99
Бранюсь с пристрастьем на фиалку-первоцвет:
«Ты умыкнула под покровом тёмных ночек
Дыхание любви моей, похитив цвет
Для лепестков своих румянца юных щёчек»
Кувшинки лилий белизну украли рук,
Цвет прядей отобрали почки майорана.
Шипами розы оградили свой испуг,
Та от отчаянья, та от стыда обмана.
А третья роза, что не ала, не бела,
Твоё дыханье присовокупила к кражам.
Цветочки вянут, облетают догола,
Ворованные им не впрок твои пропажи.
Каких цветов в саду ни встретишь тут,
Все красоту твою бессовестно крадут.
The forward violet thus did I chide:
'Sweet thief, whence didst thou steal thy sweet that smells,
If not from my love's breath? The purple pride
Which on thy soft cheek for complexion dwells
In my love's veins thou hast too grossly dyed.'The lily I condemnd for thy hand,
And buds of marjoram had stol'n thy hair;
The roses fearfully on thorns did stand,
One blushing shame, another white despair;
A third, nor red nor white, had stol'n of both,
And to his robb'ry had annexed thy breath,
But for his theft in pride of all his growth
A vengeful canker eat him up to death.
More flowers I noted, yet I none could see
But sweet or colour it had stol'n from thee.