, а знаешь, что было бы, если такая книга (моя книга, МЫСЛИ ВСЛУХ ИЗ БЛОКАДНОГО ДОНЕЦКА, ИЗ ЛЕТА 2014 ГОДА), появилась бы в такой момент, как сейчас на Донбассе, в Германии!? Да там бы вся земля задрожала! Какое бы мощное единение народа бы состоялось!
Эмоционально яркое возбуждение немецкого журналиста, призывно-убедительно по-трясавшим в воздухе рукой с книгой и с которым, волею моей судьбы, мне удалось встретиться в Донецке, осенью 2015 года, каким-то печальным отчаянием задело моё сердце.
К этому времени, донецкая осень 2015 года, я уже, как год, дотошно-настойчиво пыталась донести до окружающего мира пережитую в первом блокадном лете боль. Не только душевную, во время безумных часов обстрелов Донецка, но и боль потери дорогого мне человека. После чего всё, что составляло до этого смысл мирной человеческой жизни, разбилось на остро режущие, если к ним прикоснуться, осколки впечатлений. Разлетелись они по всем сторонам света. Развеялись ветром в дрожащем безысходной обречённостью воздухе, как часть моей души. И внутренняя опустошённость, как следствие надолго заземлившейся в моём городе Донбасской трагедии, тиранией назидания – ЗАПОМНИ ВСЁ! – вдруг начала наполняться словами и мыслями. Ими заново, и очень часто, воскрешались в памяти дни фатально жестоко обрушившегося на Донецк безу-мия.
Слово – это не только конкретный смысл предмета или явления. Это, особенно, в чётко определённой последовательности многих слов, - убедительно прочная, навечно нераз-рывная, больше, чем стальная, связь эпох и времени. Говорят, беспрерывно наполняет оно историческими событиями бесконечную спираль памяти. Может, и так. Но мне бли-же предположение о линейной временной протяжённости, постепенно обретающей форму дороги. Если память честна и безвозмездна – широкая и прямая такая дорога. Если же память – это клочки продажно-крысиного, лукаво-визгливого приспособления к обстоятельствам, чтобы что-то подленько подпортить, что-то исказить в повествовании, то, рано или поздно, ухабистым мучением станет путь.
Чудовищное совпадение роковых случайностей. Вот сейчас, в этот день, 3 марта 2022 года, пишу эти строки, а город опять, как и в 2014-ом, сотрясается взрывами. Отдалёнными. В обалдевшем от многолетнего над собой насилия Донецке - кому как слышится. Зависит от месторасположения восприятия отголосков взрывов. Но, выражая словами своё отношение к происходящему, скажу: в ближайших новостях пройдёт информация, какой именно городской район был под обстрелом.
В 2014, когда обстрел Донецка не прекращался сутками, о страшных разрушениях и гибели людей также узнавали из новостей. О том, что происходило в других местах, городках и посёлках-сателлитах, рассказывали журналисты. Российские. Многие из них в тот год на Донбассе погибли. Однако градус высочайшего понимания их бесстрашия, когда Донбасское солнце было чернее угля из Донбасской преисподней, и сегодня держится на отметке – ГЕРОИ!
По сути, то, о чём говорилось в их телерепортажах, навечно пропечаталось в той самой книге, МЫСЛИ ВСЛУХ ИЗ БЛОКАДНОГО ДОНЕЦКА, ИЗ ЛЕТА 2014 ГОДА. Итак, книга состоялась, издалась. А дальше - как и всегда это происходит в убогом провинциальном захолустье. Пошла я, с книгой в котомке, по кабинетам местного махрового невежества. С наивной, неужели же настолько наивной?, просьбой: передать экземпляры изданной по собственной инициативе книги родственникам погибших журналистов. Как благодарность дончан за мужество и храбрость журналистов. Как знак понимания того, как важно сочувствие человеческой боли. Особая и бескомпромиссная убедительность есть в словах из категории нравственной порядочности. Это, когда слышишь такие слова, означающие постулаты человеческого достоинства, всегда знаешь, о чём вообще идёт речь.
О человеческой подлости. БЕЗВОЗМЕЗДНО! – просила передать книги во все возмож-ные общественные организации всего мира. Тем более, что книга, наивная вера в пат-риотизм!, уже была переведена на английский язык.
Из кабинетного общения. Почитаю вашу книгу (дала ответственному за местную куль-турную пропаганду чиновнику несколько распечатанных листков) по диагонали. Читает до сих пор. Никак не объявился, и по сей день, безответственный читака. Безграмотный, что ли? А, может, заморочился, типа, потонул в парализующих мозги репейниках трусливо-слабоумного возбуждения. На почве неподготовленности к самостоятельному принятию важных решений. Сурово и просто – трусливо притихший в гарантированно стабильной, и совсем не малой финансовой обеспеченности. Что есть всегда прямолинейным антиподом нищенствующей по углам да по сусекам совестливости. Усыхает она, когда в руках начинают грязным навозом роиться большие деньги.
Спеши – не поспешай! Посоветовал другой, даже не взяв книгу в свои руки, суетливо-пугливо оглядевшись со своего кабинетного стула по сторонам – вдруг кто за ним из-под пыльных плинтусов подсматривает. А дальше! Завертелся калейдоскоп общения с большими и не очень ответственными головами, с многоголово тусовочными особями, пламенно-исступлённо обретшими приятность в своём кащееподобном, бессмертном сговорничестве. И каждая из которых, из голов, как же ясно и страстно!, с великолепно наигранной серьёзностью – похихикивала – не наш формат! С такими же, многозначно-презренными ответами – более 1 000 писем, абсолютно испоганенными, по факту, но не потерявшим себя в гордости исторической памяти, надменно брезгливыми безответами от известных бесогонов России.
Третьего же марта, 2022 года, французская журналистка, Анн-Лор Боннель, в эфире одного из европейских каналов сделала заявление:
- Я снимаю в Донбассе каждый день на протяжении недели, фиксирую всё, как свидетельство. У меня нет никаких политических целей. Уже неделю мы говорим об этом конфликте, но он продолжается 8 лет. 13 тысяч погибших. Люди истощены. Все они - жители Украины. Я могу сказать, что они удивлены, что Европа только сейчас осознает их положение. Они живут в подвалах, под вечными бомбежками, которые я задокументировала в 2015 году. Для них это все - их ежедневная жизнь с 2014 года, - заявила Анн-Лор Боннель.
Соотечественники! Люди мира! Что происходит!? С вами со всеми происходит!?
На протяжении восьми лет говорю о трагическом Донбасском конфликте, ужасаясь циничности и лицемерию людей, ответственных за распространение информации. И ещё более поражаясь словам немецкого журналиста: если бы такая книга, о происходящем сейчас на Донбассе, да вышла бы в Германии, то…
И нескончаемый, унизительный скулёж о проигрыше в информационном противостоянии со стороной Донбасского конфликта. Кровно-братоубийственного. И никак - по-другому. Но неожиданно так кроваво-ненавистно ощетинившимся. И, как в дурно изготовленном зеркале, отразившем в себе, многократно повторившим, в эпизодах пролонгированно-усиленного кровопролития, безумие настоящей человеконенавистнической войны.
Из многолетнего опыта. Любая творческая активность не терпит половинчатости авторских действий. Она жаждет своему повелительному служению всего тебя. Начиная с твоих сокровенных мыслей, которые, даже не догадываясь об этом, приходится выставлять на обозрение всему миру. А дальше - твоя пожизненная тайная зависимость от сладостного упоения возможностью служить, прислуживать службой рабской, странной прихоти - быть понятым.
То, что в течении восьми лет происходило на Донбассе, насильственные человеческие смерти и разрушения, имеет сегодня место на Украине. И, если не озвучивать названия Украинских городов и посёлков, нескончаемым потоком безумия заливающих сегодняшние новостные сводки, то и понять трудно, как же далёко продвинулась война. И как мощно, по-настоящему, по-родственному, стихией настоящей кровности она объединила тех, кто восемь лет не слышал, не замечал стоны истязаемой многочасовыми об-стрелами Донбасской земли.
Много дум передумала я за те годы, месяцы, дни, что оказались наполненными здесь, на Донбассе, смутой кровавой огненной.
Страдание человеческое, в той или иной степени, вошло здесь в каждый дом. И сказала уже не раз, отдельных судеб - нет. Есть один огромный ком большого человеческого горя.
Стали ли люди лучше? Не думаю. Ещё более страшный грех пополз зловонной плесенью по земле Донбасской, грех приспособленчества к посланным на эту многострадальную землю напастям. Годы гнобления, душевного и физического, изломали природу человеческую. Мутанты нового времени - вот плоды такого жуткого воздействия на плоть душевную.
Иначе быть и не может. Слаб человек, лишённый истинной веры. И ещё более бессилен, если вера эта - в туманных мыслях.
Не даёт им утвердиться в мозгах творческая активность, не терпит она половинчатости авторских действий. Она жаждет своему повелительному служению всего тебя. Начиная с твоих сокровенных мыслей, которые, даже не догадываясь об этом, приходится выставлять на обозрение всему миру. А дальше - твоя пожизненная тайная зависимость от сладостного упоения возможностью служить, прислуживать, службой рабской, странной прихоти - быть понятым.
Хорошо, когда тебя понимают. Хуже - когда судят. Судом дилетантским, привередливым.
Тогда, а это свершилось!!!, не появилось бы пятно позорного бесчестия на белоснежной стеле патриотического достоинства.
И было бы больше человеческого сочувствия Донбассовцам, в их трагедии, если бы была представлена всему миру вышеозначенная книга, МЫСЛИ ВСЛУХ ИЗ БЛОКАДНОГО ДОНЕЦКА, ИЗ ЛЕТА 2014 ГОДА. На основе репортажей журналистов.
Завершается эта книга словами: как всё банально, нашим детям жить на Донбассе. После нас.
Мы будем продолжать им врать?
С уважением, Людмила Марава. ДОНЕЦК.